Все для ванной, в восторге
Он был красиво перевязан пурпурными шнурами и обернут крепом цвета опавших листьев.
– От кого это? – спросили слуги, принимая драгоценный подарок.
– Госпожа ваша сама поймет от кого, – коротко ответил неизвестный и скрылся.
Синокими не могла опомниться от изумления. Открыла крышку и увидела, что внутри ларец затянут тончайшим шелком цвета морской воды. В ларце находился золотой поднос, а на нем был искусно устроен крошечный островок, во всем похожий на настоящий, с множеством деревьев и лодочкой, выточенный из ароматного дерева алоэ.
Синокими стала искать, нет ли какой-нибудь сопроводительной записки, и увидела, что возле лодочки приклеен клочок бумаги, мелко исписанный тушью. Она оторвала его и прочла:
«Скоро белым шарфом своим,
Проплывая мимо на корабле,
В знак прощания ты махнешь,
Я останусь, безутешный, один
На пустынном морском берегу.
Хотел бы я последний раз увидеться с тобою, но боюсь людских пересудов. Больше не скажу ни слова».
Ведь это рука Беломордого конька. Вот неожиданность! «Кто-нибудь подучил этого глупца», – испугалась Китаноката. Синокими никогда не любила хебу-но се и даже настоящим мужем его не считала, но тут она впервые за долгое время вспомнила о нем, и невольная жалость закралась ей в душу.
– Отдай этот подарок маленькой дочке Левого министра, – посоветовал Сабуро.
Жадная мачеха всполошилась:
– Вот еще! Такую ценную вещь! И не вздумай отдавать.
Но Синокими захотелось отблагодарить хоть чем-нибудь свою сестру.
– Непременно подарю, – решила она.
– Так и сделай, – поддержал ее Сабуро. – Я сам и отнесу.
Беломордый конек, конечно, не смог бы до этого додуматься. Его научили младшие сестры, считавшие, что супруги не должны совсем позабыть друг друга, раз у них есть общий ребенок.
Уже глубокой ночью Китаноката, плача, вернулась к себе домой. Рано утром, в час Тигра [59], из ворот дома наместника потянулась вереница экипажей. Их было не меньше десяти. Наместник получил от императора приказ торопиться к месту своего назначения и потому даже не мог задержаться в Ямадзаки [60], чтобы, по обычаю, устроить прощальный пир и за чаркой вина в последний раз погрустить о разлуке с любимой столицей. Наградив сопровождавших его людей, наместник отпустил их и быстро поехал дальше. Кагэдзуми устроил ему торжественную встречу по дороге, и вскоре путешественники благополучно добрались до морского побережья, а оттуда на корабле прибыли в Цукуси.
Возвратившись из дома наместника обратно в Сандзедоно, служанки стали рассказывать обо всем, что видели и слышали.
Когда они передали, какую глупость сказала мачеха Синокими: «Тебя выдали замуж мне назло», Митиери и Отикубо разразились громким смехом.
Мачеха первое время в голос плакала и причитала, даже слушать было тошно, но потом вдруг сразу успокоилась, как ни в чем не бывало.
– Ну, одну сестру я пристроил, – сказал Митиери. – Осталось пристроить вторую.
***
И снова для супругов потекли годы безоблачного счастья, принося с собой только радостные и веселые события. В семье дважды торжественно встречали день совершеннолетия старших детей. Таро исполнилось уже четырнадцать лет, а дочери – двенадцать.
Главный министр пожелал устроить торжество и в честь совершеннолетия своего любимого внука Дзиро.
– Ого, как мои сыновья соревнуются между собой, – смеялся Митиери.
Желая, чтобы дочь их была принята при дворе, родители с начала нового года окружили ее особым вниманием и уходом. Год промелькнул, как сновидение. Весною девушка была принята на службу в императорский дворец. По этому случаю состоялась церемония, великолепие которой я не берусь описать.
Дочь Митиери и Отикубо обладала чарующей красотой и к тому же была родной племянницей императрицы. Не мудрено, что она сразу оставила в тени всех прочих придворных дам.
