Таково было влияние на него спокойного и вдумчивого Государя. Это счастливое сочетание столь разных по характеру людей, как Государь и Алексеев, спасло в те дни русскую армию от катастрофы, а Родину от позора и, гибели.
Генерал Алексеев, знавший, какую роль сыграл в те дни Император Николай, II-ой, просил Его Величество возложить на себя за Вильно-Молодечненскую операцию орден Св. Георгия 4-ой степени. Государь горячо поблагодарил Алексеева, но отказал ему в его просьбе. Это мало кто знает, но это исторический факт. Генерального Штаба полковник Носков, заведовавший в то время в Ставке отделом прессы сообщает о том в своей брошюре: "Nicolas II inconue". Носков, с которым я не раз беседовал, лично знал о том от генерала Алексеева.
22-го сентября в 4 часа дня Государь отбыл из Ставки в Царское Село, куда и прибыл 23-го утром.
Сбылось предсказание Распутина, сделанное месяц тому назад о том, что Государь пробудет в Ставке не десять дней, а месяц. Об этом много говорили тогда во дворце. Кто верил в необыкновенные качества Старца, имели тому новое доказательство.
217
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Сентябрь 1915 года. - Петербургский князь Андроников. - Алексей Хвостов и проведение его в министры Внутренних Дел. - Андроников, Хвостов и Белецкий. Влияние на А. А. Вырубову. - Влияние на Царицу. - Эксплуатация Распутиным. Прием Царицей Хвостова. - Белецкий у Вырубовой. - Возвращение Государя в Царское Село. - Прием Хвостова. - Я на обеде у Андроникова. - Планы Андроникова. - Увольнение князя Щербатова. - Назначение Хвостова министром Внутренних Дел. - Мой визит к Хвостову. - Увольнение Обер-Прокурора Синода Самарина. - Дело Еп. Варнавы и прославление мощей Иоанна Максимовича. Недовольство в обществе по поводу увольнения Самарина и Щербатова. - Доклад Воейкову. - Царица и Воейков. - Возвращение Распутина. - Слухи о реакции и о Регенте. - Из неизданного дневника министра Палеолога о Вел. Кн. Николае Михайловиче. - Отъезд Государя 1 октября на фронт.
Маленький, полненький, чистенький, с круглым розовым лицом и острыми всегда смеющимися глазками, с тоненьким голоском, всегда с портфелем и всегда против кого-либо интригующий, князь Андроников умел проникать, если не в гостиную, то в приемную каждого министра.
Князь обладал средствами, нигде не служил, на уже несколько лет числился чиновником для поручений при Министерстве Внутренних Дел только для того, чтобы иметь возможность, когда надо, одеть форменный вицмундир. При Маклакове его отчислили от Министерства и он устроился причисленным к Святейшему Синоду. Маклакову он, конечно, жестоко мстил потом. Князь состоял в нескольких коммерческих предприятиях и занимался делами, существо которых для всех оставалось тайной. Себя он называл "адъютантом Господа Бога", "человеком в полном смысле", "гражданином, желающим как можно больше принести пользы своему отечеству".
Княжеский титул, неимоверный апломб, беглый французский язык, красивая остроумная речь, то пересыпанная едкой бранью, то умелой лестью и комплиментами, а также бесконечно великий запас сведений о том, что было и чего не было - все это делало князя весьма интересным и для многих нужным человеком. И его принимали, хотя за глаза и ругали, ибо все отлично знали, что нет той гадости, мерзости, сплетни и клеветы, которыми бы он не стал засыпать человека, пошедшего на него войной.
Последней его жертвой был генерал Сухомлинов, который выгнал князя из своего дома за то, что тот стал сплетничать ему про его жену. Князь сделался его смертельным врагом и принес генералу не меньше зла, чем А. И. Гучков.
218 И князь не скрывал своих гадостей, бравировал ими, как бы говоря всем - вот я каков, для меня нет ничего святого.
Министр князь Щербатов не принял Андроникова и, тот стал кричать всюду: он спустил меня с лестницы, а я спущу его с министерства. И стал высмеивать, ругать и сплетничать на Щербатова.
С князем дружил сам Председатель Горемыкин. Добившись представления министру Двора, о чем рассказано в предыдущем томе, князь стал являться в приемные дни к графине Фредерикс с громадными, коробками конфект. И его принимали, он был такой милый, занимательный, забавный. Когда генерал Воейков был назначен Дворцовым Комендантом, князь просил принять его.
Тот по военному приказал ответить, что ему нет времени. Князь по светски пожаловался графу Фредериксу и Воейкову пришлось объяснить случившееся недоразумением и князь стал бывать у моего начальника и засыпать его сведениями а том, что делается в Петербурге, его общественных политических и финансовых кругах. Он знал все, кроме революционного подполя. То была не его сфера и он сознавался, что в этой области он уступает Ваничке Манасевичу-Мануйлову. Они презирали друг друга, тонко поругивали друг друга, но при встречах дружески пожимали друг другу руку, французили и осыпали друг друга комплиментами.
