https://wodolei.ru/catalog/dushevie_paneli/gidromassag/
И все это время за ним неотступно следовал крылатый повелитель ветров.
Впереди показался ряд домов. В некоторых окошках горел свет. Первые повозки были уже совсем близко к городским воротам. Последний фургон ехал очень медленно: возница следовал указанию местного начальства держаться подальше от остальных. Поэтому в сгустившихся сумерках Твилла и остальные девушки почти ничего не увидели — только огоньки на повозках, которые вереницей проезжали через ворота за крепкий частокол.
К ним снова подъехал всадник, приказал сворачивать с дороги прямо в поле и показал, где им велено стать лагерем — рядом с городом, но не внутри крепостных стен.
Как это бывало в течение многих недель путешествия, Татан и Айт распрягли животных и отпустили их пастись, а девушкам велели обустраивать лагерь. Рута разобрала припасы, оставленные им на день, и поднесла к костру, на котором уже стояла жаровня, огромная, как таз для умывания. Только на этот раз в костре горели не поленья, а куски какого-то плотного черного вещества — девушки никогда еще такого не видели.
Это необычное топливо дымило сильнее и воняло гораздо хуже по сравнению с дровами, к которым девушки успели привыкнуть за время путешествия. Твилла даже закашлялась, когда на нее пахнуло этим отвратительным дымом. Она начала понимать, почему жители этой равнины так стремятся пробраться в лес — раз им приходится использовать такое топливо…
Было уже слишком темно, чтобы разглядеть парящую в вышине огромную птицу. Но в эту ночь должна была народиться новая луна. Твилла не решилась даже пытаться усилить свое заклинание — для этого волшебства нужно, чтобы луна шла на убыль. Но когда девушки устроились на своих убогих постелях внутри фургона, руки Твиллы словно сами собой потянулись к зеркальцу. Она крепко сжала заветный мешочек в ладони. Казалось, от зеркальца исходило странное тепло. Оно осталось теплым, даже когда Твилла чуть отстранила его от тела. И еще — зеркальце как будто пульсировало, оставаясь при этом неподвижным.
Неужели она обманывала себя тщетной, безумной надеждой, что удастся избежать уготованной ей участи? Твилла впилась взглядом в темную поверхность зеркала и подумала о Халди. Сама Твилла знала так мало… Да, конечно, она неплохо овладела целительским искусством, но почти ничего не знала о тех волшебных силах, с которыми ведунья Халди обращалась легко и умело. Твилле оставалось только набраться терпения и ждать, что же будет дальше. А беспокойство терзало ее все сильнее.
Достаточно ли убедительным будет для лорда Хармонда ее трюк с оспой? Пересмотрит ли лорд свое мнение относительно пользы, которую может принести целительница ему самому и его людям? Твилла не знала. Ей оставалось только надеяться на лучшее.
Утром их разбудил звук рога. Девушки выбрались из фургона. Теперь, при дневном свете, они смогли получше рассмотреть Киптаун. В отличие от всех городов Варслаада этот город не был обнесен высокой каменной стеной. Вместо камня для постройки стены здесь использовали блоки из плотно утрамбованной земли, сложенные один на другой и, по-видимому, обработанные огнем так, что они сплавились в цельную массу. Эта стена поднималась намного выше крыши фургона.
Неподалеку виднелись широкие городские ворота из массивных деревянных брусьев, укрепленные полосами металла. За стеной высилась одинокая четырехугольная башня. В ней было никак не меньше трех этажей. Впрочем, остальные дома были такой же высоты.
Ворота были распахнуты настежь, и оттуда к стоящему на отшибе фургону направлялась группа людей. Некоторые шли пешком, другие ехали на конях. Как и при встрече в предгорьях, все они остановились довольно далеко от фургона, и только один подошел поближе.
Твилла насторожилась. Она, конечно, ожидала увидеть какого-нибудь лекаря — но только не одного из жрецов Дандуса, которым давным-давно уже никто не верил! Каким только чудом он попал сюда, в недавно заселенные земли? Разве что… Скорее всего, странные и недобрые происшествия, связанные с лесом, побудили какого-то тупоумного советника призвать сюда жреца, исповедующего сумеречное учение.
