— Это она меня ударила, месье комиссар, — робко возразил Жюв, присаживаясь в сугроб. — Настоящий француз никогда не поднимет руку на женщину.
От этих слов взгляд Мегрэ неожиданно потеплел. Повеяло Парижем, Монматром, шелковым женским бельем, розовыми бантиками…
— За что же она вас ударила? — спросил он уже совсем другим тоном, перестав тыкать в инспектора своей трубкой, а, напротив, помогая ему выбраться из сугроба.
— Я пытался за ней поухаживать. — Жюв шмыгнул носом. — Знаете, месье комиссар, я…
— Знаю, голубчик, знаю, — кивнул Мегрэ — Любовь зла.
Все дружно заулыбались. Можно было подумать, что в этом зловещем замке совсем уж не осталось места для любви. Ан нет! Жизнь брала свое.
— И что вы от нее хотели во время сеанса? — все-таки счел нужным уточнить Холмс. — Зачем вы вызывали ее в коридор?
— Я хотел объясниться… признаться в своих чувствах, — ответил Жюв, едва не покраснев. Но вдруг явственно представил старушку, заносящую над его головой свою туфлю, и побледнел, как прокисшее молоко.
Глава 43.
Молчание отца Брауна
Перри Мейсона перенесли в дом и по установившейся в замке традиции оставили покоиться в его собственной спальне. Холмс взял у дворецкого ключи и запер дверь.
— Надеюсь, хотя бы мистер Мейсон от нас не убежит, — сказал он и повернулся к дворецкому: — Вы вот что, Берримор…
— Мое имя Томас, сэр.
— К тому, что я собираюсь вам сказать, Бе… Томас, это не имеет ни малейшего отношения. Итак, Бе… Томас, в замке есть мышьяк?
— Не знаю, сэр. Я поищу-у.
— Поищите, любезный. А не найдете — любая отрава сгодиться. И нашпигуйте этим ядом мясо…
— Мясо кончилось, сэр.
— А что осталось?
— Колбаса, сэр.
— Тогда колбасу.
— Слушаюсь, сэр. Прикажите подать к у-ужину?
Холмс даже не улыбнулся.
— Нет, разбросайте ее по замку.
Ватсон в изумлении уставился на своего друга.
— Холмс, вы собрались изводить крыс? Но я не встречал здесь ни одной.
— Ах, доктор Ватсон, доктор Ватсон, какой же вы у меня все-таки дурачок!
— Не понимаю, о чем это вы, Холмс, — стушевался Ватсон.
— Вспомните о следах возле тела Мейсона. Мы должны уничтожить эту собаку.
— Но в замке нет собак, сэр, — сказал дворецкий.
— Вы сперва разбросайте повсюду отравленную колбасу, Томас, а мы там поглядим, что из этого выйдет.
— А много ли у нас осталось колбасы? — обеспокоено поинтересовался Мегрэ.
— На два дня, месье.
Этот ответ слуги вполне удовлетворил Мегрэ. Он сразу прикинул: за два дня либо снег растает, либо убийцу схватят, либо самого Мегрэ уже убьют, и тогда ему будет не до колбасы.
Инспектор Жюв держался поодаль от них, кусая ногти. Он сегодня так и не пообедал, но это его ни капельки не беспокоило. Он прислушивался к своему внутреннему голосу, и этот голос нашептывал ему, что Фантомас до сих пор разгуливает на свободе, верша свои грязные дела. Жюв не мог с этим смириться. И он украдкой поглядывал на присутствующих, прикидывая что-то в уме.
— Послать дворецкого за отцом Брауном для Мейсона, Холмс? — спросил Ватсон.
— У Томаса есть более неотложные дела, Ватсон. Пойдемте лучше сами сходим за святым отцом.
— И я с вами, — сказал Мегрэ.
— И я, — подхватил Жюв, боясь потерять их всех из виду.
— Короче, господа, идем все вместе, — заключил Марлоу. — Помните японскую притчу про веник? По одному нам быстро переломают хребет, а вместе у нас гораздо больше шансов уцелеть. Так что предлагаю держаться веником!
