- Он погиб три года назад.
- Погиб?
- Эффектно звучит? - горько усмехнулся Стасис. - А суть - омерзительна! Пьяным под поезд угодил.
Инга прильнула к дверному косяку; на лице отразилась жалость.
- Извини...
- Какого черта?! - Стасис зло дернул в воздухе свободной рукой, ухнул другой в самовар кружку воды. - Чего ты извиняешься?
Инга присела на табурет между столом и холодильником, уперла ладони в сомкнутые колени и заглянула снизу вверх в его глаза:
- Тебе ведь не доставило удовольствия мое нечаянное напоминание.
Стасис тоже сел, провел по лицу Инги коротким взглядом. В его глазах она заметила раздражение и боль; боль от чего-то другого, не связанная с памятью об отце.
- Может, я и без твоего напоминания хоть иногда подумываю об этом? И вообще; ненавижу, когда из пустых требований приличия заверяют в том, чего на самом деле не испытывают! Знаешь, когда при знакомстве мне говорят совершенно стандартное "очень приятно", да еще и с идиотской улыбочкой, порой так и хочется сказать: "Че ты лыбишься, придурок? Может, через пять минут в рожу вцепишься!"
- И что же мешает тебе это сказать?
Стасис опешил. Незаметно для себя он попал в разряд кухонных скандалистов, а Инга поймала его.
Пару секунд они напряженно смотрели друг на друга, после чего, опустив глаза, барышни произнесла:
- А я думала, вся хмурь твоя напускная... Оказывается, ты по-настоящему злой. Неужели так сильно ненавидишь людей? Что они тебе сделали?
Стасис хотел было ответить, что люди обрекли на смерть его мать, что они же послали его в Карабах, где убивали его товарищей и ранили его самого, что человек убил дедушку Ахмета и очень хотел расправиться с ним, только бегством спасшимся от инвалидности на всю жизнь... Очень хотел он все это сказать, но вовремя передумал и, протирая утомленные глаза кулаками, тихо буркнул:
- Какая тебе разница?
- Никакой!
На минуту установилась тягостная тишина. Инга дулась. Ожидая, когда закипит в самоваре вода, Стасис думал о том, что завтра придется ползти на работу недоспавшим и весь день слоняться по боксу хмельным привидением.
- Чай будешь пить или кофе? - спросил он наконец, желая отбросить предыдущую скандальность разговора.
Инга еле заметно повела плечиком:
- Не знаю.
- Тогда чай, - Стасис поставил на стол две чашки. - Для кофе время уже неподходящее - скоро баиньки.
- Ты так рано ложишься спать? - в вопросе Инги присутствовало искреннее недоумение.
- Мне к восьми на работу, которую я, кстати, достаточно ценю... А ты чем сейчас занимаешься? Помнится, в Москве собиралась учиться.
-А-а! - махнула она ладошкой. - Бросила. Один курс окончила и поняла, что невелик смысл убивать пять лет жизни во имя двухсотрублевой зарплаты.
- Неужели ты надеешься, что до самой смерти будешь иметь под рукой состоятельных месячных болванов? - Стасис заметил, как дрогнула Инга, и смягчил напор: - Или планы какие имеются?
- Не-а! Но и секретаршей работать... На большее-то не тяну!
- Секретаршей? - изумился Стасис. - Так щас ведь в путевой акционерке...
- Вот именно - сейчас и в путевой, - вздохнула Инга. - Даже в богатые фирмы берут чаще для увеселения шефа.
- Но и в прежние славные времена в секретарши шли те, кто рассчитывал иметь много больше официальной зарплаты: с твоими данными - это полный верняк!
- Много ты знаешь! - насупилась Инга, но тут же заинтригованно блеснула глазками: - Так высоко оцениваешь мои данные?
- Смотря применительно к чему, - напрягся Стасис.
- Ну... - она кокетливо округлила губы. - Например, к себе.
"Она меня доведет..."
