Трудности, переживаемые Габсбургами в связи с войной в Чехии и Германии, породили у князя Габора Бетлена смелые надежды на отвоевание западных районов Венгрии, и он открыто заявлял о своих претензиях на венгерскую королевскую корону.
Однако эта задача не была легкой. Внутреннее положение Трансильвании было столь же неустойчивым, как и внешнее. Страна не обладала ни национальным, ни религиозным единством, что придавало классовым противоречиям особенно резкий характер. Румынское крепостное крестьянство, исповедовавшее православную религию, католическое и протестантское венгерское дворянство, немецкое бюргерство - всех их надо было поставить на службу политическим целям князя.
Стараясь поддерживать в стране внутренний мир, не допуская религиозных преследований, Бетлен в то же время ставил на первый план интересы венгерских феодалов. Он поощрял развитие венгерской литературы, сам писал стихи на венгерском языке, заботился о том, чтобы латынь не вытесняла венгерский язык из государственных учреждений.
Если венгерские магнаты, свободные поселенцы - секлеры (одно из венгерских племен) - и немецкие горожане еще как-то считались друг с другом, то румынские крепостные были совершенно бесправны. Феодалы румынской национальности с течением времени или выехали из Трансильвании или слились с венгерской знатью, переняв язык, обычаи и религию хозяев страны. Сохранившие же национальность и веру предков крестьяне были лишены права на самоуправление и обременены тяжелыми барщинами. Они не могли обращаться на дворян в суд, а за ношение оружия крестьянину отрубали правую руку. Румынские крепостные ненавидели своих угнетателей, неоднократно поднимали восстания и даже в мирное время старались вредить им чем только могли.
Далеко не всегда мог положиться Бетлен и на венгерскую знать. Бывало и так, что в разгар успешной военной кампании восстание в тылу заставляло его прерывать поход и поспешно возвращаться в Трансильванию.
Трансильванские вооруженные силы, состоявшие из легкой кавалерии, были очень хороши для "малой войны" - для налетов на обозы, для неожиданных нападений, но с большим трудом выдерживали наступление противника, имеющего в своем распоряжении пехоту и артиллерию.
Все эти слабые стороны Бетлен старался возместить искусством своей поистине головоломной дипломатии. Частые маневры, упорное нежелание открыть свои намерения даже друзьям, нарушение принятых обязательств приводили подчас даже в отчаяние союзников Трансильвании и давали пищу для обвинений ее правителей в природном вероломстве и лукавстве. На самом деле, повторяем, это было следствием чрезвычайно неустойчивого внутреннего и международного положения государства.
Отделавшись от Бетлена, Валленштейн имел еще много хлопот в чешских землях.
Недовольство чешского населения новыми, габсбургско-католическими порядками привело к многочисленным восстаниям и волнениям сразу после Беломорской битвы. Остатки разбитой армии Фридриха V, отдельные лишившиеся поместий чешские дворяне, скрывающиеся от преследований протестантские священники - все они объединялись с крестьянами и горожанами для нападений на имперских солдат, чиновников и на иезуитов. К 1623 г. Габсбургам удалось подавить вооруженное сопротивление, причем отличились валленштейновские кирасиры и польские "лисовчики", не щадившие ни старого, ни малого.
В 1625-1627 гг. волна народного возмущения в чешских землях поднялась с новой силой. Кроме событий в Австрии этому способствовало также прибытие в Силезию и Моравию вместе с войсками Мансфельда чешских эмигрантов. Валленштейн после заключения мира с Бетленом должен был заняться усмирением восставших и изгнанием из Моравии и Силезии остатков войск Мансфельда. Лишь после этого он мог думать о борьбе с главными силами датского короля.
В Верхней Австрии баварские войска терпели поражение за поражением от восставших крестьян,- к которым присоединились горожане, дворяне и даже австрийское чиновничество. Среди придворных Фердинанда II нашлись сторонники поддержки восставших, но император не хотел ссориться с Баварией. Он договорился с восставшими, что не позднее 1628 г. возьмет управление Верхней Австрией в свои руки, а баварцы обещали не размещать в течение оставшегося времени войска на постой без согласия жителей и восстановить права местного самоуправления.
Как часто бывало в подобных случаях, баварцы после соглашения напали на начавших успокаиваться повстанцев. Постоянная ошибка повстанцев всех времен! Удар врасплох во время переговоров или после соглашения прочно вошел в арсенал методов подавления восстаний, которые не удалось ликвидировать в зародыше.
