выражению его лица можно верить. И я выпалил признание: – По-моему, на меня произвел слишком сильное впечатление нос Авы. Со мной никогда ничего подобного не было. Ни один нос не притягивал меня с такой силой. Не могу объяснить.
– Звучит необычно, сэр.
– Если бы я понимал Фрейда или если б действительно его читал, то назвал бы это чем-то вроде перенесения, после недавней деформации моего собственного носа.
– Возможно, сэр.
– Но это не совсем меня удовлетворяет… Может быть, дело в том, что ее нос имеет форму женского тела. Ноздри похожи на ягодицы.
– Неужели, сэр?
– Прошу прощения, Дживс. Я не хотел выражаться вульгарно. Лишь стараюсь понять, почему он на меня так действует. Возможно, потому, что тут как бы две женщины в одной.
– Вполне допустимое психологическое объяснение, сэр. Однако вам не приходило в голову, что нос просто красивый и именно поэтому вас привлекает?
– Проблема гораздо глубже, Дживс… Знаете, я однажды читал об одном носовом фетишисте в «Половой психопатии» Крафт-Эбинга. Деталей не помню, но помню, что был восхищен… Возможно, прочтя это много лет назад, сам довел себя до подобного состояния. Я слышал о писателях и драматургах, которые в детстве читали какую-то книгу, потом забывали, а через много лет создавали роман-двойник или пьесу, не зная, что украли основной сюжет и тему.
– И я слышал о таком явлении, сэр.
– Возможно, на меня точно так же подействовала история болезни носового фетишиста, только я украл извращение, психическую аномалию… Идиот! Гораздо выгодней украсть книгу. Вечно я не то делаю!.. В юности читал Крафт-Эбинга, чтоб возбудиться. Наверняка нездорово читать с такой целью о случаях сексуальных психозов, и теперь я расплачиваюсь. Еврейский мальчик двадцатого века в Нью-Джерси читает о немецких половых извращенцах девятнадцатого века… Все равно что «Майн кампф» изучать!
– Понимаю, сэр.
– Даже не верится, что со мной такое случилось, Дживс. Хуже того, через что прошел Оскар Уайльд. У него была любовь, о которой нельзя сказать вслух. А моя любовь даже не имеет названия, которое нельзя было бы произнести. Нософилия? Нососексуализм? Смешно… Даже не хочется думать о подтексте слова «назальный»… Хорошо бы иметь под рукой «Половую психопатию», но я ее какое-то время назад потерял. Хотелось бы перечитать ту историю и уяснить глубинную суть.
– Было бы весьма познавательно, сэр.
Я тщетно старался припомнить подробности истории болезни носового фетишиста, но ничего не приходило на память. Смутно помнилось нападение в каком-то трамвае, и все. Потом меня осенила великолепная мысль.
– Пойдемте в библиотеку, Дживс, – сказал я, – найдем Крафт-Эбинга. Если я собираюсь влюбиться в ту женщину и в ее нос, то должен понять все свои мотивации. Остается надеяться, что в библиотеке есть эта книга, какой-нибудь тинейджер не выкрал ее по тем же соображениям, с какими я ее когда-то использовал. Если там нет, здесь где-то неподалеку находится Скидмор-колледж.
– Очень хорошо, сэр.
– Может быть, я ее как-нибудь вставлю в роман. Пусть для одного из персонажей нос служит фетишем.
– Очень хорошо, сэр.
С тем мы направились к «капрису», поехали в город в поисках библиотеки и «Половой психопатии» – шедевра доктора Рихарда Крафт-Эбинга о человеческом эросе.
Глава 24

Выдержка из «Половой психопатии» Крафт-Эбинга. Беседа с Дживсом о фетишах и «Анонимных алкоголиках». Я кое-что читаю, Дживс исчезает среди книжных полок. Я понимаю свое невежество, потом одобрительно хлопаю себя по плечу. Мы с Дживсом обсуждаем идею нового романа
История болезни 88. (Бине, op. cit.) Пациент X., тридцати четырех лет, гимназический учитель. В детстве страдал конвульсиями. В десятилетнем возрасте начал со сладострастием мастурбировать, что связывалось у него с очень странными представлениями. Он испытывал особое пристрастие к женским глазам, но, будучи абсолютно несведущим в сексуальных вопросах и слишком боясь повредить глаза, вообразил, стараясь представить в некой форме соитие, будто женские половые органы находятся в ноздрях. С тех пор его бурные сексуальные желания сосредоточились вокруг этой идеи. Он рисовал женские головы со строгим греческим профилем и с такими крупными ноздрями, что туда вполне мог войти пенис.
Однажды он увидел в автобусе девушку, в которой признал свой идеал. Проследовал за ней до самого ее дома и сразу же стал домогаться. Выброшенный за дверь, вновь и вновь возвращался, пока его не арестовали. Половых связей у X. никогда не было.