Ведовство Халди было родственно силам земли и ее щедрым дарам. Халди всегда старалась привязать своих пациентов к целебным силам природы. А жрецы Дандуса полагали, что человек выше природы и не должен идти ни на какие уступки ради других форм жизни. Сейчас почитатели Дандуса встречались крайне редко. В основном они жили в единственном храме, посвященном этому божеству, в столице. И уже довольно долго послушниками в этом храме становились почти исключительно люди благородного происхождения.
Вера человека, который сейчас приближался к Твилле, была настолько же далека от того, чему она служила всю свою жизнь, как Солнце от Земли. Что ж, если лорд Хармонд покровительствует жрецам Дандуса — он действительно не станет прислушиваться к словам ведуньи.
— Где тут эта больная оспой? — резко спросил жрец Дандуса, не дойдя до фургона нескольких шагов. Его короткая ржаво-красная туника казалась пятном быстро подсыхающей крови.
— Вот она… — Татан схватила девушку за руку и подтолкнула вперед, а другой рукой откинула у нее с головы капюшон, открыв на всеобщее обозрение изуродованное свежими рубцами лицо. Твилла, которая во все глаза смотрела на жреца, не успела даже пошевельнуться.
Что ему известно? Обладают ли почитатели Дандуса волшебными силами, которыми не владела Халди? Сможет ли жрец почувствовать то, что Твилла носит на груди? Распознает ли он ее волшебство?
Жрец Дандуса подошел к Твилле почти вплотную. Рукой в перчатке он больно схватил девушку за подбородок и повернул ее голову сначала влево, затем вправо. Потом опустил руку и сказал:
— Теперь покажите мне остальных!
Татан уже выстроила королевских невест в ряд. Жрец велел всем снять капюшоны и прошел вдоль ряда, пристально рассматривая каждую девушку. Он заглядывал им в глаза и иногда даже пощипывал за щеки. Возле Хади жрец остановился как вкопанный.
— Что за женщину ты сюда притащила, солдат?! — резко спросил он. — Почему она обрита наголо, как смертник перед казнью?
— Она была служанкой у одного заморского купца из этих, вестников рока, — объяснила Татан. — Когда ее хозяина посадили под стражу за изменнические речи, девицу объявили дочерью греха и успели так вот обработать — как раз перед тем, как до нее добрался наш отряд.
Жрец Дандуса неприязненно скривился.
— Чужеземка! — Он почти выплевывал слова в лицо Хади. — Запомни — мы не станем выслушивать те бредни, которыми твои соотечественники пытаются развращать здравомыслящих людей. Тебе придется забыть все, чему тебя там учили, а не то твой муж переучит тебя палкой, с полнейшего одобрения нашего доброго лорда. Наш лорд не любит женщин, которые не знают своего места!
Он еще раз прошелся перед стоявшими рядком девушками и снова остановился возле Твиллы.
— Теперь ты… Тут что-то болтали о твоем искусстве, которое спасло жизнь тебе и оградило от болезни вот этих девиц. Здесь у нас нет других целителей, кроме отмеченных Дандусом. Подумай об этом и постарайся хорошенько для себя уяснить. Ты — такая же королевская невеста, как и все остальные. И ты будешь полностью подвластна тому неудачнику, которому доведется тебя выиграть, — хотя здесь у нас вряд ли найдется желающий заполучить такую уродину… Но даже с таким лицом тебя все равно выдадут замуж.
Жрец отвернулся от нее, и впервые с тех пор, как он сюда прибыл, Твилла вздохнула с облегчением. Она боялась, что ее волшебство обнаружат и подвергнут ее за это гонениям. Однако ничего подобного не случилось. И девушка понемногу уверилась, что тяжелое испытание позади.
Девушки снова забрались в повозку и поехали в город. Повозка миновала ворота, покатила по плотно утрамбованной земле улицы и остановилась возле здания в самом центре города, неподалеку от башни. Здесь королевским невестам велели выйти из фургона, забрать свои вещи и присоединиться к другим девушкам, которые прибыли с этим же караваном и уже успели расположиться в доме.
