– М-м-м-м… Да, немножко…
– Вот, то-то и оно-то. Это самый верный признак гомосексуальности – ротовой эротизм папули Фрейда. Играться с такими женщинами можно. Но, упаси Бог, жениться. Такая женщина отравит вам всю жизнь. Это первопричина большинства несчастных браков, мучительных разводов и дефективных детей – и до самой смерти вы не разберетесь, отчего это и почему. Так что Неточки Незвановы существуют не только на бумаге, но и в жизни.
Профессор темных дел вежливо, как классная дама, распрощался и поехал дальше по своим делам. А Борис остался с неприятным осадком в душе. Ох, видно, недаром колдун Апулей говорил, что для достижения настоящей мудрости сначала нужно побывать в ослиной шкуре.

Глава 11
Когда восходит Луна

…Он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо чаете бросается в огонь и часто в воду.
Матфей. 17:15


Однажды президенту дома чудес по почте пришел красивый пригласительный билет. Там сообщалось, что по случаю Международного женского дня 8 марта радио «Свобода» устраивает для своих женщин интимный бал-маскарад.
Билет был надушен хорошими духами и внизу приписка:
«Приходите – это будет самая настоящая 1002-я ночь!»
Вечером 8 марта, забыв про приглашение и 1002-ю ночь, Борис заехал на этот маскарад, просто чтобы посмотреть, что там делается.
Бал-маскарад был в полном разгаре. На самом видном месте восседал падший ангел Адам Баламут и его жена Ева Ивановна. Адам Абрамович был в украинской косоворотке, что символизировало дружбу народов, и он улыбался всем, как ласковый Будда. А рядом с ним вертелся его архангел – политсоветяик Давид Чумкин, который вырядился в красную рубашку, что означало перманентную революцию.
Сев за пустой столик, Борис надвинул на лоб маскарадную турецкую феску и заказал пива. В качестве распорядителя по залу, как волкодав, носился сын Остапа Бендера в своем заветном фраке и с красной повязкой на рукаве. Ему помогал неохристианин Серафим Аллилуев, который замаскировался под женщину и кокетничал с Остапом.
За столиком наискосок расположилось семейство Миллеров. Рядом с Ниной сидел какой-то очень хорошенький мальчик, который казался моложе ее и который смотрел на нее влюбленными глазами. А сидевший с другой стороны Гоняло Мученик обнимал этого мальчика за плечи и шептал ему что-то на ухо. Милиция Ивановна сложила руки на животе и со скучающим видом оглядывалась по сторонам. Увидев Бориса, она кивнула ему, как старому другу дома.
А друг дома сидел и надувался пивом. После пятой бутылки пива маскарад заметно повеселел, а блондинки за соседним столиком так похорошели, что Борис сдвинул свою феску на затылок и стал раскачиваться, чтобы пригласить одну из них на танец.
Но только он привстал со стула, как дорогу ему преградила темная фигура в маске:
– Куда вы так торопитесь? Тысяча и вторая ночь только начинается. И луна еще не взошла.
Ноги незнакомца обтягивало черное шелковое трико, с плеч спадал красный полуплащ, на голове торчали маленькие рожки, а из-под полуплаща выглядывал задорный хвостик. Незнакомец вежливо поклонился, жестом приглашая Бориса на танец.
Полагая, что это обычная маскарадная провокация, где рекомендуется осторожность, президент дома чудес попробовал отшутиться:
– Знаете, с чертями танцевать скучно. Вот если б не черт, а чертовка…
Незнакомец опять церемонно поклонился, как хороший слуга, подчиняющийся требованию своего господина. Красный полу плащ распахнулся, черное шелковое трико шло до самого горла, и по волнам этого трико зарябили электрические блики. Да такие блики, да на таких волнах, что у инженера человеческих душ по спине сразу пробежал электрический ток.
Это был не черт, а самая настоящая чертовка с чертовски хорошими формами. Трико было настолько откровенное, черные груди такие упругие и горячие, а танцевала незнакомка столь вызывающе, что маскарадная мистификация становилась доводы ю интересной. Но маска была такая, что ничего не разберешь.
Когда они танцевали мимо стола Миллеров, незнакомка кивнула на Нину, одетую в белое газовое платье, и пренебрежительно уронила:
– Фу, агитпроповская богородица. Вы за ней, кажется, ухаживали?
– Да, немножко – я начал писать роман и думал использовать Нину в качестве модели.
– А что это за роман?
– Об идеальных людях нового типа – гомо совьетикус.
– Ну и как, получается?
– Ничего не получается – модели ведут себя не по плану.
После танца маска села с Борисом за его столик и усмехнулась:
– Поскольку я послала вам приглашение, я должна следить, чтобы вы не скучали.
Вела она себя в полном соответствии со своим костюмом – как черт, вцепившийся в грешную душу. Хотя Борис был полностью уверен, что это какая-то провокация, но чем больше он присматривался к провокационным формам в черном трико, тем больше ему хотелось выяснить, чем все это кончится.
