— Есть два пути в Мир Духов, — говорил шаман, снова натирая тело Ульбара мазью и готовя противное варево. — Сейчас нам надо торопиться, потому я веду тебя путем более легким, но опасным. Будешь часто им ходить — умрешь быстро. Тут, — ткнул он узловатым пальцем на горшок, — отвар злых трав, в мази тоже их сок. Они помогают быстро попасть в Мир Духов. Но травы эти опасные. Трава обижается, когда она никому не нужна. Но добрая трава — она как шаман, скользящий по волне. А злая трава — как плывущий против волн. Она привязывает к себе человека. Не ешь их часто — станешь их рабом. Второй путь — познание законов мира и овладение своим телом. Это труднее, но, когда научишься, станешь истинным хозяином своей судьбы.На сей раз все было не так, как в момент посвящения. Ульбар снова видел глазами и слушал ушами своего двойника в Мире Духов. Он снова парил над своим телом, и двойник шамана парил рядом с ним. Но двойник был не худым иссохшим стариком, а могучим воином, умудренным опытом. И Ульбар с благоговейным страхом смотрел на него.— Идем же, — сказал шаман. — Из землянки выйти легко — просто через вход. А если будешь уходить к духам, к примеру, в степи, то представь себе либо дыру в земле — если идешь к нижним духам, либо веревку, что спускается с неба, — если к верхним. А если ты идешь между Верхним и Нижним мирами — представь дорогу.Они вышли из землянки и оказались в совершенно незнакомом, постоянно меняющемся месте. Ульбар в страхе обернулся — землянка оставалась там, где была.— Обратная дорога всегда будет, — заверил его шаман. — Ищи лучше ту, по которой пойдешь.— Откуда мне знать? — дрожа, прошептал Ульбар.— Я слышу твой страх, — с презрением ответил шаман. — Чего ты боишься? Я с тобой. Будешь трусить — лучше не ходи. Тебя пожрут.— Кто?— Будешь дальше дрожать — увидишь. Они придут на запах страха. Страх — слабость. Слабых пожирают сильные. Таков закон. Ну, решай, куда ты пойдешь?Ульбар задумался. Затем страх оставил его, уступив место злорадству.— Я хочу видеть отца.— Ты увидишь его, — сказал шаман. — Он уже наполовину в Мире Духов, тебе легко будет увидеть его. Идем.Вождь умирал. Он почти ничего уже не воспринимал — ни вкрадчивых слов верного Ильдехая, ни плача Ачин, ни звонкого голоса сына. Он уходил из мира живых. Он уже слышал тихий шепот теней, видел странные образы, и лишь изредка они расступались, и вождь снова возвращался к миру живых. Мир мерцал перед его глазами, то становясь привычным, то неузнаваемо меняясь. Вождь слишком давно был на грани жизни и смерти. Он привык к теням, а некоторые из них начал узнавать. Без них было даже скучно и тревожно, и когда они долго не приходили, он начинал всхлипывать и метаться. Тогда Ачин насильно вливала ему в рот отвар, который составил шаман, и плакала, плакала… Она любила мужа, хотя с ним ей было мало радости. После ухода жены, той злобной суки Йанты, Ульбар заболел и стал медленно чахнуть. Что с ней будет, когда он умрет? Да, народ любит ее отца, да, люди привыкли к ее сыну, но ведь законный наследник жив… И он должен стать вождем, таков закон. Ачин снова заплакала — теперь она почти всегда плакала.— Вот твой отец, — сказал шаман.Ульбар увидел его глазами своего двойника в Мире Духов.— Как это может быть? — прошептал он. — Ведь наши тела остались в хижине. Почему я его вижу, ведь он далеко от нас.— Ты шаман, — сказал старик. — А в Мире Духов расстояния не имеют значения. И не шепчи — твой отец все равно не может слышать нас, хотя он уже наполовину покинул мир живых.Обычный мир едва заметно проступал сквозь Призрачный. Ульбар присмотрелся. Перед ним на ложе, застланном теплыми шкурами, лежал желтый, иссохший человек с тусклыми седыми волосами. Он казался даже старше шамана. Он был противен и жалок, и Ульбар вдруг понял, что не чувствует к нему ничего, кроме высокомерного презрения. Даже долгой, с детства впитанной с материнским молоком ненависти не было. Он пытался ее найти, вызвать в себе — и не находил. Без всяких чувств, совершенно бесстрастно он смотрел на это тело.Двойник его отца парил здесь же. Обычно если человек в полном сознании, двойник сливается с телом, только во сне он уходит. Но сейчас двойник постепенно отделялся от человека, переставая быть просто тенью и обретая определенные черты и самостоятельность. С телом его связывала тонкая, но заметная нить, наподобие пуповины.— Когда она истончится, он умрет, а его душа станет свободной и уйдет к предкам, — пояснил шаман. — У простых людей короткая привязь. У нас — почти бесконечная. И чем лучше ты управляешь телом, чем лучше знаешь Мир Духов, тем длиннее привязь.— И ее можно оборвать…— В Мире Духов это труднее. Проще мечом, — усмехнулся шаман-воин. — Скоро связь сама истончится. Пусть все идет как предназначено.