Другими словами, не существует такой вещи как волна или частица сама по себе, без окружающего пространства. Не может быть ни -"да" без "нет", ни верха без низа.
Хотя звуки высокой частоты могут длиться долго и казаться нам непрерывными, в действительности в их основе лежит колебание, фаза которого постоянно изменяется. Каждый звук фактически представляет собой последовательность импульсов и промежутков тишины между ними. Однако наши уши не замечают промежутков тишины, если они чередуются с импульсами слишком быстро. Мы замечаем интервалы между импульсами только в звуках нижних регистров органа, когда частота колебаний настолько низка, что слух может уловить неоднородность звука. Свет также представляет собой не постоянный чистый свет, а чередование промежутков света и темноты. Он тоже приходит к нам в виде волн, которые имеют структуру импульсов с интервалами отсутствия сигнала между ними. При некоторых условиях частоту световых вибраций можно так синхронизировать с движением освещаемых объектов, что последние будут выглядеть неподвижными. Теперь понятно почему обычные электрические лампочки не используются в пилорамах. Ведь излучаемый ими свет представляет собой колебание, которое можно легко синхронизировать со скоростью вращения дисковой пилы, в результате чего ее зубцы будут выглядеть неподвижными.
Хотя глаза и уши фактически регистрируют и максимум, и минимум во всех этих вибрациях, этого нельзя сказать об уме человека. Ведь наше сознательное внимание замечает только максимум. Темный, беззвучный интервал отсутствия сигнала игнорируется им. Это почти общий принцип: сознание не принимает во внимание интервалы, хотя без них оно не смогло бы зарегистрировать никаких сигналов. Если ты положишь руку на колено привлекательной девушки и оставишь ее там неподвижной, девушка вскоре забудет о ней. Но если ты будешь поглаживать ее колено, она будет все время помнить, что ты рядом и интересуешься ею. Таким образом девушка замечает и, ты надеешься, предпочитает наличие твоей руки, а не ее отсутствие. Как бы то ни было, все вещи, которые согласно нашим убеждениям существуют в мире, всегда являются чередованием наличия/отсутствия. Одно только наличие или одно только отсутствие сами по себе невозможны.
Многие люди думают, что, слушая музыку, они просто слышат последовательность нот различной высоты, которые звучат по одной или аккордами - по несколько сразу. Если бы это действительно было так - как это бывает в исключительных случаях, когда человек совсем не воспринимает высоту звука, - они бы услышали не мелодию, а лишь последовательность бессвязных звуков. Слышание мелодии подразумевает различение интервалов между тонами, даже если сознательно не думаешь об этом. В этом случае интервалы представляют собой не промежутки тишины, а "ступени" различной высоты между звуками музыкальной гаммы. Эти ступени или промежутки являются звуковыми "интервалами", которые но своей природе отличаются от пространственных интервалов между телами и временных интервалом между событиями.
Однако сознательное внимание, как правило, склонно к тому, чтобы под любым предлогом игнорировать эти интервалы. Большинство людей, например, думают, что пространство - это "просто ничто", если временно не принимать во внимание тот факт, что оно может быть заполнено воздухом. Поэтому они удивляются, когда слышат, как художники или архитекторы рассуждают о свойствах пространства. Они недоумевают еще больше, когда узнают, что астрономы и физики говорят об искривленном пространстве, конечном пространстве или влиянии пространства на распространяющийся а нем свет и находящиеся в нем звезды. Из-за этой привычки не замечать пространственные интервалы мы не осознаем, что вся Вселенная (то есть все существование) является громадной вибрацией вещества/пространства. Ведь объекты и окружающее их пустое место так же неотделимы друг от друга, как внутренняя и внешняя стороны одной поверхности. Пространство - это отношение между телами, и без него не могло бы быть ни энергии, ни движения.
Если бы существовал только один какой-то объект, например, изолированный шар без всякого окружающего пространства, у нас не было бы никакой возможности ни увидеть его, ни понять, шар ли это или что-нибудь другое. Ведь если бы вокруг него ничего не было, у него не было бы поверхности. Это уже скорее был бы Бог, но не объект! По аналогии с этим можно сказать, что если бы существовало лишь одно пространство без чего-нибудь находящегося в нем, это было бы вовсе не пространство. Ведь нет другого пространства, кроме пространства между вещами, внутри них или вокруг них. Вот почему можно утверждать, что пространство - это отношение между объектами.
