установка ванны эмма 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Предлагаю каждому, кто не принимал участия в грабеже, крупную награду за возвращение драгоценностей».
– Я предлагаю объявить награду в 10 процентов стоимости бриллиантов, – сказал он. – Я поговорю об этом с поверенным.
Когда мы приехали в Лондон, я предложил ему место в своем автомобиле. Он отказался, так как с ним был ящик вина, который он должен был вернуть виноторговцу. Я сделал несколько визитов, поужинал в своем клубе и поехал вечерним поездом обратно в Брайтон. В вестибюле я встретил Ремингтона, и мы пошли в бюро управляющего. Мистер Леон Грант выглядел более усталым, чем обычно, и с кем-то взволнованно говорил по телефону.
– Вы не поверите, – сказал он, заметив нас. – Я сегодня днем несколько раз пользовался тем же аппаратом, соединения с которым теперь требую. Телефон был в полном порядке, а теперь никак не могу добиться этого номера.
– Если это Мэйфер 1532, мистер Грант, – сказал я, – то центральная не ошибается. Этот номер выключен.
На его лице отразился ужас. Трубка выскользнула из руки и упала на пол, потянув за собой весь аппарат.
– Что вы хотите этим сказать? – прохрипел он.
– Скотленд-Ярд выключил из сети телефон вашей городской квартиры, чтобы вы не могли позвонить туда и узнать, что ящик с вином, привезенный вами в город, вскрыт, – пояснил я ему. – Дальнейшее относится к вам, Ремингтон.
Ремингтон оказался недостаточно ловким. Правая рука Гранта вынула из ящика стола маленький серебряный револьвер и прижала его к виску. Он был мертв, прежде чем Ремингтон успел прикоснуться к нему. Ремингтон телефонировал врачу. Я стал у дверей, чтобы заслонить вход любопытным. Врач тотчас же явился.
– Обыкновенный случай, – заявил он. – Этот человек умер на месте.
Немного позже Ремингтон пришел ко мне в комнату и сам налил себе виски с содовой.
– Вы не должны были это скрыть от меня сегодня утром, сэр Норман.
– Мы искали драгоценности. Сразу же, как только этот человек сообщил мне, что в его багаже имеется ящик, я понял, в чем дело.
– Когда вы получили о нем точные сведения?
– Второй утренней почтой. Они были очень сомнительного характера. Он снимал в Лондоне квартиру под чужим именем, должен был одному только букмекеру больше 2000 фунтов, и его дела находились в скверном состоянии. Он очень нуждался.
– Даже теперь трудно себе представить, как все это произошло, – задумчиво сказал Ремингтон. По-видимому, Леон Грант ворвался в комнату миссис Трэмпертон-Смит после ее возвращения в отель; она проснулась, когда он собирался улизнуть со шкатулкой, и он задушил ее. Но почему Блюр заходил в ее комнату два раза и где пропавшие бриллианты? Вы говорите, их не было в найденной вами шкатулке?
– Вероятно, сторож ошибся, – сказал я. – С другой стороны, Блюр давно уже мог сплавить куда-нибудь эти бриллианты. Но возможно, что их просто спрятали и за вознаграждение вернут снова.
– Что возбудило в вас подозрение против Гранта?
– Совершенный пустяк. Женщина, как вы знаете, была задушена. На шее мертвой осталась царапина, сделанная, вероятно, ногтем убийцы. Ногти Сиднея Блюра тщательно отшлифованы; у управляющего же, напротив, длинные, острые ногти, и, кроме того, ноготь его правого указательного пальца был обломан.
– Я не в состоянии был бы заметить подобной мелочи. Спокойной ночи.
Я не торопился лечь. Я знал, что мое ожидание не будет напрасным. Около часу кто-то тихо постучал в мою дверь, и в комнату вошла Дженет. Она, как всегда, прекрасно владела собой. Заперла за собой дверь и подошла ко мне.
– Я нашла бриллианты.
– Поздравляю вас.
– Я слышала обо всем, что произошло. Надеюсь, я сразу же получу вознаграждение?
– Само собой разумеется.
Она положила бриллианты на стол – ожерелье, серьги и браслет.
– Где вы нашли их?
– В шелковой сумочке, которая была при миссис Трэмпертон-Смит перед тем, как она собиралась пойти играть в бридж. Вероятно, она вернулась в свою комнату и взяла ее с собой, никого об этом не предупредив.
– Отлично придуманное объяснение, – пробормотал я. Она взглянула на меня, и в ее глазах зажглось бешенство. Ей не нужно было слов. Я отлично понял, что она хотела мне сказать. Я проводил ее до дверей.
– Спокойной ночи, Дженет, я не раз становился на вашей дороге. Я здесь по просьбе дирекции отеля. И не брал на себя защиты интересов миссис Трэмпертон-Смит. Вы наверняка получите вознаграждение.

VI
Грэй
Я мало разбираюсь в психологии, имею лишь смутное представление о разных сознательных и подсознательных душевных процессах, но то, что происходило во мне осенью по возвращении из Парижа является для меня совершенно загадочным и необъяснимым.
