Испанская миссия с оттенком паранойи. Комната, где я ждал миссис Карп, была просторной, как маленький амбар. Обставлена синей мебелью. В комнате стоял бар с медными перилами.Хилда Карп оказалась блондинкой с атлетической фигурой. Глаза ее светились умом. Когда она появилась, комната стала выглядеть лучше.— Мистер Арчер, ведь так? — Она держала в руке мою визитную карточку, на которой было написано «Частный детектив».— Вчера исчезла Юна Сэнд. Ее мать сказала, что вы ее лучшая подруга.— Милисент, миссис Дрин, звонила мне сегодня утром. И я сказала ей, что не видела Юну уже несколько дней.— Почему она ушла, как вы думаете?Хилда Карп села на ручку кресла и задумалась.— Не понимаю, почему ее мать так беспокоится. Юна может о себе позаботиться. Она и раньше исчезала. Почему она ушла сейчас, не представляю. Но я достаточно хорошо ее знаю, чтобы сказать: она непредсказуема.— А почему она уходила раньше?— Почему девушки уходят из дома, мистер Арчер?— На этот раз она выбрала странное время. Завтра возвращается ее муж.— Это верно. Она говорила мне, что Джек прислал ей телеграмму. Он хороший парень.— Юна тоже так думает?Она посмотрела на меня таким холодным взглядом, как могут смотреть только очень светлые блондинки, и ничего не ответила.— Послушайте, я работаю на миссис Дрин. Я не ищу скелетов, спрятанных в шкафах, и не заставляю их танцевать «Танец смерти».— Прекрасно сказано, — ответила она. — В сущности, никаких спрятанных скелетов не существует. Юна немного покрутила с двумя или тремя поклонниками в этом году. Ничего особенного. Все вполне прилично.— Одновременно с тремя? Или по отдельности?— По отдельности. Она чрезмерно щепетильна в этом отношении. Однолюбка. Последним был Терри Невилл.— Я думал, он женат.— Только формально. Но, Богом прошу, не вмешивайте сюда моего имени. Мой муж занимается бизнесом в этом городе.— Кажется, бизнес его процветает... Большое спасибо, миссис Карп. Я никогда не упомяну вашего имени.— Ужасно, не правда ли? Я имею в виду фамилию. Но я влюбилась в него. Надеюсь, вы найдете Юну. Джек будет очень расстроен, если вам этого не удастся.Я уже пошел к двери, но обернулся.— А не могло так случиться: она узнала, что он приезжает, почувствовала себя недостойной его, решила, что не сможет посмотреть ему в глаза, и скрылась?— Милисент сказала, что Юна не оставила никакой записки. Женщины не идут на такое, не оставив письма или по крайней мере романа Толстого «Воскресение» с соответствующей надписью.— Поверю вам. — Ее голубые глаза казались очень блестящими в этой сумрачной комнате. — А как такой вариант? Ей вовсе не нравится Джек. Она ушла, чтобы он понял это. Такой несколько садистский поступок.— Но ей нравится Джек. Просто его очень долго не было, больше года. Когда бы мы с ней ни говорили о нем, она всегда утверждала, что он прекрасный любовник.— Даже так? Разве миссис Дрин не говорила, что вы ее лучшая подруга?Ее глаза заблестели еще больше, и тонкие красивые губы скривились в улыбке:— Ну и что? Послушали бы вы, что она говорит обо мне.— Возможно, мне это удастся. Спасибо. До свиданья. * * * Телефонный звонок моему знакомому, пишущему сценарии для фильмов, костюм, за который я заплатил сто пятьдесят долларов из денег, полученных, когда демобилизовался, и уверенный вид позволили мне пройти мимо охраны в студию и дойти до уборной Терри Невилла. Она располагалась в отдельном бунгало. Это означало, что он действительно такая важная персона, как пишут в газетах. Я не знал, что ему скажу, но постучал в дверь. А когда услышал в ответ «Кто там?», вошел.