По крайней мере, накормили их на этот раз хорошо. Вместо привычной грубой походной пищи они получили свежие овощи, мясо и фрукты. Здесь было место, где можно помыться, и девушки наконец смогли по-настоящему искупаться, смыть пыль и грязь с волос и тела. Твилла держалась немного особняком — незнакомые девушки старались сторониться ее, словно опасаясь подхватить от нее что-то дурное. По крайней мере, так ей удалось утаить драгоценное зеркальце — его никто не заметил. Когда у девушек забрали грязную походную одежду, Твилла спрятала зеркальце под полотенцем. Потом, когда им принесли новую одежду, Твилла незаметно надела мешочек с зеркалом на шею. Девушкам выдали грубые полотняные рубашки кремового цвета и длинные платья с лифом на шнуровке. Все платья были одинаковые — темно-коричневого оттенка, неотличимого от цвета пыли на дороге, по которой они так долго путешествовали.
По-видимому, девушкам так и не собирались давать возможность прихорошиться. Аскла страдала от этого не меньше Хади, Джесс стала похожа на одну из тех маленьких невзрачных птичек, что селятся под крышами городских домов. Только Лила и Рута выделялись на общем фоне — высоким ростом и спокойной, уверенной манерой держаться. Хади представляла собой жалкое и безрадостное зрелище — Твилла надеялась, что и сама она выглядит не лучше.
Три дня девушек держали в заключении. С тех пор как их поселили всех вместе, между ними начались ссоры, зазвучали резкие слова и насмешки. Твилла понимала, что главная причина всего этого — страх перед неведомой судьбой, которая их ожидает. Никто не потрудился объяснить пленницам, что им предстоит. Им было известно только то, что они узнали еще во время путешествия с караваном. И никого из девушек не радовала перспектива выйти замуж за совершенно незнакомого мужчину и жить с ним в этом краю, который пользовался столь дурной славой.
Утром четвертого дня к королевским невестам пришла Татан с тремя помощницами. Девушкам велели собрать вещи, выстроили их по парам и впервые за все это время вывели наружу.
На улице уже собралась толпа желающих посмотреть на королевских невест. Когда девушки проходили мимо, им вслед летели замечания относительно их внешности. Некоторых приветствовали свистом, других провожали неодобрительными выкриками и улюлюканьем. Твилла удостоилась самых крепких словечек — она сгорела бы со стыда, если бы не знала, что делает и зачем. Но девушка твердо решилась держаться до последнего.
Жрец Дандуса охладил ее пыл, и Твилла больше не решалась искать признания как целительница. Но она все же надеялась получить какую-то отсрочку и со временем отстоять свою свободу, если мужчина, который выиграет ее в лотерею, сочтет свою жену слишком отвратительной и не станет сразу предъявлять свои супружеские права. Это была очень слабая и робкая надежда, но сейчас Твилле больше не на что было рассчитывать.
На городской площади было устроено возвышение, на котором стояло кресло. Это было почетное место, которое подчеркивало высокий ранг сидевшего в нем человека — мужчины в полувоенной одежде и роскошном плаще.
Мужчина был среднего возраста, но моложавый. В отличие от тех дворян, которых Твилла видела в родном городе, у этого лорда лицо было загорелым и обветренным — как видно, он много времени проводил под открытым небом. Создавалось впечатление, что сейчас он исполняет какую-то неприятную, постылую обязанность и ему не терпится заняться другими, более важными делами.
Рядом с лордом стояли двое офицеров и внушительный, плотный мужчина в богатой одежде, какую в Варваде носили состоятельные торговцы.
Перед ними на высоком треножнике была укреплена металлическая чаша. На площади вокруг возвышения толпился народ. В основном здесь собрались мужчины, но Твилла заметила и нескольких женщин в задних рядах. Все они были одеты в почти одинаковые грязно-коричневые платья, в каких обычно ходят простые крестьянки и жены бедных фермеров.