Я, сильный, здоровый человек, спокойно живущий в деревне, вдруг стал боязливым. Меня преследовало предчувствие чего-то недоброго. Каждое утро, бродил ли я по лесу со своим ружьем или садился в авто, чтобы предпринять дальнюю прогулку, меня охватывало ужасное предчувствие. Не то чтобы у меня распустились нервы. Я на охоте метко стрелял и в гольф играл очень хорошо, пожалуй, даже лучше, чем всегда. Я не в состоянии был анализировать это чувство страха, но знал, что оно исходит не из нервов, а из мозга. Мне казалось, что меня подстерегает несчастье, я всюду подозревал притаившегося врага. По ночам я часто просыпался и прислушивался, не звучат ли шаги; я даже не боялся, – я предчувствовал опасность. Я изменил свое завещание и отослал его нотариусу. Я спешно урегулировал через своего агента некоторые неопределенные пункты в арендных договорах сдаваемых мной внаем имений. Я знал, что имею только одного врага, а его пребывание в Англии было совершенно исключено. И все же я ждал смерти.
В это время я жил в Грэй-Мэноре, небольшой, но очень красивой вилле, которая составляла часть полученного мной наследства. Мое хозяйство было скромным даже для холостяка. Моя экономка, миссис Фульдс, почтенная дама шестидесяти четырех лет, служившая еще дяде, которому я наследовал, и проводившая всю свою жизнь в Грэе, где находилась в родстве со многими окрестными крестьянами, была очень приятной, честной и солидной женщиной. Ее племянник Адам был моим слугой. Кроме него, был второй слуга, происходивший из той же деревни, кухарка и три горничные. Мне редко приходилось видеть их. Была еще мисс Симпсон, секретарша, нанятая для меня первоклассным бюро по найму служащих. Я несколько часов в день диктовал ей материалы для работы по исследованию преступников – книги, над которой я работал со времени моего ухода из Скотленд-Ярда. Это была маленькая пятидесятилетняя женщина, с седыми, аккуратно прорезанными посредине пробором волосами, единственная сестра одного священника в Кембриджшире, довольно симпатичная и скромная особа. Я раз в неделю приглашал ее обедать вместе со мной, вообще же я видел ее только во время нашей совместной работы или порой издали, когда она для развлечения каталась в парке или по улицам на велосипеде. Кроме того, у меня были на службе еще двое людей, живших вне моего дома, – Бенджамен Адамс, лесничий, брат одного из моих слуг, и Сирил, мой шофер, прежде бывший на должности в Девоншире и представивший наилучшие рекомендации; это был простой, очень ловкий парень. С этими людьми мне приходилось иметь дела каждый день. Ни один из них не имел оснований питать ко мне злобу, и все же я не мог освободиться от предчувствия, что мне угрожает смерть.
Как-то утром, я помню – это было первое ноября, я отправился на охоту в сопровождении одного лишь лесничего Адамса с двумя собаками. Мы находились на границе моих владений и охотились по полю на заблудившихся фазанов. Справа от меня тянулся на расстоянии полумили крутой, густо поросший сосной обрыв. Я шел впереди, Адамс следовал за мной на расстоянии двадцати метров, как вдруг где-то в обрыве раздался выстрел и пуля продырявила мою фетровую шляпу.
– Милосердный Боже, – в ужасе крикнул Адамс и кинулся ко мне. – Что случилось?
Я показал ему свою шляпу. Он глядел на нее разинув рот. В овраге ничего больше не было слышно, кроме журчания струящейся внизу речки. Найти преступника казалось невозможным.
– Идем домой, Адамс.
– Должно быть, какой-нибудь мошенник шляется здесь, – прохрипел он и боязливо посмотрел на обрыв.
– Ввиду того, что он может наблюдать за нами, мы же не в состоянии разглядеть его из-за деревьев, вернемся лучше на большую дорогу, – сказал я.
Бывало, если я шел слишком быстро, Адамс жаловался на ревматизм. На этот же раз он поспел к дороге раньше меня. И по пути домой страшно спешил.
– Та земля принадлежит Джемсу Адамсу, моему племяннику, и Вильяму Крокомбу. Трудно представить себе более безобидных людей. Возможно, какой-нибудь деревенский парень играл со своим ружьем, которым обычно пугает ворон.
– Не случается ли туристам останавливаться у них на ночлег?
В этом Адамс сомневался. В тот же день я объехал на своем авто всю местность, чтобы получить нужные мне сведения. Ни один из крестьян не давал приюта туристам, и никто не видал в окрестностях незнакомцев; что же касается ружья, то единственное, которое мне удалось найти, не заряжалось уже, очевидно, больше года. Я поехал в полицейский участок и оставил инспектору несколько строк. Вечером он явился – важный, толстый и не склонный серьезно отнестись к происшедшему.
– Вероятно, какой-нибудь мальчишка пугал зайцев, сударь, – решил он.
Я показал ему дыру в шляпе.
– Мальчишки не стреляют в зайцев пулями такого калибра.