Мимо протанцевала Нина, но не со своим кавалером, а с папой. Потом папа запыхался и отдыхал с Нининым кавалером, а Нина танцевала с Серафимом Аллилуевым, который уже давно жаловался, что он безнадежно влюблен в нее. Теперь же Нина даже посадила его за свой столик.
– Так это, значит, герои вашего романа – гомо совьетикус, – сказала замаскированная чертовка. Как настоящая грешница, недолюбливающая святых дев, она презрительно фыркнула: – Посмотрите, как этих хлыстов тянет к их хлыстовской богородице.
– Каких хлыстов?
– Их там целых три. А кто это – угадайте сами. Ведь это вы пишете роман, а не я. Кстати, это в точности, как в Нининых стишках: «Изо всех невозможно-возможных возможностей – ты всех невозможней – и всех милей!»
Судя по всему, эта чертовка была молода, хороша, остроумна, распространяла вокруг себя запах тонких духов и твердо решила разыгрывать свою роль до конца. Даже после окончания маскарада, отцепив в гардеробе хвост и рожки, маску она все-таки не сняла. Когда они садились в машину незнакомка вдруг показала на повисшую в небе луну:
– Смотрите, луна уже взошла. И какая полная. Говорят что в полнолуние некоторые люди сходят с ума. Может быть, и я тоже сошла с ума, что еду с вами.
– Куда вас везти? – спросил он.
– Куда хотите.
Чтобы положить конец провокациям, он предложил:
– Тогда поехали ко мне?
– Хорошо, – согласилась чертовка. – Только на всю ночь. Когда они приехали, она сияла с себя все, кроме маски, и честно расхаживала кругом, чтобы показать, что все другое без обмана. Потом, не снимая маски, она прыгнула в постель.
Видно, поэтому декадент Кафка, хитроумный еврей, и писал, что борьба с чертом напоминает борьбу с женщиной и неизменно кончается в постели.
Писателям, которые претендуют на современность, рекомендуется придерживаться языка данной эпохи. Но как описать столь исписанную тему, как женщина, в наш век социалистического реализма, индустриализации и механизации?
К счастью, незнакомка вполне соответствовала духу нашей индустриальной эпохи. Это была не женщина, а машина. Из тех женщин, которые кричат: «Долой мужчину – даешь машину!»
Незнакомка сняла с себя маску только тогда, когда ей захотелось спать. На подушке с закрытыми глазами лежало хорошенькое личико французской Лизы.
– Это действительное сказка из тысяча и второй ночи! – сказал он. – Ведь ты же всегда ненавидела меня, как собака кошку?
Лиза устало улыбнулась:
– Знаешь, человеку свойственно ошибаться, сказал петух, слезая с козы.
– Но почему ты мне так грубиянила?
– Ах, ты ничего не понимаешь в женщинах, – сонно бормотала Лиза, не открывая глаз. – Ты просто нравился мне – и я ревновала тебя к Нине. А теперь я с Ниной поссорилась.
– Ох чудеса…
– Да, от президента дома чудес я тоже ожидала всяких чудес, – сонно шептала Лиза. – Но, кажется, я ошиблась… Впрочем, ты самое большое чудо в доме чудес: нормальный человек… А теперь луна зашла, и я хочу спать.
Утром Лиза увидела на стене триптих Босха «Сад земных утех», который висел здесь еще с тех времен, когда этой квартирой пользовался Максим.
– Ага, слева скучный рай, – сказала она. – Посередке наша сумасшедшая жизнь. А справа, посмотри, какой веселый ад! Кстати, этот Босх, хотя и был монахом, но принадлежал к секте голиков-адамитов. Он любил бегать голеньким – вот так, как я, – и она затанцевала голенькая по квартире.
Когда они встретились в следующий раз, Лиза поставила вопрос ребром:
– А почему ты еще не сделал мне предложения? Ведь это свинство с твоей стороны!
От такого свинства она так рассердилась, что чуть не засадила ему вилку в бок. Потом она стала хныкать, что когда-то, катаясь на лыжах с гор, она стукнулась головой о дерево, и с тех пор врачи говорят, что у нее было сотрясение мозга, и поэтому она за свои поступки не отвечает.
Однако у Лизы были и свои хорошие качества. Например, она никогда не отказывала. Иногда, когда Борису было скучно, он звонил ей по телефону. Иногда уже за полночь.
– Ох, у меня здесь сидит один поклонник, – вздыхала Лиза. – Немножко неудобно. Но ничего, я сейчас приеду. И приезжала в машине своего поклонника.
– Я не люблю долгих разговоров, – оправдывалась она, прыгая в постель. – Все мужчины стараются доказать, какие они умные. А я и сама не дура.
