Ему удалось настоять на своем, и завтра предстояло отпраздновать сра-
зу две свадьбы. Подарок для Даши Настя купила давно, а вот покупку по-
дарка для брата все откладывала на потом. В результате пришлось заняться
этим сегодня вечером.
На Пушкинской площади она села в троллейбус и поехала на Арбат. Ей
казалось, что именно там в киоске она видела роскошный офисный набор для
делового человека. Медленно двигаясь от киоска к киоску и с трудом прео-
долевая искушение купить большую банку сырных шариков, Настя вдруг заме-
тила машину, показавшуюся ей знакомой. Спустя секунду она вспомнила, чья
это машина, но что-то неприятно резануло глаз. Она сосредоточилась и
снова глянула через окно в салон. Там, на заднем сиденье, лежал плащ из
ярко-алой лайки с черными вставками. Она хорошо помнила этот плащ, такие
в Москве встречались редко.
Настя медленно обвела глазами улицу и увидела небольшое открытое ка-
фе. Владелец автомашины и обладательница дорогого экстравагантного плаща
сидели за столиком к ней спиной и о чем-то увлеченно беседовали.
Собственно, теперь Насте не было до этого никакого дела, но все же, все
же...
Она неторопливо подошла к прилавку, взяла чашку кофе и пирожное и се-
ла за соседний столик, стараясь выбрать место так, чтобы не бросаться
парочке в глаза и в то же время хорошо слышать, о чем они говорят.
- ...очень жарко. Мои знакомые ездили туда в июле, говорят, что уме-
реть можно с непривычки. Туда нужно ехать попозже, в сентябре, - доно-
сился до нее чуть капризный голосок девушки.
- Но мы же ездили с тобой в прошлом году в июле, - возражал ее спут-
ник. - По-моему, было в самый раз. Ты даже не обгорела.
- Что ты сравниваешь! - презрительно фыркнула девушка. - Мы же были в
Коста-Браве, там совсем другой климат. А в Турции в июле мы с ума сой-
дем.
- Мне говорили, что в Турции есть одно место, самое экологически чис-
тое, тактам очень хорошо даже в июле, - не сдавался молодой человек. -
Сосны, песок, воздух свежий.
- Что за место? - недоверчиво спросила его подруга.
- Это... какого... Вот черт, забыл, как оно называется.
- Оно называется Кемер, - громко сказала Настя, не поворачивая головы
в их сторону.
- Точно, Кемер! - обрадованно подхватил мужской голос.
- Между прочим, подслушивать неприлично, - с вызовом сказала девушка.
- И вмешиваться в чужие разговоры - тоже.
Настя осторожно поставила чашку на столик и повернулась к ним. В пер-
вую секунду они ее не узнали. Потом парень резко побледнел, а у девушки,
напротив, выступили на скулах красные пятна.
- Я бы на вашем месте не рассуждала о приличиях, - спокойно заметила
Настя. - То, что вы сделали, подпадает под статью Уголовного кодекса о
заведомо ложных показаниях.
- Вы не докажете! - вспыхнула девушка. - И вообще, это неправда.
- Что - неправда? То, что вы в прошлом году ездили вместе отдыхать?
То, что вы давно и хорошо знакомы?
- Ну и что? - продолжала упираться та. - Что такого, что мы знакомы?
- Да ничего, - вздохнула Настя. - Просто алиби вашего дружка выгляде-
ло очень убедительным именно потому, что вы, случайная прохожая, твердо
его опознали как человека, который столкнулся с вами на улице как раз в
то время, когда на другом конце города было совершено преступление. А
коль вы на самом деле знакомы, то картинка получается совсем другая.
- Все равно, дело уже закрыто, - вмешался наконец молодой человек.
- Как закрыли, так и откроют, - пожала плечами Настя. - Делов-то.
Такого оборота парочка явно не ожидала. Видно, они считали, что если
уголовное дело закрывают, то это уже навсегда. Наверное, никто им не
объяснял, что дела о нераскрытых преступлениях не закрывают в течение
многих лет. Их всего лишь приостанавливают, но в любой момент произ-
водство по делу может быть возобновлено.
Настя допила кофе и встала.
- В понедельник я сообщу следователю о нашей с вами трогательной
встрече, а уж он пусть решает. Не исключено, что вам повезет, и он не
сочтет мое сообщение достойным внимания. Но я вас все-таки предупреждаю.
Парочка молча проводила ее глазами. От разговора у Насти остался неп-
риятный осадок. Она живо вспомнила избитую и изнасилованную девушку, ко-
торая на опознании держалась не очень уверенно, потому что из-за испуга
и боли плохо запомнила лицо преступника. Зато эта маленькая сучка, ез-
дившая каждый год отдыхать на модные курорты, твердо заявила, что видела
этого молодого человека совсем в другом месте. Она его хорошо запомнила,
потому что, видите ли, он принадлежит как раз к тому типу мужчин, кото-
рый ей больше всего нравится. И ведь не солгала, мерзавка, он ей
действительно нравится.
