Оставила на автоответчике сообщение.– Ага.Он уже прослушал это сообщение и звонки из приемной Уэйда, от соседки сверху и Лисси Фрэзир. Шерри Беллоуз была общительная леди.– И тогда вы решили сами к ней зайти.– После работы мне захотелось погулять, и я решила пройти через парк и оговорить с ней детали.– И вы пошли к ней вместе с Фэйф Лэвелл?– Нет, я пошла одна. Я встретила Фэйф у дома, у черного хода. Она сказала, что с псом Шерри случилось несчастье и Уэйд оказал ему срочную помощь.Фэйф зашла по просьбе Уэйда, потому что он не мог дозвониться до Шерри.– Значит, вы пришли одновременно.– Да, более или менее. Примерно в шесть тридцать. Я ушла из магазина в десять или пятнадцать минут седьмого.– И когда мисс Беллоуз не ответила на стук, вы решили взглянуть, в чем дело.– Нет, ни я, ни Фэйф в дом не вошли.– Но вы увидели нечто, что вас встревожило. Она молчала.– Вас что-то так встревожило, что вы вызвали полицию.– Она не позвонила мне в ответ, хотя очень добивалась работы. Она не позвонила Уэйду, хотя, судя по нашей единственной встрече, она обожала свою собаку. Занавески были опущены, дверь закрыта. Я вызвала полицию. Но мы с Фэйф внутрь не входили. Мы, ни она, ни я, ничего не видели. Поэтому мне нечего больше сказать.Он погрыз кончик карандаша.– Но вы пытались открыть дверь?– Нет.– Дверь не была заперта.Повисла тяжелая пауза. Карл достал жвачку и предложил Тори. Когда она покачала головой, он вынул пластинку, развернул и аккуратно сложил обертку.– Итак, – Карл сунул жвачку в рот, – вы двое приходите туда. Зная Фэйф Лэвелл, я могу предположить, что она хотя бы из любопытства, наверно, заглянула бы в дверь.– Нет, она не заглядывала.– Вы стучали? Звали?– Нет, мы… – И она замолчала.– Вы остановились и вызвали полицию. У вас, наверное, появилось предчувствие.– Возможно.– У некоторых людей в таких случаях появляется предчувствие. Или предвидения. У вас такое было восемнадцать лет назад, когда вы привели нас туда, где была Хоуп Лэвелл. У вас они повторялись и в Нью-Йорке. И многим это помогло.– То, что произошло в Нью-Йорке, не имеет никакого отношения к происходящему.– Но это имеет отношение к вам. Вы вернули домой шесть ребятишек. Благодаря вашим видениям.– Один не вернулся.– Но шесть вернулись.– Я ничего не могу добавить к тому, что уже сказала.– Да, очевидно, не можете. Но мне кажется, что и не хотите. Я был там, куда вы нас привели восемнадцать лет назад. И я был сегодня в том доме. И видел эту молодую женщину и то, что с ней сделали. И я вспомнил о Хоуп Лэвелл. Я как бы сразу был в двух местах. И видел сразу то и это. И вы тоже видели.– Но я не входила, – упрямо повторила Тори.– Но вы все видели.– Нет! Я не видела. Я это почувствовала. И ничего не могла поделать. Ничем помочь. Как не могла помочь Хоуп. Или другим. Я не хочу снова это пережить. Я рассказала вам обо всем, что мне известно. Неужели этого недостаточно?– Хорошо, хорошо, мисс Тори, успокойтесь, посидите здесь. А я спущусь вниз и поговорю с Фэйф.– Я бы предпочла уехать домой.– Да нет, посидите здесь, переведите дух. Мы скоро сами вас отвезем.Спускаясь вниз, он размышлял о ней и ее реакции на его вопросы. «Да, – решил он, – девушке этой живется трудно». И он ей сочувствует. Но он ее все равно использует в своих целях, если понадобится.У него тоже есть свои предчувствия. Они ему подсказывают, что у Тори Боден в руках ключ к разгадке.Он увидел Кейда, расхаживающего внизу около лестницы.– Вы можете к ней подняться. Думаю, ее нужно ободрить. А где ваша сестра?