https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— Принеси веревки, ремни, что угодно, свяжем ее, потом все объясню.
Силамар покачал головой, но, привыкший за долгие годы доверять Варросу, выполнил просьбу. Король крепко-накрепко, зная, какова сила тигров, связал бесчувственную женщину. Силамар тем временем разжег костер. В ярком свете пламени никаких изменений у нее было уже незаметно.
Она, не открывая глаз, тяжело вздохнула.
— Ты мне объяснишь, что происходит, или нет? — потребовал ответа Силамар.
— Пойдем, — кивнул король, — сам все увидишь.
Он взял из костра разгоревшуюся головешку вместо факела и пошел ко второму фургону.
Возле него лежала в луже крови обнаженная медноволосая, лицо было изуродовано до неузнаваемости.
— Варрос, что с тобой? — воскликнул пораженный увиденным Силамар. — За что ты убил ее? Ты сошел с ума — врываешься голый, с мечом, вяжешь женщину, когда мне было так хорошо…
— Я не хотел, чтобы тебе это» хорошо» стоило жизни, — мрачно произнес Варрос, достал из фургона свою одежду и начал одеваться.
— Ничего не понимаю, — произнес Силамар, опасливо глядя на друга.
— Иди, оденься. Сейчас все поймешь, — ответил Варрос. — Есть у меня одна идея.
Он пошел к фургону вслед за Силамаром и поднял оставленный у костра кубок. Вернулся к фургону с бочками, нашел ту, что неаккуратно вскрыли разбойники, и зачерпнул его доверху.
Обнаженная красавица лежала, открыв глаза, руки были завязаны за спиной. Ничего тигриного в ней сейчас не было.
Варрос, держа в руках кубок с волшебным вином, сел перед ней на корточках и посмотрел ей в глаза. Ее нагие прекрасные формы его совершенно не интересовали.
— Будешь рассказывать, милая? — спросил он и чертыхнулся, поняв, что употребил то же слово, что до того медноволосая Самта. Совершенно в другом значении, но какая разница?
— Что рассказывать? — слабым голосом спросила она. — Не знала, что вы такие… Что можете связать слабую женщину, которая отдала вам свои лучшие порывы…
Варрос рассмеялся.
— Не на твоей ли стройной спине я видел тигриные полосы? Не я ли вовремя сорвал тебя с Силамара, пока ты не растерзала его своими сейчас такими нежными ноготками и зубками?
— Что за чушь ты несешь! Вы… вы оказались еще хуже, чем те разбойники.
— Силамар, посади ее, будь любезен.
Когда Силамар выполнил его просьбу, Варрос поднес к ее губам кубок, левой рукой взяв женщину за подбородок.
— Вот здесь вино из ваших бочек, — почти ласково произнес король. — Если ты мне сейчас не расскажешь перед моим другом всю правду, клянусь Зирива-ванатом и Сугнуной, я волью в тебя всю эту мерзость до последней капли. У меня на спине остались раны от когтей тигрицы, в которую превратилась Самта! Ну, говори! Кто вы такие. Ну!
Варрос ткнул ей кубком в губы. Не так, как утром ему Харкл-Паук, а аккуратно, чтобы ненароком не причинить лишнюю боль. Варрос не привык бить женщин, негде было научиться.
Глаза ее расширились от ужаса. Она инстинктивно отшатнулась.
— Ты не сделаешь этого, — пролепетала женщина.
— Еще как сделаю! — заверил Варрос. — Вы совершенно равнодушно отнеслись к гибели четверых ваших солдат, вы, притворно улыбаясь, обрекли на жуткую смерть десяток человек, пусть разбойников, жалости не достойных. И твоя подруга чуть не убила меня, превратившись в тигрицу. Так что можешь не сомневаться — я волью в тебя это пойло до последней капли, если не будешь меня слушаться. Ну?
— Убери это от меня, — с трудом произнесла она и закрыла глаза, словно сдаваясь. — Я все расскажу. Развяжите мне руки и дайте одеться.
— Ничего, потерпишь. Днем стояла перед грабителями голой, не стеснялась. А руки развяжу, если будешь говорить правду.
— Я буду говорить правду, — сказала она, не открывая глаз. — Спрашивайте.
— Кто вы такие? — сурово спросил Варрос. — Зачем и кому везете это волшебное вино в Грелиманус?
Уже одетый Силамар с недоумением переводил взгляд с Варроса на нагую, связанную женщину, которая совсем недавно дарила ему любовь. Он еще до конца не верил, что благодаря Варросу избежал смертельной опасности.
— Я и Самта, — начала рассказ женщина, — из монастыря Тигра, в далекой южной стране Харкулии. Мы с ней — родные сестры, из почти вымершего сейчас племени людей-тигров. Да, мы перевоплощаемся, только когда познаем любовь, потом перегрызаем горло возлюбленному и обращаемся обратно в людей, но мы ничего не можем сделать против этого — желание пожирает нас.
— Поэтому с вами было всего четыре стражника? — спросил Варрос. — С остальными вы предавались любви и убили их?
— Да, — после некоторого молчания призналась она. — Мы ничего не могли поделать, это сильнее нас. Это зов нашего древнего племени.