Купив, наконец, подарок брату, она зашла в будку телефонаавтомата и
позвонила следователю.
- Константин Михайлович, простите, что звоню домой, но завтра у меня
будет суматошный день. А с понедельника я в отпуске.
- Ничего, ничего, говори.
- Я только что узнала, что у Артюхина было ложное алиби. Девушка, ко-
торая его опознала как человека, спрашивавшего у нее дорогу, на самом
деле его давняя подружка.
- Ишь ты! - присвистнул Константин Михайлович. - Выходит, они нас
изящно надули?
- Выходит, что так. Я их успокоила до понедельника.
- Ладно, Настасья, я понял. Завтра начну проверять, только ты мне
скажи, что именно.
- Они в прошлом году вместе ездили отдыхать в Испанию, в Коста-Браво,
в июле. Значит, они знакомы не меньше года.
- Вот дряни. Погоди-ка, - спохватился он, - у тебя же завтра свадьба.
Или я путаю?
- Нет, не путаете.
- Так чего же ты...
- Но свадьба-то завтра, а не сегодня. Сегодня я еще работаю.
- Каменская, тебе никогда не говорили, что ты чокнутая?
- Регулярно говорят. Вы будете сто девятнадцатым.
- Слава Богу, на свете, кроме меня, есть еще сто восемнадцать нор-
мальных людей. А твой будущий муж тоже из их числа?
- Нет, - улыбнулась она, - он еще более сумасшедший, чем я. Когда
приезжает ко мне на выходные, берет с собой свои бумаги и пытается
что-то написать.
- Ну, два сапога - пара. Счастливо тебе. А Артюхина я уделаю, как бог
черепаху. Ступай под венец и ни о чем не беспокойся.
Домой она вернулась в двенадцатом часу. Чистяков сидел на кухне и
раскладывал пасьянс. Завтрашнее мероприятие его, как и Настю, ничуть не
волновало. Может быть, оттого, что он слишком долго ждал этого и за дол-
гие годы успел "перегореть".
- Лешик, ты сердишься? - робко спросила она, переступая порог. - Из-
вини, солнышко, так много дел скопилось, я даже маму встречать не поеха-
ла. И еще подарок Саше купить надо было...
- А меня предупредить не надо было? - сердито откликнулся Чистяков. -
Ночь на дворе, а тебя где-то носит. Есть будешь?
- Будешь. То есть буду, - поправилась она.
Глядя на уплетающую салат Настю, Леша смягчился. Живаздорова - и хо-
рошо. Ее все равно не переделать. Да и не нужно, наверное.
Эля Бартош расстегнула замочек и сняла с шеи очередное украшение.
- Это тоже не годится, - со вздохом сказала она. - Оно слишком яркое
и отвлекает внимание от платья. Что у нас еще есть?
- Успокойся, наконец, - раздраженно откликнулась Тамила. - Ты так го-
товишься, словно это единственное событие в твоей жизни, и других уже не
будет. Знаешь, что говорил в свое время твой дед профессор Берекашвили?
Что в нашей жизни есть только одно событие, которое никогда не повторя-
ется: защита кандидатской диссертации. Человек может написать и защитить
хоть пять диссертаций, но только одна из них, самая первая, будет канди-
датской, а все остальные - уже докторские, даже если они по совершенно
разным специальностям. А замуж можно выходить десятки раз, пока ноги но-
сят. Поэтому не стоит относится к завтрашнему событию как к слишком
серьезному и ответственному. Ну, подумаешь, сходите в загс, после этого
поживете несколько месяцев, наспитесь вместе, утолите юношеский голод,
потом тебе это надоест до смерти и ты побежишь разводиться.
Эля опустила голову и тяжело села на стул, не обращая внимания на то,
что мнет роскошное свадебное платье. По ее щекам тихонько заструились
слезы, она шмыгнула носом и отерла лицо ладонью.
- Ну, начинается, - сухо сказала Тамила, аккуратно складывая в коро-
бочки разбросанные по столу дорогие украшения. - Ты такая нервная, моя
дорогая, что тебе уже и слова сказать нельзя. Держи себя в руках, иначе
людям трудно будет с тобой общаться. Шуток ты не понимаешь, чуть что -
обижаешься, начинаешь плакать. И что у тебя за характер такой отврати-
тельный!