Фетишизм по отношению к носу встречается, но не часто. Нижеследующий редкий поэтический отрывок я получил из Англии:
О, милый дивный нос, ты обольстил меня;
Будь я душистой розой, вдохнул бы аромат в тебя.
Наполнил бы сладчайшим медом и выпил бы до дна,
Устроив пир вселенский без отдыха и сна.
Любимый нос так вкусен и полезен,
Что более любого лакомства любезен.
Гораздо чаще фетишем служат руки. Следующий случай нельзя назвать собственно патологическим, скорее, переходным.
История болезни 89. В. из семьи, склонной к психопатии, весьма чувственный, душевно здоровый…
Я показал примечательный пассаж Дживсу. Мы сидели одни за столом в очень славной Публичной библиотеке Саратоги.
– Что скажете? – спросил я.
– Сочувственное описание человека, отягощенного проблемой, сэр.
– А стихи! Блистательно, правда?
– Да, сэр.
– Сама проза великолепна!
– Очень хорошо написано, сэр.
– Конечно, это перевод… Тем не менее, боже мой, как мне нравится. Неудивительно, что это извращение отпечаталось в моей душе, и теперь я от него страдаю… Но не так тяжело, как тот парень. Я имею в виду, тело Авы меня целиком привлекает. И как только я ее узнаю, личность тоже понравится. По крайней мере, надеюсь. Поэтому я не так безнадежен, как X., правда, Дживс?
– Да, сэр. Не верю, будто вы больны также сильно, как человек, описанный в этой истории.
– По-моему, с моим фетишем можно жить, знаете, когда он не овладевает всей твоей жизнью, в том числе сексуальной, и от тебя не требуется участвовать в группах поддержки, ходить на собрания, голосовать за определенных политиков… Любители носить одежду противоположного пола, садисты и мазохисты, мужчины, любящие мальчиков, и прочие – сексуальные эквиваленты Национальной стрелковой ассоциации… По-моему, ножные фетишисты не столь образцово организованы. С другой стороны, они могут удовлетворять желания, просто выйдя на пляж. А у остальных всевозможные конференции, бюллетени новостей, официальные денежные взносы, дорогостоящее оборудование, пошлины, сборы… Думаю, иметь серьезный фетиш очень утомительно. Я хочу сказать, посмотрите на дядю Ирвина. Национальная стрелковая ассоциация полностью запудрила ему мозги. У меня же легкий случай носового фетишизма, ради которого мне не придется коренным образом менять образ жизни.
– Готов согласиться, сэр.
– Поэтому теперь я меньше переживаю из-за проблемы с носом, но испытываю необходимость отчасти изменить свою жизнь. Слава богу, не сильно страдаю похмельем, однако должен покончить с выпивкой. Фактически это дело выпадает из рук. Сначала сломанный нос, потом затмение. Если подумать, из памяти выпал даже тот вечер, когда я получил по носу. Просто ненормально. Надо это признать и отвергнуть спиртное. Больше никаких пустых обещаний завязать. Я не вязальщик, я алкоголик!
– Абсолютно согласен, сэр.
– Обращусь в АА, куда-нибудь еще. Может, схожу на собрание здесь, в Саратоге. Упустил нечто критически важное на нескольких собраниях в ГУЛАГе Монтесонти, а потом в Монклере. По вопросу о том, как удержаться от первой рюмки. Вам что-нибудь об этом известно, Дживс? Вы спасли бы меня от визита к АА.
– К сожалению, ничего не могу сказать, сэр. По-моему, было б полезно связаться по телефону с АА. Я считаю их методы воздержания от алкоголя весьма эффективными.
– Хорошо, позвоню. Номер, наверно, есть в справочнике. Очень хитро с их стороны назваться аббревиатурой АА. Интересно, стоит ли она раньше тех, что состоят из трех А? Интересно, какие у них были соображения? Выгодное расположение в телефонном справочнике?
– Неправдоподобно, но возможно, сэр.
– Или два А идут после трех?
– Загляну в телефонную книгу, сэр.
– Не трудитесь. Потом посмотрю. Знаете, хорошо, что, попав в пьяном виде в аварию, можно отыскать в справочнике AAA и АА, убив одним выстрелом двух зайцев. Им надо бы называться АА-Двойное А. Более броско… С другой стороны, это может навести на мысль о заказе двойной порции, что только повредило бы.
– Да, сэр.
Еще не было десяти, поэтому я провел следующие два приятных часа за чтением «Психопатии», хотя и старался покрепче прижать ее к столу обложкой, что оказалось не так-то легко – обложка бумажная, книга довольно толстая, – но мне не хотелось, чтоб кто-нибудь из пожилых жителей Саратоги или впечатлительный подросток увидел аннотацию: «Новейшее, самое полное переводное издание классического труда о половых извращениях». Люди получили бы ошибочное представление о том, чем я занимаюсь в библиотеке утром в пятницу. К тому же разбитое лицо обязательно возбудило бы определенные подозрения, которые, возможно, частично смягчили бы пиджак с галстуком, превращавшие меня в заслуживающего доверия человека, каковым я и был или, по крайней мере, надеялся быть.
