Ключик-то, конечно, имелся. Когда журналист пять лет помотается по горячим точкам - в глазах военных он становится уже как бы наполовину солдатом. Почти своим. Человеком, которому можно доверять. Информаторы знали - Джекоб их не подставит неосторожным репортажем под огонь каких-нибудь правозащитников. Которые, хоть ты тресни, не в состоянии понять простой вещи - на войне убивают.
Речел подобных тонкостей не понимала в принципе. Она, впрочем, вообще ничего не понимала. Что давало ей шанс стать в будущем телезвездой. Зрители любят, когда по ту сторону экрана маячит такой же идиот, как и они сами.
Сейчас Речел вызвала его, сообщив, что происходит нечто интересное. Делать было особо нечего - а потому Джекоб решил прокатиться.

Джип свернул в одну из небольших улиц - и Джекоб еще издали увидел мечущеюся рыжеволосую девицу, за которой едва поспевал оператор. Завидев выходящего из машины журналиста, девица кинулась к нему. Она сияла, точно получила приглашение вести новости на MTV.
-- Привет! Ну, вот, наши войска снова несут потери! - Радостно сообщила она.
-- Что, неужели появились боевики?
-- Нет, -- с некоторым сожалением протянула Речел и показала на груду строительного мусора. - Вон под ним лежат пятеро солдат. Сейчас прибудут инженерные части, и будут разгребать. Она простерла руку в сторону огромного темно-красного дома, фасад которого был обильно украшен массивными балконами, разными лепными финтифлюшками и прочей тяжеловесной декорацией. На уровне второго этажа на стене зияла огромная плешь, в середине которой виднелась ободранная балконная дверь, возле которой торчали обломки арматуры и пятно кирпичной кладки. Обломки завалили половину узкой улицы, а на стене второго этажа красовалась надпись, выполненная ядовито-желтой краской: "Vasya forever".
-- А что случилось-то? - Поинтересовался Джекоб, наглядевшись на картинку.
-- Да, вроде, балкон обрушился. И вместе с ним - часть стены. Я, впрочем, не очень поняла. Вот стоит свидетель, я его держу, пока ты не приехал.
В стороне стоял, слегка покачиваясь, усатый светловолосый мужчина лет пятидесяти, довольно приятной наружности, одетый в донельзя заношенное черное драповое пальто. Поняв, что говорят о нем, человек вынул из кармана пластиковый стакан и протянул Речел.
Та извлекла бутылку "Джонни Уокера" с черной этикеткой и наполнила емкость. Судя по уровню жидкости в сосуде, держать свидетеля было делом, требующим изрядных спиртовых вливаний.
-- Ваше здоровье, ребята! - Мужик приподнял стакан и одним движением выплеснул в глотку содержимое. Оба-на! Джекоб, хоть и являлся вроде бы русским, так бы не смог. Все-таки черная этикетка - это шестьдесят градусов.
-- Ты что ли все видел? - Спросил он усатого.
-- А то! Эти ваши ребята перлись по тротуару, а один из них возьми да и кашляни. Ну, эта хренотень обрушилась. - Мужик снова протянул стакан. -- Господи, упокой их души.
-- Что же, от кашля балкон рухнул?
-- А хоть и от кашля! Он так мог упасть. Ты пойми -- это ж питерский балкон! Он пока хочет висит, а когда ему надоест - падает. Так уж у нас заведено. Где ж это видано - под балконами ходить! Ты по центру улицы иди - здоровее будешь. А балконы - они у нас и при коммунистах падали, и при демократах падали... Вот погодите - придет зима, тогда еще и сосульки будут падать.
Джекоб перевел слова мужика Речел.
-- Так... Значит, все это знают, а командование не считает нужным должным образом инструктировать солдат. Не заботится об их безопасности. Интересно...
Джекоб вздохнул. Речел, была не просто дурой, а дурой, активно ищущей приключений на свою задницу. Такие вот деятели и деятельницы на Востоке бегали в обозе армии и мечтали взять интервью у какого-нибудь главаря сопротивления. Кончались обычно такие игры печально. Деятелей в лучшем случае приходилось выкупать, а в худшем - американцы получали в подарок их головы.
Ну, а тут раз нет сопротивления, она будет портить нервы командованию - а потом удивляться, что ее не приглашают на разные интересные дела. Нет, конечно, в журналисте, который со старательностью идиота лишь переписывает материалы, предоставляемые пресс-службой, тоже нет ничего хорошего. С такой работой может справиться и говорящий попугай. Но нельзя ведь писать исключительно про дерьмо! Особенно, если ты даже не понимаешь, о чем пишешь. Вот выйдет репортаж, что генерал Адамс не заботится о безопасности солдат. А в Штатах и так уже, кажется, забыли о том, что солдат - это весьма опасная профессия. Джекоб сталкивался с ребятами, которые, угодив в горячую точку, искренне удивлялись: оказывается, с войны порой и не возвращаются...