Не увидеть Терри Невилла мог только слепой. В нем больше шести футов (сто девяносто сантиметров), и он был ярким, хорошо сложенным мужчиной, от которого пахло, как от множества цветочных клумб. Какое-то время он продолжал читать, сидя в своем кресле, обитом шелком, не поднимая на меня глаз. Он даже перевернул страничку своей книги.— Кто вы? — спросил он наконец. — Я вас не знаю.— Юна Сэнд...— Ее я тоже не знаю. — Голос его был безразличным и безжизненным.— Дочь Милисент Дрин, — уточнил я, подсмеиваясь. — Юна Росситер.— Милисент Дрин я, конечно, знаю. Но вы мне ничего не сказали. Всего хорошего.— Юна вчера исчезла. И я подумал, может быть, вы захотите помочь мне узнать, почему это произошло.— Вы опять ничего не сказали. Повторяю: всего хорошего. — Он поднялся и направился ко мне, очень высокий и широкий в плечах.Но не слишком высокий и широкоплечий для меня. Я всегда считал, возможно ошибаясь, что могу справиться с любым парнем, если он одет в красный шелковый халат. Он прочел эти мысли на моем лице и сменил пластинку.— Если вы сейчас же не уберетесь отсюда, позову охранника.— А тем временем я несколько изменю вашу шикарную прическу и даже могу доставить вам небольшие неприятности. — Я сказал это потому, что любой мужчина с его внешностью и сексуальными возможностями всегда находится на грани неприятностей. И это сработало.— Что вы имеете в виду? — Он побледнел, и его тщательно выщипанные черные брови резко обозначились на лице. — Вы сами можете получить неприятности, ворвавшись сюда и беседуя со мной в таком тоне.— Что произошло с Юной?— Я не знаю. Убирайтесь отсюда.— Вы лжете.Действуя, как герои, которых он играл в кино, Невилл бросился на меня с кулаками. Я увернулся и, пока он пытался восстановить равновесие, положил свою ладонь на его солнечное сплетение и пихнул его в кресло. Потом вышел из комнаты, закрыл за собой дверь и быстро направился к воротам. Лучше бы уж я сыграл партию в теннис с невидимкой. * * * — Никаких новостей? — спросила меня миссис Дрин, открывая мне дверь своей квартиры.— Мне не с чего начать. Если вы действительно хотите найти свою дочь, обратитесь в полицию, в отдел, занимающийся поисками пропавших людей. У них организация и связи.— Думаю, Джек так и сделает. Он уже дома.— Я думал, он должен приехать завтра.— Эта телеграмма была послана вчера. Она почему-то задержалась. Его судно прибыло сюда вчера после полудня.— А где он сейчас?— Вероятно, дома. На пляже. Он прилетел туда из Аламейды на самолете и звонил мне из Санта-Барбары.— И что вы ему сказали?— Что я могла ему сказать? Что Юна ушла. Он вне себя. Считает, что Юна могла утонуть. — Было уже поздно, и, несмотря на то, что она постоянно поглощала виски, как керосиновая лампа керосин, настроение у нее было плохое. Ее руки и глаза казались усталыми. И голос тоже.— Ладно, — сказал я. — Пожалуй, поеду в Санта-Барбару. Я разговаривал с Хилдой Карп, но она не могла мне ничем помочь. Вы поедете со мной?— Опять? Завтра я должна быть на киностудии. И не хочу встречаться с Джеком. Я не поеду. * * * Солнце стояло очень низко над морем, и вода казалась золотой, а небо — красным, когда я, проехав через Санта-Барбару, оказался на дороге, идущей по побережью. Не думая, что это принесет какую-то пользу, а просто чтобы что-то сделать за те деньги, которые мне платят, я остановился у заправочной станции на углу проселочной дороги, которая вела к дому миссис Дрин.