– Она в послеоперационной. С Уэйдом. Он осматривает собаку.– Какая жалость, что собаки не умеют говорить. Это Пайни его сбил, да?– Так говорят.– Да, очень жаль, что собаки не разговаривают.И он пошел в послеоперационную.Кейд застал Тори неподвижно сидящей на диване.– Надо мне было не мешать Фэйф войти. Она бы ее нашла, мы бы позвонили в полицию, и не было бы всех этих допросов.Кейд сел рядом.– А почему ты помешала?– Я не хотела, чтобы она увидела… И сама тоже не хотела. А теперь шеф Расе хочет, чтобы я вошла в транс и сообщила ему имя убийцы. Но, черт возьми, это же не театр.– Не сердись на него. Такая у него профессия. Но почему ты сердита на самое себя?– Я не сердита. С чего бы мне сердиться? Она взглянула вниз на их соединенные руки:– У тебя ободраны костяшки.– Рука чертовски болит.– Но никто бы не догадался, когда ты разделывался с Билли. Ты был так спокоен. Он поднес ее руку к губам.– Как представитель семейства Лэвелл я обязан сохранять чувство собственного достоинства.– Этот Билли отвратительный тип, и он постарается тебе отомстить, но ударит в спину, потому что боится тебя. Нет, это не очередное видение, а просто я знаю и понимаю психику таких людей.– Он меня не беспокоит. И ты тоже не беспокойся. Она встала:– Но я хочу беспокоиться. Это отвлекло бы меня от моих мыслей. Почему я чувствую себя виноватой?– Не знаю, Тори. И не понимаю, откуда это чувство вины.– Я едва была знакома с Шерри Беллоуз. Мне жаль, что такое с ней случилось, но я не хочу во все это вмешиваться.– Понимаю.– Ведь это ничего не изменит. Так в чем же дело? Зачем мне выставлять себя на посмешище? Что ты молчишь?– Я жду, когда ты передумаешь.– Ты считаешь, что очень умный, да? Ты думаешь, что так хорошо меня знаешь! Ты совершенно не знаешь меня. Я приехала сюда не для того, чтобы отомстить за погибшую подругу. Я приехала потому, что захотела вернуться домой и заняться своим бизнесом.– Правильно.– Не смей мне говорить «правильно» таким покладистым тоном, когда глаза твои говорят, что я вру. Он встал и подошел к Тори.– Я буду рядом с тобой.Она поглядела на него и обмякла в его объятиях.– Мы сойдем вниз, и ты скажешь шефу, что согласна. А я все время буду рядом.Она кивнула, хотя понимала, что после того, как он побывает в квартире Шерри, он может и не захотеть обнять ее снова. Глава 22 – Вам что-нибудь требуется?Тори еще боролась с волнением, но встретила взгляд Карла прямо.– Что вы имеете в виду: магический кристалл или карты Таро?Он прошел вперед, как она просила, и открыл дверь внутреннего дворика изнутри. С этой стороны можно было войти почти незаметно, и убийца, видимо, об этом знал.– Вы вроде на меня обижаетесь. – Карл поскреб широкий лоб.– Вы меня насильно сюда привели. Это мне очень неприятно и, возможно, будет бесполезно для вас.– Мисс Тори, на столе в морге лежит тело молодой женщины. И завтра утром приезжают ее родственники. Это никому не может быть приятно.Он ведь хочет только, чтобы она мысленно представила себе картину убийства.– Вы, оказывается, более жестокий человек, чем я вас представляла раньше.– А вы – более жестокая женщина. И у нас обоих есть для этого основания.Тори открыла дверь и вошла. Она заговорила после долгого молчания. Надо было проникнуться атмосферой комнаты.– Она любила музыку, любила поговорить. Не любила одиночество. Она любила знакомиться с людьми. Она была очень счастлива в этой квартире.Тори помолчала, провела пальцами по рамкам фотографий, ручке кресла.– Большинство людей не любят слушать других, а она любила. И еще любила читать, – сказала Тори, подойдя к полке, забитой книгами.