Между тем Главный министр почувствовал, что годы сказываются на его здоровье, и пожелал выйти в отставку, но император не хотел слышать об этом.
– Я стал уже стар и слаб. Пора мне подумать и о спасении своей души. Неотложные государственные дела помешали бы мне молиться в тишине и уединении. Отпустите меня, государь, а на мою должность назначьте сына моего, Левого министра. Он обладает достаточными знаниями и талантами и будет служить вам лучше меня, старика.
Супруга императора тоже стала просить об этом, и в конце концов государь согласился:
– Хорошо, пусть уйдет на покой. Быть может, это продлит его дни, – и назначил Митиери Главным министром. Все изумились: «Как! Он стал Главным министром, не достигнув еще и сорока лет. Небывалый случай!»
Дочь Митиери впоследствии была возведена в ранг императрицы. Оба его сына служили в гвардии. Когда старшего повысили в чине, дед стал роптать:
– А почему моего воспитанника обошли чином?
– Напрасно вы сердитесь, отец, – ответил Митиери. – Не могу же я раздавать награды только собственным сыновьям. Что скажут люди?
– Он теперь больше мой сын, чем твой, и потому никто не посмеет роптать, если ты повысишь его в должности. Таро стал младшим начальником Левой гвардии, почему же Дзиро обойден? Дай ему такой же чин в Правой гвардии, – упрямо требовал старик.
– Нет, и не просите. Я не согласен, – отказал наотрез Митиери.
Но отец его обратился с настойчивой просьбой прямо к государю и в конце концов добился своего. Дзиро занял должность наравне со своим старшим братом.
– Ну, теперь я немного успокоился. Будь Дзиро постарше годами, я бы уступил мою должность именно ему, – сказал старик.
Вот до чего дошла его безумная любовь к внуку!
Повсюду только и говорили о счастье Отикубо.
«Могла ли она думать, когда, закутанная в одни лохмотья, дрожала от холода в своей каморке, что станет женой Главного министра и матерью императрицы?» – говорили между собой те из служанок, которые еще помнили былые дни.
Саннокими получила почетную должность при дворе младшей императрицы. В ее обязанности входило следить за туалетом государыни.
Когда окончился срок службы наместника, он благополучно возвратился в столицу вместе со своей женой.
Можно себе представить, как обрадовалась Китаноката!
Боги позволили ей дожить до глубокой старости, верно, для того чтобы она дольше могла наслаждаться счастьем своих детей и внуков.
Отикубо стала уговаривать ее:
– В вашем возрасте пора уже подумать о будущей награде на небесах.
В конце концов мачеха поддалась па ее уговоры. Обряд пострижения был совершен самым торжественным образом. Об этом позаботилась Отикубо.
Мачеха иной раз повторяла в умилении:
– Вот, люди, учитесь на этом примере! Никогда, никогда не обижайте своих пасынков. Я всем на свете обязана неродной дочери.
Но стоило ей рассердиться, как она начинала ворчать:
– Уговорила меня постричься в монахини, а я рыбу в рот не беру. О чужой матери сердце не болит. Одним словом, падчерица!
Когда же Китаноката отошла в мир иной, Отикубо устроила ей роскошные похороны.
Акоги счастливо жила в замужестве и родила много детей. Она часто навещала Сандзедоно, и ее всегда принимали с большим почетом.
Расскажу о других наших героях.
Сыновья Митиери продолжали соревноваться между собой и вместе поднимались по лестнице почестей и славы.
Старик отец много раз просил Митиери перед смертью:
– Если тебе дорога моя память, то позаботься о том, чтобы Дзиро ни в чем не отставал от старшего брата.
Понемногу Митиери стал равно любить обоих сыновей. Когда он назначил старшего начальником Левой гвардии, то младшего возвел в чин начальника Правой гвардии.
Легко вообразить, как радовалась Отикубо успехам своих детей.
Наместник получил звание дайнагона, Сабуро тоже достиг высоких должностей.
Лишь двоих постигла злая судьба. Беломордый конек тяжело заболел и пошел в монахи. Никто не знает, где настигла его смерть.
Что касается старика танъяку-но сукэ, то он отправился на тот свет вскоре же после нанесенных ему побоев.