Королевских невест выстроили в один ряд. Твилла по какой-то случайности оказалась последней в ряду. Плохо это или хорошо — она не знала.
5
БЫЛО ЧТО-ТО ПОСТЫДНОЕ во всей этой процедуре — девушки стояли на площади, словно самки животных, выставленные на продажу. Твилла подумала, что, может быть, так сделали намеренно, чтобы любая девушка, которая еще надеялась воспротивиться уготованной участи, сразу поняла — ее желания и стремления здесь ничего не значат. Важно только одно — то, что она женщина. А значит, способна каким-то непонятным образом избавить одного из мужчин, в нетерпении толпившихся на площади, от страшной угрозы со стороны таинственного северного леса.
Похоже, на этот раз аукцион невест почему-то задерживался. Твилла заметила, как лорд Хармонд нетерпеливо поерзал на своем троне и сердито сдвинул густые брови. В то же самое время в толпе собравшихся раздались недовольные возгласы и приглушенный ропот. Из обрывков разговоров Твилла поняла, что кто-то важный опаздывает на всеобщее собрание.
Лорд Хармонд чуть повернул голову, и офицер, стоявший справа от него, тотчас же наклонился, чтобы лучше слышать слова своего командира.
Затем офицер отсалютовал и поспешил к ступенькам у дальнего края возвышения. Однако не успел он сойти с подиума, как сквозь толпу к помосту начал проталкиваться какой-то молодой парень. Толпа поспешно расступалась, давая ему пройти. Юноша был мрачен, как и лорд Хармонд. Он встал в самом переднем ряду толпы с таким видом, будто его сейчас должны были разрубить на куски. Было совершенно очевидно, что этот юноша ни за что не явился бы сюда по собственной воле.
Лорд Хармонд смерил парня тяжелым взглядом — так люди, облеченные властью, смотрят на своих нерадивых вассалов, принуждая их к покорности. Затем лорд звонко щелкнул пальцами. Повинуясь этому знаку, охранница взяла за руку девушку, которая стояла первой в ряду невест, и подтолкнула ее к ступенькам, ведущим на подиум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Впереди показался ряд домов. В некоторых окошках горел свет. Первые повозки были уже совсем близко к городским воротам. Последний фургон ехал очень медленно: возница следовал указанию местного начальства держаться подальше от остальных. Поэтому в сгустившихся сумерках Твилла и остальные девушки почти ничего не увидели — только огоньки на повозках, которые вереницей проезжали через ворота за крепкий частокол.
К ним снова подъехал всадник, приказал сворачивать с дороги прямо в поле и показал, где им велено стать лагерем — рядом с городом, но не внутри крепостных стен.
Как это бывало в течение многих недель путешествия, Татан и Айт распрягли животных и отпустили их пастись, а девушкам велели обустраивать лагерь. Рута разобрала припасы, оставленные им на день, и поднесла к костру, на котором уже стояла жаровня, огромная, как таз для умывания. Только на этот раз в костре горели не поленья, а куски какого-то плотного черного вещества — девушки никогда еще такого не видели.
Это необычное топливо дымило сильнее и воняло гораздо хуже по сравнению с дровами, к которым девушки успели привыкнуть за время путешествия. Твилла даже закашлялась, когда на нее пахнуло этим отвратительным дымом. Она начала понимать, почему жители этой равнины так стремятся пробраться в лес — раз им приходится использовать такое топливо…
Было уже слишком темно, чтобы разглядеть парящую в вышине огромную птицу. Но в эту ночь должна была народиться новая луна. Твилла не решилась даже пытаться усилить свое заклинание — для этого волшебства нужно, чтобы луна шла на убыль. Но когда девушки устроились на своих убогих постелях внутри фургона, руки Твиллы словно сами собой потянулись к зеркальцу. Она крепко сжала заветный мешочек в ладони. Казалось, от зеркальца исходило странное тепло. Оно осталось теплым, даже когда Твилла чуть отстранила его от тела. И еще — зеркальце как будто пульсировало, оставаясь при этом неподвижным.