Можем ли мы вообразить себе одно-единственное тело, один шар, например, среди пустого пространства? Наверное, можем. Но этот шар. не будет обладать энергией и не сможет двигаться. Ведь по отношению к чему он будет двигаться? Мы говорим, что объект движется только в том случае, когда мы сравниваем его местонахождение с другими объектами, которые относительно неподвижны. Ведь движение - это в действительности движение/покой. Давай теперь понаблюдаем за двумя шарами, как они приближаются друг к другу или разлетаются в разные стороны. Несомненно, что в этом случае присутствует движение, но какой из шаров движется? Шар номер один, шар номер два, или оба? У нас нет возможности судить об этом. Все ответы являются в одинаковой мере правильными и неправильными. Добавь теперь к ним еще один шар. Шары один и два покоятся на некотором расстоянии друг от друга, а шар номер три подлетает к ним или удаляется от них. Это можно описать и по-другому. Можно сказать, что шары один и два движутся вместе по направлению к третьему или от него. А можно представить все так: все три шара движутся навстречу друг другу одновременно. На основании чего нам следует предпочесть одно описание другому? Можно ответить так: поскольку шары номер один и два находятся рядом, они составляют группу, в которую входит большинство шаров. Поэтому их голос имеет решающее значение в том, кто движется, а кто нет. Но если шар номер три присоединится к ним и хорошенько толкнет их, все они начнут двигаться, а о группе в целом снова ничего нельзя будет сказать. Ни один из шаров не сможет уверенно сказать двум другим: "Почему вы улетаете от меня?!" Ведь у нас нет точки отсчета для того, чтобы сделать вывод о движении-всей группы в целом.
Обрати внимание, что тогда как два шара могут двигаться только по прямой, три шара могут двигаться по поверхности, но не в пространстве. Но как только мы добавляем к ним четвертый шар, мы получаем трехмерную картину движения. Теперь может создаться впечатление, что наш четвертый шар находится в стороне от трех остальных шаров, наблюдает объективно за всем происходящим и действует как рефери. Но предположим, что добавляя четвертый шар, мы забыли его пометить. Где теперь он? Каждый из четырех шаров может находиться в третьем измерении по отношению к остальным. Все это можно назвать "первым уроком по теории относительности", ведь принцип остается один и тот же, сколько бы шаров мы ни добавили. Поэтому наши рассуждения могут относиться ко всем астрономическим объектам в этой Вселенной и ко всем наблюдателям их движения, где бы последние ни находились. Любая галактика, звезда или планета может быть принята за начало отсчета. Таким образом, мы получаем, что каждая вещь находится в центре по отношению ко всем остальным!
Но, рассматривая шары, мы упустили из виду одну возможность. Предположим, что шары не движутся, а движется пространство между ними. Ведь мы говорили об увеличении или уменьшении расстояния (то есть интервала пространства) так, будто оно является самостоятельным объектом, с которым может что-то происходить. Мы пришли к проблеме расширяющейся Вселенной. Действительно ли другие галактики движутся от нашей, как нам кажется, или наша движется от них, или, быть может, все они разлетаются в разные стороны?
Но при этом они сталкиваются с тем же затруднением: кому решать? Что движется, галактики или пространство? Тот факт, что ни одно решение не может быть окончательным, сам по себе является ключом к ответу на вопрос. И дело не в том, что расширяются и галактики, и пространство, можно подумать, они представляют собой два независимых действующих лица. Правильный ответ звучит так: расширяется то, что мы можем неуклюже назвать галактики/пространство или вещество /пространство.
Эта проблема возникла потому, что мы задали вопрос неправильно. Мы исходили из предположения, что вещество - это одно, а пространство, или пустота, - другое. Затем оказалось, что пространство - это не просто отсутствие вещей, потому что вещи вообще не могут существовать без него. Таким образом, наша ошибка в самом начале состояла в том, что мы начали представлять себе вещество и пространство как две различные сущности, вместо того, чтобы думать о них как о двух аспектах одного и того же. Смысл в том, что они отличаются друг от друга, но не отделимы, как голова и хвост кошки. Раздели их, и кошка погибнет. Устрани гребень волны и подошвы тоже не останется.
