? Она осеклась. ? Типун на язык, повторяющий скандальные сплетни в праздник Господень.
? Как ее звали, миссис Норрис?
? Элизабет Беннинг. Доктор называл ее Бесс. Я не знаю ее девичьего имени. Он женился на ней в войну, когда служил врачом на флоте. Это было до того, как мы переехали сюда с севера.
? А как давно она его оставила?
? Года два назад, точно. Ему-то без нее было лучше, только я не смела об этом заикнуться.
? Похоже, она вернулась.
? Сейчас? В его дом?
Я кивнул.
Ее губы плотно сжались. Все ее лицо словно закрылось от меня. Недоверие к белым сидело в ней глубоко и прочно, как пласт горной породы, пролегающий через поколения.
? Вы не передадите, что я вам тут наговорила? У меня мерзкий язык, и я еще не научилась его сдерживать.
? Я пытаюсь вам помочь, а не навредить еще больше.
Она ответила не сразу:
? Я вам верю. Это правда? Она к нему вернулась?
? Она у него в доме. Неужели Люси никогда о ней не упоминала? Она три раза побывала у доктора, а миссис Беннинг работает у него регистраторшей.
? Никогда.
? Доктор сказал мне, что вы опытная сиделка. Вы не замечали у Люси каких-нибудь признаков болезни, физической или психической?
? Она мне казалась женщиной крепкой, только вот без аппетита. Но те, которые пьют, всегда мало едят.
? Она пила?
? Я обнаружила со стыдом и прискорбием, что она настоящая пьяница. И раз уж вы спрашиваете о ее здоровье, мистер Арчер, меня смущает одна вещь.
Она открыла защелку своего черного кошелька и стала в нем что-то нащупывать. Это оказался медицинский термометр в черном футлярчике из искусственной кожи, который она мне и вручила.
? Я нашла это после ее ухода в аптечке над раковиной. Только не стряхивайте. Я хочу, чтобы вы взглянули на температуру.
Я открыл футляр и стал вертеть тонкую стеклянную палочку, пока не увидел столбик ртути. Он застыл на сорока двух градусах.
? Вы уверены, что это ее?
Она указала на инициалы «Л. Ч.», написанные чернилами на футляре.
? Градусник явно принадлежал ей. Она медсестра.
? У нее ведь не могла быть такая температура, правда? Я всегда считал, что сорок два ? это смертельно.
? Так и есть, для взрослых. Я сама ничего не понимаю. Показать его полиции?
? Я бы показал. А вы не сможете мне рассказать подробнее о ее привычках? Вы говорите, она была тихая и робкая?
? Да, поначалу такая и была, все одна да одна. Все вечера просиживала в комнате с маленьким граммофоном, который с собой притащила. Я еще подумала, что для молодой женщины это странный способ проводить отпуск, и так ей и сказала. Она как захохочет, да не весело, а истерически. Тогда-то я поняла, что она вся напряженная, как пружина. Я даже начала чувствовать напряжение в воздухе, когда она была в доме. А она была в нем двадцать три часа из двадцати четырех, точно.
? Ее кто-нибудь навещал?
Она помедлила с ответом.
? Нет, никто. Она сидела в комнате и крутила свой джаз. Потом я обнаружила, что она пьет. Убираю как-то ее комнату, когда она отправилась в город за ланчем, выдвигаю ящик комода, чтобы положить на дно свежую бумагу, а там бутылки из-под виски. Три или четыре пустые пинтовые бутылки. ? Ее голос стал сиплым от негодования.
? Может, это успокаивало ее нервы?
Она пронзила меня взглядом.
? Алекс сказал мне то же самое, когда я с ним поделилась. Он стал ее защищать, и тут меня разобрало беспокойство, что бабенка и мальчишка живут под одной крышей. Это было в конце прошлой недели. Потом, в середине этой недели, в среду на ночь глядя, слышу в ее комнате топот. Стучу. Она открывает в шелковой пижаме, а у нее за спиной Алекс. Якобы она учит его танцевать. Ясно, чему она его учила, в красной-то шелковой пижаме, всяким беспутствам, и я высказала ей это прямо в лицо.