Она видела молодую хорошенькую женщину. Вот она переставляет книги на полке, выбирает одну, идет во внутренний дворик, садится в шезлонг, а у ее ног сопит во сне большая лохматая собака.Тори почувствовала вкус картофельных чипсов во рту и ощутила полное удовлетворение.…Собака бродит повсюду, забирается на диван, на кровать, и все в шерсти, поэтому приходится пылесосить каждый день. И чтобы заглушить шум, всегда можно включить музыку.Мистер Райе, сосед, жаловался, что музыка ему мешает. Но она испекла печенье, принесла ему и извинилась. В городе все такие приветливые. Хорошо здесь жить…Тори отвернулась от полки. Взгляд у нее был туманный, пустой, но она улыбалась.Сердце Кейда забилось, когда ее дымчатый взгляд скользнул по нему, не узнавая.Тори подошла к двери во внутренний дворик. Начинает смеркаться. Монго растянулся на цементном полу и слегка похрапывает.У нее большие планы. Столько всего надо успеть. Надо устроить вечеринку, пофлиртовать с этим замечательным ветеринаром и таким любезным Кейдом Лэвеллом. Господи, Прогресс, наверное, рассадник красивых мужчин. Надо бы, однако, что-нибудь приготовить поесть. И собаку надо покормить. И, может быть, выпить еще бокал вина…Она вошла в кухню, мурлыча под нос песенку Шерил Кроу. Салат. Большую миску. Потому что Монго тоже любит морковку. Где его миска? Она взялась за ручку ящика и отшатнулась, коротко вскрикнув.Кейд инстинктивно рванулся к Тори, но Карл схватил его за руку.– Не надо, не мешайте ей.– Он здесь, – задыхаясь, сказала Тори. И поднесла кулаки к шее. – Кто он – не видно. Только нож. У него есть нож. Он зажимает ей рот. Приставляет нож к горлу. Как страшно! И нет сил крикнуть.А голос у него тихий, спокойный. Что он сделал с Монго? Но все это нереально. Такого быть не может. Это сон. А нож такой острый. Он толкает ее в спину.Тори, спотыкаясь, просеменила в спальню.– Занавески опущены. Никто не увидит. Никто не придет на помощь… Он хочет, чтобы она шла в спальню… К горлу Тори подступает тошнота.– Не могу… Не могу… Не хочу это видеть…– Довольно! – И Кейд оттолкнул руку Карла. – Черт побери, довольно!..– Он бросает ее на кровать вниз лицом. Она сопротивляется, она борется. И он бьет ее. По основанию шеи. Как больно! Опять удар. Во рту кровь. Он завязывает ей руки за спиной. Больно и темно. Играет музыка. Он затыкает рот кляпом и опять бьет по голове. Потом разрезает платье. Нож царапает плечо. Но его руки, то, что он делает руками, еще хуже…Тори согнулась, обхватила живот и начала раскачиваться из стороны в сторону. Поскорее бы это кончилось…Она в изнеможении положила голову на край постели. В ушах гремит тысяча колоколов, и холодный липкий пот покрывает тело.Надо вернуться. Надо снова воплотиться в свое собственное тело.– Когда он кончил, он задушил ее. Потом разрезал веревку на руках. И взял ее с собой. Он не хотел оставлять ни малейшего следа. Но оставил… Я не могу больше здесь оставаться. Уведите меня. Уведите отсюда!– Все в порядке, – и Кейд поднял ее на руки, – все в порядке, детка.– Мне плохо. Я не могу здесь дышать. Она положила ему голову на плечо, и он вынес ее из комнаты.
