Белинда смутно видела другого мужчину, который стоял рядом.
Она сказала несколько вежливых слов капитану Уэйнрайту и повернулась, чтобы поприветствовать сэра Джона.
Она чувствовала слабость и легкое головокружение. Белинда была благодарна сэру Джону, когда он, пожав ей легонько пальцы, усадил ее на стул, а сам сел напротив и заговорил с ней ласковым усыпляющим голосом, хотя она не слышала, что именно он ей говорил.
А что же Аполлон?.. Капитан Уэйнрайт тоже представился ей, но очень холодно, и от этого она страдала еще больше. Но скоро Белинда немного успокоилась и тоже смогла принять участие в беседе.
Сэр Джон задал ей несколько вопросов, касающихся ее биографии. Они поговорили с ним также и о местных достопримечательностях. Дирдре полностью завладела вниманием капитана Уэйнрайта, а тот был, кажется, очень рад. Он обратился к Белинде лишь один-единственный раз – спросил что-то насчет местных пейзажей, и она ответила ему очень коротко.
А сколько же раз она представляла себе эту встречу? И вот он появился, но словно вовсе и не он. Да, можно сказать, что ее возлюбленный умер. Было ощущение холодной пустоты, как после смерти ее бабушки.
Наконец джентльмены стали прощаться. Белинда смотрела в лицо мужчины, которого она называла «Аполлон». Она вздрогнула и потерла непроизвольно руки.
Мужчины откланялись и вышли из комнаты. Дворецкий проводил их и тоже вышел, закрыв за собой дверь.
У Белинды не было времени спрятать свои эмоции.
Как только гости ушли, Дирдре тут же накинулась на нее.
– Что это с тобой? – воскликнула кузина. – Ты прямо позеленела. Зачем ты подмигивала капитану Уэйнрайту? Вы знаете друг друга? Почему он это отрицал? – допытывалась она.
– Я замерзла после этой прогулки, – ответила Белинда, желая усыпить бдительность кузины и не зная, что еще бы ей сказать. – Сначала капитан Уэйнрайт показался мне знакомым. Но я ошиблась. Я приняла его за другого, – добавила она более твердым голосом.
Это была ложь, с одной стороны, а на самом деле – грустная правда.
– А кто был тот «другой»? Почему ты не говорила мне про него?
– Мы познакомились случайно, и это было очень давно. Поэтому я ошиблась. Извини меня, Ди, – сказала она неожиданно. Она хотела побыстрее закончить этот разговор. – Я гуляла долго, несколько часов, и у меня болят ноги. Хочу прилечь и отдохнуть немного перед обедом.
Ясно, что тема знакомства сильно заинтересовала кузину, но Белинда не дала возможности продолжать эту беседу. Взяв свою шаль, она вышла из комнаты медленным шагом, будто подтверждая таким образом, что действительно очень устала.
Ни о каком отдыхе, разумеется, не могло быть и речи. Белинда сняла туфли, легла на постель и помассировала горящие ступни. Но думала она в это время о крушении своей мечты.
Хотя Белинда еще успокаивала себя тем, что ничего страшного, может быть, и не произошло.
Он просто не узнал ее! Он видел ее пять лет назад и всего каких-нибудь пятнадцать минут. Однако она сама не могла не признать, что потеряла его навсегда. Он был как персонаж из книги – ее Аполлон. Белинда выдумала его. Когда ей было одиноко, она призывала его образ. Она мечтала о друге – и в мечтах он приходил ей на помощь.
Белинда покраснела, вспомнив свою ошибку, – и даже перестала массировать ступни. Кузина оказалась очень наблюдательной. Как она сказала? «Подмигивали»? Неужели это так выглядело со стороны? Что мог подумать капитан Уэйнрайт? Он посмотрел тогда на Дирдре. Ясно, что он был смущен тем, как горячо Белинда приветствовала его.
Она вздрогнула, вспомнив свое унижение. Белинда прижала ладони к щекам, чтобы унять жар. Ну и вид у нее, наверное, был!
А капитан Уэйнрайт привык, конечно, что женщины его любят. Он очень красивый и стройный. Должно быть, он подумал, что она в него влюбилась.
Ведь он придет снова! – вспомнила Белинда. Она не на шутку испугалась.
Но удивительно было другое. Сэр Джон Хэнкс, например, не вызывал у нее такого страха. Хотя сэр Джон был единственным человеком, который почувствовал ее горе. Его руки были сильные и надежные, и он говорил с Белиндой так ласково, что ей сразу стало теплее на душе.
Чтобы прогнать неприятные воспоминания о капитане Уэйнрайте, она стала думать о сэре Джоне.
Однако его образ был какой-то расплывчатый. Это потому, что она не могла сконцентрироваться.
Если капитану Уэйнрайту лет двадцать пять, то сэру Джону, наверное, уже лет тридцать. Хотя такое впечатление сэр Джон производил потому, что у него очень самоуверенный вид. Белинда постаралась вспомнить его внешность. Высокий, худой и жилистый мужчина. В нем чувствуется недюжинная сила. У него продолговатое лицо со впалыми щеками, широкий лоб и прямой нос. Лучше всего она запомнила его глаза – большие, темные и очень пронзительные. Белинда надеялась, что сэр Джон может стать ее другом.