Ее грудь вздымалась от гнева, накатившего, как вторая волна землетрясения.
? Я сказала, что она превращает мой добропорядочный дом в кафе-шайтан и чтобы оставила моего сына в покое. Она сказала, что Алекс сам этого хочет, и он ее поддержал, сказал, что любит. Я обошлась с ней сурово. Красная шелковая пижама на ее бесстыдной плоти заставила меня забыть о любви к ближнему. Меня охватила грешная ярость, и я сказала, чтобы она отвязалась от Алекса или убиралась из моего дома в чем была. Я сказала, что готовлю своему сыну лучшее будущее, чем она в состоянии ему дать. Тут Алекс вмешался и сказал, что если уйдет Люси, он уйдет вместе с ней.
Так, в общем-то, и случилось. Материнский взгляд, казалось, искал образ сына во мраке, в который увлекла его за собой Люси.
? Но вы все же позволили ей остаться, ? сказал я.
? Да. Желание сына имеет надо мной власть. На следующее утро Люси сама ушла, но вещи оставила. Мне неизвестно, где она провела день. Знаю только, что она ездила куда-то на автобусе, потому что, вернувшись, жаловалась на дорожные неудобства. Вид у нее был разбитый.
? В четверг вечером?
? Да, в четверг вечером. Всю пятницу она была тихая и смирная, хотя какая-то озабоченная. Я видела, что у нее что-то на уме, и меня разобрал страх, уж не собирается ли она сбежать с Алексом. А ночью еще одна мерзость. Ну, думаю, если она останется, мы в мерзостях потонем.
? И что же это была за мерзость?
? Стыдно даже говорить.
? Это может быть очень важно. ? Вспомнив подслушанную мною ссору, я догадался, о чем умалчивала миссис Норрис. ? У нее был посетитель, да?
? Может, мне лучше вам рассказать, если это поможет Алексу. ? Она помолчала. ? Да, в пятницу ночью у нее был посетитель. Я слышала, как он вошел к ней через боковую дверь, и подсмотрела, как он вышел. Она развлекала мужчину, белого мужчину. В ту ночь я не стала с ней об этом говорить. Решила усмирить гнев. Я обещала себе помолиться и заснуть, но глаз не сомкнула. Люси встала поздно и ушла в город, когда я была в магазине. Вернувшись, она искушала моего сына. Она целовала его среди бела дня у всех на виду. Бесстыдная распутница. Я велела ей убираться, и она убралась. Мой мальчик захотел меня покинуть и уйти с ней. Тут я не удержалась и рассказала ему про мужчину.
? Лучше б вы удержались.
? Я знаю. Я каюсь. Это было необдуманно и недостойно. И ни к чему не привело. В тот же день она позвонила ему, и он полетел на зов. Я спросила, куда он идет. Он даже не ответил. Взял без разрешения машину. Тут я поняла, что, как бы ни повернулось, сын для меня потерян. Раньше мое слово было для него законом.
Вдруг она разрыдалась, уткнув лицо в ладони, как черная Рашель, оплакивающая разбитые упования всех матерей, черных, белых и желтых.
Дежурный сержант, появившийся в дверях, некоторое время молча наблюдал за ней. Потом произнес:
? Ей плохо?
? Нет, она беспокоится за сына.
? Имеет все основания, ? безразлично констатировал он. ? Вы Арчер?
Я ответил утвердительно.
? Лейтенант Брейк сейчас примет вас у себя в кабинете, если вы дожидаетесь.
Я поблагодарил, и сержант скрылся.
Приступ горя миссис Норрис прошел так же внезапно, как и начался. Она сказала:
? Прошу меня простить.
? Ничего, ничего. Вы должны помнить, что Алекс может оставаться порядочным человеком, даже если он вас ослушался. Он достаточно взрослый, чтобы принимать решения.