Пока не прибыли инженерные части, Джекоб решил пообщаться с представителем местного населения. Он отобрал у Речел бутылку. Мужик, догадавшись, в чем дело, достал из кармана второй стакан. О его чистоте Джекоб решил не думать. В конце концов, виски - это еще и дезинфектор.
-- Ну, будем, -- мужик опорожнил емкость, Джекоб лишь пригубил.
-- Ты что, тоже типа журналист? - Спросил его собеседник.
-- Ага.
-- Слушай, а что, правда, говорят, будут на площадях ставить большие телевизоры?
-- Будут. В нашу задачу входит снабдить вас всем жизненно необходимым.
-- То же мне... Вот что нам жизненно необходимо, -- мужик кивнул на бутылку. - А без ящика я как раньше жил, так и проживу. А то... Самогон выменивать - дорого. А как эти, с Сенной, грибочки жрать... Не привык я к ним.
-- Слушай, а вот ты на что его вымениваешь?
-- Как на что? Город видишь? - Мужик обвел рукой окрестности. - И знаешь, сколько там всего? Книги старинные, картины, антиквариат. Все брошено.
-- А кому это здесь нужно?
-- Кому-то, значит, нужно. Раз покупают. У нас и в блокаду покупали.
Джекоб толком не понял, что имел в виду собеседник. Смутно помнилось, что мамаша иногда упоминала это слово - как синоним какого-то запредельного ужаса. Но расспрашивать не стал. Потом в Интернете посмотрит.
Выпив еще по одной, собеседники, как это обычно бывает, почувствовали взаимное расположение.
-- Толян, -- представился мужик.
-- Джекоб.
-- Это как по нашему-то?
-- Яков.
-- Ну, будь здоров, Яшка. У меня друг был, тоже Яшка. Душевный парень. Тоже из ваших. Некоторые ваших не любят, а я так очень уважаю. Хоть русских, хоть американских. Потому как вы умные.
Джекоб не сразу сообразил о каких "ваших" идет речь, и лишь секунду спустя просек. И не стал говорить, что в далеком детстве фамилия у него была не Абрамс, а Абрамзон. Кто знает, как они тут относятся к эмигрантам...Вместо этого он спросил:
-- Слушай, а как тебе новая власть? Только честно. Можешь говорить, что думаешь, мы ведь за свободу слова...
-- А у меня всегда была свобода слова! И при коммунистах, и при демократах. Вон видишь - там за углом была пивная. Так там всегда что хотели, то и говорили. И плевать на всех при этом хотели. А что касается твоих американцев... Мне по барабану. Жратву и одежду стали раздавать - хорошо. Я уже три комплекта на Сенную сволок. Там за куртку две поллитры дают. А за ботинки - и вовсе три. Это мне нравится. А то, что над Смольным теперь флаг с полосками и звездочками - так мне-то что! Был красный, потом трехцветный. А что говорят - хорошо теперь жить будем... Ерунда все это. Никогда мы не жили хорошо, никогда и не будем. Не рождены русские для того, чтобы хорошо жить. Вон сколько лет нам втюхивали: погодите, наступил, блин, экономический подъем. Инвестиции, хрениции, скоро жизнь наладится. Ну, да, наладилась. Все снова рухнуло, все снова в заднице. Вот вам и демократия, вот нам и реформы. Ну их всех! Но с другой-то стороны, если вдуматься - а на фиг это "хорошо" нужно? И вообще. Если где и хорошо - так это на Петроградской. Там, говорят, стоят французы, так они каждый день вместе со жратвой каждый день раздают по два литра вина. Понимающие люди. Правда, вино это - кисляк слабенький. Но если стакан самогонки влить - очень даже ничего.
Показалась инженерная и санитарная машины. Джекоб отдал остатки виски Толяну, а сам взялся за выполнение своих прямых обязанностей.
...Завал разбирали долго. Когда, наконец, сумел добраться до солдат, под обломками оказались только мертвые.
-- Эх, не повезло парням, -- покачал головой доктор.
-- Да уж, в этом городе не стоит гулять вдоль стен, -- согласился Джекоб.
-- Да не в этом дело. Вон глядите - обломки-то небольшие. А тут - одного в висок, другому череп раскроило аж напополам. Третьему вшивенькая железка рассекла артерию.
-- Редкое невезение.
-- Не такое уж... -- Доктор оглянулся. - Ладно, вам я могу сказать. Я читал ваши репортажи из Узбекистана и Ирана. Пока этой рыжей стервы рядом нет... Все равно журналисты пронюхают, так лучше пусть вы первый. Вы человек понимающий. Так вот. -- Что-то не везет нашим в Петербурге. Вчера там, за рекой этой... как ее... Фонтанка. Проверяли дом, обрушилась лестница. Семь человек насмерть. А высота - только ноги поломать. А на тебе. Грузовик с солдатами столкнулся с другим на мосту - оба упали в воду. Не в Неву, в одну из этих речек. Глубина там - не больше двух метров. Из двадцати человек в кузове никого не спасли. Как они могли захлебнуться? В люки падают... Вот один недавно - на какую-то железку напоролся как на кол...
