Он стоит посередине дороги, держит шляпу в руках, а машины проносятся мимо.
Мирина отпила из высокого узкого бокала, поставила его на стол. Все молчали. Харм положил руку на спинку стула Нии. Мирина продолжала:
– Вторая история. Две супружеские пары, старые друзья, отправляются путешествовать в дикие леса Канады. На самом деле съемки проходили в северной Миннесоте в районе Баундерн Вотерс Каноэ. Идет дождь. Холодно. Одна из женщин – сердитая. Вторая нежная, мягкая, постоянно старается всех приободрить.
Мужчины – давние приятели. Сердитая женщина: «Надо было ехать на Карибское море, на курорт, куда угодно, только не сюда». Приятная женщина чистит рыбу и собирает дрова для костра. Сердитая женщина говорит ей: «Ты что, рабыня?» Приятная женщина соскребает ножом чешую с рыбы, раскалывает дрова. Ночью в палатке приятная женщина с мужем ласкают друг друга и слушают, как возле места их лагеря бродит медведь. Утром в лагере все перевернуто, но светит солнце. Дождь прекратился. Они убирают мусор и говорят о длительных браках. Каждая пара состоит в браке почти двадцать лет. Приятная женщина говорит о том, чтобы из всего извлекать удовольствие и игнорировать неприятности. Сердитая женщина говорит: «Я хочу большего. Я заслуживаю большего».
При солнечной погоде сердитая женщина, наконец, повеселела. Она голышом загорает на скале. Ее муж уходит ловить рыбу. Когда он возвращается, то не доплывает на байдарке до берега, а ныряет с нее в темную воду. И не выныривает. Он разыгрывает жену. Доплывает до края скалы и прячется под ней. Потом внезапно выныривает, смеется. Женщина злится, но он продолжает смеяться, взбирается к ней на скалу, ласкает ее. Она отдается ему за скалой под соснами. После она говорит ему: «Вот всегда ты так. В тот момент, когда я ненавижу тебя, ты доставляешь мне удовольствие».
Ночью муж сердитой женщины выходит посмотреть на луну. Приятная женщина, жена его друга, сидит одна, залитая лунным светом. Очень красиво. Много звезд, гораздо больше, чем можно себе представить. Он курит и рассказывает приятной женщине, как подшутил над своей сердитой женой, спрятавшись под выступом. Приятная женщина говорит, что иногда завидует им.
«Вы несчастливы друг с другом, но в вас есть страсть. Возможно, я слишком надежна. Встаю рано утром, разжигаю костер и готовлю, пока твоя жена спит и жалуется. А потом вы вместе идете ловить рыбу. Может быть, когда-нибудь я воспользуюсь случаем, сделаю что-нибудь скандальное, вместо того, чтобы вечно оставаться хорошей».
Он подзадоривает ее, приглашает раздеться донага в лунном свете и нырнуть в холодную воду. Она соглашается, начинает раздеваться, но вдруг пугается. «Нет, – говорит она. – Я воздержусь!» «А я нет!» – кричит он, сбрасывает одежду и ныряет. Он не появляется на поверхности. Она зовет его, считая, что он прячется под выступом. Но он так и не появляется. Она ждет. Ждет долго. Его нет. Она будит мужа, который спит в палатке, и рассказывает ему, что произошло. Ее муж говорит ей: «Он разыгрывает тебя. Он, наверное, проплыл вдоль берега и выбрался чуть подальше. Оставайся со мной, согрей меня», – говорит он и обнимает ее.
Утром приятная женщина встает рано и идет с ведром к воде. Свесившись с выступа скалы, она видит посиневшее тело мужчины в прозрачной воде. На голове у него – огромная рана. Кажется, что он пристально смотрит на нее, ничего не выражающими пустыми глазами.
Приятная женщина опускает ведро, брызгает себе в лицо водой, потом быстро возвращается к палаткам и начинает складывать костер, очень сосредоточенно, не спеша – хворостина к хворостине.
Официанты убрали суповые тарелки и налили вина в бокалы. Ния быстро осушила свой стакан. Это был звездный час Мирины. Ния могла слушать ее всю ночь. Она наклонилась вперед, опираясь на локти, внимательно слушала. Ее плечо касалось плеча Харма. Харм обнял ее одной рукой. Она быстро взглянула в сторону Леонарда. Тот не сводил с них глаз. Ния посмотрела на сидящих вокруг стола людей. Они все сейчас во власти Мирины. Она, несомненно, прекрасный рассказчик, все слушают, словно завороженные, ее речь: продюсеры, кинематографисты, актеры, обслуживающий персонал, художники по костюмам, художники-постановщики, газетчики.
Любой из них мог написать Нии те письма. Любой мог взломать дверь домика, зажечь керосиновую лампу, воткнуть нож в кровать. Ранчо – открытое место, а не крепость, обнесенная неприступной стеной. Любой из них мог бы остаться в домике. Они могли бы нанять какого-нибудь пьянчужку, случайно встреченного в баре Мадрида. Заплатить тому, чтобы он следовал за ней в Альбукерке и назад, выстрелил в «Мерседес» на темной дороге. Но почему? Зачем? И зачем возвращаться и убивать того человека? Что еще знал убитый?