? С этим я могу смириться. Но покинуть меня ради доступной женщины ? это жестоко и неправильно. Она привела его прямо в тюрьму.
? Вам не нужно было пробуждать его ревность.
? Вы из-за этого перестали в него верить?
? Нет, но у него был мотив. Ревность ? опасный инструмент, и не стоит на ней играть, особенно без веских оснований.
? Да ясно, чем она занималась с белым мужчиной, поздно ночью, в своей комнате.
? У нее была только одна комната.
? Да.
? Где же еще она могла принимать посетителей?
? Я позволяла ей пользоваться гостиной. У меня хорошая гостиная.
? Вероятно, она хотела сохранить визит в тайне.
? Почему это, интересно узнать. ? Вопрос заключал в себе ответ.
? Есть масса причин, по которым мужчина может навестить женщину. Как он выглядел?
? Я видела его всего секунду, под уличным фонарем на углу. Обычный мужчина, среднего роста, средних лет. Походка немножко вялая. Лица я не рассмотрела.
? На одежду обратили внимание?
? Да. На голове какая-то нахлобучка ? то ли шляпа, то ли панама. Яркий пиджак. Брюки потемнее. По виду нереспектабельный.
? По сути тоже, миссис Норрис. Но могу вас уверить, что он приходил к Люси по делу.
? Вы с ним знакомы?
? Его зовут Макс Хейс. Он частный детектив.
? Как вы?
? Не совсем. ? Я собрался подняться, чтобы идти.
Она удержала меня, положив ладонь мне на локоть.
? Я слишком много наговорила, мистер Арчер. Вы по-прежнему верите, что Алекс невиновен?
? Конечно. ? Но меня тревожил мотив, которым она снабдила сына.
Почувствовав мое сомнение, миссис Норрис печально меня поблагодарила и отняла руку.
Глава 19
Кабинет Брейка, маленькая пустая каморка, был выкрашен той же зеленой краской, что и коридор. Под потолком на металлических креплениях висели батареи, извивавшиеся, как железные кишки. Единственное крошечное окошко высоко над головой выхватывало голубой квадратик неба.
Доктор Беннинг неловко сидел на жестком стуле у стены, держа на коленях шляпу.
Брейк в своей обычной оживленно-флегматичной манере говорил по телефону, стоявшему на его столе:
? Я занят, вы что, не слышите? Пусть дорожная инспекция разбирается. Я уже двадцать лет ничего общего с этим не имею.
Он повесил трубку и, словно граблями, прошелся пятерней по своим белесым волосам. Потом изобразил, будто только что заметил мое присутствие в дверном проеме.
? А! Это вы. Решили удостоить нас своим визитом. Входите и садитесь. Вот док говорит, что вы активно интересуетесь этим делом.
Я сел рядом с Беннингом, который виновато улыбнулся и приготовился что-то сказать, но Брейк продолжал:
? Раз ситуация такова, давайте сразу кое-что проясним. Я не играю в одиночку. Я приветствую всяческую помощь, от частных полицейских, от граждан, от кого угодно. Я, например, рад, что вы прислали дока, чтобы лишний раз освидетельствовать труп.
? Что вы думаете о самоубийстве?
Брейк отмахнулся от моего вопроса.
? До этого я еще доберусь. Сначала мы должны определиться. Если вы собираетесь заниматься этим делом, допрашивать моих свидетелей и вообще хлебать со мной из одного котла, я должен знать вашу позицию и позицию вашей таинственной клиентки.
? Та моя клиентка со мной порвала.
? Тогда что у вас за интерес? Вот док говорит, вы считаете, что мы стараемся упрятать за решетку мальчишку Норриса.
? Я не совсем так выразился, ? вмешался Беннинг. ? И я согласен с мистером Арчером, что парень, вероятно, невиновен.
? Это ваша точка зрения, Арчер?
? Да. Я хотел бы поговорить с Алексом...