Неужели она обманывала себя тщетной, безумной надеждой, что удастся избежать уготованной ей участи? Твилла впилась взглядом в темную поверхность зеркала и подумала о Халди. Сама Твилла знала так мало… Да, конечно, она неплохо овладела целительским искусством, но почти ничего не знала о тех волшебных силах, с которыми ведунья Халди обращалась легко и умело. Твилле оставалось только набраться терпения и ждать, что же будет дальше. А беспокойство терзало ее все сильнее.
Достаточно ли убедительным будет для лорда Хармонда ее трюк с оспой? Пересмотрит ли лорд свое мнение относительно пользы, которую может принести целительница ему самому и его людям? Твилла не знала. Ей оставалось только надеяться на лучшее.
Утром их разбудил звук рога. Девушки выбрались из фургона. Теперь, при дневном свете, они смогли получше рассмотреть Киптаун. В отличие от всех городов Варслаада этот город не был обнесен высокой каменной стеной. Вместо камня для постройки стены здесь использовали блоки из плотно утрамбованной земли, сложенные один на другой и, по-видимому, обработанные огнем так, что они сплавились в цельную массу. Эта стена поднималась намного выше крыши фургона.
Неподалеку виднелись широкие городские ворота из массивных деревянных брусьев, укрепленные полосами металла. За стеной высилась одинокая четырехугольная башня. В ней было никак не меньше трех этажей. Впрочем, остальные дома были такой же высоты.
Ворота были распахнуты настежь, и оттуда к стоящему на отшибе фургону направлялась группа людей. Некоторые шли пешком, другие ехали на конях. Как и при встрече в предгорьях, все они остановились довольно далеко от фургона, и только один подошел поближе.
Твилла насторожилась. Она, конечно, ожидала увидеть какого-нибудь лекаря — но только не одного из жрецов Дандуса, которым давным-давно уже никто не верил! Каким только чудом он попал сюда, в недавно заселенные земли? Разве что… Скорее всего, странные и недобрые происшествия, связанные с лесом, побудили какого-то тупоумного советника призвать сюда жреца, исповедующего сумеречное учение.
Ведовство Халди было родственно силам земли и ее щедрым дарам. Халди всегда старалась привязать своих пациентов к целебным силам природы. А жрецы Дандуса полагали, что человек выше природы и не должен идти ни на какие уступки ради других форм жизни. Сейчас почитатели Дандуса встречались крайне редко. В основном они жили в единственном храме, посвященном этому божеству, в столице. И уже довольно долго послушниками в этом храме становились почти исключительно люди благородного происхождения.
Вера человека, который сейчас приближался к Твилле, была настолько же далека от того, чему она служила всю свою жизнь, как Солнце от Земли. Что ж, если лорд Хармонд покровительствует жрецам Дандуса — он действительно не станет прислушиваться к словам ведуньи.
— Где тут эта больная оспой? — резко спросил жрец Дандуса, не дойдя до фургона нескольких шагов. Его короткая ржаво-красная туника казалась пятном быстро подсыхающей крови.
— Вот она… — Татан схватила девушку за руку и подтолкнула вперед, а другой рукой откинула у нее с головы капюшон, открыв на всеобщее обозрение изуродованное свежими рубцами лицо. Твилла, которая во все глаза смотрела на жреца, не успела даже пошевельнуться.
Что ему известно? Обладают ли почитатели Дандуса волшебными силами, которыми не владела Халди? Сможет ли жрец почувствовать то, что Твилла носит на груди? Распознает ли он ее волшебство?
Жрец Дандуса подошел к Твилле почти вплотную. Рукой в перчатке он больно схватил девушку за подбородок и повернул ее голову сначала влево, затем вправо. Потом опустил руку и сказал:
— Теперь покажите мне остальных!
Татан уже выстроила королевских невест в ряд. Жрец велел всем снять капюшоны и прошел вдоль ряда, пристально рассматривая каждую девушку. Он заглядывал им в глаза и иногда даже пощипывал за щеки. Возле Хади жрец остановился как вкопанный.