Пока я читал, Дживс затерялся среди стеллажей, возможно, грыз книги о флоре и фауне в районе Саратоги или что-нибудь столь же здоровое и полезное. Тем временем я за чтением Крафт-Эбинга испытывал прустовские переживания. Вновь перечитывая истории болезни, перенесся в родительский дом, в мальчишеские ночи, когда при свете фонарика под одеялом впитывал прекрасные рассказы из «Половой психопатии». Странные желания и поступки пациентов Крафт-Эбинга восторженно волновали меня в подростковом возрасте, но также всегда восхищало блистательное, убедительное и сочувственное объяснение их жизни.
Теперь я увидел определенную параллель между чтением историй болезней и тем, что этому предшествовало – моим ребяческим обожанием бейсбольных карточек. По статистике на обороте карточки можно было судить, велик игрок, никчемен или так себе, середнячок; обладал ли он потенциалом, но немножечко не дотянул и навсегда в себе разочаровался; расцвел ли слишком поздно и способен жить сам по себе, когда прошло время игр; подарила ли капризная судьба один удачный год, который никогда больше не повторялся, или победные результаты накапливались горой, приведя, может быть, к Залу Славы…
Траектория жизни и карьеры игрока прочерчена год за годом, точно так, как Крафт-Эбинг пытался показать в своей книге, что происходит с людьми в течение жизни, с течением времени. В обоих случаях меня привлекал понятный рассказ о человеческом существовании, и я с юных лет, как каждый человек, старался осмыслить собственную историю, свою жизнь, должно быть подсознательно желая увидеть ее объяснение на обороте бейсбольной карточки – детская мечта – или в истории болезни – потенциальная взрослая реальность.
Хорошо бы с таким же усердием почитать Фрейда, как я читал Крафт-Эбинга. Уже интересно, что в Вене Крафт-Эбинг был руководителем Фрейда, против которого тот взбунтовался. Крафт-Эбинг просто собирал факты, связанные с отклонениями, коллекционировал, словно марки, фактически не выясняя, почему люди страдают; лишь однажды выдвинул теорию, будто психические заболевания связаны с неправильной формой черепа или слабой печенью. Что-то в этом роде. Фрейд старался понять человеческую сексуальность, а не просто распределить по категориям.
Поэтому мне надо бы знать Фрейда вдоль и поперек. Как каждому писателю. А я вместо того располагаю поверхностными сведениями о его теориях, почерпнутыми из общекультурных источников – интеллектуального эквивалента игры в «глухой телефон». То же самое с Юнгом и с Дарвином. Особенно с Дарвином. Я не прочел ни единого написанного им слова – тогда как у меня имелось издание «Толкования сновидений» Фрейда в бумажной обложке; однажды я пытался прочесть первый абзац, – тем не менее пользуюсь дарвинистскими интерпретациями, обогащая собственное мировоззрение. Ничего удивительного, что вечно путаю. Все основано на слухах, инсинуациях, невнятной болтовне! С одной из мировых религий, буддизмом, знаком по чайным этикеткам. Впрочем, надо сказать, что благодаря пачкам чая я лучше понимаю буддизм, чем Фрейда, Юнга или Дарвина. Хорошо бы, чтоб на этикетках излагались теории этих джентльменов.
Только что сказав то, что только что сказал, я в страшном замешательстве понял, что, может быть, долгие годы читал вовсе не о буддизме. Невозможно поверить в собственную глупость. Наверно, это должен быть индуизм. Об индуизме не так часто слышишь, поэтому я, видимо выпивая весь тот самый чай, принимал его за буддизм. Но ведь на чайных пачках часто изображаются позы йоги, а в Китае нет йогов. Йоги в Индии, а по-моему, индийская религия называется индуизмом. Я абсолютно уверен, что буддизм возник в Китае, как многое другое, хотя Будда не похож на китайца. Конфуций похож на китайца. Но что с ним случилось? Когда он оттуда вошел в моду по всему миру? И как насчет корейцев? Какая у них вера? О них очень мало известно, возможно, поэтому мы напали на них в 50-х годах – из страха перед неизвестностью.
В общем, должен признать: я показал себя еще более безнадежным идиотом, чем считал раньше. Худший тип идиота – думаю, будто все знаю, а на самом деле ничего не знаю. Глуп в таком колоссальном масштабе, что должен иметь отрицательный коэффициент интеллекта. Один мой приятель в Принстоне напился, уронил среди ночи огромный том Оксфордского словаря, а утром обнаружил, что убил любимого котенка. Вот как меня следует приговорить к смерти: сбросить на голову Оксфордский словарь или Британскую энциклопедию.
Тем не менее мне стало чуточку легче. По крайней мере, я попытался о чем-то подумать. Это заслуживает определенного уважения
.
Дживс вернулся к библиотечному столу около полудня, я к тому времени более или менее проглотил «Психопатию» и родил идею нового романа, которой хотел с ним поделиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43