-- И почему?
-- А потому! Солдаты, чтобы их. Вот такие идиотки, как эта рыжая, и такие же дебилы из Голливуда - внушили, что армия - это бесплатная турпоездка в экзотические страны! Что они два года по контракту отслужат, денег заработают и льготы свои получат. А про трудности службы не говорят. Вот и приходят раздолбаи. Ладно, заболтался я. Работать надо.

Обратно Джекоб возвращался в некоторой задумчивости. До этой командировки он работал в Узбекистане. Там было веселее. Мусульманские фанатики стали стрелять в спины чуть ли не с первого дня. Потом начались разборки между различными феодальными бандами, которые для красоты называли себя политическими партиями. Доставалось всем, в том числе и солдатам НАТО. А потом и вовсе началась кровавая каша. Из которой до сих пор не знают, как вылезти. Но в люки там не падали. Конечно, возможно на этот раз и в самом деле набрали абы кого? Воевать тут никто не предполагал. Собственно и сам Джекоб, получив в Ташкенте пулю в плечо, решил, что стоит немного передохнуть. Вот он, воспользовавшись свои знанием русского языка, и добился командировки в Петербург. Но, в самом деле, набирать солдат становится все труднее. Возможно, сюда послали прямо, скажем, парней без должной подготовки?
Тут Джекоб внезапно вспомнил своего собеседника Толяна в голову ему заползла нехорошая мысль. Он подумал: а если представить, что в его родной Бостон пришли чужаки? Ну, допустим, инопланетяне. И не стали, как в голливудских фильмах, крушить все, на что глаз упал, а оставили, как есть, только посадили наверху своих людей. Стал бы кто-нибудь сражаться против них? Ни черта не стал бы! От Толяна его соотечественники отличались только уровнем потребностей. И ничем больше.
Пока он добирался до Смольного, на город упал туман. Серьезный - как молоко. Город, и до того производивший сюрреалистическое впечатление, стал и совсем загадочным, призрачным. Пробираться приходилось черепашьим ходом. Дома выступали из тумана как скалы какой-то заколдованной страны. От всего этого в голову лезли нехорошие мысли.
И на тебе - пришло им подтверждение. Пискнула рация. На связи оказался Риккардо, которого Джекоб оставил в пресс-службе - мало ли что. И не прогадал.
-- Шеф, вы где? Приезжайте скорее. Тут такое... Тут такое...
В штабе царил полный бардак, а пресс-службе - дурдом. Армейские чины, отвечающие за связь с общественностью, бегали с растерянным видом и что-то жалобно и неопределенно блеяли на настойчивые вопросы журналистов.
-- Пожар в бардаке, -- прокомментировал ситуацию один из коллег Джекоба.
Больше всех знал Риккардо. Этот парень пообтерся, крутясь вокруг журналистики - и прекрасно понял, что такая служба куда приятнее, чем в строю. К тому же, как подозревал Джекоб, Риккардо научился извлекать из своего положения кое-какие мелкие финансовые выгоды. В итоге он старался быть полезным своему шефу. А потому, будучи обаятельным, не жадным и общительным парнем, завел обширнейшие связи среди латиносов, которых в корпусе было полно - и теперь мог разузнать очень многое.
А дело оказалось и в самом деле дикое. Колонна из десяти грузовиков с солдатами двигалась по Троицкому мосту через Неву. Черт знает, зачем их туда понесло - но теперь это уже не имело никого значения. Надо же так случиться, что именно на подъезде к переправе их настиг туман. Машины дошли до середины моста - и тогда по какой-то причине бронетранспортер, двигавшийся впереди колонны, свернул в сторону, пробил ограждение и рухнул в реку. Мало того. Вслед за ним одна за другой нырнули все десять грузовиков. Как могло такое случиться, никто понять не мог. Спрашивать было не с кого. Не выбрался ни один человек. А для подъема машин и трупов из этой долбанной речки требовалось неизвестно сколько времени. Такого никто предусмотреть не мог - а потому в корпусе просто-напросто не имелось нужного оборудования, чтобы лезть в глубокую и очень быструю Неву. Так что более двухсот трупов лежали пока на речном дне - и будут лежать, пока не найдут оборудование на месте. Доктор был прав. Миротворческому контингенту ООН в этом городе и в самом деле очень не везло.
Здесь веселые встречи случаются
Дело было закончено. Арестованных по одному выталкивали в наручниках из подъезда и выстаивали во дворе. Их было человек десять - все больше крупные парни, чей вид рождал предположение, что некоторые люди произошли не от обезьяны, а от быков. В доме, в многокомнатной квартире на втором этаже, которая, видимо, когда-то служила жилищем небедного человека, а потом превратилась в логово одной из питерских банд, остались лежать еще пять трупов. Возле парадной спеназовцы раскладывали для предстоящей телесъемки изъятый у бандитов арсенал - автоматы Калашникова, пистолеты, ножи и несколько единиц странного вида оружия, которое тут называли obrez.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5