- Вскипел, - Стасис рывком выдернул штепсель, немного суетливо занялся приготовлением чая.
Инга как-то разочарованно вздохнула, встала.
- Ты чего?
- Хочу взглянуть на обиталище одинокого злюки. Хотя - она обернулась у двери и гостиную. - Так ли ты одинок?
Стасис ответил взглядом искреннего недопонимания.
- То, что неженат, - это ясно, - рассудила Инга. - Но кто-то же есть у тебя.
До Стасиса дошла, наконец, суть вопроса. Он устало усмехнулся, закурил, обдумывая ответ.
- Гоша есть у меня!
У барышни ножки подкосились. Видя ее реакцию, Стасис от души развеселился и поспешил дать успокоительное пояснение:
- Гоша - это большой рыжий прусачок, мой верный друг и товарищ.
- У тебя водятся тараканы? - ужаснулась Инга, но с заметным облегчением.
- Повторяю: таракан.
- И где он?
- Ныкается в какой-нибудь своей щели и крайне агрессивно взирает на нас. Не любит он посторонних.
- Понятно! - рассмеялась Инга. - А могу я получить серьезный ответ?
- В каждой шутке есть доля истицы, - вздохнул Стасис. - И вообще: с какой стати я должен выворачиваться перед тобой наизнанку? Надо было сплавить тебя Олегу...
- Ответ достоин приверженца высоких моральных принципов! - фыркнула Инга. - Но зачем они тебе?
- Кто?
- Высокие, моральные и принципы, - вкрадчиво перечислила барышня, поправляя прическу перед большим зеркалом в прихожей.
Стасис в недоумении пожал плечом:
- Вряд ли они высокие. Но они мои.
Инга включила в гостиной свет и замерла на секунду у порога, окидывая комнату немало удивленным взором. И не японский телевизор, видеомагнитофон да югославская "стенка" удивили ее, а неплохой порядок в обиталище одинокого друга тараканов.
"Все же есть у него кто-то!"
Внимательно взирающий под ноги Стасис чуть не толкнул се и спину чашками с чаем.
- Уборкой сам занимаешься? - как бы безразлично поинтересовалась Инга, с ногами устраняясь в обширном кресле.
Еле слышно крякнув, Стасис прилег на диван, подставил под голову ладонь упертой и локоть руки; брови скользнули вверх:
- А то кто же? Правда, редко до этого руки доходят. С гостиной, слава богу, проще - стараюсь поменьше здесь находиться.
Инга пригубила горячий чай, еще раз обвела комнату внимательным взглядом.
- Ты, похоже, хорошо зарабатываешь.
- Нормально.
- Скромно утаиваешь баснословные прибыли? - Инга кокетливо склонила голову набок; черный локон пал со лба на тонкую бровь.
- Ну... - Стасис лениво поморщился. - Окладец в фирме немного превышает две "тонны"; плюс пару-тройку сотен за сверхурочные... Прирабатываю, конечно - иной месяц срываю две-три сотни "крошками" и кое-что в марках и "баксах".
- Ты, оказывается, ценный жених!
Стасису стало надоедать чрезмерное (и какое-то нервное) кокетство барышни, и он раздраженно поинтересовался:
- Да ты никак мужа ищешь?
Пропустив мимо ушей сарказм в его словах, Инга мечтательно поежилась:
- Всякая женщина имеет право на личное счастье!
- Сомневаюсь, что твое связано именно с этим, - тихо произнес Стасис.
Улыбка медленно смазалась с личика Инги. Она внимательно глянула на отвернувшегося Стасиса, пытаясь понять, сколь серьезно он относится к своему предположению. Если да, то почему с таким раздражением?
А Стасис, уставившись в узор ковра, окончательно трезвея, судорожно поежился, глотнул тяжело идущий чай. Вспоминая ту, давнишнюю Ингу, и сравнивая ее с нынешней, он находил много странных перемен. Он не знал, как к ним относиться, но чувствовал, что новая Инга не только отталкивает его. Было в ней теперь и нечто чертовски притягательное. Это тревожило...