Он почесал затылок. В этой истории, несомненно, было что-то странное, но он оставался к ней совершенно равнодушен.
– Эти деревенские ребята – проклятые бездельники, – заметил он, качая головой.
Он удалился, с удовольствием выпив предложенное ему вино. Дальнейшие расследования в окрестностях ни к чему не привели.
Пару дней спустя я отправился в своем двухместном авто навестить друга; не успел я проехать двух миль, как ось переднего колеса сломалась и я упал на мостовую, но отделался легкими ушибами. Сирил, мой шофер, уверял меня, что он ничего не понимает. Но даже при том ужасном виде, какой представляло из себя авто, было ясно, что кто-то намеренно испортил механизм. Вследствие легкого ранения в колено я оказался прикованным на несколько дней к дому и работал в необычные для меня часы. Это обстоятельство явилось причиной того, что я случайно нашел дневник мисс Симпсон.
Я неожиданно вошел в кабинет и заметил, что она пишет. Ни минуты не думая, что это может быть что-либо другое, кроме книги, над которой я работал, я поглядел через ее плечо. Перед ней лежал дневник, и она как раз заканчивала запись, относящуюся ко вчерашнему дню.
«Н. Г. работал два часа, играл в гольф, обедал дома, после обеда уехал на своем двухместном автомобиле. С машиной случилась катастрофа, но он получил лишь легкие ушибы. Почти не говорил о них. Приглашение на следующий вторник участвовать в охоте в Вулхэнгер-Мэноре. Ему придется в сумерках возвращаться полем».
Мисс Симпсон, внезапно заметив меня, попыталась прикрыть страницу ладонью.
– Это мой дневник, сэр Норман!
– Не сомневаюсь в этом. Почему вы так интересуетесь моей особой, мисс Симпсон?
– Это мое личное дело. Я прошу вас как джентльмена не допытываться о содержании дневника.
Признаюсь, я был слаб. Мысль о ссоре, какого бы характера она ни носила, с этой пожилой и спокойной дамой, о ссоре, которая, несомненно, могла закончиться борьбой за обладание тетрадью, была мне противна. Я позвонил.
– Я прикажу отвезти вас на автомобиле в Эрнстэйпл к пятичасовому поезду, мисс Симпсон.
Она поднялась, судорожно сжимая в руках свой дневник.
– Что вы имеете против меня, сэр Норман?
– На прошлой неделе были устроены два покушения на мою жизнь. Само собой разумеется, что я боюсь доверять людям, составляющим подробный план всех моих занятий и действий.
Секунду она глядела на меня сквозь свои роговые очки смущенно и недоверчиво. Потом резко повернулась и вышла. Я больше никогда не видел ее.
В тот же день, вернувшись из деревни, где я собственноручно сдал на почте письмо, я нашел у дверей своего дома серый, забрызганный грязью автомобиль, и Адамс доложил мне, что какой-то господин дожидается меня в кабинете. К моему удивлению и радости, это был Ремингтон.
– Я только что отправил вам письмо, – сказал я, сердечно пожимая его руку.
– Что нового? – быстро спросил он.
– Больше, чем я желал бы. Что разрешите предложить вам: чаю или виски с содовой?
Он попросил чаю и проглотил огромное количество поджаренных ломтиков хлеба с маслом.
– Я еду прямо из Бэзинстока, – сказал он, – шеф очень обеспокоен из-за вас.
– Почему? Расскажите обо всем подробно.
– Конечно, – ответил Ремингтон, принимая предложенную ему сигару и закуривая ее. – Вы читали газеты?
– Разумеется.
– Значит, вам известно, что произошло в Нью-Йорке? В течение десяти дней – одиннадцать неразоблаченных убийств, причем похищено много миллионов долларов. Нью-йоркская полиция работала не покладая рук, и на прошлой неделе ей удалось поймать шесть преступников. Но главарь банды скрылся.
– Мы его знаем?
– Я лично нисколько не сомневаюсь в том, что это человек, называвший себя Томасом Пэгсли и Джемсом Стенфилдом. На самом деле это Майкл Сэйр. Согласно отчетам нью-йоркских газет, он бесследно исчез, но полиции удалось найти не оконченное им письмо. Первой страницы не хватает, он, вероятно, уничтожил ее. Вторая страница относится к вам. Вот оттиск!
Он вынул из бумажника листок и протянул его мне. Я читал медленно, слово за словом.
«Наша работа здесь закончена. Последние две недели дали прекрасные результаты, но предпринять здесь что-нибудь новое было бы опасно. Один человек является препятствием к моему возвращению в Лондон. Вы отлично знаете, кого я подразумеваю. Я каждый день ожидаю от вас относящихся к этому сведений и надеюсь, что вы успешно доведете дело до конца. За женщиной, которая вам известна, необходимо зорко наблюдать. Возможно, что она заслуживает доверия, но минутами я сомневаюсь в этом. Если Н. Г. будет убран с дороги…»
– Очень интересно, – заметил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27


А-П

П-Я