? Еще успеете. Вас, часом, не его мамаша наняла? Чтоб путать мне карты.
? У вас мания преследования, лейтенант?
Его лицо на мгновение потемнело, как склон холма, по которому пробежала тень облака.
? Вы признали, что считаете Алекса невиновным. Прежде чем мы продолжим разговор, я хочу знать, вы что, выкапываете только те свидетельства, которые подтверждают ваше мнение, как чертов адвокат? Или вас интересует вся картина?
? Вся картина. Вчера меня наняла мисс Сильвия Трин. Компаньонка миссис Чарльз Синглтон.
Услышав последнее имя, Беннинг вытянул вперед шею.
? Это та женщина, у которой пропал сын?
? Точно, ? сказал Брейк. ? На прошлой неделе мы получили на него служебку. Потом нашли вырезку в вещах Чэмпион. Я все пытаюсь уяснить, как исчезновение такого богатея, как Синглтон, может быть связано с перерезанной глоткой здесь, в долине. Есть идеи, док?
? Я над этим не задумывался. ? Теперь он призадумался. ? На первый взгляд кажется, что это случайное совпадение. Например, некоторые мои пациенты носят с собой совершенно невероятные вещи ? и вырезки, и вообще всякую всячину. Эмоционально неуравновешенные женщины часто отождествляют себя с газетными знаменитостями.
Брейк нетерпеливо повернулся ко мне:
? А у вас, Арчер, есть мысли?
Я взглянул на длинное честное лицо Беннинга, задаваясь вопросом, много ли ему известно о подвигах его жены. В любом случае, не мне было его просвещать.
? Ничего стоящего. Все мои мысли вы на лету посшибаете из простой винтовки.
? Предпочитаю сорок пятый калибр, ? сказал Брейк. ? А что ваша клиентка? Мисс Трин, кажется?
? От мисс Трин я узнал кое-какие подробности исчезновения Синглтона. ? Я стал знакомить с ними Брейка, но достаточно выборочно, чтобы обеспечить его сотрудничество в Белла-Сити, не допуская его вмешательства в Арройо-Бич. О блондинке я даже не упомянул.
Утомленный моим купированным изложением, Брейк покусывал свои металлические нарукавные нашивки и теребил бумаги в ящике «Входящее». Беннинг слушал с напряженным вниманием.
Когда я закончил, доктор внезапно вскочил, держа шляпу наизготове:
? Вы меня простите, мужики, мне надо до церкви еще забежать в больницу.
? Благодарю, что пришли, ? сказал Брейк. ? Если хотите, можете быстренько освидетельствовать труп, но не думаю, что вам удастся обнаружить следы пробных порезов. Никогда не видел самоубийц с перерезанным горлом без пробных порезов. И с такой глубокой раной.
? Она в больничном морге?
? Да, дожидается вскрытия. Идите и скажите охраннику, что вы от меня.
? Да я у них в штате, ? сказал Беннинг с уже знакомой мне кислой усмешечкой.
Он нахлобучил шляпу и направился к двери, нелепо вскидывая свои длинные тощие ноги.
? Одну минутку, доктор. ? Я встал и протянул ему термометр, который дала мне миссис Норрис. ? Это принадлежало Люси Чэмпион. Мне хотелось бы знать ваше мнение.
Он вынул термометр из футляра и повернул его к свету.
? Сорок два градуса, температурка порядочная.
? У Люси вчера был жар?
? Мне об этом ничего не известно.
? Разве пациентам не принято измерять температуру?
Он ответил не сразу.
? Да, теперь вспоминаю. Я измерял ей температуру. Она была нормальная. С температурой сорок два мисс Чэмпион долго бы не протянула.
? Она и не протянула.
Брейк вышел из-за стола и взял термометр из рук Беннинга.
? Где вы его взяли, мистер Арчер?
? У миссис Норрис. Она нашла термометр в комнате Люси.
? Она могла нагреть его зажженной спичкой. А, док?
Вид у доктора был озадаченный.
? Не вижу смысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25