Она постаралась припомнить, кто из них был в Манзанилло, когда убили Робин. Многие. Леонард собрал людей на многие годы, причем не только актеров, но и киношников. Она снова взглянула на Леонарда, его взгляд, по-прежнему был прикован к ней. Многие годы он извлекал выгоду, управляя людьми, создавая сценарии, как перед камерой, так и в жизни. Ей все еще казалось, что он имеет какое-то отношение к происходящему. Даже к убийству. Возможно, он утратил контроль над творческим процессом. Видения размножались, как размножаются клетки раковой опухоли. Он мог просто утерять грань между фильмом, который снимал, и внутренней драмой, существующей в его больном воображении. Он привык управлять ее жизнью, но больше не мог этого делать. Что же происходит с разрушенной надеждой? Она улыбнулась ему, она играла. Это – их старая игра: кто первым отведет глаза? Он улыбнулся в ответ. Ния заметила, что его рука под столом, возможно, она лежит на бедре Тэсс.
Кто-то прервал Мирину вопросом о пересмотре сценария во время работы, потом она вернулась к сюжету – Нью-Мексиканскому эпизоду. Ния частично знала его, но лишь несколько сцен. Зажженная лампа. Любовная сцена, которую они отсняли сегодня. Она сгорала от нетерпения, ей хотелось услышать всю историю целиком, не важно даже, если все начнет меняться в процессе работы над фильмом.
– Последняя история. Вы еще слушаете меня? – спросила Мирина. – Молодая пара из Лос-Анджелеса путешествует на мотоцикле по дорогам Запада. На пару дней они останавливаются в мотеле, ссорятся, решая, жениться им, или нет. Молодая женщина против брака. Она считает, что женитьба разрушит все, что у них есть сейчас, но, в конце концов, соглашается. Они идут к мировому судье. Женщина покупает платье в магазине подержанных вещей. Ночью они отдаются друг другу в комнате мотеля, сбивают керосиновую лампу, загораются шторы. Мужчина гасит начинающийся пожар. Женщина напугана, а он считает все забавным. Женщина долго не может заснуть, она обеспокоена и считает пожар дурным предзнаменованием.
Следующим вечером новобрачная в баре выпивает и танцует с другим мужчиной. Ее муж впадает в уныние. Он возвращается в мотель, идет в контору, покупает банку содовой. Женщина, которая заправляет мотелем, в задней комнате смотрит телевизор. Она приглашает мужчину присоединиться к ней. И соблазняет его, они быстро и равнодушно совокупляются на диване перед включенным телевизором. По выражению лица мужчины видно, что он жалеет о том, что сделал. После акта женщина из мотеля курит и успокаивает его:
– Тебе не стоит волноваться. Я ничего не скажу твоей жене, ничего.
Он интересуется:
– Часто ли такое у тебя случается?
– А ты бы нет? – отвечает она, обведя глазами помещение. – Если бы у тебя была такая жизнь, что бы ты делал?
Ночью новобрачную мучают кошмары. Ей снится, что взорвался мотоцикл, когда они ехали на нем. Из-за пожара и кошмарного сна она полна тревоги и беспокойства. Говорит мужу, что это – плохие предзнаменования, они должны продать мотоцикл. Они снова начинают ссориться. В конце концов, мужчина соглашается продать мотоцикл. Утром он едет на мотоцикле в Санта-Фе, продает его и в обмен покупает замечательную старую машину. Они выезжают на ней прогуляться, петляют по извилистой дороге в каньоне, слышат звуки выстрелов в горах. Они останавливаются и внимательно осматривают машину. В боковом стекле – дырка от пули. Наверху, на склоне холма стоит мальчишка-подросток с ружьем. Когда они смотрят на него, он поднимает ружье и стреляет в ворону, но не попадает.
Вернувшись в мотель, муж новобрачной идет к женщине, которая владеет мотелем. Жена ищет его. Входит в заднюю комнату, ее муж играет в карты с хозяйкой мотеля. Новобрачная смотрит на них и догадывается, что они были любовниками. Но молодая женщина ничего не говорит мужу о своих догадках.
Они едут назад в Лос-Анджелес. Молодая женщина все время сетует по поводу того, что дырка в стекле портит машину. Мужчина раздраженно говорит ей:
– За два дня ты уже разрушила все в моей жизни. Я женат, у меня больше нет мотоцикла, – и добавляет: – Я никогда не прощу тебя!
– А ты, – говорит она ему, – спал с другой женщиной на второй день нашего медового месяца. Я никогда не прощу тебя.
Он протягивает руку, гладит ее колено.
– Значит, мы – навеки враги?
– Видимо, да! – соглашается она.