— Я — за, — ответил Жюв, остальные почему-то промолчали. Мужчины прошли к комнате мисс Марпл.
Холмс распахнул дверь.
— Святой отец! — позвал Холмс, но маленький священник не обернулся на зов.
Он сидел в глубине комнаты в кресле с высокой спинкой. На голове у него была черная широкополая шляпа, на коленях лежал ветхий зонт с неуклюжим набалдашником. Рядом на пуховой перине должна была возлежать почившая в бозе мисс Марпл, но ее там не было.
Стоявшая в спальне тишина оглушала, вселяя суеверный ужас. Ватсон слабо вскрикнул, вцепившись в Холмса. Великий сыщик даже не повел бровью. Остановив вошедших повелительным взмахом руки, он освободился от объятий доктора и бодрым шагом направился к застывшему в кресле священнику. Наклонившись, он вгляделся в это неподвижное добродушное лицо.
— Куда вы дели мадемуазель Марпл, святой отец? — возмущенно выкрикнул из-за спины Мегрэ инспектор Жюв.
— Не надейтесь, Жюв, он вам не ответит, — сказал Марлоу.
— Это почему же?
— Он мертв! — звонко провозгласил Холмс и неожиданно тихонько пропел: — Тра-ля-ля, лира-ля!…
Жюв прикусил язык, вытаращив глаза.
— Я понял, джентльмены, в чем тут дело, — взволнованно заговорил Ватсон. — В замке бушует эпидемия. Она уносит одного за другим, не щадит никого: ни женщин, ни стариков, ни здоровых, ни больных. И лекарств от этого нет. И спасения нет.
— И отпевать нас теперь некому, — проворчал Мегрэ. — Что хочешь, то и делай.
— Будем жить вечно, — сказал Марлоу, но его никто не поддержал.
Тем временем чуткие пальцы Холмса беспрерывно летали по телу отца Брауна, ощупывали, нажимали, расстегивали, исследовали. Осмотр произошел так быстро, что вряд ли кто-либо понял, как тщательно он был сделан. Наконец, Холмс понюхал губы священника, потом, приподняв за край одежды, заглянул ему под сутану и выпрямился.
— Можно отправлять в морг, — сказал Холмс. — Больше в нем нет необходимости.
— Шутить изволите, приятель, — хмыкнул Марлоу. — какой еще морг? Если вы имеете в виду этот замок, то отца Брауна и нести никуда не надо.
Холмс с досадой провел ладонью по лицу, обратив свой взгляд к Ватсону.
— Что-то я стал заговариваться, доктор. Пожалуй, самое время уколоться.
— А как же отец Браун? — спросили хором Жюв с Мегрэ.
— Не хочу отнимать у вас пальму первенства в раскрытии преступления, господа, и поэтому не позволю себе навязывать советы, — ответил Холмс.
— Но отчего он, по-вашему, умер, месье? — сказал Мегрэ.
— От радости, — коротко бросил Холмс, направившись к двери.
«А я умру от смеха, — подумал Марлоу. — Ей-богу, умру от смеха!»
Лицо Жюва вдруг пошло багровыми пятнами. Он бросился вперед, загородив своим телом дверь.
— Так дело не пойдет, месье Холмс! — воскликнул он. — Нас осталось всего ничего — шесть человек, не считая дворецкого, а вы хотите смыться в самый ответственный момент. В то время, как наша честь — честь детективов — запятнана непойманным убийцей. Нас провели, как малых детей, заманив в примитивную ловушку. Мы видим, как движутся марионетки, но не видим ниточек, которыми…
— …которыми управляет, быть может, никто иной, как Фантомас? — закончил Холмс, с сарказмом улыбнувшись.
От разгоряченного Жюва тут же повеяло ледяным холодом. Вся парижская полиция знала, что при Жюве лучше не заговаривать о гениальном злодее.
— Главное, чтобы все поняли: Фантомас жив! — отчеканил Жюв. — А автор этого злодеяния, — он указал на маленького священника в кресле, — Фантомас и никто иной!
— Вы бредите, сэр, — с достоинством ответил Холмс. — И началось это у вас не сегодня.