— Хорошо, — кивнул Варрос, — но как вы оказались в Лунгарзии?
— В нашем монастыре около дюжины таких, как мы с Сам-той, — ответила женщина-тигрица. — И нам все время нужны рабы для любовных утех. Они стоят денег. Настоятельница, тоже из нашего племени, приказала нам отправиться в Лунгарзию, в Храм Мертвых Богов, что у самой тропы, по которой мы ехали… Он расположен…
— Мы знаем сгоревший Храм, проезжали мимо много раз, — кивнул Варрос, — продолжай дальше.
— Простые люди обходят это место стороной, оно считается проклятым. Действительно, над Храмом властвуют могучие силы, нам неизвестные, никому не подчиняющиеся. Почему-то только люди моего племени, которых осталось не так и много и все живут в нашем монастыре, могут подолгу находиться в Храме Мертвых Богов. Видно, те боги были покровителями моего народа — умерли боги, почти вымерло все племя, уцелевшие скрываются в заброшенном монастыре, в труднопроходимых джунглях Харкулии. Если обыкновенное вино простоит в Храме Мертвых Богов, в подвале, тринадцать раз по тринадцать дней, оно превращается в кровь умерших божеств. Если всего лишь каплю капнуть этого вина в воду или во что угодно и дать выпить, — она с опаской покосилась на кубок, который Варрос по-прежнему держал наготове, — то человек становится послушным рабом того, кто с ним заговорит первым. Или (правда, это не в моих силах) вино можно заговорить — для этого нужен опытный чародей. А если вино просто выпить неразбавленным… Вы видели, что происходит.
— Те, четверо стражников, — спросил Варрос, — вы дали им разбавленного кровью Мертвых Богов вино и подчинили себе?
— Да, а что нам еще оставалось делать? Где было взять охранников для трудного путешествия и…
— И что?
— И любовников. Без этого жизнь — не жизнь.
Варрос хотел сплюнуть от отвращения, но сдержался. Нет, эти женщины имеют отношение к благородному племени тигров только внешней схожестью после перевоплощения.
— Зачем вы везли бочки в Грелиманус? — продолжил он допрос. — И что в сундуках первого фургона?
— В сундуках — земля из подвалов Храма Мертвых Богов. Для чего она служит — я не знаю. Честно не знаю.
— А кому вы должны были передать все это?
— На улице Птичьих Хвостов в Грелиманусе стоит дом аристократа Браходоносона. Его самого я в прошлый раз не видела. Нужно сказать пароль часовому у ворот, и выйдет специальный человек, он произнесет отзыв и возьмет груз. А в наш монастырь отправится партия рабов.
— Значит, — задумчиво произнес Варрос, — тебя там знают в лицо и ждут, что именно ты с сестрой привезете груз?
— Да. Развяжите мне руки, вы обещали.
— Подождешь. Пойдем, Силамар, в сторонку, поговорим.
Они отошли от костра.
— Ну, теперь ты убедился? — спросил король.
— Да, Варрос, извини за мои подозрения. Но что ты предполагаешь делать с ней? Убить?
— Я считаю, что сами Зирива-ванат и Сугнуна послали ее нам. Мы едем в Грелиманус к этому Браходоносону. Мы теперь — купцы.
— Но ты не знаешь пароля, а она может солгать, — возразил Силамар.
— А мы сейчас проверим ее слова.
— Как? — поинтересовался Силамар.
— Увидишь. Набери кубок воды.
— Ты хочешь использовать ее и убить?
— Использовать да, убивать — там видно будет…
— Но она — женщина… — пытался было возразить Силамар, но Варрос жестко перебил его:
— Не забывай, если бы не счастливая случайность, сейчас ее ровные зубки, обратившись в клыки, рвали бы тебя на куски.
Силамар молча кивнул в знак согласия.
— И еще, — Варрос положил руку другу на плечо. — Человек, который убивает других не в честном бою, а ради удовлетворения своих потребностей, в данном случае — похоти, является преступником по всем законам и должен быть казнен. Я прав? Все, Силамар, иди за водой.
Варрос вернулся к костру. В пляске язычков пламени обнаженная женщина была прекрасна, но Варрос не обратил на ее прелести никакого внимания.
Силамар подал кубок, Варрос взял в левую руку второй — с отравленным вином.
— Жить хочешь? — спросил Варрос у пленницы.
Она тяжело вздохнула, посмотрела на него с ненавистью, поняла, что взгляды и мольбы Варроса не разжалобят.
— Что вы еще хотите от меня? — спросила она наконец.
— У тебя есть выбор, — сказал Варрос и капнул каплю вина — единственную маленькую каплю — в кубок с вином. — Выбирай. Этот кубок или этот. Во втором случае — будешь жить. И когда-нибудь доберешься до своего монастыря в джунглях.
Она облизала вмиг пересохшие губы. Варрос терпеливо ждал. Силамар подбросил в костер сухих веток.
— Нет, — наконец выдавила она. — Лучше убейте меня сразу. Мечом в сердце.
