Посланник Богини мчался со всех ног, перепрыгивая попадающиеся на пути ямы, огибая уступы старых фундаментов, пробегая через усыпанные бетонной крошкой пустыри. Время от времени ему попадались скорчившиеся от нестерпимой боли пауки. Похоже, под удар попалось столько восьмилапых, что единое поле мысленного общения сейчас полностью забито страданиями множества покалеченных и умирающих смертоносцев.
Как ни странно, но люди к месту катастрофы не торопились. Они по-прежнему оставались на своих местах, задумчиво созерцая расползающееся в стороны пылевое облако.
—Что вы стоите? За мной! — несколько раз выкрикивал подобным истуканам правитель, но его или не понимали, или не желали понимать. Двуногим обывателям города и в голову не приходило, что там, под обломками, кто-то нуждался в их помощи, что за их бездействие очень многие почти наверняка расплатятся своими жизнями.
За несколько сот метров до рухнувших зданий пыли в воздухе оказалось столько, что у Найла перехватило дыхание и он вынуждено отступил.
Мельчайшие каменные и песчаные частицы лезли в нос, в глаза, липли к губам и хрустели на зубах, вызывали резь в легких.
— Каково же тогда раненым там, в самом центре, если к ним за сто метров не подойти? — подумал Найл, задрав тунику и прикрывая рот подолом.
Из глубины облака не доносилось ни стонов, ни криков о помощи, ни кашля. Неужели все погибли? Не может такого быть! Правитель попытался прикинуть, кто мог попасть под удар рухнувших небоскребов: смертоносцы, обитавшие в домах; бывшие слуги пауков, занявшие окружающие развалины; рабы выполняющие там самую грязную, но простую и понятную работу. На губах Посланник Богини невольно появилась грустная улыбка: он мог сколько угодно рассуждать о путях развития людей и восьмилапых, о возможностях их совершенствования, о мудрости и справедливости — но природе абсолютно все равно, мудрый ты смертоносец или безмозглый раб, честный работяга или ленивый прожигатель жизни. Один взмах невидимого перста, и все вместе, правый и виноватый, честный и хитрец — все оказались в одной могиле.
Пыль постепенно рассеивалась.
—Ты слышишь меня, Посланник Богини? — прозвучал в сознании вопрос Дравига.
—Да, — кивнул Найл, оглянувшись в поисках восьмилапого.
—Ты знаешь, что случилось? — спросил старый смертоносец.
—Рухнули два небоскреба в центре города. Здесь погибло много твоих и моих собратьев.
—Сейчас мы пришлем охранниц, — ответил Дравиг, и Найл ощутил, что мысленный контакт оборвался.
Продолжая прикрывать рот полой туники, правитель двинулся вперед. Чем ближе к месту катастрофы, тем толще становился слой обломков, валяющихся на земле. В одном месте Посланник Богини увидел торчащую из-под камней руку. Он опустился на колени и стал раскидывать в сторону щебень. Примерно за час работы ему удалось вырыть яму полметра глубиной. Тут он обнаружил, что перед ним не человек, а лишь рука с частью плеча. Край оторванной плоти не кровоточил — на нем образовалась корка бетонной пыли, и то, что еще недавно было частью живого существа, сейчас казалось обломком гипсовой статуи.
—Найл, ты здесь? — окликнул его Симеон.
—Что еще случилось? — выпрямился Посланник Богини.
—А ты не заметил? — вздохнул Симеон. — Скажи Смертоносцу-Повелителю, чтобы он перестал гнать сюда людей. Они скоро начнут давить друг друга.
—А ты сам пришел? Или тебя тоже пригнали? — поинтересовался Найл.
—Даже не знаю, — пожал плечами медик. — Восьмилапые дали такой мощный импульс, что чуть мозги не сгорели. Да что же вы делаете?!
Он метнулся к группе людей за спиной правителя, которые старательно выкапывали из щебня изломанного смертоносца, безразлично топчась на останках лежащего рядом двуногого. Похоже, воспитанное с самого детства преклонение перед пауками настолько въелось в плоть и кровь жителей города, что даже громогласно провозглашенные свобода и равноправие ничего не изменили в сознаниях людей. Они по-прежнему считали себя слугами смертоносцев, по-прежнему ставили их выше себя, и по-прежнему готовы были насмерть задавить своего собрата, лишь бы угодить восьмилапому хозяину.
