— Я? Вязать? — и, схватив подшлемник, она швырнула его на пол. У Томми сжалось сердце. Однако Таппенс тут же взяла себя в руки и честно признала, что муж ее должен был принять предложение, не считаясь с нею.Три дня спустя Томми отбыл в Абердин. Таппенс проводила его на вокзал. Глаза у нее подозрительно блестели, несколько раз она даже моргнула, но в общем выдержала характер и улыбалась до самого конца. Лишь когда поезд тронулся и Томми увидел на убегающем перроне одинокую фигурку жены, он почувствовал, что у него подступает комок к горлу: он покидает Таппенс. Усилием воли Томми взял себя в руки: приказ есть приказ. Прибыв в Шотландию, он назавтра сел на Манчестерский поезд и еще через день был в Лихемптоне. Здесь он переночевал в центральном отеле, а наутро начал обход частных гостиниц и пансионов, присматривая себе комнату и справляясь об условиях. «Сан-Суси» оказался кирпичной виллой в викторианском стиле, расположенной на склоне холма. С верхнего ее этажа открывался живописный вид на море. В холле слегка пахло пылью и кухней, ковер на полу был потертый, и все-таки пансион выглядел приятней остальных родственных заведений, которые Томми успел обойти.Хозяйка пансиона миссис Перенна приняла Томми в своем кабинете — неряшливой — комнатушке, где стоял письменный стол, заваленный бумагами. У самой миссис Перенны, брюнетки средних лет, вид был тоже довольно неопрятный: копна растрепанных вьющихся волос и кое-как подкрашенные губы плохо сочетались с самоуверенной улыбкой и двумя рядами ослепительно белых зубов.Томми сослался на свою престарелую кузину мисс Медоуз — года два тому назад она останавливалась в «Сан-Суси». Как же, как же, миссис Перенна прекрасно помнит мисс Медоуз. Такая милая старушка, хотя, впрочем, совсем не такая уж старая. Очень подвижная, а чувство юмора какое! Томми осторожно поддакнул. Он знал, что мисс Медоуз действительно существовала — к подобным деталям Секретная служба чрезвычайно внимательна.Как поживает милая мисс Медоуз?Томми с огорчением сообщил, что мисс Медоуз больше нет в живых. Миссис Перенна сочувственно прищелкнула языком, и лицо ее приняло подобающее скорбное выражение. Это, однако, не помешало ей тут же обрести прежнюю словоохотливость. Разумеется, у нее найдется подходящая комната. Мистер Медоуз останется доволен. Прелестный вид на море. Мистер Медоуз совершенно прав — сейчас лучше быть подальше от Лондона.Не переставая болтать, миссис Перенна отвела Томми наверх, показала ему несколько комнат и назвала цену. Томми изобразил на лице уныние. Хозяйка объяснила, что все фантастически дорожает. Томми объяснил, что доходы его, к сожалению, сократились, а при теперешних налогах и прочих обстоятельствах…— Ах, эта ужасная война! — простонала миссис Перенна.Томми согласился и прибавил, что, по его мнению, Гитлера надо повесить. Миссис Перенна поддакнула и прибавила, что справляться с хозяйством сейчас страшно трудно — введены карточки, мясо стало редкостью. Но ради родственника мисс Медоуз она готова сбавить пол-гинеи в неделю. Томми забил отбой и обещал подумать. Миссис Перенна проводила его до ворот, болтая еще оживленнее, чем раньше. В общем, она показалась Томми чересчур назойливой, однако он не мог не признать про себя, что в своем роде она довольно привлекательна. Интересно, кто она по национальности? Не чистокровная англичанка, это уж точно: фамилия у нее не то испанская, не то португальская. Впрочем, это указывает лишьна национальность мужа. Возможно, она ирландка, хотя и говорит без акцента: недаром она такая живая и многословная. В конце концов было решено, что мистер Медоуз переберется в пансион на следующий же день.