Тори молчала всю дорогу, ни разу не пошевелилась. Сидела бледная, как привидение, а ветер дул в окна машины, ей в лицо, развевая волосы.Кейд разозлился на Карла, когда тот сказал, что проводит их домой, но она сказала: «Пусть едет». И это были ее последние слова.Он затормозил у Дома на болоте, и она выскользнула из автомобиля быстрее, чем он успел подать ей руку.– Тебе не обязательно с ним говорить.– Нет, это нужно. А тебе оставаться у меня не надо.– Не глупи, – огрызнулся Кейд и стал ждать, когда подъедет Карл. – Долго вы еще собираетесь ее мучить? – набросился он на шефа полиции.– Я так и думал, что вы расстроитесь.– Расстроюсь? – И Кейд схватил полицейского за рубашку. – Вы ее доконали.– Возьмите себя в руки, Кейд. Мне совсем не хочется причинять вред Тори. Я постараюсь быть с ней как можно осторожнее. Я, наверное, всю жизнь буду помнить ее лицо, там, в доме.– Я тоже, – и Кейд отвернулся.Она заваривала травяной чай, надеясь, что он ее успокоит и руки перестанут дрожать. Когда мужчины вошли, она молча достала бутылку «Бурбона», поставила на стол и села.– Пожалуй, я выпил бы стаканчик. На службе не полагается, но у нас чрезвычайное положение.Кейд достал стаканы и налил в каждый двойную порцию.– Он вошел через черный ход, – начала Тори, – вы уже это знаете.– Я ценю ваши усилия, – ответил Карл. – И очень рассчитываю на вашу помощь.– Шерри была дома одна. Выпила два бокала вина. У нее было приподнятое настроение. Она была в кухне, когда он вошел. Он напал сзади…Голос у Тори был тусклый и монотонный. Она сделала глоток чаю.– Она его не видела, он все время был у нее за спиной. Он опустил занавески. Думаю, запер и дверь, но это не имело значения. Она не собиралась бежать, она слишком боялась ножа.И рассеянно Тори поднесла руку к горлу.– Он даже не слишком ее хотел. Она была заменой, просто ему подвернулась возможность удовлетворить потребность. Когда он ее насиловал, то представлял себе другую. Он ножом разрезал ее одежду, очень осторожно, но все-таки оцарапал ей спину и плечо.– Да, – кивнул Карл. – У нее две царапины и следы от веревки на запястьях. Но веревку мы так и не нашли.– Я же сказала, что он унес ее с собой. Он никогда не насиловал в доме. И его возбуждало, что он все это проделывает в постели. Когда он бил ее, то получал удовольствие. Ему нравится бить женщин. Ему нравится доказывать каждый раз, что он настоящий мужчина. Женщина только и живет, по его мнению, чтобы ее брали и господствовали над ней. И в то же время он очень осторожен. Он всегда использует презервативы. Как знать, с кем она спит. А он очень печется о своем здоровье.– Кто же он?– Я не вижу его лица. Я улавливаю только его мысли и чувства.– Он ее знал прежде?– Встречался. Видел ее, возможно, разговаривал. А собаке он дал снотворное. С гамбургером. Рискованно, однако риск его только возбуждает. Возможно, его кто-нибудь видел. Все прошлые случаи свидетелей не было.– Какие прошлые случаи? – насторожился Карл.– Первой была Хоуп. Потом последовали четыре других, о которых я знаю. За последние восемнадцать лет это случилось пять раз. Все убийства произошли в августе, все убитые – молодые блондинки. Все они того возраста, в котором была бы Хоуп, будь она жива. Шерри, наверное, была моложе, но он не ее хотел.– Серийный убийца? И в течение восемнадцати лет!– Можете сверить мои слова с данными ФБР. И он все еще продолжает убивать Хоуп в лице других женщин…Она встала, и чашка застучала на блюдце, так дрожали у нее руки.– Боюсь, что убийца – мой отец.– Но почему ты так решила? – спросил Кейд.– Когда он бил меня, то сексуально возбуждался. Он не прикасался ко мне в этом смысле, но, причиняя мне боль, он доставлял себе удовлетворение. Вспоминая тот вечер, думаю, что он знал о наших планах с Хоуп встретиться поздним вечером. Он вышел к обеду в прекрасном настроении, а это было редкостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45