Через два дня эта надежда окрепла, когда Белинда снова встретила капитана Уэйнрайта и сэра Джона на обеде у лорда Бартона. Лорд Бартон и его жена были соседи и давние друзья лорда Арчера.
До этого она весьма приятно проводила время. Только чувствовала какую-то странную тревогу. Белинда с трудом могла сказать, в чем причина ее волнений.
На днях кузинам нанесла визит их соседка миссис Гамильтон. Это был просто визит вежливости. Она пришла со своей дочерью. Драммонд отыскал Белинду в розарии, где она разговаривала с главным садовником, который в это время окучивал молодые зеленые кусты.
Через несколько минут Белинда вошла в золотую гостиную. Она увидела там розовощекую молодую девушку, которая живо интересовалась тем, какие развлечения у Дирдре были в Лондоне. Девушка сама собиралась на свой первый сезон. Элегантная пожилая леди смотрела на нее с довольной улыбкой на лице.
Белинда познакомилась с ними. Мать и дочь сразу сказали, что кузины очень похожи.
Мисс Гамильтон посмотрела внимательно своими большими голубыми глазами на Белинду и вернулась к волнующей ее теме.
– А вы были на лондонском сезоне, мисс Мелвилл? – спросила она.
– Еще нет, – сказала Белинда, хотя и не желала огорчать таким ответом эту жизнерадостную девушку. – До сих пор я вообще не уезжала дальше чем на двадцать миль и не видела ничего, кроме своего дома.
– О! – Мисс Гамильтон, кажется, была шокирована. Но, заметив строгий взгляд своей матери, она покраснела смущенно и постаралась быстро исправить свою ошибку. – Здесь у нас большое общество этой весной, смею вас уверить. Насколько я знаю, Бартоны не едут в Лондон в этом году, и мы видели сэра Джона Хэнкса и его гостя вчера в деревне, и сэр Джон сказал, что он еще будет здесь по крайней мере с месяц…
Она замолчала, переводя дыхание, а затем продолжила:
– Его друг, капитан Уэйнрайт, самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела в своей жизни. Клянусь, что, если бы не мой первый сезон, я ни за что не уехала бы отсюда, зная, что капитан Уэйнрайт гостит у сэра Джона. Капитан такой великолепный! У него восхитительные манеры и такая красивая улыбка! Правда, мама? – Не ожидая ответа, девушка щебетала дальше: – Сразу видно, что он военный, хотя и не носит форму. Конечно, он уже не на службе после победы на Пиренейском полуострове, но все равно – он такой!..
– Хватит, Сара, – сказала миссис Гамильтон.
Она уже поняла, что дочь собирается продолжить свое красочное описание капитана.
Миссис Гамильтон повернулась к хозяйке, которая смотрела на девушку и снисходительно улыбалась.
– Девушки обычно прежде всего обращают внимание на внешность молодого человека, – сказала миссис Гамильтон, – что, конечно, совершенно неправильно. Мы завтра уезжаем в Лондон, и я не могла не зайти к вам, зная, что вы захотите передать послание вашему мужу, моя дорогая леди Арчер. Я слышала от мистера Гамильтона, которому говорил лорд Арчер, что вы чувствуете себя неважно. Путешествие для вас, очевидно, утомительно. Мне искренне жаль.
Если миссис Гамильтон думала, что Дирдре сейчас начнет жаловаться на здоровье, то была сильно разочарована.
Игнорируя слова своей гостьи, Дирдре ослепительно улыбнулась.
– Как мило с вашей стороны, миссис Гамильтон, что вы готовы передать от меня привет моему мужу. Прошу вас, передайте лорду Арчеру, что Белинда чувствует себя замечательно в нашем доме и вообще у нас все превосходно.
– И, конечно, я буду счастлива передать ему вашу пламенную любовь! – ловко ввернула миссис Гамильтон, полагая, наверное, что тривиальные слова в данном случае просто неуместны.
– Вы не считаете, что это будет нескромно? – спросила Дирдре и добавила не менее ловко: – К счастью, существует королевская почта, чтобы я могла сказать ему все о своих чувствах!
Слушая болтовню ее кузины и миссис Гамильтон, Белинда спрашивала себя, неужели всегда в светском обществе искренности предпочитают остроумие? И эта симпатичная голубоглазая девушка вернется домой после своего первого сезона, уже имея столичный лоск, но разучившись говорить прямо и открыто?
Затем, гуляя одна в саду, Белинда думала о своей кузине. Дирдре тоже изменилась, в этом нет сомнений. Но что именно произошло с ней?
Белинда видела, что характер у Дирдре остался прежний. Замужество не сделало ее прекрасную кузину более мягкой и отзывчивой. Она была все такая же эгоистка. Но зато Дирдре научилась скрывать свои мысли и добиваться того, чего она хочет. Больше всего она по-прежнему любила удовольствия. Только теперь к ее прежней энергии добавилось умение очаровывать. Это нравилось мужчинам, безусловно.