— Наполните бак доверху, — сказал я женщине, которая вышла, чтобы меня обслужить. Мне все равно нужно было заправиться. — Здесь рядом живут мои друзья, — сказал я, когда она протянула руку за деньгами. — Вы знаете, как туда проехать?Она неодобрительно посмотрела на меня сквозь очки.— Вы сами знаете дорогу. Вы были здесь с миссис Дрин сегодня, ведь так?Я скрыл свое смущение, протянув ей пятерку:— Сдачи не надо.— Спасибо. Мне тоже не надо.— Вы не так меня поняли. Я просто хочу, чтобы вы мне сказали, кто был здесь вчера. Вы все видите. Расскажите мне.— А вы кто?Я показал ей свое удостоверение.— О, — губы ее задвигались, как будто бы она высчитывала, сколько я ей дал на чай. — Здесь был какой-то парень в зеленой машине с открывающимся верхом. Кажется, это «крайслер». Он проехал туда около полудня, а вернулся часа в четыре. Кажется, так. Он несся, как летучая мышь из ада.— Это я и хотел узнать. Вы замечательная женщина. А как он выглядел?— Темноволосый, загорелый. Интересный парень. Трудно описать. Он похож на артиста, игравшего роль летчика в картине, которая шла на прошлой неделе. Забыла его фамилию. Только не такой красивый.— Терри Невилл.— Совершенно верно. Только не такой красивый. Он часто сюда приезжал.— Не знаю, кто бы это мог быть. Но все равно, спасибо. А с ним никого не было?— Я никого не видела. * * * Я поехал по дороге к дому у моря, чувствуя себя, как летучая мышь, отправляющаяся в ад. Солнце, огромное и ярко-красное, стояло на линии горизонта, наполовину скрытое морем. Казалось, оно тонет, освещая берег красным светом, напоминавшим подбирающийся к дому огонь. Пройдет много-много времени, думал я, и скалы выветрятся, море высохнет, а земля сгорит. И не останется ничего, только белые, словно кости, кратеры пепла, как на Луне.Когда я объехал скалу и увидел пляж, то увидел и мужчину, выходящего из моря. Казалось, он тоже сгорает в красном огне. Мужчина был в маске для ныряния и выглядел странно, как существо с другой планеты. Он выходил из воды так, как будто бы впервые вступал ногами на землю.Я подошел к нему.— Мистер Росситер?— Да. — Он снял с лица маску, и все встало на свои места. Джек был красивым молодым парнем, хорошо сложенным, загорелым и взволнованным.— Моя фамилия Арчер.Он протянул мне руку. Рука была мокрой, и он вытер ее о свои плавки, которые тоже были мокрыми.— Да, мистер Арчер? Моя теща звонила и сказала, что вы приедете.— Хорошо поплавали?— Я ищу тело моей жены. — Он говорил так, как будто действительно собирался найти ее тело.Я посмотрел на него более внимательно. Он был крупный и довольно упитанный, но совсем мальчик — двадцать два, двадцать три года самое большее. Из школы прямо в авиацию, подумал я. Встретился с Юной на вечеринке, был очарован ее блеском, женился за неделю до отплытия его корабля и все остальное время мечтал о ней. Я вспомнил текст телеграммы, которую он ей послал, как будто бы жизнь была такой, как она представляется в рекламе, публикуемой в роскошных журналах.— А почему вы думаете, что она утонула?— Она не могла уйти. Она знала, что я возвращаюсь домой на этой неделе. Я послал ей телеграмму.— Может быть, она не получила вашей телеграммы?После некоторого молчания он сказал:— Извините меня. — И повернулся к морю. Волны разбивались у самых его ног. Солнце село. Море теперь выглядело серым, холодным и враждебным человеку.— Подождите минутку. Если вы считаете, что она там, почему не обратиться в полицию? Так вы ее не найдете.— Если не найду до темноты, то позвоню в полицию, — ответил он. — Но если она действительно там, хочу сам ее найти.