– Не довелось ему видеть, как возвысилась обиженная им девушка, – сказал Митиери. – А жаль! Напрасно его так избили, пусть бы еще пожил на свете…
Все другие герои нашей повести могли бы служить примером долголетия и счастья.
Говорят даже, что Акоги дожила до двухсот лет.
Примечания
[1]
Старинный японский дом был строго ориентирован по частям света: главный вход с южной стороны, дальние (женские) покои – на северной. Дворец знатного человека представлял собой ансамбль строений, соединенных галереями и переходами. Пол был приподнят над землей при помощи опорных столбов.
[2]
Домик служебного назначения с низким полом.
[3]
Девушек в знатных семьях называли или согласно порядковым номерам – первая, вторая и т.д., или согласно зданиям, где они проживали, например «Павильон глициний», «Яшмовый дворец». Прозвище «Отикубо» носило издевательски-уничижительный характер.
[4]
При знатной даме находилась свита дворцовых прислужниц. Обычно должности фрейлин и камеристок исполняли женщины из небогатых дворянских семей.
[5]
Девушек из знатных семей учили игре на тринадцатиструнной цитре кого Иногда играли на семиструнной (нии-но кото).
[6]
Усироми могла поспорить… длинными прекрасными волосами… – Знатные женщины расчесывали волосы на прямой пробор и давали им свободно падать на спину и плечи. Длинные волосы считались одним из главных признаков женской красоты. Лак макиэ – лак, украшенный золотом и серебром.
[7]
Меченосец – придворный прислужник, носивший меч.
[8]
О чистый ключ на горе Цукуба… – Гора Цукуба прославлена в древней японской поэзии.
[9]
Хакама – штаны разных фасонов, предмет мужской и женской одежды. В эпоху Хэйан имели вид широких шаровар или складчатых штанов, напоминающих юбку.
[10]
Небесная река – Млечный Путь.
[11]
Храм Исияма – буддийский храм, который находился в провинции Оми. Популярное место для паломничества. Празднество в храме носило не только религиозный, но и увеселительный характер.
[12]
…возле решетчатого окна… – Двустворчатые решетчатые перегородки (ситоми) отгораживали внутренние покои от веранды. Верхняя створка могла подниматься.
[13]
Согласно буддийским верованиям, душа проводит через ряд земных воплощений, возрождаясь в человеческом образе или в образе животного, растения и т. д.
[14]
Хитоэ – одежда без подкладки, которую носили мужчины и женщины.
[15]
Химэгим и – так почтительно называли девушек из благородного семейства.
[16]
...дорога грозит ей бедой . – Перед поездкой узнавали при помощи гадания, не заграждает ли путь одно из грозных божеств неба, чтимых в древней магии. Суеверие этого рода создавало иногда большие затруднения при путешествии. Беду пытались предотвратить разными способами: например, останавливались ночевать в чужом доме.
[17]
Мотии (свадебное угощение) – приготовлялось из отбитого в ступке вареного риса. Согласно древнему свадебному ритуалу, новобрачным на третью ночь подавались особые мотни в честь божественной четы Идзанаги и Идзанами.
[18]
о-дзэн – японский низенький столик для еды
[19]
Час Пса – время с шести до восьми часов вечера.
[20]
Седзи – в японском доме легкие раздвижные перегородки, оклеенные бумагой.
[21]
…я купила прекрасное зеркало… – Древние зеркала были из бронзы.
[22]
Лак макиэ – лак, украшенный золотом и серебром.
[23]
…в торжественных плясках на празднике мальвы в храме Ксило. – Синтоистский храм Камо, расположенный к северу от столицы, устраивал торжественные празднества дважды в год (в четвертый и одиннадцатый месяцы). Первый из них именуется «праздник мальвы». В этот день листьями китайской мальвы украшали шапки, экипажи и т. д. Из дворца в храм Камо отправлялось торжественное шествие во главе с императорским послом. В храме исполнялись ритуальные пляски.
[24]
Ситагасанэ – нижняя одежда (придворная) с шлейфом, длина которого регламентировалась согласно чину и званию.