Однако очаровательной она была не всегда, а лишь в компании, поэтому Белинда и сделала заключение, что в глубине души Дирдре осталась такой же упрямой и злой, какой она была.
Белинда и сама устыдилась, что думает так нехорошо о своей кузине. Тем более что Дирдре пригласила ее в гости. «Пусть мой визит будет приятным для всех, – подумала Белинда. – И надо убавить этот чересчур критический тон. Хорошо все-таки, если мы с ней подружимся». Дирдре была ее единственная близкая родственница. Она того же возраста, что и Белинда, и такого же происхождения.
Но Белинда не замечала у Дирдре дружеских чувств. Большую часть дня Дирдре проводила в своих апартаментах, завтракала в постели и выходила только тогда, когда в доме бывали гости.
Сначала Белинда объясняла это тем, что Дирдре плохо себя чувствует, ее, наверное, тошнит. Это бывает на первых месяцах беременности. Однажды Белинда предложила почитать что-нибудь вслух, пока Дирдре отдыхает. Но кузина заявила, что ей необходимо посмотреть свой гардероб. Таким образом попытки Белинды подружиться были грубо отвергнуты.
Она не очень обиделась, потому что любила свободу и наслаждалась прогулками на свежем воздухе после месяцев сидения в комнате у постели больной бабушки.
Кузины проводили свои вечера в маленьком салоне. Тут тоже было чудесное пианино, и они то беседовали, то музицировали.
У Дирдре был приятный голос, хорошо поставленный, а Белинда могла заставить звучать даже самое никудышное пианино. Но в Арчер-Холле стояли великолепные инструменты, и на них играть было одно удовольствие. Самые приятные часы кузины проводили именно за этим занятием. Их беседы, – если односложные замечания можно так назвать, – гармонией не отличались. Можно было подумать, что юные леди вообще едва знакомы, хотя они знали друг друга достаточно хорошо.
Потому-то Белинда и тревожилась. Она знала, на что способа ее кузина.
Не все в Арчер-Холле шло как положено. Белинда поняла это. Некоторые нюансы поведения ее кузины вызывали особое опасение. Дирдре явно хитрила. Она старалась вовсю, чтобы показаться приятной своей гостье, не очень распускала язык, удерживаясь от слишком острых саркастических замечаний, и не кичилась своим превосходством, что обычно обожала делать, но она не могла скрыть, как тяжело все ей это дается. Временами в ее глазах вспыхивала та же старая злость. Дирдре так и хотела сказать что-нибудь оскорбительное, а затем сжимала плотнее зубы или меняла тему разговора.
Все это было очень любопытно – и странное поведение Дирдре, и ее необычная скрытность.
Белинда начала потихоньку задумываться о причинах того, что происходит с ее кузиной.
Дирдре ничего не делала просто так. Она все заранее планировала и рассчитывала каждый свой шаг. По какой-то неизвестной причине Дирдре было выгодно присутствие Белинды. Все бы ничего, но Белинду мучили неясные подозрения. Она не знала, какая опасность подстерегает ее впереди.
Белинда с нетерпением ждала вечеринки у Бартонов, желая познакомиться с новыми людьми и немного отвлечься. В глубине души Белинда надеялась, что капитан Уэйнрайт тоже будет среди гостей.
Первое из заказанных новых платьев уже доставили. Мягкое, дымчато-серое, с черными атласными бантами и пышными рукавами. Оно сидело на Белинде гораздо лучше, чем ее серое, вышедшее из моды.
Полли увлеченно экспериментировала с волосами своей хозяйки, после того как увидела прическу леди Арчер. Все-таки у Белинды не хватило смелости укоротить свои волосы, и Полли зачесала их гладко наверх, сделав множество кудряшек. Глаза Белинды загорелись возбужденно, и на ее губах появилась улыбка. Новая прическа ей очень нравилась. Но Белинда недолго наслаждалась. В это время вошла кузина. На ней было роскошное платье из синего мерцающего шелка. Оно очень подходило по цвету к ее глазам. А на груди у нее сверкали бабушкины сапфиры.
Дирдре обожала, когда ею восхищаются. Но сегодня она едва выслушала комплименты Белинды и сказала почти жалобно:
– Это платье было моей ошибкой. Я в нем какая-то бесформенная. Но я выбрала его специально под сапфиры. Придется заказать еще одно темно-синее, и немедленно!
Кузины сели в ожидающий их экипаж и молчали, пока Дирдре не сказала как бы между прочим, – хотя это никак не вязалось с напряженным взглядом ее глаз:
– Кстати, я не желаю, чтобы о моем положении узнали все вокруг. Поэтому не говори об этом никому на сегодняшнем вечере.
– Конечно, – пообещала Белинда, но сама очень удивилась. – Я думала, что если ты не поехала с мужем в Лондон, то всем и так понятна причина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28