Ульбар смотрел на двойника. Он отличался от умирающего. Черты лица те же, но был он куда моложе и красивее, а вид у него был капризный и высокомерный.— Вот таков твой отец на самом деле. Мир Духов не прячет истинного лица. Здесь трудно врать. Ну, ты посмотрел? Тебе еще что-то надо от отца?— Нет, — разочарованно ответил Ульбар. — Этот человек мне все равно что прошлогодняя трава.— Значит, ты отказался от мести? — улыбнулся шаман. — Это хорошо. Страсти отягчают душу. Теперь тебе будет легче ходить по тропам духов.Ульбар промолчал. На самом деле отец показался ему слишком чужим и незнакомым, и он не видел никакого удовлетворения в мести ему. Для мести нужна ненависть. Он воображал себе отца огромным, сильным, грубым, омерзительным — но перед ним был совершенно другой человек, и двойник его не был похож на то, что себе воображал Ульбар. Ему было просто лень утруждаться и мстить этому человеку. Ничего, кроме презрения, он к нему не испытывал.Теперь они все чаще уходили в Мир Духов, и постепенно Ульбар начинал познавать его тропы и пути. Мир этот был огромен. Чем дальше узнавал его Ульбар, тем яснее понимал, что никогда не узнает его до конца. Ему даже казалось что этот мир постоянно расширяется, постоянно достраивается, и никогда человеку не охватить его целиком. А наставник говорил — так и должно быть, таков закон жизни.Опять это ненавистное слово — закон. Как ошейник, который держит на привязи.Он еще слишком мало знал. Наставник пока сопровождал его в странствиях, но такое не может длиться вечно. Ульбар и не хотел этого. Ему не терпелось освободиться от опеки и направиться в те края, где, по словам шамана, были селения Высших Духов. Хотя даже те духи, духи Среднего Мира, с которыми ему приходилось встречаться, были опасны. Наставник больше не помогал ему в поединках с духами. Таков был закон этого мира — духи никогда не набрасывались стаей, только один на один. Если поначалу воин, которым был его наставник в этом мире, с легкостью оборонял его, то теперь наставник все чаще оставался в стороне, глядя на то, как сражается его ученик.А потом они осмелились остановиться на перекрестке путей в степи и уйти оттуда на перекресток путей Мира Духов и там стали звать поводыря. Духи слетались на зов, но шаман без труда отгонял их, и они разбегались. Так было, пока не пришел дух-Волк, древний покровитель Уль-фангир. Волк посмотрел желтыми глазами прямо в глаза Ульбару, и так они долго смотрели друг на друга на перекрестке дорог Мира Духов и мира живых. А потом Волк разинул пасть и внезапно вонзил клыки в плечо Ульбара. Тот не пошевелился как и велел шаман.И Волк сказал:— Я буду твоим поводырем, сын Уль-фангир. В тебе есть я кровь, и я попробовал ее.Когда Ульбар вернулся в мир живых, на плече его были шрамы от волчьих клыков.— В тебе таится большая сила, — сказал тогда наставник. — В Среднем Мире есть мало духов, с которыми я не мог бы справиться. Они знают меня уже и не нападают. Другие же доброжелательны ко мне. Из Нижнего Мира, которые отваживаются сюда зайти, тоже немного есть таких с которыми бы я не справился. Но сдается мне, ты будешь шаман не одного мира, а всех Трех Миров. Но ты должен постоянно упражняться телом и духом, иначе твои возможности никогда не станут способностями.Все было прекрасно. Он приучился жить как шаман, он понемногу привыкал считать мир живых временным домом. Но ему всегда прикрывал спину наставник, и он был спокоен и уверен в себе. Но в один черный день все кончилось. Это было в начале весны, когда он на время вернулся в дом матери. Она болела, как всегда бывало в конце зимы. Ульбар провел у матери три недели, пока она не окрепла, а когда вернулся к наставнику, то увидел, что землянка пуста. Это почти не встревожило его — шаман часто уходил на несколько дней травы собирать либо кто-нибудь звал его к болящему. Либо он общался с духами в своем любимом месте — на самом древнем кургане Стойбища.Но на сей раз его не было долго. Слишком долго. Ульбар забеспокоился. Только сейчас он понял, насколько привык к наставнику. Наверное, он даже полюбил его по-своему. Если, конечно, вообще умел любить.Таким одиноким, покинутым и несчастным он не чувствовал себя никогда. Еще недавно он считал себя великим, могучим и мудрым, а теперь снова был неприкаянным семнадцатилетним мальчишкой, который не знает, что делать.Но это продолжалось недолго. Он сумел взять себя в руки.И на сей раз он предпочел второй, быстрый путь. Горькое вонючее питье обжигало рот. Его начало трясти. Дрожащими, непослушными руками он высек искру и запалил огонь в очаге. Бросил в пламя связку злых трав, сел и глубоко вздохнул…Он вышел из дверей хижины и сразу же увидел тропу. А на ней — след. Он еще не рассеялся, наставник был здесь совсем недавно. Даже не надо будет вопрошать доброжелательных духов. Он пошел по следу.