- А чего от тебя хотели те "кадры"?
Инга медленно повела плечами, уставилась на "Панасоник", словно желая непременно запомнить его внешний вид в мельчайших подробностях.
- У? - Стасис поднял глаза на хмурую гостью.
- Тебе-то что? - тихо огрызнулась она. - Неужели волнуют мои проблемы?
Стасис хрипло вздохнул. "Приколы" в настроении барышни и подкатившая к горлу кислота изжоги подступали к порогу терпения.
- Любопытно, - он кашлянул, сглотнул, морщась, тугую слюну. - Может, зря за тебя иступился...
Увидев вдруг прямо перед собой розовощекое личико подсевшей к дивану Инги, он осекся. Теплые ладошки мягко сжали его свободную от поддержки тяжелой головы ладонь; ноздри щекотнул аромат близкого женского тела.
- Не зря, Стасик! - она ткнулась прохладным, гладким лбом и его колючую щеку. - Совсем не зря!
Стасис обалдело замер и окончательно осознал, что вновь, как и прежде, хочет ее прикосновений, ее шепота над ухом, ее ласки - всю ее!
Чутко уловив мысли ошалевшего парня, Инга с облегчением прерывисто вздохнула и прильнула к его губам своими - мягкими, ароматными, чуть подрагивающими в ожидании предстоящего. Потом ножка ее мягко вклинилась меж его ног; пружинистая грудь ткнулась в его шею; рука заботливо подхватила опадающую голову...
* * *
Автомобили неторопливо подкатали к одной из очень многих здесь, в Ласнамяэ, панельных девятиэтажек и замерли у подъезда, где над входом в подвал красовалась неоновая вывеска "ВИДЕО".
- Ну, что, мужики, - Валдис заглушил мотор, махнул сидящим в задней "восьмерке", - сходим в киношку?
Все семеро покинули машины и спустились в оборудованный в подвальном помещении видеосалон - типичный продукт совдеповской кооперативной "перестройки"; где за треху "крошек" пять-десять пятнадцати-семнадцатилетних, а часто и двенадцатилетних зрителей, сидя на разваливающихся стульях в грязном, заплеванном зальчике, упивались мерзкого качества копиями дешевеньких боевиков, фильмов ужасов, а зачастую и чернейшей детской порнухой. За пару последних лет, когда очень многие таллинцы обзавелись своими видеомагнитофонами, почти все подобные заведения просто исчезли или сменили профиль. Однако этот салон еще жил, открыв и прокат кассет, что позволяло удерживать определенный доход.
Узенький коридорчик, в который спустились "гости", упирался в стол. За ним сидели два работника: "оператор" Вася - выглядевший старше своих двадцати пяти длинноволосый брюнет, и новенький билетер - совсем еще юный, огненно-рыжий паренек со слишком бледным для молодого человека лицом.
- Половина фильма уже прошла, ребята, - юнец оторвал голову от тетради с какими-то записями.
Он хотел сказать что-то еще, но узнавший вошедших Вася толчком локтя остановил его.
- Жаль! - огорчился Валдис, оперевшись в стол кулаками и воздвигнувшись над пареньком. - Но вы ведь прокрутите для нас с начала, правда?
Рыженький проглотил возникший в горле комок и стал уменьшать свои и без того крохотные размеры. До него дошел скрытый в словах ухмыляющегося здоровяка смысл: "Бить будем!"
К счастью, Валдис мгновенно потерял всякий интерес к неопытному юнцу и перевел сияющий угрозой взгляд на покрывшееся испариной лицо Васи.
- Как бизнес?
"Оператор" молчал; он прекрасно понимал, что к делам салона интерес Валдиса минимален, и любой ответ будет пропущен мимо ушей.
Некстати для себя рыжий несмышленыш решил вдруг встрять в чужой разговор.