Благодаряя хорошему знанию иностранных языков французская Лиза была на особом положении. Иногда по приказу свыше ей давали на радио «Свобода» отпуск, и она в качестве переводчицы сопровождала всякие советские делегации за границу.
Однажды, вернувшись из такой поездки в Вену, она привезла Борису два подарка. В первом пакетике был серебристый шелковый галстук.
– Самый лучший в Вене! – сказала она. – Ты такого даже v и не заслуживаешь.
Во втором пакетике была маленькая игрушечная ведьма на помеле. Рыжие волосы из куриного пуха, остренький деревянный носик и штанишки из клеенки.
– Самая хорошенькая ведьма в Вене, – улыбнулась Лиза. – Если не считать меня. Но я летаю не на метле, а на самолете.
– Хм, – сказал Борис, вертя игрушку в руках. – А зачем это?
– Это амулет от нечистой силы. Повесь его себе в машину.
Вместо машины Борис засунул подарок в ящик письменного стола и забыл о нем.
Но зато Лиза не забыла. Как и многие женщины, она была довольно близорука, но очков не носила. Поэтому отсутствие амулета в машине она заметила не сразу. Но зато когда заметила…
Лиза подняла крик, что неуважение к маленькой ведьме – это для нее личное оскорбление. Дело происходило ночью в подмосковном лесу, и Лиза закатила такой скандал, что взбудоражила все лесное зверье.
На верхушках деревьев проснулись и загалдели вороны. Из-за кустов выскочил перепуганный заяц и метнулся через дорогу. А Борис, чтобы не наехать на зайца, чуть не наскочил на телефонный столб.
– Видишь, это-потому, что у тебя нет амулета! – вопила Лиза.
– Но ведьма в машине – это дурная примета, – оправдывался он.
– Ах так! Значит, и я для тебя тоже дурная примета? – вскипела Лиза и выскочила из машины, как разъяренная пантера.
В темноте она сослепу стукнулась ногой о пенек и подняла такой гвалт, такой переполох, какого подмосковные леса не слышали со времен наступления немцев на Москву.
Однажды Борис спросил Лизу, кто она такая: полуеврейка или внучка царского сенатора. Лиза недовольно поморщилась:
– Евреи – это не раса, а религия. Поэтому, раз мои предки перешли из иудейства в христианство, значит, я никакая не еврейка. И не напоминай мне об этом.
Желая доказать, что она вовсе не еврейка, Лиза даже рассказала еврейский анекдот:
– Знаешь, когда Абрамчику исполнилось тринадцать лет, устроили праздник бар-митцва, а потом мамеле и говорит: «Ну, Абрамчик, теперь ты уже взрослый, на тебе рубль и сходи к проститутке». Тогда Абрамчик идет к своей младшей сестре Сарочке и говорит: «Слушай, Сарочка, зачем я буду давать рубль проститутке. Может, хочешь ты заработать?» А Сарочка и говорит: «Что? Рубль? Да мне папеле за это же самое пять рублей платит». – Лиза с сожалением вздохнула: – А я, дура, тебе даром даю. Видишь, значит, я вовсе не еврейка.
– Слушай, Лизочка, если ты даже бывшая еврейка, – улыбнулся Борис, – то тебе все-таки не стоит рассказывать такие анекдоты.
– Почему? – фыркнула Лиза. – Ведь эти анекдоты сами ж евреи и выдумывают. Ведь вы ж, русские, до таких хороших анекдотов никогда и не додумаетесь.
Иногда, когда начальству дома чудес хотелось выпить, там устраивали вечеринку, чтобы отпраздновать чей-нибудь день рождения. Удобнее всего для этой цели был дряхлый потомок Чингисхана, который тщательно скрывал дату своего рождения, но любил выпить и готов был праздновать свой день рождения хоть каждый день.
Чтобы загладить инцидент с амулетом, президент дома чудес пригласил Лизу на одну из таких вечеринок. На шею он предусмотрительно надел серебристый галстук, самый лучший в Вене. Новорожденный потомок Чингисхана запрыгал вокруг Лизы, как воробей:
– Боже, какая женщина! Настоящая мечта поэта!
– М-да, – согласился флегматичный Филимон. – Темперамента у нее хватит на трех.
Борис сидел в углу со своим комиссаром Гильрудом и его женой, которая, как обычно, скучала и жаловалась на головные боли. Чтобы подбодрить ее, Борис сделал ей маленький комплимент.
Но этот комплимент обошелся ему дорого. Сидевшая рядом Лиза вдруг взорвалась, как атомный реактор. Она выплеснула содержимое своей рюмки на самый лучший в Вене галстук, хватила рюмкой о пол и вылетела из комнаты, как баллистический снаряд. Вся дрожа от негодования, она заявила, что органически не переваривает комплиментов другим женщинам.
Потомок Чинхисхана грохнулся перед ней на колени:
– Царица, богиня, дайте я поцелую вашу ручку! – И он принялся лизать ей руку, как маленькая собачка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56