Жюв взорвался.
— Тупица, идиот, болван! — заорал он, наступая на Холмса. — Раскиньте мозгами! Следуйте логике фактов! Я же говорю прописные истины! Если вы не верите в Фантомаса, то только лишь потому, что вы и есть Фантомас!
— Это уже слишком, — сказал Холмс. — Успокойте его, Ватсон. И не жалейте морфия, я решил целиком перейти на кокаин.
Не успел Холмс закончить, как Мегрэ с Марлоу схватили Жюва под руки, и потащив ли к кровати, на которой когда-то нежилась старушечье тело мисс Марпл. Жюв ругался, молил, стенал, но ничего не помогало. Его доволокли до постели и, насильно уложив на пуховую перину, запеленали, как младенца, простыней.
Но Жюв все равно никак не хотел угомониться. Он метался на подушке, звал на помощь какого-то Фандора, походя обзывая Холмса «проклятым актеришкой Гурном», а Ватсона — «несчастным доктором Шалеком». Не желая дальше присутствовать при этой душещипательной сцене, Холмс с гордо поднятой головою удалился.
Ватсон сбегал за несессером и, подойдя со шприцом к извивающемуся угрем Жюву, в нерешительности застыл:
— Позвольте, джентльмены, куда же мне всаживать иглу? Пациент с ног до головы весь в простыне.
— Это не проблема, док! — пришел ему на выручку Марлоу. — В какую половину желаете колоть: в левую или правую?
— Мне без разницы, лишь бы попасть в ягодицу.
— Обождите, приятель…
Марлоу, вытащив зубочистку, вспорол материю в нужном месте. Образовалась небольшая дырка, откуда наружу тотчас выглянул кусочек инспекторского зада. Доктор Ватсон смочил оголившееся место ромом и засадил иглу.
— Ой, колется! — воскликнул Жюв.
Щедрый доктор ввел ему лошадиную дозу морфия, но все равно тот успокоился не сразу.
— Надо взорвать этот замок к чертовой бабушке! — хрипло выкрикивал из-под простыни Жюв. — Пусть все погибнут, но Фантомас взлетит на воздух вместе с нами, и тем самым мы впишем золотыми буквами наши имена в историю счастливого человечества… Где бы нам раздобыть порох, господа? Позовите Томаса…
Потом, наконец, силы его иссякли.
— Фантомас жив… — прошептал он напоследок и забылся беспокойным сном.

Часть 5.
Отменный уик-энд
Глава 44.
Стройные женские ножки
Ватсон открыл дверь в комнату и перепугался — уж не пожар ли? — ибо в ней стоял такой дым, что сквозь него еле брезжил огонь лампы. Сквозь дымовую завесу Ватсон еле разглядел Холмса, удобно устроившегося в кресле. Он был в халате и держал в зубах темную глиняную трубку.
Ватсон закашлялся.
— Простудились, Ватсон? — спросил Холмс.
— Нет. Просто дух захватило от этих ядовитых фимиамов.
— Да, вы, кажется, правы: здесь немного накурено.
— Какое там «немного»! Дышать нечем!
— Тогда откройте окно.
— Вы еще не укололись? — поинтересовался доктор, направляясь к окну.
— Пока нет. Надо заметить, что дешевый табак — тоже неплохое средство для улучшения деятельности мозга.
— Не буду с вами спорить, — проворчал доктор, открывая окно. — Я сейчас выйду и вернусь, когда здесь хотя бы немного проветрится.
— Хорошо. А я пока оставлю трубку и попиликаю на скрипке.
Ватсон вышел.
Не прошло и трех минут, как он стрелою влетел обратно. В этот момент Холмс вдохновенно исполнял «Песни Мендельсона». Взглянув на друга, он сразу отложил скрипку в сторону.
— Что это с вами, Ватсон? На вас лица нет!
— Представляете, Холмс, — сбивчиво заговорил Ватсон доктор, — я только что из ванной.
— С легким паром!
— Да нет же, я не мылся. Я хотел только сполоснуть лицо. Дверь была незаперта, и я, разумеется, вошел. А там, представьте, из наполненной до краев ванны торчат чьи-то ноги!