— Это было бы слишком быстро для тебя и слишком легко. Нет, ты будешь жить. Силамар, положи ее и подержи голову, чтобы не брыкалась.
Силамар выполнил просьбу друга и двумя пальцами зажал нос женщине, с которой совсем недавно познавал блаженство плотской близости. Она, чтобы не задохнуться, судорожно раскрыла рот. Варрос медленно влил туда воду, разбавленную кровью Мертвых Богов.
Женщина попыталась дернуться, но Варрос с товарищем крепко держали ее.
— Не рыпайся, хуже будет, — почти ласково сказал Силамар.
Она, захлебываясь, выпила напиток повиновения.
— С, этого мгновения, — торжественно и громко произнес Варрос, — ты будешь подчиняться только мне и Силамару. Ты поняла меня?
Она сглотнула и произнесла:
— Да…
— Силамар, развяжи ее, — попросил Варрос, и когда тот выполнил распоряжение, произнес:
— Встань! Силамар, как ее зовут-то?
— Вапра.
— Встань, Вапра.
Женщина беспрекословно встала. Лицо ее было застывшим, как лица тех четверых стражников — будто маска на него надета.
— Отвечай, кому ты теперь беспрекословно повинуешься? — спросил король.
— Тебе и Силамару, — глухо ответила она.
— Держи кинжал, — король протянул ей оружие, — вонзи себе в сердце.
Силамар удивленно посмотрел на друга, но Варрос сделал ему успокаивающий жест.
Женщина взяла из протянутой руки кинжал, перехватила поудобнее и стремительным движением пыталась вонзить себе под левую грудь.
Но смертоносное движение клинка остановил Варрос — готовый к этому, он схватил ее за кисть.
— Все, я отменяю приказание, — произнес он. — Садись.
Она покорно села в траву.
— Какой пароль в доме Браходоносона?
— Змея не кусает тигра, — таким же отстранено-глухим голосом ответила Вапра.
— А отзыв?
— И тигр обходит змей.
— Вот и прекрасно, — хлопнул в ладоши Варрос. — Иди, Вапра, оденься и ложись спать в первом фургоне. Утром отправляемся дальше.
Вапра встала и с безучастным видом пошла к фургону.
Силамар с вожделением посмотрел ей вслед.
— Слушай, Варрос, — задумчиво произнес он, — может, сейчас, когда она повинуется нам, можно того… продолжить?
Варрос сочувственно усмехнулся и сказал:
— Природа нам не подчиняется. Лучше тебе потерпеть до того времени, как вернемся в столицу. Попросишь Холамтана, он тебе десяток лучших красоток пришлет — на любой вкус. Все, Силамар, иди спать, завтра рано вставать.
Силамар с сожалением вздохнул.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Пустыню маленький караван миновал почти без приключений (не считать же приключением, что колесо второго фургона слетело с оси, одна из бочек с драгоценной жидкостью упала и выкатилась из фургона — та самая, плохо закупоренная; Силамар и Варрос долго чесали затылки, как это колесо поставить на место, а один из коней, что бежали между фургонов, мучимый жаждой, подскочил к пролитой из бочки лужице и напился. Но зато друзья узнали, что на животных кровь Мертвых Богов действует так же, как на людей, и Силамар даже предложил на стоянке напоить всех оставшихся коней разбавленной кровью Мертвых Богов водой — что бы слушались как следует!).
На четвертый день выехали на торговую дорогу, ведущую из Гайронта через малые княжества в Лунгарзию и дальше, в обход Южных гор, на запад в Зантарию. От нее отходили две дороги: на восток — в Инвиргаль, и на север — к морю.
Через день Силамар повернул коней на оживленную дорогу из Пиларисия в Инвиргаль, которая проходила через самый восточный город страны — Грелиманус.
Эта дорога была важной торговой артерией Лунгарзии, и по ней постоянно курсировали хорошо вооруженные воинские патрули, чтоб не баловали лихие люди. Купцы здесь, как и вообще на дорогах древней Лунгарзии, чувствовали себя вольготно и в безопасности. Правда, развлечения, что им предлагали в придорожных гостиницах, и налоги за хорошие дороги сильно облегчали кошели, но никто не жаловался: от развлечений можно и отказаться, а налоги… разбойники берут обычно вообще все. В Инвиргале, например, через который пролегал путь в Тербинет, куда как менее безопасней, и купцы на границе Лунгарзии вынуждены нанимать чуть ли не целые отряды охранников.
В дне пути от Грелимануса располагался известный всем бывалым и торговым людям постоялый двор под гордым названием «Король Львов», прозванный в народе «Львиной берлогой». Когда-то по указу Варроса, заботящегося о главных дорогах страны, здесь был выстроен небольшой постоялый двор на месте заброшенной во времена правления короля Мерналдита деревни, названия которой уже никто и не помнил. Место оказалось крайне удачным — все, выезжающие из Грелимануса, как раз к вечеру добирались сюда, и наоборот. Теперь этот постоялый двор больше напоминал маленький городок с собственными законами. Для лошадей и рабов был выстроен просторный сарай двадцати ярдов в ширину и чуть ли не ста в длину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29


А-П

П-Я