Я не мог тогда понять причину этого его желания, но, когда докопался до этой причины, понял, что смысл в этом был. Если вообще что-либо в этой ситуации имело смысл.Джек вошел в море. Был прилив. Он нырнул и медленно поплыл в сторону плота, глядя сквозь маску вниз. Он плыл кролем. Казалось, тело его получает удовольствие, но сам он напряженно смотрел вниз, в глубокое темное дно. Он плавал вокруг плота кругами, постепенно увеличивая их радиус и поднимая голову дважды в минуту, чтобы набрать воздух.Он сделал уже несколько кругов, и у меня возникло чувство, что на самом деле он ничего не ищет, а выражает свою скорбь в этом бесцельном ритуальном водном танце. Вдруг он набрал воздух и нырнул. Мне показалось, что прошло много времени, но, возможно, всего секунд двадцать. Он не появлялся. Кругом была вода и белел плот, больше ничего. Вдруг на поверхности появилась голова в маске, и Росситер поплыл к берегу. Плыл он на боку. Было уже почти темно, и я не мог его хорошо разглядеть. Но заметил, что плывет очень медленно. Когда он подплыл ближе, я увидел рядом с ним светлые волосы.Он вышел на берег, бросил маску в море и зло на меня посмотрел. Одной рукой Джек держал тело своей жены. Белое тело было совершенно голым — странная блестящая рыба, пойманная на дне моря.— Уходите, — сказал он сдавленным голосом.Я пошел к машине, чтобы взять одеяло, а потом вернулся к нему и бездыханному телу его жены. Он нагнулся над ней, чтобы я не мог ее видеть, потом накрыл ее одеялом и сдвинул со лба ее светлые волосы. Лицо ее было страшным. И он закрыл его тоже.Я сказал:— Теперь вы должны вызвать полицию.Он немного помолчал, а потом произнес:— Думаю, вы правы. Не поможете отнести ее в дом?Я помог. Потом позвонил в полицию Санта-Барбары, сказал им, что утонула женщина и мы нашли ее тело. Я оставил Джека Росситера дрожать в своих мокрых плавках рядом с закрытым одеялом телом его жены и во второй раз поехал обратно в Голливуд. * * * Милисент Дрин была в своей квартире в парке Вилшайер. Когда я был здесь после обеда, на буфете стоял почти полный графин со «Скотчем». В десять часов вечера он стоял на коктейльном столике рядом с креслом и был почти пуст. Ее лицо и тело как бы обмякли. И я подумал: неужели каждый вечер она так стареет и каждое утро благодаря силе воли опять становится молодой?— Я думала, что вы уехали в Санта-Барбару. Собиралась лечь спать.— Я был там. Джек звонил вам?— Нет. — Она посмотрела на меня своими зелеными глазами, которые вдруг оживились и заблестели. — Вы нашли ее? — спросила она.— Джек нашел ее в море. Она утонула.— Этого я и боялась. — Но в ее голосе чувствовалось облегчение. Как будто бы могло произойти что-то более страшное. Теперь она, по крайней мере, не утратила своей репутации, не приобрела новых врагов в ежедневной борьбе за свое существование в самом конкурентном городе мира.— Вы наняли меня, чтобы я нашел ее. Она нашлась, хотя нашел ее не я, так что моя работа закончилась, если, конечно, вы не хотите, чтобы я узнал, кто утопил ее.— Что вы этим хотите сказать?— То, что сказал. Возможно, это не несчастный случай. А может быть, кто-то стоял на берегу и видел, как она тонула.В течение всего дня я вел себя так, что у нее было достаточно оснований, чтобы разозлиться на меня. Но только теперь она разозлилась.— Вы получили сто долларов, ничего не сделав. Вам этого мало? Вы хотите еще заработать?— Я узнал одну вещь. Юна вчера была не одна.— Кто с ней был? — Она встала и начала быстро ходить взад и вперед по ковру.
1 2 3 4