[25]
Бэн-но сесе . – бэн – гражданская должность цензора, сесе – воинское звание (см. примеч. к с. 61). Такого рода двойной титул часто употреблялся вместо имени.
[26]
Красив, как герой романа – знаменитый господин Катано. – Роман об этом герое не дошел до наших дней. «Господин Катано» – нарицательное имя вроде Дон-Жуана.
[27]
Тэнъяку-но сукэ – помощник начальника дворцовой службы лекарственных трав, незначительная придворная должность.
[28]
Хоть он и шестого ранга… . – Знатным особам полагалась свита из придворных невысокого ранга. В такой свите и состоял меченосец.
[29]
Ах, верно, я совершила какой-нибудь страшный грех в прежних рождениях … – Согласно буддийским верованиям, карма, т. е. высший закон возмездия за поступки, совершенные в этой жизни или в прежних рождениях, предопределяет судьбу человека, счастливую или несчастную.
[30]
Хебу-но се – самый младший чин в военном ведомстве.
[31]
Час Овна – время с 12 часов до 2 часов дня.
[32]
выведите на церемонию смотра белых коней. – В седьмой день года во дворце устраивали шествие белых коней, числом трижды семь. Согласно старинным поверьям, конь обладал защитной магической силой.
[33]
Тюдзе – второй по старшинству начальник императорской гвардии, высокий чин четвертого ранга.
[34]
Храм Киемидзу – знаменитый буддийский храм в окрестностях столицы, в котором особенно чтили богиню Каннон.
[35]
…бык, впряженный в их… экипаж … – Экипаж того времени представлял собой двухколесную арбу. Плетеный верх привязывался к дрогам. Шторы и занавеси скрывали сидящих в экипаже дам от посторонних глаз. В экипаж впрягался бык.
[36]
…возле самых подмостков для представления . – В храмах исполнялись священные мистерии и пляски.
[37]
Состоялся ли уже обряд гэмпуку? – Обряд гэмпуку заключался в том, что отроку (в возрасте двенадцати – шестнадцати лет) впервые делали мужскую прическу и надевали на него шапку взрослого мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– От кого это? – спросили слуги, принимая драгоценный подарок.
– Госпожа ваша сама поймет от кого, – коротко ответил неизвестный и скрылся.
Синокими не могла опомниться от изумления. Открыла крышку и увидела, что внутри ларец затянут тончайшим шелком цвета морской воды. В ларце находился золотой поднос, а на нем был искусно устроен крошечный островок, во всем похожий на настоящий, с множеством деревьев и лодочкой, выточенный из ароматного дерева алоэ.
Синокими стала искать, нет ли какой-нибудь сопроводительной записки, и увидела, что возле лодочки приклеен клочок бумаги, мелко исписанный тушью. Она оторвала его и прочла:
«Скоро белым шарфом своим,
Проплывая мимо на корабле,
В знак прощания ты махнешь,
Я останусь, безутешный, один
На пустынном морском берегу.
Хотел бы я последний раз увидеться с тобою, но боюсь людских пересудов. Больше не скажу ни слова».
Ведь это рука Беломордого конька. Вот неожиданность! «Кто-нибудь подучил этого глупца», – испугалась Китаноката. Синокими никогда не любила хебу-но се и даже настоящим мужем его не считала, но тут она впервые за долгое время вспомнила о нем, и невольная жалость закралась ей в душу.
– Отдай этот подарок маленькой дочке Левого министра, – посоветовал Сабуро.
Жадная мачеха всполошилась:
– Вот еще! Такую ценную вещь! И не вздумай отдавать.
Но Синокими захотелось отблагодарить хоть чем-нибудь свою сестру.
– Непременно подарю, – решила она.
– Так и сделай, – поддержал ее Сабуро. – Я сам и отнесу.
Беломордый конек, конечно, не смог бы до этого додуматься. Его научили младшие сестры, считавшие, что супруги не должны совсем позабыть друг друга, раз у них есть общий ребенок.