Баварскими войсками командовал Паппенгейм, только что вернувшийся из Италии, где он отличился успешной обороной испанской крепости Рива от французов. С неукротимой смелостью обрушился он на австрийских крестьян, но вскоре был вынужден признать, что с таким упорным и опасным врагом он не встречался до сих пор ни в одной битве. "Они дерутся как адские фурии,писал Паппенгейм,- и принимают смерть без оха и вздоха". Крестьяне были разбиты, но победа так дорого обошлась баварцам, что, не желая более оставаться в мятежной стране, они без проволочек передали ее в 1628 г. Фердинанду II.
Весной 1627 г. Валленштейн вернулся на север Германии. Немецкие союзники Христиана IV покидали его, датские войска были загнаны в Ютландию и разгромлены в нескольких боях. Датский король со своими военачальниками и с остатками армии бежал на острова, неприступные для имперцев благодаря господству датского флота на море. Датчане сохранили за собой лишь некоторые опорные пункты на немецком побережье. Не только союзные Дании княжества, но и лояльные императору Померания и Бранденбург были заняты имперскими войсками.
Войска Тилли в это время немилосердно хозяйничали в Брауншвейге между Везером и нижней Эльбой. За короткое время они сожгли здесь триста деревень. Население - ярые протестанты по религиозным убеждениям - оказало отчаянное сопротивление. Много крестьян и горожан ушли в партизаны ("гарцшютцен", как их называли).
Католическая знать бурно требовала генерального передела феодальных владений в протестантской Германии, родственники императора, жаждавшие принять участие в дележе, подбивали его на опрометчивые шаги; церковь, наиболее заинтересованная в перераспределении собственности, подогревала страсти. Для начала принялись за более слабых: мелких князей и имперские города. Фердинанд II приказал им вернуть католической церкви когда-то отобранное у нее имущество. От более крупных князей требовали частичных уступок, причем не оставалось сомнений, что на этом дело не остановится.
Обогащение католических князей и церкви не было единственным результатом поражения протестантов. Вырос авторитет Фердинанда II, а многочисленное войско придавало небывалый со времен Карла V вес императорским решениям. Однако не Фердинанд, а Валленштейн сделал самые смелые и решительные шаги в этом направлении. "Я хочу, чтобы германский император был таким же господином в своих землях, как король во Франции",заявлял Фридландец. Сам Валленштейн занял бы при Фердинанде II место первого министра и фактического правителя. В мечтах он уже очищал во главе германских войск Европу от турок и овладевал древней столицей византийских императоров... Валленштейн не скрывал своих намерений. На каждом шагу нарушал он суверенные права князей, размещал в их владениях войска, налагал контрибуции, взимал налоги и даже разгонял местную администрацию. Так же мало считались с местными властями его офицеры. С 1627 г. Валленштейн стал устраиваться в большом Мекленбургском герцогстве, которое стало его личным владением; Мекленбургский герцог был изгнан за поддержку датского короля.
Кроме того Валленштейн предложил Тилли и Паппенгейму раздел земель герцогов Брауншвейгских. Честолюбивый карьерист Паппенгейм сразу соблазнился предложением Фридландца, но Тилли сорвал все дело. Уведомленный им Максимилиан Баварский резко отчитал Паппенгейма, к которому обычно весьма благоволил, за дерзость. До Валленштейна он рассчитывал добраться попозже.
Выйдя на берега Балтики и Северного моря, Валленштейн пришел к мысли, что будущая централизованная Германия должна стать морской державой. Он понимал, что, не принимая участия в борьбе на морях, Германия обречена прозябать в роли второстепенного государства. К своим титулам герцога Фридландского и Мекленбургского, князя Саганского и генералиссимуса имперских войск Валленштейн присоединяет новый - адмирала Океанического и Балтийского морей. У новоиспеченного адмирала не было ни людей, ни опыта, ни материалов для создания флота: далеко не просто превратить сухопутное государство в морское. Даже не все портовые города Германии находились в распоряжении Валленштейна, и Ганза, ревниво оберегая свои привилегии, отнеслась без энтузиазма к его абсолютистским проектам.
В начале XVII в. в Ганзу входило 53 города, активное участие в ее делах принимали лишь 14. Большая часть старых привилегий Ганзы была уже утрачена, ганзейская торговля переходила в руки голландских, английских, датских и шведских купцов, за спиной которых стояли сильные государства. Сама независимость ганзейских городов находилась под угрозой. Ганзейцы боялись, что сомнительные планы имперского главнокомандующего рассорят их со всеми соседями и заставят впоследствии расхлебывать заваренную не ими кашу. Собравшись в феврале 1628 г. на свой съезд, ганзейцы уклонились от участия в мероприятиях Валленштейна и отложили ответ на июль. В июле они, стараясь оттянуть время, перенесли обсуждение этого вопроса на сентябрь.
