Можно ли винить его за крайнее изумление? Чтобы женщина возраста Кэти еще ни разу не спала с мужчиной и до сих пор, до этого вечера, даже не испытывала ни малейшего искушения? Неужели никто прежде не пробуждал в ней то сверхъестественное, всепобеждающее, огненное желание, которое она испытывала сейчас, глядя на ошеломленного мужчину рядом?
– Сумасшествие, не так ли? – промолвила Кэти, лишь бы нарушить неловкое молчание. Она знала, почему Бруно потерял дар речи. Бруно, представитель сверхсовременного мира, обладавший каждой приглянувшейся ему женщиной, жеребец в постели, как его охарактеризовала бывшая любовница, конечно, не обрадовался перспективе провести ночь с девственницей. Он предпочел бы женщину, умеющую заниматься любовью.
– Я не уверен, – тихо произнес Бруно, – что сумасшествие – подходящее слово. – Он сделал еще несколько шагов, и Кэти ощутила его неповторимый, сексуальный, мужской запах.
– А как тогда ты это назовешь? – Кэти пыталась высмеять саму себя, пока этого не сделал он. – Досадой? Трагедией? Невероятной историей? Суть дела не изменишь.
Бруно взял ее за подбородок и медленно и нежно приподнял ей голову, пока их глаза не встретились. Он даже не мог объяснить сам себе, какое впечатление произвело на него услышанное откровение. Бруно ощущал себя человеком, случайно обнаружившим в ящике стола выигрышный лотерейный билет.
– Ты слишком о многом беспокоишься, – мягко прошептал он. – Не нужно бояться. Я буду очень-очень нежен с тобой.
– А можно погасить свет?
– Конечно же, нет. – Бруно предстояло справиться с платьем, застегивавшимся спереди на множество крохотных пуговок. Начав с верхней, мужчина не спускал глаз с лица Кэти, пока не добрался до талии.
Потом он принялся целовать ее, прогоняя прочь остатки напряжения. Кэти обвила руками его шею и, прильнув к нему, сквозь ткань брюк ощутила всю мощь его желания.
Бруно стянул платье, упавшее к ногам девушки, и голодными глазами уставился на ее тело, которое так поразило его, когда он впервые увидел ее в строгом купальном костюме. Только сейчас Бруно осознал, что смотрел на Кэти и раньше, любуясь грацией ее движений еще в офисе, во время работы.
Под платьем оказалось строгое, лишенное кружева белье, эротичное в своей простоте: белый хлопчатобумажный облегающий бюстгальтер и такие же трусики. Спустив с плеч девушки бретельки, Бруно расстегнул бюстгальтер. Вопреки его ожиданию, она не потупила взгляд.
Кэти думала, что, оказавшись обнаженной, она съежится в комок от страха, но, напротив, даже возбудилась; соски ее маленьких грудей, освобожденных из плена ткани, набухли в предвкушении ласки.
Взгляд Бруно скользил по ее обнаженному телу, он протянул руку и прикоснулся к груди.
– Знаешь, – тихо сказал он, – у тебя волшебная грудь. И просто необыкновенно чувствительные соски. – Бруно принялся ласкать обе груди, гладя, щекоча и сжимая их.
Прикрыв глаза и запрокинув назад голову, Кэти наслаждалась жгучим удовольствием, которое доставляли ей прикосновения Бруно. Его губы дотронулись до одного из возбужденных сосков, и Кэти громко застонала. Бруно поднял девушку на руки и осторожно положил на кровать.
Кэти наблюдала за тем, как он освобождается от остатков одежды, и почувствовала сладостно-мучительную дрожь внизу живота. Дыхание ее участилось при виде возбужденной мужской плоти.
Бруно лег рядом с ней, и его губы начали свой исследовательский путь. Он пообещал, что не оставит без ласки ни дюйма ее тела, но его слова с трудом донеслись до сознания Кэти сквозь опустившуюся на нее жаркую истому. Звук этого низкого хриплого голоса заставил сильнее пульсировать кровь в ее жилах. Девушка ощущала себя соблазнительной и сексуальной, перестав стесняться своего обнаженного тела. Она ласкала голову Бруно, припавшего к ее грудям, посасывающего и покусывающего соски. Он продолжал путь вниз, покрывая поцелуями плоский живот Кэти. Белые трусики оказались стянуты, и она решила, что Бруно сейчас войдет в нее, но ошиблась. Неожиданно он принялся исследовать языком путь, ведущий внутрь ее тела, скользя им по влажной плоти, раздвигая руками бедра Кэти, наслаждаясь каждым мгновением.
Мышцы Кэти словно свело судорогой, и она прогнулась назад, извиваясь в наслаждении. Ей казалось, что она вот-вот умрет от переполняющего каждую клеточку ее тела невыразимого желания.
Возбуждение нарастало, а язык Бруно продолжал сладкую пытку.
Когда Кэти была уже не в состоянии сдерживать приближение заветного момента, Бруно быстро отодвинулся в сторону, чтобы позаботиться о предохранении. Через долю секунды он уже накрыл девушку собой, очень медленно и осторожно входя в нее. Бруно целовал ее, постепенно ускоряя ритм.