Уже глубокой ночью Китаноката, плача, вернулась к себе домой. Рано утром, в час Тигра [59], из ворот дома наместника потянулась вереница экипажей. Их было не меньше десяти. Наместник получил от императора приказ торопиться к месту своего назначения и потому даже не мог задержаться в Ямадзаки [60], чтобы, по обычаю, устроить прощальный пир и за чаркой вина в последний раз погрустить о разлуке с любимой столицей. Наградив сопровождавших его людей, наместник отпустил их и быстро поехал дальше. Кагэдзуми устроил ему торжественную встречу по дороге, и вскоре путешественники благополучно добрались до морского побережья, а оттуда на корабле прибыли в Цукуси.
Возвратившись из дома наместника обратно в Сандзедоно, служанки стали рассказывать обо всем, что видели и слышали.
Когда они передали, какую глупость сказала мачеха Синокими: «Тебя выдали замуж мне назло», Митиери и Отикубо разразились громким смехом.
Мачеха первое время в голос плакала и причитала, даже слушать было тошно, но потом вдруг сразу успокоилась, как ни в чем не бывало.
– Ну, одну сестру я пристроил, – сказал Митиери. – Осталось пристроить вторую.
***
И снова для супругов потекли годы безоблачного счастья, принося с собой только радостные и веселые события. В семье дважды торжественно встречали день совершеннолетия старших детей. Таро исполнилось уже четырнадцать лет, а дочери – двенадцать.
Главный министр пожелал устроить торжество и в честь совершеннолетия своего любимого внука Дзиро.
– Ого, как мои сыновья соревнуются между собой, – смеялся Митиери.
Желая, чтобы дочь их была принята при дворе, родители с начала нового года окружили ее особым вниманием и уходом. Год промелькнул, как сновидение. Весною девушка была принята на службу в императорский дворец. По этому случаю состоялась церемония, великолепие которой я не берусь описать.
Дочь Митиери и Отикубо обладала чарующей красотой и к тому же была родной племянницей императрицы. Не мудрено, что она сразу оставила в тени всех прочих придворных дам.
Между тем Главный министр почувствовал, что годы сказываются на его здоровье, и пожелал выйти в отставку, но император не хотел слышать об этом.
– Я стал уже стар и слаб. Пора мне подумать и о спасении своей души. Неотложные государственные дела помешали бы мне молиться в тишине и уединении. Отпустите меня, государь, а на мою должность назначьте сына моего, Левого министра. Он обладает достаточными знаниями и талантами и будет служить вам лучше меня, старика.
Супруга императора тоже стала просить об этом, и в конце концов государь согласился:
– Хорошо, пусть уйдет на покой. Быть может, это продлит его дни, – и назначил Митиери Главным министром. Все изумились: «Как! Он стал Главным министром, не достигнув еще и сорока лет. Небывалый случай!»
Дочь Митиери впоследствии была возведена в ранг императрицы. Оба его сына служили в гвардии. Когда старшего повысили в чине, дед стал роптать:
– А почему моего воспитанника обошли чином?
– Напрасно вы сердитесь, отец, – ответил Митиери. – Не могу же я раздавать награды только собственным сыновьям. Что скажут люди?
– Он теперь больше мой сын, чем твой, и потому никто не посмеет роптать, если ты повысишь его в должности. Таро стал младшим начальником Левой гвардии, почему же Дзиро обойден? Дай ему такой же чин в Правой гвардии, – упрямо требовал старик.
– Нет, и не просите. Я не согласен, – отказал наотрез Митиери.
Но отец его обратился с настойчивой просьбой прямо к государю и в конце концов добился своего. Дзиро занял должность наравне со своим старшим братом.
– Ну, теперь я немного успокоился. Будь Дзиро постарше годами, я бы уступил мою должность именно ему, – сказал старик.
Вот до чего дошла его безумная любовь к внуку!
Повсюду только и говорили о счастье Отикубо.
«Могла ли она думать, когда, закутанная в одни лохмотья, дрожала от холода в своей каморке, что станет женой Главного министра и матерью императрицы?» – говорили между собой те из служанок, которые еще помнили былые дни.
Саннокими получила почетную должность при дворе младшей императрицы. В ее обязанности входило следить за туалетом государыни.