В шесть вечера Томми был на месте. Миссис Перенна встретила его в холле и тут же отдала распоряжение насчет его багажа придурковатой служанке, которая уставилась на приезжего, выпучив глаза и широко разинув рот. Затем хозяйка провела Томми в помещение, именуемое ею гостиной.— Разрешите представить вам нашего нового постояльца, — с ослепительной улыбкой возгласила миссис Перенна, обращаясь к пяти особам, которые сидели в комнате, подозрительно поглядывая на незнакомца. — Мистер Медоуз — миссис О'Рорк.Усатая дама устрашающих размеров, с маленькими, как бусинки, глазками одарила Томми сияющей улыбкой.— Майор Блетчли.Майор Блетчли смерил Томми взглядом и слегка наклонил голову.— Мистер фон Дайним.Молодой чопорный блондин с голубыми глазами встал и поклонился.— Мисс Минтон.Дама не первой молодости, увешанная бусами, оторвалась от вязанья, улыбнулась и хихикнула.— И, наконец, миссис Бленкенсоп.Еще одна вязальщица, сосредоточенно созерцавшая неоконченный подшлемник, подняла темноволосую растрепанную голову. У Бирсфорда перехватило дыхание, комната поплыла у него перед глазами. Он встретил взгляд дамы — вежливый равнодушный взгляд совершенно постороннего человека. Восхищение охватило Томми.Перед ним сидела Таппенс. Глава вторая Томми так и не понял, как он выдержал тот вечер: он боялся лишний раз взглянуть в сторону миссис Бленкенсоп. К обеду явилось еще трое обитателей «Сан-Суси»: пожилая пара, мистер и миссис Кейли, и миссис Сирот, приехавшая сюда с дочуркой из Лондона и явно тяготившаяся пребыванием в Лихемптоне. За столом ее посадили рядом с Томми. Она тут же впилась в него зеленоватыми водянистыми глазами и чуточку гнусавым голосом спросила:— Как вы думаете, в городе уже безопасно? Все возвращаются домой, правда?Но прежде чем Томми успел ответить на этот бесхитростный вопрос, в разговор вмешалась другая его соседка — особа, увешанная бусами:— А я считаю, что, имея детей, рисковать нельзя. Подумайте о своей милой крошке Бетти! Скоро, по-моему, немцы применят новые газы.— И каких только глупостей не болтают о газах! — оборвал мисс Минтон майор Блетчли. — Эти субъекты и не подумают возиться с газами. Крупнокалиберные фугаски и зажигательные бомбы — вот на что теперь их ставка. Как в Испании.Весь стол упоенно отдался спору. Из общего хора выделился высокий голос Таппенс:— Мой сын Дуглас рассказывал, что…«Что еще за Дуглас? И почему Дуглас?» — подумал Томми.После скудного, хотя и с претензиями обеда общество в полном составе перебралось в гостиную. Дамы опять принялись за вязание, а Томми пришлось выслушать длинный и скучный рассказ о подвигах майора Блетчли на северо-западной границе Индии.Молодой блондин с ярко-голубыми глазами встал и пошел к двери. На пороге он задержался и слегка поклонился собравшимся.Майор Блетчли прервал повествование и сказал Томми:— Обратили внимание на парня, который только что вышел? Он эмигрант. Бежал из Германии всего за месяц до войны.— Он немец?— Чистокровный. Не еврей. Отец его попал в беду — критиковал нацизм. Два брата сидят в концлагере. Парень удрал как раз вовремя…Но тут Бирсфордом завладел мистер Кейли, который завел нескончаемый разговор о своем здоровье и так увлекся, что ускользнуть Томми удалось лишь перед самым отходом ко сну.