Тело Кэти раскрылось, подобно цветку, принимая Бруно, и вот уже они двигались вместе, слившись воедино.
Бруно застонал, и Кэти затрепетала, достигнув пика наслаждения, закружившего и унесшего ее далеко, туда, где нет ни времени, ни пространства.
Когда наконец Кэти открыла глаза, она увидела Бруно, который смотрел на нее с такой нежностью, что сердце девушки сжалось.
– Тебе понравилось? – осмелилась спросить она, и Бруно улыбнулся, убирая с ее лица прядь волос.
– Я покинул землю. Действительно. – Он не мог объяснить, но то, что он испытал благодаря Кэти, ему раньше испытывать не доводилось.
– Ты смеешься?
Бруно теснее прижал Кэти к себе, и девушка положила голову ему на грудь.
– Я так могу уснуть, – призналась она, плывя по волнам удовлетворения и покоя.
– Постарайся не спать, – сдержанно ответил Бруно.
– Я знаю. Мне нужно вернуться в свою комнату.
Если Джозеф узнает о случившемся здесь, он этого не перенесет.
– А что же здесь случилось, Кэти? – хриплым голосом тихо спросил Бруно.
– Ты прекрасно знаешь. Мы занимались любовью. – О господи, неужели он испугался? Испугался, что, отдав ему девственность, она потребует продолжения связи и определенных обязательств? Я хочу сказать, – объяснила она торопливо, убирая руку с груди Бруно, которую он тут же притянул назад, – что мы просто… просто поддались вожделению.
– Поддались вожделению?
– Вот именно, – пылко подтвердила Кэти. – Когда ты прикоснулся ко мне, я буквально растаяла, оказалась совершенно беспомощной. Не беспокойся, Бруно, я не натворю никаких глупостей. Мне не придут в голову мысли о постоянной связи и тому подобном. Обещаю. – Бруно молчал, и Кэти продолжила:
– Думаю, мне следует вернуться в свою комнату именно сейчас.
– Нам нужно поговорить еще немного.
– О чем?
– Почему я? – Бруно убрал руки за голову, устремив на Кэти один из своих знаменитых испытующих взглядов, бросавших ее в жар. – Почему до меня у тебя ни разу не возникало желания близости с мужчиной?
Вот куда он клонит! Именно этого Кэти и опасалась. О, если бы она могла рассердиться, разбушеваться и покинуть немедленно спальню Бруно поле ее поражения! Но она продолжала лежать рядом с ним, не желая никуда уходить.
– Я не знаю, – откровенно ответила девушка. В моей жизни было только две серьезных истории, и ни одна из них не зашла так далеко.
– Надо полагать, – усмехнулся Бруно, – очень пылкие истории, если никто из вас так и не поддался вожделению.
Кэти ощутила сарказм реплики столь же ясно, как и тело лежащего рядом мужчины. Она села в постели, свирепо посмотрев на Бруно.
– Это были прекрасные истории.
– Настолько прекрасные, что тебе не хотелось лечь ни с одним из этих парней в постель. – Он улыбнулся немного самодовольно, встретив ее холодный взгляд. – Невозможно сосредоточиться и вести себя серьезно, когда перед глазами твоя грудь, – заметил Бруно. Кэти инстинктивно подняла руки, прикрываясь, но он опустил их. – Нет-нет.
Слишком поздно притворяться скромницей, моя дорогая. – Бруно шутливо потрогал сосок пальцем, и тот немедленно отвердел.
– Это несправедливо, – попыталась протестовать Кэти.
– Расскажи, чем были плохи те бедняги.
– Они вовсе не бедняги. Нэйл стал студентом, и история окончилась, потому что мы виделись, только когда он приезжал домой.
– Зато как страстно, наверное, вы обнимались при встречах!
– Мы разговаривали.
Да, это были бесконечные разговоры – о его новой захватывающей университетской жизни, о занятиях, о кружках, об интересных людях, встреченных им там. Вскоре Кэти из девушки Нэйла превратилась в его поверенную – грустную особу из родного города, никогда не излучавшую веселья, которым брызжет любой студент университета.
Что еще добавить?
– Наши отношения просто увяли сами по себе, а потом… потом я встретила Пола.
– И вы с ним тоже много разговаривали… – Почему-то ее слова звучали музыкой для ушей Бруно.
Он наклонился и взял губами сосок девушки.
– Ты слушаешь?
– Я думаю о тебе. – Он с наслаждением припал к другому соску. Что творит с ним эта женщина?
Он словно превратился в подростка! Ее тело нежно как бархат и таких удивительных форм!
– Я встретила Пола после переезда в Лондон… Дыхание девушки участилось. – Бруно, я не могу сконцентрироваться…
– Дорогая, ты и не должна концентрироваться ни на ком другом рядом со мной.
На этот раз они занимались любовью медленно, чувственно, и Кэти желала, чтобы это продолжалось бесконечно. Бруно повернул ее, и она оказалась наверху. Его радовала та легкость, с которой Кэти, вначале направляемая им, перехватила инициативу. Бруно без труда мог обхватить ее тонкую талию одной ладонью, стройность девушки сочеталась с необыкновенной гибкостью и грацией. Она двигалась, словно танцовщица. Наконец, обессиленная и размякшая, Кэти упала на него, и Бруно гладил ее волосы, шею, спину.