При последних словах матери Эля сорвалась с места и убежала в свою
комнату. Мать никогда не скрывала своего неудовольствия тем, какого же-
ниха выбрала себе ее девочка. Она, дочь гордого и независимого грузинс-
кого ученого и известной писательницы из рода дворян Берсеневых, в свое
время вышла замуж за венгра Иштвана Бартоша, сына аккредитованного в
Москве дипломата. Зарубежные деловые связи по линии семьи мужа в сочета-
нии с фамильными драгоценностями рода Берсеневых позволили Тамиле Бартош
вести достаточно приятный и необременительный образ жизни, блистая на
приемах и деловых обедах, сопровождая мужа в поездках сначала якобы к
живущим за границей родственникам, а потом - по вполне легальным делам
бизнеса. Яркая, раскованная, с породистым горбоносым лицом и густыми ис-
синя-черными кудрями, высокой грудью и пышными бедрами. Тамила постоянно
была в центре внимания и в свои сорок пять не имела недостатка в поклон-
никах. О том, что значительная часть последних была привлечена отнюдь не
ее достоинствами, а исключительно связями и богатством Иштвана, она и не
думала. Выросшая в семье элитарной интеллигенции, свободно владеющая не-
мецким и венгерским языками, с детства привыкшая к достатку, любви и
всеобщему вниманию, она и по сей день воспринимала свою привлека-
тельность как нечто само собой разумеющееся, что существовало всегда и
исчезнет только вместе с ней.
Разумеется, будущий зять представлялся ей вполне определенным обра-
зом. И уж никак не в облике добросовестного очкарика-аспиранта, живущего
вдвоем с матерью. Ни кола ни двора, ни блестящего будущего. Конечно,
Пишта (Тамила, подчеркивая происхождение мужа, даже домашнее уменьши-
тельное имя употребляла по правилам венгерского языка), так вот, Пишта
мог бы сделать мальчику хорошую карьеру, взять его в дело, а потом, быть
может, и в компаньоны. Но стоит ли? Аспирант отнюдь не выглядел золотым
самородком, на обработку которого имело смысл тратить время и деньги.
Обыкновенный дурачок, ни деловой хватки в нем нет, ни склонности к фи-
нансовой деятельности, ни ловкости и энергичности. Приглядевшись к нему
повнимательнее, Тамила решила, что все дело в его невероятной сексу-
альности, против которой, конечно, не может устоять ее глупенькая моло-
денькая дочка. Парень был настолько сексуален, что это ощущала даже ви-
давшая виды Тамила. Когда включены столь мощные природные механизмы, лю-
бое препятствие только усиливает взаимную тягу, мудро рассудила мать,
поэтому пытаться отговорить дочь и отменить свадьбу бессмысленно, этим
можно только навредить. Ничего, пусть поженятся, цинично думала Тамила,
натрахаются до обморока и отвращения, а потом можно будет потихонечку их
развести. Надо только с самого начала выбить из дочкиной головы эту дурь
о том, что муж дается небесами раз и навсегда, в нищете и богатстве, в
горе и в радости, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит... Ну,
и все в таком духе. Пусть Элена уже сейчас, накануне свадьбы, понимает,
что событие завтра ей предстоит вполне рядовое, а не исключительное, и
таких событий в ее жизни будет еще, Бог даст, немало.
Эля вышла из своей комнаты с красными глазами и опухшим лицом. Сейчас
на ней было уже не белое роскошное платье, а изумрудно-зеленые перелива-
ющиеся лосины и длинный, почти до колен, блузон с серыми и зелеными цве-
тами. Черные густые волосы подняты высоко на затылок и скреплены закол-
кой, открывая трогательно тонкую, хрупкую шейку, крупные красиво очер-
ченные губы накрашены темной помадой.
- Я пойду к Кате, - с вызовом сообщила она матери, ожидая очередного
всплеска ссоры. Уже восемь вечера, надо бы лечь пораньше, чтобы завтра
хорошо выглядеть, ведь вставать придется очень рано: к семи часам уже
приедет Наташа делать прическу, к восьми прибудет Галя с принадлежностя-
ми для макияжа, потом явится маникюрша, а в половине десятого уже надо
будет садиться в машину и ехать на регистрацию. Загс открывается в де-
сять, и Тамила настояла на том, чтобы им назначили время сразу после
открытия. Ее дочь должна быть первой, а не стоять в очереди вместе со
всеми.
- Иди, - равнодушно пожала плечами мать. - Опять ляжешь поздно и
завтра будешь выглядеть как маринованная селедка. Мне-то что, ты замуж
выходишь, твоя свадьба, а не моя.
Эля молниеносно вылетела из квартиры, хлопнув дверью, чтобы снова не
расплакаться. Иногда она люто ненавидела свою мать. И в последние месяцы
это "иногда" возникало столь часто, что его с полным правом можно было
начать переименовывать в "почти всегда".
Ее задушевная подружка Катя жила в соседнем подъезде.
Когда-то девочки учились в одном классе, потом вместе поступали в
институт, Катя - с блеском, Эля - с "парой" на втором же экзамене. Те-
перь Катя училась уже на третьем курсе, а Эля попрежнему валяла дурака,
регулярно ездила за границу то вместе с родителями, то с туристическими
группами и делала вид, что изучает историю киноискусства. Тамила, в сво-
ей жизни ни одного дня не проработавшая, считала образ жизни дочери
вполне нормальным, надо только найти ей подходящего мужа, который сможет
поддерживать такое существование на должном уровне.
Катя страшно удивилась, увидев подругу.
1 2 3 4 5 6