Валленштейну приходилось искать поддержки вне Германии.
В Испании в это время у власти стоял граф-герцог Оливарес. Энергичный и образованный, спесивый и упрямый, он стремился восстановить и усилить международный престиж Испании. В планах Валленштейна Оливарес увидел возможность организовать блокаду Голландской республики с моря путем создания дружественного Испании флота и опорных баз на Балтийском и Северном морях. "Адмиралу Океанического и Балтийского морей" была обещана помощь. Нужно было, однако, завершить занятие морского побережья и обезопасить его от вторжений. Пока что датчане производили налеты на различные прибрежные пункты, захватывали отдельные города и острова и зачастую долго удерживали их против наступающих войск императора, всегда успевая, когда положение начинало становиться слишком трудным, отступить по морю. Еще больше озабочивала Валленштейна позиция шведов. Высказывая вслух крайнее презрение к ним, генералиссимус втайне был очень обеспокоен замыслами предприимчивого короля Густава Адольфа, который в это время приближался, тесня поляков, к границам Империи. Не оставалось сомнения, что при первом же удобном случае шведы вмешаются в германские дела.
В октябре 1627 г. Валленштейн приказал своему полковнику Арниму занять все померанские портовые города и сжечь шведские корабли, которые там удастся захватить. Генералиссимус полагал, что ганзейцы - старые враги Швеции и Дании - так или иначе примирятся с его владычеством.
В апреле 1628 г. Арним подступил к ганзейскому городу Штральзунду. Жители города - сплошь протестанты- взволновались.
Видя, что город укреплен и что пруды и болота в его окрестностях затрудняют передвижение осаждающих, Арним предложил штральзундцам откупиться за 30 000 талеров. Одновременно имперцы неожиданно овладели юго-восточным пригородом Штральзунда- островом Денгольм. Этим Арним показал свои подлинные намерения.
Городской совет трепетал перед Валленштейном и даже согласился выдать имперцам часть городской артиллерии. Имперские уполномоченные вывозили пушки на рассвете, обмотав колеса тряпками. Однако скрыть это от населения не удалось. Разъяренная толпа заполнила улицы, оттащила в сторону представителей Арнима и столкнула пушки с набережной в море. Народ требовал не впускать Арнима в Штральзунд.
Генералиссимус пришел в ярость и поклялся овладеть строптивым городом, даже если бы тот был прикован цепями к небу, но горожане отбивали все штурмы. Осаждающие не останавливались и перед явным вероломством. 26 мая Арним известил штральзундцев о том, что имперцы готовы отказаться от завоевания города и остаются под его стенами лишь из соображений престижа, что они уйдут, едва только горожане проявят свое уважение по отношению к генералиссимусу. Арним был согласен немедленно прекратить обстрел Штральзунда, если горожане тоже прекратят огонь со стен.
Обрадованные защитники решили, что теперь можно передохнуть от ратных трудов, а осаждающие тем временем осторожно проникли в городские укрепления. В последнюю минуту бешеный набат сорвал штральзундцев с постелей. Кое-как впопыхах собравшись на улицах, они кинулись навстречу уже торжествующему врагу и в кровопролитной схватке отбросили его на исходные позиции.
Город уже изнемогал в неравной борьбе. Датский и шведский короли, считая момент подходящим, наперебой обращались к штральзундцам с предложениями помощи. Сначала они встречали отказ, так как горожане полагали, что следует опасаться не только Валленштейна, но и других претендентов на власть над городом. Однако положение ухудшилось, и не оставалось надежды отстоять Штральзунд своими силами. Чтобы избежать расправы и зверств разнузданной и озлобленной солдатчины, штральзундцы приняли помощь обоих королей. Военное положение сразу улучшилось: датские и шведские корабли подвезли подкрепления и боеприпасы, неожиданные атаки датчан и шведов с моря расстраивали осадные работы имперцев.
23 июня 1628 г. Валленштейн лично возглавил осаждающие войска, численность которых достигла 25 000, но, убедившись в невозможности овладеть городом силой, снял осаду через месяц.
Сопротивление маленького ганзейского города привлекло внимание всей Европы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24