— Что за женщину ты сюда притащила, солдат?! — резко спросил он. — Почему она обрита наголо, как смертник перед казнью?
— Она была служанкой у одного заморского купца из этих, вестников рока, — объяснила Татан. — Когда ее хозяина посадили под стражу за изменнические речи, девицу объявили дочерью греха и успели так вот обработать — как раз перед тем, как до нее добрался наш отряд.
Жрец Дандуса неприязненно скривился.
— Чужеземка! — Он почти выплевывал слова в лицо Хади. — Запомни — мы не станем выслушивать те бредни, которыми твои соотечественники пытаются развращать здравомыслящих людей. Тебе придется забыть все, чему тебя там учили, а не то твой муж переучит тебя палкой, с полнейшего одобрения нашего доброго лорда. Наш лорд не любит женщин, которые не знают своего места!
Он еще раз прошелся перед стоявшими рядком девушками и снова остановился возле Твиллы.
— Теперь ты… Тут что-то болтали о твоем искусстве, которое спасло жизнь тебе и оградило от болезни вот этих девиц. Здесь у нас нет других целителей, кроме отмеченных Дандусом. Подумай об этом и постарайся хорошенько для себя уяснить. Ты — такая же королевская невеста, как и все остальные. И ты будешь полностью подвластна тому неудачнику, которому доведется тебя выиграть, — хотя здесь у нас вряд ли найдется желающий заполучить такую уродину… Но даже с таким лицом тебя все равно выдадут замуж.
Жрец отвернулся от нее, и впервые с тех пор, как он сюда прибыл, Твилла вздохнула с облегчением. Она боялась, что ее волшебство обнаружат и подвергнут ее за это гонениям. Однако ничего подобного не случилось. И девушка понемногу уверилась, что тяжелое испытание позади.
Девушки снова забрались в повозку и поехали в город. Повозка миновала ворота, покатила по плотно утрамбованной земле улицы и остановилась возле здания в самом центре города, неподалеку от башни. Здесь королевским невестам велели выйти из фургона, забрать свои вещи и присоединиться к другим девушкам, которые прибыли с этим же караваном и уже успели расположиться в доме.
По крайней мере, накормили их на этот раз хорошо. Вместо привычной грубой походной пищи они получили свежие овощи, мясо и фрукты. Здесь было место, где можно помыться, и девушки наконец смогли по-настоящему искупаться, смыть пыль и грязь с волос и тела. Твилла держалась немного особняком — незнакомые девушки старались сторониться ее, словно опасаясь подхватить от нее что-то дурное. По крайней мере, так ей удалось утаить драгоценное зеркальце — его никто не заметил. Когда у девушек забрали грязную походную одежду, Твилла спрятала зеркальце под полотенцем. Потом, когда им принесли новую одежду, Твилла незаметно надела мешочек с зеркалом на шею. Девушкам выдали грубые полотняные рубашки кремового цвета и длинные платья с лифом на шнуровке. Все платья были одинаковые — темно-коричневого оттенка, неотличимого от цвета пыли на дороге, по которой они так долго путешествовали.
По-видимому, девушкам так и не собирались давать возможность прихорошиться. Аскла страдала от этого не меньше Хади, Джесс стала похожа на одну из тех маленьких невзрачных птичек, что селятся под крышами городских домов. Только Лила и Рута выделялись на общем фоне — высоким ростом и спокойной, уверенной манерой держаться. Хади представляла собой жалкое и безрадостное зрелище — Твилла надеялась, что и сама она выглядит не лучше.
Три дня девушек держали в заключении. С тех пор как их поселили всех вместе, между ними начались ссоры, зазвучали резкие слова и насмешки. Твилла понимала, что главная причина всего этого — страх перед неведомой судьбой, которая их ожидает. Никто не потрудился объяснить пленницам, что им предстоит. Им было известно только то, что они узнали еще во время путешествия с караваном. И никого из девушек не радовала перспектива выйти замуж за совершенно незнакомого мужчину и жить с ним в этом краю, который пользовался столь дурной славой.