Впрочем, пауки тоже хороши: вместо того, чтобы самим поспешить на помощь, они бесцеремонно погнали сюда бывших слуг. Нужно будет строго потребовать со Смертоносца-Повелителя ответ за нарушение Договора. Поскольку люди и смертоносцы теперь равноправны, восьмилапые не имеют права отдавать приказы.
Посланник Богини пошел дальше, к самому центру катастрофы. Пыль уже успела осесть и не мешала двуногим разгребать завалы — ни один смертоносец здесь так и не появился.
Строительные материалы — большей частью бетон, — из которых когда-то построили небоскребы, дошли до самой крайней степени усталости, и при ударе о землю превратились в мелкую крошку, среди которой изредка попадались отдельные фигурные балки или дугообразные плиты. С одной стороны это радовало: для разбора завала не требовалось больших усилий, крошка легко разбрасывалась лопатами и просто руками. С другой стороны — никаких шансов найти уцелевших живых существ не имелось.
Обычные при обрушениях зданий полости между перекосившимися перекрытиями или отдельными прочными блоками вроде ванной или туалета среди щебенки отсутствовали. Оказавшимся в здании пришлось принять весь удар на себя, на свои тела — а люди и пауки не способны переносить подобные нагрузки. И уж тем более не имелось шансов уцелеть у тех, кому многотонная масса камня рухнула на головы.
Найл развернулся и направился в сторону своего дворца. Ему было безмерно жаль погибших, но долг правителя — думать о живых.
Если он не хочет, чтобы смертоносцы при каждой возможности гнали людей, как безмозглый скот, по своим делам, необходимо дать жесткий отпор сегодняшнему действию Смертоносца-Повелителя. Только не сейчас: восьмилапые также оплакивают погибших, и было бы верхом бестактности устраивать спор в такие часы. Необходимо подождать хотя бы до завтра.
—Найл! Найл! На-айл! — Симеон нагнал его, когда Посланник Богини успел пройти половину пути до дома. Подбежав ближе, медик не столько сел, сколько, упал на крупный коричневый валун, придал ладонь к правому боку и низко согнулся, пытаясь отдышаться.
—Симеон? — Посланник Богини почувствовал, что вдобавок к крушению небоскребов случилось нечто еще более существенное.
—Сейчас, — Симеон сделал еще несколько глубоких вдохов и выдохов. — Найл, кто-нибудь следит за порядком в квартале рабов?
—Зачем? — пожал плечами правитель. — Они сами выходят на работу, сами получают еду и одежду. Насколько я слышал, никаких споров среди них не возникает.
—То есть, твоих представителей в квартале рабов нет?
—Нет. А что случилось?
—Вечером скажу, — медик поднялся и, изгибаясь на больной бок, пошел обратно к месту катастрофы.
* * *
К Посланнику Богини Симеон явился только после полуночи — усталый, мокрый, с мешками под глазами.
—Ты чего, в реку свалился? — удивился Найл.
—Нет, — не принял шутки медик. — Просто после всего, что я увидел, обязательно нужно хорошенько отмываться. Налей мне вина, Найл. Алкоголь в небольших количествах действует как хороший стимулятор.
—И чего ты увидел? — поинтересовался правитель, наполняя бокал.
—Понимаешь, Найл, — Симеон сделал несколько глотков, и продолжил. — Разбирая завал, мы нашли несколько тел, явно рабов, с большими вздутиями под мышками, в паху, на шее. Поскольку это сильно смахивает на признаки бубонной чумы, я решил немедленно проверить квартал рабов. Так вот, Найл, там уже есть трупы. Много трупов и еще больше больных. Нам грозит эпидемия, Найл. Раньше пауки немедленно съедали заболевших, а теперь больные предоставлены сами себе. День-два промедления, и чума выплеснется на город.
—И что делать?
—Нужен немедленный карантин. Квартал рабов со всеми обитателями требуется отрезать от города, прекратив любые перемещения.
—А как я это сделаю? Ты же знаешь, насколько рабы бывают тупы. Они не поймут, или просто не выполнят моего приказа!
—Квартал можно затянуть по периметру паутиной. Попроси Смертоносца-Повелителя. Восьмилапые справятся с этим до утра.
Посланник Богини кивнул, и налил вина себе. Похоже, он так и не сможет жестко отчитать повелителя пауков за сегодняшнее нарушение договора. Наоборот — ему придется просить его спасти людей от наступающей болезни. Судя по всему, люди и пауки могут ненавидеть друг друга, могут дружить, могут терпеть присутствие друг друга рядом — но в любом случае они обречены всегда быть вместе...

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37