Они никогда еще не спускались в Нижний Мир, а сейчас тропа шла под уклон, уходя все глубже во мрак. Тут было странно пусто. Ульбар начал ощущать противный страх. Нет, нельзя. Страх — это слабость, слабый погибнет.Он немного постоял, собираясь с силами и представляя себя могучим воином, молодым, яростным и мстительным. Он спускался в темную долину. В ее густом красноватом мраке еле виднелся дом. Следы вели туда. Ульбар собрался с духом и вошел.Тот, кто сидел у очага, обернулся к нему. Он был прекрасен. Но в его белесых тусклых глазах таилась мука. Он молчал и ждал. И Ульбар не смог подойти и ударить. Хозяин засмеялся.— Твой наставник, — голос его был мелодичен и одуряюще красив, — не усомнился. Но я сильнее. И сильнее тебя юноша. Уходи. Не посягай на то, что не твое.— Г-где…Хозяин понял.— Он ушел в край своих предков. — Показалось Ульбару или нет, но голос хозяина дрогнул как от боли, и послышалась в нем мучительная зависть. — Иди. Его тело найдешь на моем кургане. Но в курган входить не пытайся.Ульбар понял.— Почему ты не убил меня?— Ты мне еще пригодишься, — сказал хозяин. — Я не убил тебя. Я указал тебе, где тело твоего наставника. Придет время — я спрошу с тебя этот долг. А теперь — иди. В этой долине не всегда пусто, и с теми, кто приходит сюда, тяжко тебе будет справиться.Так он остался один. И еще осталась мать, которая надеялась, что драгоценный ее сын, единственная надежда на честь, вернется к ней. А Ульбар видел, что мать привыкла жить с мыслью о возвращении, о прежней власти, о победе над оскорбившим ее мужем и соперницей, она была одержима этой мечтой. И он понимал, что однажды ему придется исполнить свой долг сына и дать ей все, что она желает. Ибо после этого он ей ничего не будет должен и станет свободен.Он отнюдь не все успел перенять от шамана. Кто знает, может, тот и не пытался его учить всему, что знал, полагая, что Ульбар все-таки вернется к своему народу и станет вождем. Вождю незачем знать травы, не вождецкое это дело. А вот быть на короткой ноге с духами — это дело совсем другое. Это власть даже большая, чем власть силы. И Ульбар все чаще уходил к духам, исследуя их мир и его обитателей. И все чаще прибегал он к короткому пути — к отвару злых трав. У шамана был изрядный их запас, и состав варева он ученику передал.Там, в Мире Духов, у него уже была своя свора из мелких духов, пойманных в темном краю, там, где дорога спускалась в Нижний Мир. Обитатели тех пределов Нижнего Мира, что находились более-менее близко к Среднему Миру, были не слишком сильны и не очень умны, хотя порой весьма хитры. Их было легко побеждать. Ими легко было управлять. Они покорялись ему, а он защищал их от духов более опасных. Небольшая власть, которая потом может стать великой. А вдруг он станет повелителем Мира Духов?Нет. Нет, он связан этим самым проклятым законом, который швырнет его в край предков, как только умрет его тело…Если бы только не умирать, не умирать никогда!Его свора была полезна. Она шныряла в Среднем Мире, даже доходя до подножий Верхнего, принося сведения, разведывая и предостерегая. От них Ульбар узнал и о темных безднах, в которых ворочается нечто невообразимое, источающее такой нестерпимый страх, что никто из духов Нижнего Мира никогда не приближается к ним. О Сворах, пожирающих всякого, кто попадается на их пути. О провалах, в которых заточены незримой и неведомой силой могущества древности. О непреодолимой пропасти на самом краю Нижнего Мира, за которой, как говорят, таится древняя Тьма…А к вершинам Верхнего Мира его свора подходить боялась. Но Ульбар пока не спешил. Еще есть время научиться управлять духами. Со временем он наловит себе более сильных, подчинит их себе и тогда уже пойдет искать тех, кто дает закон.И одолеет их. И поставит свой закон…И никогда, никогда не умрет!Старый вождь умер к началу зимы, когда на землю лег первый тонкий снег.Его принесли к входу в долину между Грудей Земли, обряженного по обычаю древнего народа Уль-фангир, и увидели, что шаман их уже ждет. Шаман всегда узнает, когда умирает вождь — еще прежде, чем к нему присылают гонца. Ульбару принесла весть его свора из Мира Духов.Идьдехай, в длинном синем кафтане, с обнаженной в знак скорби головой, исподлобья смотрел на него. Ульбар знал, что это Ильдехай — он уже видел его двойника и сейчас узнавал его самого. Низкий, как все люди черной кости, широколицый, с плоским носом, с жидкой бороденкой и усишками, с одиноким чубом, свисающим на левое ухо с бритого темени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93