Утром четвертого дня к королевским невестам пришла Татан с тремя помощницами. Девушкам велели собрать вещи, выстроили их по парам и впервые за все это время вывели наружу.
На улице уже собралась толпа желающих посмотреть на королевских невест. Когда девушки проходили мимо, им вслед летели замечания относительно их внешности. Некоторых приветствовали свистом, других провожали неодобрительными выкриками и улюлюканьем. Твилла удостоилась самых крепких словечек — она сгорела бы со стыда, если бы не знала, что делает и зачем. Но девушка твердо решилась держаться до последнего.
Жрец Дандуса охладил ее пыл, и Твилла больше не решалась искать признания как целительница. Но она все же надеялась получить какую-то отсрочку и со временем отстоять свою свободу, если мужчина, который выиграет ее в лотерею, сочтет свою жену слишком отвратительной и не станет сразу предъявлять свои супружеские права. Это была очень слабая и робкая надежда, но сейчас Твилле больше не на что было рассчитывать.
На городской площади было устроено возвышение, на котором стояло кресло. Это было почетное место, которое подчеркивало высокий ранг сидевшего в нем человека — мужчины в полувоенной одежде и роскошном плаще.
Мужчина был среднего возраста, но моложавый. В отличие от тех дворян, которых Твилла видела в родном городе, у этого лорда лицо было загорелым и обветренным — как видно, он много времени проводил под открытым небом. Создавалось впечатление, что сейчас он исполняет какую-то неприятную, постылую обязанность и ему не терпится заняться другими, более важными делами.
Рядом с лордом стояли двое офицеров и внушительный, плотный мужчина в богатой одежде, какую в Варваде носили состоятельные торговцы.
Перед ними на высоком треножнике была укреплена металлическая чаша. На площади вокруг возвышения толпился народ. В основном здесь собрались мужчины, но Твилла заметила и нескольких женщин в задних рядах. Все они были одеты в почти одинаковые грязно-коричневые платья, в каких обычно ходят простые крестьянки и жены бедных фермеров.
Королевских невест выстроили в один ряд. Твилла по какой-то случайности оказалась последней в ряду. Плохо это или хорошо — она не знала.
5
БЫЛО ЧТО-ТО ПОСТЫДНОЕ во всей этой процедуре — девушки стояли на площади, словно самки животных, выставленные на продажу. Твилла подумала, что, может быть, так сделали намеренно, чтобы любая девушка, которая еще надеялась воспротивиться уготованной участи, сразу поняла — ее желания и стремления здесь ничего не значат. Важно только одно — то, что она женщина. А значит, способна каким-то непонятным образом избавить одного из мужчин, в нетерпении толпившихся на площади, от страшной угрозы со стороны таинственного северного леса.
Похоже, на этот раз аукцион невест почему-то задерживался. Твилла заметила, как лорд Хармонд нетерпеливо поерзал на своем троне и сердито сдвинул густые брови. В то же самое время в толпе собравшихся раздались недовольные возгласы и приглушенный ропот. Из обрывков разговоров Твилла поняла, что кто-то важный опаздывает на всеобщее собрание.
Лорд Хармонд чуть повернул голову, и офицер, стоявший справа от него, тотчас же наклонился, чтобы лучше слышать слова своего командира.
Затем офицер отсалютовал и поспешил к ступенькам у дальнего края возвышения. Однако не успел он сойти с подиума, как сквозь толпу к помосту начал проталкиваться какой-то молодой парень. Толпа поспешно расступалась, давая ему пройти. Юноша был мрачен, как и лорд Хармонд. Он встал в самом переднем ряду толпы с таким видом, будто его сейчас должны были разрубить на куски. Было совершенно очевидно, что этот юноша ни за что не явился бы сюда по собственной воле.
Лорд Хармонд смерил парня тяжелым взглядом — так люди, облеченные властью, смотрят на своих нерадивых вассалов, принуждая их к покорности. Затем лорд звонко щелкнул пальцами. Повинуясь этому знаку, охранница взяла за руку девушку, которая стояла первой в ряду невест, и подтолкнула ее к ступенькам, ведущим на подиум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53