Летом 1914 года Андроников познакомился с Распутиным, причем инициатива знакомства принадлежала Старцу. Они стали бывать друг у друга. Когда Распутина ранила Гусева, Андроников выразил ему телеграммой сочувствие и не раз писал ему в Сибирь письма, что Старцу очень нравилось. Когда Распутин вернулся, Андроников сошелся с ним поближе. Он сумел понравиться Старцу. Тот стал приезжать к князю "есть уху". Большая фотография Старца появилась в кабинете князя. Старец очень ценил ту массу сведений, которыми его засыпал Андроников. У Распутина князь познакомился с А. А. Вырубовой и сумел обворожить ее, расхваливая политическую мудрость Старца, его прозорливость и бескорыстную преданность Их Величествам. Этим знакомством был сделан большой шаг по 219 направлению дворца и через Вырубову князь даже послал однажды письмо Царице с двумя иконами. Дружба князя с Распутиным и Вырубовой упрочивалась. И когда Императрица пожелала, дабы Распутин познакомился с премьером Горемыкиным, в этом принял участие Андроников.
Андроников привез Распутина к Горемыкину. Попросили в кабинет. Горемыкин поздоровался и пригласил обоих сесть.
- Ну, что скажете, Григорий Ефимович, - обратился премьер. Распутин молчал и лишь внимательно смотрел на премьера. Горемыкин улыбнулся и говорит:
- Я вашего взгляда не боюсь. Говорите в чем дело.
Распутин хлопнул премьера по колену и спросил:
- Старче Божий, скажи мне, говоришь ли ты всю правду Царю?
Премьер опешил от неожиданности и снисходительно, по стариковски улыбнувшись сказал:
- Да, обо всем, о чем меня спрашивают, я говорю.
Разговор завязался. Распутин говорил о недостатке продовольствия. Еще о чем-то. Горемыкин подавал реплики и иногда с удивлением посматривал на Андроникова. Наконец Распутин сказал:
Ну, старче Божий, на сегодня довольно, - встал и стал прощаться. Горемыкин произвел на Распутина хорошее впечатление. Он прозвал его "мудрым". Это его мнение о премьере стало известно, конечно, во дворце. Андроников расхвалил беседу Вырубовой. Та рассказала о всем Царице. Положение Андроникова в глазах Распутина от этой беседы еще больше упрочилось и, когда осенью 1915 года Распутин уехал на родину, князь изредка писал ему. Это льстило Старцу.
Речь о немецком засилье, произнесенная в Государственной Думе депутатом Алексеем Хвостовым, обратила на него внимание во дворце, о ней много говорили во всех кругах, она встревожила князя Андроникова, т. к. угрожала репрессией против большого коммерческого 220 предприятия, в котором князь был весьма заинтересован. Это заставило князя познакомиться с Хвостовым.
Бывший Нижегородский губернатор, выдвигавшийся уже на министерский пост после смерти Столыпина, щеголявший своей правизной и своим патриотизмом, честолюбивый и не стеснявшийся говорить, что он человек "без задерживающих центров", - Хвостов понравился Андроникову. Они поняли друг друга. Они быстро столковались и решили, что Андроников пользуясь всеми своими связями и знакомствами, до Вырубовой и Распутина включительно, начнет пропагандировать и проводить Хвостова в министры Внутренних Дел, на место князя Щербатова, Несоответствие последнего его должности сознавалось многими, говорил об этом и Горемыкин Андроникову, от Вырубовой же Андроников слышал что Щербатовым, якобы, недовольны во дворце. Все это подбодряло Андроникова, желание же отомстить Щербатову, не скрывавшему своего презрения к Андроникову, воодушевляло последнего на новую интригу.
Но Хвостов был невежда и в политике, и в полиции. Надо было заполнить это пустое у него, но важное место своим удобным человеком. И Андроников решил придать Хвостову в качестве товарища министра по заведованию полицией бывшего Директора Департамента полиции,, сенатора Белецкого, о. котором много говорилось в моем втором томе. С ним Андроников был давно в хороших отношениях, ценя его трудоспособность, ловкость и его полицейские знания. Белецкий же благоговел перед княжеским титулом Андроникова, его светкостью, связями, знакомствами. Он отлично понял всю заманчивость предложения и пошел на все условия. Главное было то, что он должен был работать рука об руку с Андрониковым.
Андроников свел Хвостова с Белецким и три новых друга вполне договорившись, смело пустились в большую политическую интригу, действуя по плану Андроникова. Белецкий ежедневно видаясь с Хвостовым, как бы натаскивал его на роль министра Внутренних Дел, технику которого он так хорошо знал. Андроников ловко подготовил почву у Вырубовой, выставляя Хвостова умнейшим и 221 энергичнейшим правым человеком, который де имеет большой вес в Г. Думе и к тому же беспредельно любит Их Величества.