— Стройные женские ножки, Ватсон?
— Холмс, дорогой мой!
— Правильно?
— Разумеется, правильно, но как вы…
Холмс засмеялся, глядя на растерянную физиономию доктора.
— Ваше простодушие, Ватсон, поистине восхитительно! Если б вы знали, как мне приятно проверять на вас свои скромные силы! То, что это были женские, а не чьи-либо иные ноги, я определил по вашим красным ушам и нездоровому румянцу на щеках.
Ватсон не считал себя глупее других, но, когда он имел дело с Шерлоком Холмсом, его угнетало тяжелое сознание собственной тупости. И сейчас он совсем расстроился, опустился на стул и заморгал глазами.
— Я начинаю думать, Ватсон, — сказал Холмс, — что совершил ошибку, объяснив, каким образом я пришел к моим выводам.
Ватсон махнул рукой, прикрыв ладонью глаза.
— Если вы не возьмете себя в руки, Ватсон, я тотчас же отправляюсь на пасеку в Суссекс разводить пчел, — объявил великий сыщик.
— Вы не пройдете через сугробы, дорогой мой Холмс, — подняв голову, улыбнулся Ватсон. — Простите мне минутную слабость. Считайте, что я уже пришел в себя.
— Ну вот и прекрасно! Кстати, кому, по-вашему, принадлежат обнаруженные вами ноги?
Ватсон напрягся.
— Ну же, доктор!
— Холмс, я право же…
— Но это так просто, Ватсон!
— Они принадлежат… Делле Стрит?
— А почему так неуверенно?
— Делле Стрит!
— Браво, Ватсон! Вы совершенно правы. — Холмс встал, сбросив с плеч халат. — А теперь мы немедленно идем с вами в ванную комнату.
— Вы хотите принять душ, Холмс? — спросил Ватсон и осекся.
— Соберитесь же наконец, дорогой друг! На этот раз вы угодили в «молоко».
— Боже мой, Холмс, какой же я тупица… — понурил голову доктор.
— Не унывайте, Ватсон. Откуда вам знать, что мне тоже до смерти хочется взглянуть на стройные женские ножки. Не такой же я, в самом деле, женоненавистник, каким вы изволите изображать меня в ваших записках.
У входа в ванную Ватсон вдруг весь затрясся, схватившись обеими руками за Холмса. Великий сыщик повременил открывать дверь, обратив к другу свой недоуменный взгляд.
— Что такое, Ватсон?
— Признаюсь честно, Холмс, мне немного жутковато, — лязгая зубами, ответил доктор. — Говорят, утопленницы могут утащить за собой под воду понравившегося им джентльмена.
— Не волнуйтесь, дорогой мой. Возможно, ваша утопленница успела исчезнуть, подобно тому, как исчезали все прочие трупы. Кроме того, я не замечал, чтобы мисс Стрит при жизни особенно вами интересовалась.
— Мм… тогда открывайте.
Шерлок Холмс быстро перешагнул через порог и устремился к ванне. Ступая на цыпочках, Ватсон проследовал за ним.
— Так я и знал: никого! — сказал Холмс. — Если не считать этой рыбы.
— Какой рыбы?
— Подойдите поближе, Ватсон, она вас не укусит.
Ватсон сделал два шага вперед и, заглянув в ванну, тотчас увидел рыбу, плавающую у поверхности воды кверху брюхом.
— Это акула, Холмс?!
— Треска! — небрежно бросил великий сыщик.
— А где же Делла Стрит?
— Уплыла, — рассеянно ответил Холмс, вглядываясь в пол.
— И никаких следов… Послушайте, Ватсон, а вам это не пригрезилось?
— Что?
— Ну, девушка в ванне, стройные ножки и все остальное?
— Вы полагаете, что я мог принять эту дохлую рыбу за Деллу Стрит?
— А что в этом такого?
— Ни в коей мере, Холмс! Могу поклясться, что из ванны торчали именно женские ножки.
— Не нужно лишних клятв, дорогой друг! Я вам верю, как самому себе.
— Спасибо, Холмс, — растрогался Ватсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28