Они подъезжают к железнодорожному переезду. Приближается поезд. Поезд движется очень медленно – или просто так кажется. На переезде мигают красные огоньки, но шлагбаума нет. Никто не мешает ехать дальше, если они хотят. Он подстрекает свою жену переехать через пути, несмотря на приближающийся поезд, она соглашается. Машина застревает. Она пытается завести мотор. Он выходит из машины и кричит, чтобы она прыгала. Она словно не слышит его. Женщина не хочет бросать машину. Она кричит ему в ответ, что это – единственная вещь, которая у них есть, и не выходит из машины. Он бросается к машине. Поезд медленно приближается, машинист громко сигналит. Мужчина вытаскивает женщину из кабины, они скатываются вниз с насыпи к ручью и лежат, обнявшись. Поезд толкает машину, сминает ее, как жестянку. Они лежат и смотрят, как поезд с грохотом проезжает мимо.
«Великолепно, – подумала Ния. Она смутно знала сцену с поездом, но не ту часть, где в последнюю минуту спасается. Мысленно она нарисовала перед собой большой крест, вроде защиты от воображения Мирины.
Выстрелы, дырка от пули, пожар, поезд. Интересно, что Мирина изменит в этих сценах. Ния была уверена, что Мирина не оставит для новобрачных счастливого конца. Ния покрутила дешевое обручальное кольцо, которое купила для съемок. Рита и Сэм.
Мирина отодвинула стул назад и продолжала:
– Есть еще эпилог, очень краткий. Камера идет за поездом. По обстановке видно, что прошло много лет. Скульптор идет по вагону-ресторану. За последним столиком он видит женщину в возрасте, очень красивую. Она сидит одна. На ней маленькая черная шляпка, какие носили в тридцатых годах. Точно такая же, как он подарил когда-то своей возлюбленной. Шляпка, из-за которой погибла его натурщица. Скульптор представляется и пробит разрешения присоединиться к ней. Это – та приятная женщина из второй истории. Они говорят о взрослых детях, разводах, путешествиях. Потом идут в ее купе и отдаются друг другу, размышляя при этом, не являются ли случайные связи самой чистой формой любви. Приятная женщина говорит, что давным-давно поняла, как важно уметь воспользоваться случаем. Говорит, что никогда раньше не делала этого, но хочет попробовать. Потом они лежат рядом, отдыхая. Поезд медленно проезжает через небольшой городишко. Они поднимают занавеску и выглядывают в окно. Поезд идет мимо городской свалки, где черный медведь разгребает лапой останки разломанной домашней утвари. Собака с лаем бежит за поездом. Ворона садится на кучку черных автопокрышек. Задние стены домов. Дворы. В одном из них женщина развешивает выстиранное белье. Это – новобрачная спустя двадцать лет. Бывший новобрачный возится с мотоциклом позади дома. Женщина прекращает развешивать белье, смотрит на поезд. Она машет вслед поезду.
Мирина закончила рассказывать и дотронулась до пустого бокала, подавая знак официанту. Джек Дризер первым начал аплодировать Мирине.
Тэсс Джуран отодвинулась на стуле от стола.
– Прекрасно, Мирина. Очень символично. Но зачем рассказывать нам сюжет, если все изменится, как только мы начнем съемки? В первых двух частях тоже все было иначе. Сердитая женщина, я – должна была утонуть, но, когда мы стали работать, – утонул Джек. И приятельница по комнате, как предполагалось, выходила замуж за скульптора в твоем первом сценарии. Тогда зачем ты все рассказываешь нам? Зачем ты обманываешь наши ожидания?
Мирина смотрела, как официант убирает ее суповую тарелку.
– Нужно же начинать с чего-то? Обмануться в надеждах, да? Но вначале ожидания должны появиться. И кто знает, возможно, когда-нибудь сюжет повернется так, как мы ожидали. Любовь восторжествует.
Официант распахнул дверь. К столу стали выносить большие блюда и расставлять перед гостями. На блюдах были разложены перепела с гарниром из запеченного сладкого перца и зеленого винограда. Ния, не отрываясь, смотрела на маленьких коричневых птичек. Отовсюду слышались восторженные восклицания по поводу изящного оформления.
Ния почувствовала отвращение к еде. Она поднесла ко рту салфетку, посмотрела на Харма. Как бы искусно ни были приготовлены перепела… Она извинилась, встала и быстро пошла по коридору в темный дворик. Над холмами сияла желтая луна, как спелая дыня. Кто-то оставил куртку на спинке стула. Ния накинула ее на плечи и села.
Она вспомнила, как у нее перехватило дыхание, когда Мирина рассказывала эпизод с мальчиком, стреляющим из ружья со склона холма. Два дня назад этого не было в сценарии. Неужели Мирине никогда не приходило в голову посоветоваться с ней, узнать, как чувствует себя актриса, когда факты из ее собственной личной жизни перекочевывают в фильм? Эпизод с мальчиком не вписывается в сценарий. Он не является органичной частью сюжета. Если не считать одного – дырка от пули испортила машину.
А кадры с поездом. Неправдоподобно. Вряд ли она сможет ждать, пока Джек вытащит ее из машины, остановившейся на путях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54