– Мне действительно пора возвращаться к себе, сонно пробормотала она. – Ты должен был предупредить меня, что занятие любовью требует такого расхода энергии.
– Ты еще ничего по-настоящему не видела, моя дорогая, – рассмеялся Бруно. – И уходить пока рано. Я слушал рассказ о номере втором, когда ты отвлекла меня.
– Я отвлекла тебя? – Перекатившись в постели ближе к Бруно, Кэти отчаянным усилием воли запретила себе желать невозможного, например оставаться здесь сколь угодно долго, заснуть в объятиях этого мужчины, проснуться рядом с ним утром и… и…
С тоской она сознавала, что воображение может сыграть с ней роковую шутку и что вещи, которые она хотела бы разделить с Бруно, выходят далеко за рамки случайной ночи, простираясь на коварную территорию под названием «связь».
– Пол был недоволен, что я уделяю ему мало времени, – продолжила Кэти свой рассказ. – Я работала няней, постоянно проживающей в доме, со строгим графиком свободных часов… – Она помолчала. – Видишь ли, я вовсе не считаю случившееся ошибкой…
– Ты, кажется, отклоняешься от темы.
– Но я хочу, чтобы ты знал… то, что произошло между нами… – Спустив ноги с кровати, Кэти встала. Первым делом нужно было отойти от Бруно как можно дальше. И поскорее одеться. Отвернувшись, она принялась натягивать свои вещи, чувствуя его взгляд. – Мы оба…
– Просто поддались вожделению. Я знаю. Ты уже говорила это. И смотри на меня, когда я разговариваю с тобой!
Кэти обернулась. Теперь, надежно спрятавшись под одеждой, она могла это сделать.
– Я не собираюсь снова оказаться в твоей постели, Бруно. Веришь ты этому или нет, но я не из тех девушек, которые…
– Которые попали в мою коллекцию.
– Зная, как меня влечет к тебе, вероятно, ты считаешь меня легкой добычей…
– Кэти, не думай, что я гоняюсь за женщинами ради самого процесса охоты.
Хотя, если поразмыслить, не так ли оно и есть?
Или было в прошлом? Никогда не увлекаясь по-настоящему, Бруно получал от связи с женщиной временное удовольствие и исчезал, не оставив следа.
– Конечно, ради этого. – Кэти поняла, что попала в точку. – И не пытайся отрицать очевидное. Ты не признаешь никаких обязательств. Все, что тебе нужно, – нескончаемая череда развлечений, но мне это не подходит.
Взгляд темных глаз сделался зловещим, но Кэти знала, что, если главное окажется невысказанным, Бруно позволит себе продолжать игру с ней, пока ему не надоест. Да, ее влечет к нему, и, положа руку на сердце, она подвернулась очень даже кстати.
Они здесь вместе, под одной крышей. Изабел покинула сцену, и для страдающего от переизбытка сексуальной энергии Бруно не было ничего легче, чем воспользоваться молоденькой наивной провинциальной девушкой, продемонстрировавшей свою слабость.
– А что это значит для тебя? – Бруно вдруг ощутил резкую отчужденность Кэти, вскочив, он быстро натянул трусы-боксерки и встал спиной к двери, надежно преградив девушке выход.
– Ты закрыл собой дверь, а мне нужно уйти, тревожно запротестовала она.
– Крайне смешно пускаться в бегство сейчас, отрезал Бруно. – Мы занимались любовью, и почему вдруг этому не суждено никогда больше случиться? Мы хотим друг друга, и в этом нет ничего ужасного. В чем ты видишь плохое?
– Ты ставишь меня в затруднительное положение.
– Я пытаюсь помочь тебе взглянуть на вещи здраво. – Бруно хотелось хорошенько встряхнуть Кэти, чтобы заставить ее понять непреложную истину. Они – взрослые люди, которым удивительно хорошо вместе. Неизвестно откуда взявшееся ослиное упрямство вдруг завладело Кэти, и, насколько Бруно успел узнать девушку, она уперлась не на шутку.
– Ты пытаешься заставить меня посмотреть на вещи твоими глазами!
– Звучит почти правдоподобно, если забыть, что последние три часа мы провели в объятиях друг Друга!
– Бруно, я не хочу служить тебе развлечением на период вынужденного пребывания здесь, маленькой утехой в провинциальной тоскливой жизни, тем, кого можно отбросить в сторону по возвращении в Лондон, где тебя ждут игрушки поинтереснее, покрасивее, поярче!
– Разве я хоть раз употребил выражение «отбросить в сторону»?
– Нет! – Не в силах сдержать эмоции, Кэти вдруг заплакала. – Но история твоей жизни говорит сама за себя! – Она прерывисто дышала, глядя в пол, изо всех сил стараясь сдерживать слезы. Это оказалось очень тяжело, но вскоре девушке удалось справиться с собой и заговорить спокойным, ровным голосом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17