На другое утро Томми встал рано и отправился прогуляться к морю. Он быстро дошел до мола и уже повернул обратно, как вдруг заметил, что навстречу ему движется знакомая фигурка. Томми учтиво приподнял шляпу.— Доброе утро… э-э… миссис Бленкенсоп, если не ошибаюсь?Вокруг не было ни души.— Встреча Ливингстона со Стэнли, — отпарировала Таппенс.— Как ты сюда попала? Это же чудо! Форменное чудо!— При чем здесь чудо? Просто хорошая голова. Надеюсь, это послужит вам уроком — тебе и твоему чванному мистеру Гранту.— Конечно, послужит. Но выкладывай скорее, как ты ухитрилась выкинуть такую штуку? Я прямо сгораю от любопытства.— Все очень просто. Как только Грант заговорил о нашем мистере Картере, я сразу поняла, в чем дело. Я сообразила, что тут пахнет не канцелярской работой и что меня к этой работе не допустят. Поэтому я решила принять свои меры: пошла за шерри, спустилась к Браунам и позвонила Морин. Велела ей вызвать меня к телефону и объяснила, что говорить. Она сделала все как надо — визжала так, что на всю комнату было слышно. Ну, а дальше сыграла свою роль я: заболела подруга, я должна уйти, ах, какая досада — и в полном расстройстве выбежала из комнаты. Хлопнула входной дверью, сама осталась в передней, шмыгнула в спальню и приоткрыла дверь в гостиную — ту, что заставлена комодом.— И все слышала?— Все, — самодовольно подтвердила Таппенс.— И даже виду не показала?— Конечно нет. Я хотела проучить вас — тебя и твоего мистера Гранта. Мистер Картер не поступил бы со мной так подло. Нет, теперь Секретная служба уже не та, что в наше время.— Но мы снова в ней, и она опять обретет былой блеск, — торжественно возразил Томми. — А почему ты выбрала фамилию Бленкенсоп?— А что? Фамилия как фамилия.— Какая-то странная!— Первая, которая пришла мне в голову. И потом очень удобно для белья.— При чем тут белье?— Идиот! С какой буквы начинается фамилия Бленкенсоп? С той же, что Бирсфорд. Метки на белье! Патриция Бленкенсоп — Пруденс Бирсфорд. А почему ты выбрал фамилию Медоуз?— Во-первых, — начал Томми, — у меня на кальсонах не вышиты мои инициалы. А во-вторых, я ее не выбирал: мне так приказано. Мистер Медоуз, респектабельный джентльмен с незапятнанным прошлым. Я уже выучил свою биографию наизусть.— Очень мило, — заметила Таппенс. — Ты женат или холост?— Я вдовец, — с достоинством поправил ее Томми. — Моя жена скончалась десять лет тому назад в Сингапуре.— Почему в Сингапуре?— Все мы где-то умираем. А чем тебе не нравится Сингапур?— Да нет, ничем. Вероятно, это вполне подходящее место для смерти. Я тоже вдова.— Где и от чего умер твой муж?— Ах, не все ли равно! Наверное, в какой-нибудь частной лечебнице. Кажется, от цирроза печени.— Понятно. Все это очень грустно. А чем занимается твой сын Дуглас?— Служит на флоте.— Это я уже слышал вчера вечером.— У меня еще два других — Раймонд и Сирил, младшенький. Один в авиации, другой в пехоте.— А если кто-нибудь возьмет да наведет справки об этих несуществующих Бленкенсопах?— Они вовсе не Бленкенсопы. Бленкенсоп был моим вторым мужем. Фамилия первого — Хилл. В телефонной книге целых три страницы Хиллов. Всех Хиллов никому не проверить.— Это твоя всегдашняя беда, Таппенс, — вздохнул Томми. — Ты вечно перебарщиваешь. Два мужа, три сына — это слишком много. Запутаешься в мелочах.— Не запутаюсь. А сыновья мне еще пригодятся. И запомни: мне пока что никто не отдает приказов. Я ввязалась в дело ради собственного удовольствия, и я это удовольствие получу.— Похоже, — согласился Томми и мрачно добавил: — впрочем, если хочешь знать мое мнение, вся эта история — просто фарс.