- А что вы хотите? - робко вопросил он. Валдис широко улыбнулся и похлопал его по покатому плечу.
- Бить будем, дружок.
Парнишка пугливо отшатнулся, уперся спиной в спинку стула и обиженно всхлипнул:
- Мы же вам ничего не сделали!
Чабан залился хриплым хохотом, вяло подхваченным остальными.
- А что бы ты хотел нам сделать? - он подошел к столу, положил потную ладонь на бритый затылок рыжика и резким рывком ткнул его лицом в тетрадь не очень сильно, но больно.
Заикаясь от рвущегося наружу страха и все поглядывая на уткнутого в стол напарника, Вася поспешил отвести от себя возможный удар:
- Н-но мы-то п-причем? Мы же на К-костика работаем... Он все решает! Нас-то ваши дела не касаются!
На идеально гладком лбу Валдиса прорезалась едва замочная морщинка:
- И где же он - К-к-костнк?
- Сорвался куда-то в Россию! - готовно выпалил Вася. - Н-наверное, в Москву - за кассетами.
Валдис приблизил к нему лицо - в нос ударил терпкий запах ужаса.
- Ты ведь в курсе его дел, Василий?
Тот качнул головой; на кончик носа стекла крупная капли пота.
- Так в чем беда? Почему он перестал ценить нас?
Вася судорожно сглотнул - врать не было смысла.
- Вы-то гарантировали ему неприкосновенность... - он еще раз сглотнул сошедшие с ума железы вырабатывали слюну безостановочно. - А пару недель назад заявились громилы какого-то Хлыстова...
- Хлыста? - недоверчиво переспросил Валдис.
- Не знаю я его! - взвизгнул Вася. - Слыхал только, что какой-то местной мафией заправляет,
- Опять Хлыст, - буркнул Чабан негодующе; он так возмутился, что отпустил голову бедного паренька, со вздохом отвалившегося от крышки стола и сползшего с края стула на колени; на исписанном тетрадном листе в память о нем остались мутно-синие разводы.
- Что потом? - сухо поинтересовался Валдис.
Вася резко дернул плечами:
- Трогать нас они не стали. Просто предложили Костику свою "крышу", да еще и на выгодных условиях... Что ему оставалось делать?
- Потому-то и слинял! - хмыкнул Казбек. - Надо было нам позвонить. Вася понуро шмыгнул:
- Что бы с нами стало, пока бы вы приехали? А эти всегда здесь...
- Что? - Валдис скомкал в цепких руках рубашку на груди парня и подтянул его к себе. - И сейчас?
Вася нещадно заморгал куцыми ресницами и понял, что главные неприятности еще впереди.
- Да...
"Бригадный" глянул на Коготка. Поняв задачу без лишних слов, тот заглянул в зальчик и поднял ладонь с двумя вытянутыми пальцами. Потом прикрыл дверь и изумленно хихикнул:
- Сидят у двери два каких-то дохлика!
Валдис недоуменно усмехнулся, ослабил стягивающую Васину рубашку руку:
- Зови их!
Парень вздрогнул, обреченно сгорбился и заковылял на непослушных ногах к двери.
* * *
Стасис застыл на пороге и обалдело уставился на Ингу - никак не ожидал он, что она так долго будет задерживаться в его доме.
- Как точно я угадала! - довольная собой барышня обхватила его за шею и чмокнула в щеку. - Ужин только что сготовлен, - она чуть отодвинулась и ожидающе глянула на Стасиса; тот не был пока способен ответить что-либо вразумительное; и она с тихой усмешкой продолжила: - Еда не ахти какая приготовлена ведь на основе запасов твоего холодильника и моих невысоких кулинарных способностей. Но это лучше, чем хлебные корочки.
Она кокетливо хихикнула и вновь заглянула в его глаза:
- Ну, гожусь я на роль любящей жены?
"Странные эти существа - женщины! С одной стороны - изо всех чахлых силенок рвутся к свободе и независимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18