Когда окончился срок службы наместника, он благополучно возвратился в столицу вместе со своей женой.
Можно себе представить, как обрадовалась Китаноката!
Боги позволили ей дожить до глубокой старости, верно, для того чтобы она дольше могла наслаждаться счастьем своих детей и внуков.
Отикубо стала уговаривать ее:
– В вашем возрасте пора уже подумать о будущей награде на небесах.
В конце концов мачеха поддалась па ее уговоры. Обряд пострижения был совершен самым торжественным образом. Об этом позаботилась Отикубо.
Мачеха иной раз повторяла в умилении:
– Вот, люди, учитесь на этом примере! Никогда, никогда не обижайте своих пасынков. Я всем на свете обязана неродной дочери.
Но стоило ей рассердиться, как она начинала ворчать:
– Уговорила меня постричься в монахини, а я рыбу в рот не беру. О чужой матери сердце не болит. Одним словом, падчерица!
Когда же Китаноката отошла в мир иной, Отикубо устроила ей роскошные похороны.
Акоги счастливо жила в замужестве и родила много детей. Она часто навещала Сандзедоно, и ее всегда принимали с большим почетом.
Расскажу о других наших героях.
Сыновья Митиери продолжали соревноваться между собой и вместе поднимались по лестнице почестей и славы.
Старик отец много раз просил Митиери перед смертью:
– Если тебе дорога моя память, то позаботься о том, чтобы Дзиро ни в чем не отставал от старшего брата.
Понемногу Митиери стал равно любить обоих сыновей. Когда он назначил старшего начальником Левой гвардии, то младшего возвел в чин начальника Правой гвардии.
Легко вообразить, как радовалась Отикубо успехам своих детей.
Наместник получил звание дайнагона, Сабуро тоже достиг высоких должностей.
Лишь двоих постигла злая судьба. Беломордый конек тяжело заболел и пошел в монахи. Никто не знает, где настигла его смерть.
Что касается старика танъяку-но сукэ, то он отправился на тот свет вскоре же после нанесенных ему побоев.
– Не довелось ему видеть, как возвысилась обиженная им девушка, – сказал Митиери. – А жаль! Напрасно его так избили, пусть бы еще пожил на свете…
Все другие герои нашей повести могли бы служить примером долголетия и счастья.
Говорят даже, что Акоги дожила до двухсот лет.
Примечания
[1]
Старинный японский дом был строго ориентирован по частям света: главный вход с южной стороны, дальние (женские) покои – на северной. Дворец знатного человека представлял собой ансамбль строений, соединенных галереями и переходами. Пол был приподнят над землей при помощи опорных столбов.
[2]
Домик служебного назначения с низким полом.
[3]
Девушек в знатных семьях называли или согласно порядковым номерам – первая, вторая и т.д., или согласно зданиям, где они проживали, например «Павильон глициний», «Яшмовый дворец». Прозвище «Отикубо» носило издевательски-уничижительный характер.
[4]
При знатной даме находилась свита дворцовых прислужниц. Обычно должности фрейлин и камеристок исполняли женщины из небогатых дворянских семей.
[5]
Девушек из знатных семей учили игре на тринадцатиструнной цитре кого Иногда играли на семиструнной (нии-но кото).
[6]
Усироми могла поспорить… длинными прекрасными волосами… – Знатные женщины расчесывали волосы на прямой пробор и давали им свободно падать на спину и плечи. Длинные волосы считались одним из главных признаков женской красоты. Лак макиэ – лак, украшенный золотом и серебром.
[7]
Меченосец – придворный прислужник, носивший меч.
[8]
О чистый ключ на горе Цукуба… – Гора Цукуба прославлена в древней японской поэзии.
[9]
Хакама – штаны разных фасонов, предмет мужской и женской одежды. В эпоху Хэйан имели вид широких шаровар или складчатых штанов, напоминающих юбку.
[10]
Небесная река – Млечный Путь.
[11]
Храм Исияма – буддийский храм, который находился в провинции Оми. Популярное место для паломничества. Празднество в храме носило не только религиозный, но и увеселительный характер.