— Почему ты так думаешь?— Вот ты живешь в «Сан-Суси» дольше, чем я. Скажи по совести: разве тебе пришло бы в голову, что среди тех, кто сидел вчера за столом, скрывается опасный агент противника?— Маловероятно, — задумчиво ответила Таппенс. — Хотя, конечно, этот молодой человек…— Карл фон Дайним? Но ведь эмигранты находятся под надзором полиции.— Верно. И все же как-то можно устроиться… А этот молодой человек очень недурен собой… А что ты скажешь насчет миссис Перенны?— Да, — задумчиво протянул Томми. — Это штучка. Не спорю, к ней надо присмотреться.Таппенс перешла на деловой тон:— А как будет с нами? Как мы будем сотрудничать?— Нельзя, чтобы нас слишком часто видели вместе.— Конечно. Если кто-нибудь заподозрит, что мы знакомы друг с другом не со вчерашнего дня, — все пропало. По-моему… Да, пожалуй, так будет лучше… Сделаем вид, что я за тобой охочусь.— Охотишься за мной?— Вот именно. Ты стараешься уклоняться от встреч, но это не всегда удается: ты — мужчина, и к тому же рыцарь по характеру. У меня уже было два мужа, теперь я подыскиваю третьего. Словом, ты вдовец, которого ловят. Иногда я где-нибудь настигаю тебя — в кафе, на прогулке, и всех это очень забавляет.— На мой взгляд, приемлемо, — одобрил Томми.— Мужчина, за которым гоняются, — извечный предмет насмешек. Это-то нам и на руку: завидя нас вместе, любой лишь улыбнется и скажет: «Нет, вы только поглядите на беднягу Медоуза!»Неожиданно Томми схватил Таппенс за руку:— Смотри! Вон там!Впереди, у одной из купальных кабинок, стоял молодой человек с девушкой. Оба были поглощены разговором.— Карл фон Дайним! — прошептала Таппенс. — Интересно, кто эта девушка?— Кто бы она ни была, такую красавицу встретишь не часто.Таппенс кивнула и неторопливо оглядела незнакомку. Смуглое темпераментное лицо, пуловер в обтяжку, подчеркивающий стройные формы. Говорит пылко, выразительно. Карл фон Дайним слушает.— По-моему, тебе пора удалиться, — негромко бросила Таппенс.Томми повернулся и зашагал в другую сторону. В конце эспланады он наткнулся на майора Блетчли. Тот подозрительно взглянул на Томми и буркнул:— Доброе утро!— Доброе утро!— Я вижу, мы с вами ранние птички, — заметил Блетчли.— Привычка — я ведь жил на Востоке. Правда, давно, но все-таки до сих пор встаю рано.— И правильно делаете, — одобрил майор. — Ей-богу, на нынешнюю молодежь тошно смотреть! По утрам горячая ванна, завтрак в десять, а то и позже. Немудрено, что немцы колотят нас! Армия у нас уже не та, что раньше. Там их держат в вате, только что на ночь грелками не обкладывают. Тьфу! Смотреть тошно!Блетчли углубился в воспоминания. Томми вежливо слушал, пока майор не закончил негодующей тирадой:— И вы думаете, мой опыт кому-нибудь теперь нужен? Никому. Меня никуда не берут — слишком стар, черт побери! А я мог бы еще растолковать кое-кому из этих щенков, что такое война.Томми счел за благо переменить тему.— Что представляет собой эта… э-э… миссис Бленкенсоп, если не ошибаюсь?— Не ошибаетесь — именно Бленкенсоп. Недурна собой, только старовата и слишком много болтает. Славная женщина, но глупа. Больше ничего о ней не знаю: в «Сан-Суси» Она всего несколько дней. А почему она вас интересует?— Я только что встретил ее, — пояснил Томми. — Вот и подумал: неужели она всегда встает так рано?— Затрудняюсь ответить. Обычно женщины не любят гулять до завтрака, — сказал майор и добавил: — И слава богу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19