Он в курсе всех интриг против них. Он сумеет ловко все парализовать. Он сумеет овладеть и Г. Думой. Хвостов и Белецкий ловко охранят друга царской семьи Распутина от всяких на него нападений. И от нападений в прессе, и от нападений в Г. Думе, и от террористов. Они оба понимают и ценят Григория Ефимовича. За последнее ручается сам князь Андроников, любовь которого к Старцу хорошо известна Анне Александровне. И Анне Александровне казалось, что лучшей комбинации и желать нечего. Сам Хвостов очаровал Вырубову. Она в восторге повторяла затем: "он такой умный, энергичный, он так любит Их Величества. Он так любит Григория Ефимовича.
Он не как все. Он так хорошо все знает, как и что надо делать, чтобы все были довольны. Он уже однажды предупредил в Г. Думе запрос о Григории Ефимовиче. Он даст себя разрезать на куски из любви к Их Величествам. И зачарованная подкупающей искренностью и кажущеюся простотою Хвостова, "его наивными, такими хорошими и светлыми глазами", всей, его внешностью такого "хорошего и доброго толстяка", Анна Александровна, захлебываясь расхваливала его ежедневно Императрице. Андроников же умно и, ловко подталкивал ее.
Появились на сцену и деяния Хвостова, как человека глубоко религиозного и верующего.
Он сделал что-то очень хорошее по отношению св. Павла Обнорского.
И Государыня Александра Федоровна, несмотря на мудрое противодействие Горемыкина, считавшего Хвостова непригодным к должности Министра Внутренних Дел, не видя никогда Хвостова и зная о нем только по истерическим расхваливаниям Вырубовой, стала письмами в Ставку систематически советовать Государю взять на место князя Щербатова именно Хвостова. И делала она это настойчиво всю первую половину сентября, браня попутно Щербатова и доказывая его непригодность к занимаемой должности.
Но вместе с Хвостовым Андроников продвигал и Белецкого. Белецкий, считавшийся вообще противником Распутина, вдруг сделался его поклонником и, введенный в 222 дом Вырубовой, совершенно обошел и покорил наивную в политике Анну Александровну. Он покорил ее всезнанием революционного подполья, всезнанием всех, кто интриговал когда либо против Их Величеств, против нее самой, против Распутина. На сцену появились перлюстрированные письма, сплетни о том, как перехватывали письма Императрицы, как будто бы интриговали князь Орлов, Джунковский, как будто бы интригуют Самарин и Щербатов.
От всего этого (так доказывал он) надо умело и умно охранить Государя с семьей, и ее, и Распутина. Ведь когда он - Белецкий, был у власти, никто не смел трогать Распутина. А после него, при Джунковском, Гусева чуть-чуть не убила. Чудом спасся. И Анна Александровна уверовала в Белецкого безгранично. Они с Хвостовым все устроят, как надо. И в далекую Сибирь Распутину пишутся письма и телеграммы о том, каких полезных для него людей предполагается призвать к власти. Пишет и А. А. Вырубова, и Андроников. И Распутин как бы одобряет хорошее начинание. А относительно его, Старца, у новых друзей уже готов целый план. Его будут охранять, опекать, оплачивать, его просьбы будут исполнять, его будут поддерживать перед Их Величествами. Таким образом, они обойдут Старца, заберут в руки и будут действовать им согласно своим планам и желаниям. Он ведь все-таки мужик и им ли не справиться с ним : - действуя умно...
Анна Александровна расхваливает Хвостова и Белецкого перед Царицей. 17 сентября Царица Александра Федоровна приняла Алексея Хвостова. В течение часа Хвостов красноречиво докладывал Государыне, что и как должно, делать правительство. Он умно критиковал работу Самарина, Поливанова, Щербатова и Гучкова. Ловко провалил выдвигаемую Горемыкиным кандидатуру Нейгардта. Обрисовал себя сторонником Распутина - которого надо понимать. Указал на недопустимость того, чтобы министр показывал кому либо телеграммы, которыми обменивается Распутин, что делает, якобы, Щербатов. Не выставляя, конечно, своей кандидатуры, а говоря только как член Государственной 223 Думы, он ловко льстил Государыне говоря что все полезное может быть проведено при ее поддержке.
Все это Хвостов, сильно волнуясь, рассказывал затем Андроникову, приехав к нему после аудиенции. Там же был и Белецкий. Положение казалось выигранным. С общего согласия Андроников протелефонировал Вырубовой, что Хвостов бесконечно счастлив приемом у Ее Величества, что он очарован государственным умом Ее и правильным и широким взглядом на происходящие события.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38