[12]
…возле решетчатого окна… – Двустворчатые решетчатые перегородки (ситоми) отгораживали внутренние покои от веранды. Верхняя створка могла подниматься.
[13]
Согласно буддийским верованиям, душа проводит через ряд земных воплощений, возрождаясь в человеческом образе или в образе животного, растения и т. д.
[14]
Хитоэ – одежда без подкладки, которую носили мужчины и женщины.
[15]
Химэгим и – так почтительно называли девушек из благородного семейства.
[16]
...дорога грозит ей бедой . – Перед поездкой узнавали при помощи гадания, не заграждает ли путь одно из грозных божеств неба, чтимых в древней магии. Суеверие этого рода создавало иногда большие затруднения при путешествии. Беду пытались предотвратить разными способами: например, останавливались ночевать в чужом доме.
[17]
Мотии (свадебное угощение) – приготовлялось из отбитого в ступке вареного риса. Согласно древнему свадебному ритуалу, новобрачным на третью ночь подавались особые мотни в честь божественной четы Идзанаги и Идзанами.
[18]
о-дзэн – японский низенький столик для еды
[19]
Час Пса – время с шести до восьми часов вечера.
[20]
Седзи – в японском доме легкие раздвижные перегородки, оклеенные бумагой.
[21]
…я купила прекрасное зеркало… – Древние зеркала были из бронзы.
[22]
Лак макиэ – лак, украшенный золотом и серебром.
[23]
…в торжественных плясках на празднике мальвы в храме Ксило. – Синтоистский храм Камо, расположенный к северу от столицы, устраивал торжественные празднества дважды в год (в четвертый и одиннадцатый месяцы). Первый из них именуется «праздник мальвы». В этот день листьями китайской мальвы украшали шапки, экипажи и т. д. Из дворца в храм Камо отправлялось торжественное шествие во главе с императорским послом. В храме исполнялись ритуальные пляски.
[24]
Ситагасанэ – нижняя одежда (придворная) с шлейфом, длина которого регламентировалась согласно чину и званию.
[25]
Бэн-но сесе . – бэн – гражданская должность цензора, сесе – воинское звание (см. примеч. к с. 61). Такого рода двойной титул часто употреблялся вместо имени.
[26]
Красив, как герой романа – знаменитый господин Катано. – Роман об этом герое не дошел до наших дней. «Господин Катано» – нарицательное имя вроде Дон-Жуана.
[27]
Тэнъяку-но сукэ – помощник начальника дворцовой службы лекарственных трав, незначительная придворная должность.
[28]
Хоть он и шестого ранга… . – Знатным особам полагалась свита из придворных невысокого ранга. В такой свите и состоял меченосец.
[29]
Ах, верно, я совершила какой-нибудь страшный грех в прежних рождениях … – Согласно буддийским верованиям, карма, т. е. высший закон возмездия за поступки, совершенные в этой жизни или в прежних рождениях, предопределяет судьбу человека, счастливую или несчастную.
[30]
Хебу-но се – самый младший чин в военном ведомстве.
[31]
Час Овна – время с 12 часов до 2 часов дня.
[32]
выведите на церемонию смотра белых коней. – В седьмой день года во дворце устраивали шествие белых коней, числом трижды семь. Согласно старинным поверьям, конь обладал защитной магической силой.
[33]
Тюдзе – второй по старшинству начальник императорской гвардии, высокий чин четвертого ранга.
[34]
Храм Киемидзу – знаменитый буддийский храм в окрестностях столицы, в котором особенно чтили богиню Каннон.
[35]
…бык, впряженный в их… экипаж … – Экипаж того времени представлял собой двухколесную арбу. Плетеный верх привязывался к дрогам. Шторы и занавеси скрывали сидящих в экипаже дам от посторонних глаз. В экипаж впрягался бык.
[36]
…возле самых подмостков для представления . – В храмах исполнялись священные мистерии и пляски.
[37]
Состоялся ли уже обряд гэмпуку? – Обряд гэмпуку заключался в том, что отроку (в возрасте двенадцати – шестнадцати лет) впервые делали мужскую прическу и надевали на него шапку взрослого мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28