Аналогично можно подойти и к древней задаче о причине и следствии. Мы верим в то, что каждая вещь и каждое событие должны иметь причину - то есть другие вещи и события, которые в свою очередь являются следствиями чего-то иного. Но как причина приводит к следствию? Положение осложняется еще и тем, что если предположить, что все мои действия представляют собой последовательность обусловленных событий, тогда их причина теряется где-то в неизмеримом прошлом. Если это все в действительности так и есть, я не могу ничего изменить, потому что все мои поступки обусловлены прошлым. Я просто являюсь марионеткой, которую дергают за веревочки, уходящие далеко в те времена, о которых я не имею ни малейшего представления.
И снова, как и в предыдущий раз, проблема возникает в результате того, что мы неправильно задали вопрос. Предположим, что есть где-то человек, который никогда в своей жизни не видел кошки. Но вот он получил возможность понаблюдать через щелочку в заборе, как она проходит по другую сторону от забора. Вначале он видит голову, затем не так отчетливо очерченное туловище и наконец хвост. Поразительно! Кошка поворачивается и проходит мимо щелочки снова, и опять наблюдатель видит вначале голову, а затем хвост. В результате своих наблюдений он приходит к выводу, что событие, называемое "голова", является неизменной и обязательной причиной события, называемого "хвостом", которое таким образом оказывается следствием "головы". Это бессмысленное и запутанное описание появляется тогда, когда мы не видим, что голова и хвост существуют вместе и составляют вместе с туловищем одну целую кошку.
Кошка не появилась на свет в виде головы, которая впоследствии стала причиной своего хвоста. Она родилась вся одновременно в виде одного животного с головой и хвостом. Наш наблюдатель испытал затруднение при описании кошки, потому что он рассматривал ее через узенькую щелочку, ширина которой не дает возможности видеть все животное сразу.
Эта щелочка в заборе очень напоминает то, как мы обозреваем мир с помощью сознательного внимания, потому что когда мы сосредоточиваемся на чем-то одном, мы игнорируем все остальное. Внимание - это ограничение диапазона восприятия. Это способ рассмотрения жизни по кусочкам, используя при этом память для того, чтобы соединить эти кусочки вместе. Изучение мира с помощью сознательного внимания похоже на то, как темную комнату обследуют при помощи фонарика с очень узким лучом света. Восприятие, ограниченное таким образом, имеет одно преимущество: оно ярко и точно фокусируется. Но за это приходится платить тем, что оно может обозревать мир только по частям, переходя последовательно от одной детали к другой. А там, где не оказывается никаких деталей - в пустом пространстве на гладкой поверхности - оно почему-то начинает скучать и искать какие-то примечательные особенности. Следовательно, внимание представляет собой нечто подобное сканирующему механизму радара или развертке на телеэкране. Исследования Норберта Винера и его коллег дают некоторые подтверждения того, что мозг действительно опирается в своей работе на похожие процессы.
Сканирующий метод наблюдения мира по частям убеждает того, кто им пользуется, в том, что мир является огромной коллекцией отдельных объектов, которые называют вещами или событиями. Мы часто говорим, что человек может мыслить только об одном предмете в каждый конкретный момент времени. Дело в том, что, глядя на мир по кусочкам, мы привыкли считать, что он состоит из отдельных объектов. Тем самым мы поставили себя перед необходимостью решать задачу о том, как эти объекты связаны друг с другом и каковы между ними причинно-следственные отношения. Но эта проблема не возникла бы вообще, если бы с самого начала помнили, что разделение мира на независимые части, вещи и события, причины и следствия - это просто способ его описания. Мы не видим мир целостно, как кошку, которая обладает одновременно и хвостом и головой.
Мы говорим также о внимании как о выделении. Выделить означает заметить и начать рассматривать какой-то один аспект восприятия или какую-то одну черту мира, как что-то более примечательное и важное, чем все остальное. Эти аспекты восприятия и черты мира приковывают к себе наше внимание, а все остальное мы игнорируем - вот почему сознательное внимание является не-видением (то есть неведением), хотя оно и дает нам ясную картину того, к чему мы решили обратиться. Физически мы видим, слышим, обоняем, пробуем на вкус и осязаем множество деталей, которые никогда не замечаем. Ты можешь проехать в автомобиле тридцать миль, разговаривая все это время с другом. При этом ты замечал и запоминал только содержание вашей беседы, но каким-то образом тебе все это время удавалось реагировать на окружающую обстановку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23