— Спасибо тебе, Братуш. Тебе, который был моим первым врагом здесь и который стал моим преданным другом. Спасибо за то, что пошел за мной и прикрыл мне спину. И самое большое спасибо за то, что ты остался жив. Я уже устал терять друзей.
Молодой воин только сдвинул плечами.
— Так ведь и ты прикрыл мою спину. Много воев полегло… Но мы спасли более двух сотен раненых.
— Да, вовремя появились гвардейцы короля Ланга. Кстати, откуда они здесь? — Алексей говорил очень сипло и тихо, так что Братуш с трудом разбирал его слова.
— Король послал. Он, видать, уже понял, что нам здесь тяжко и скоро война докатится до границ Браннии. Вот и послал подмогу. Его гвардейская тысяча как раз направлялась в твое распоряжение. Это была передовая сотня.
— Повезло нам. После войны поставим магарыч королю. А сейчас — собери мне всех командующих.
Для совещания был натянут большой шатер. Но полководцы объединенной армии, напряженно беседуя друг с другом, сейчас все стояли снаружи возле шатра, поскольку внутри было очень душно. После проливных дождей в конце лета и резкого похолодания середина первого месяца осени выдалась на удивление теплой. Вторая половина сентября пришла вместе с безветренной погодой, жарким солнцем и безоблачным небом.
Алексей не начинал пока совет, давая возможность собравшимся командующим переговорить друг с другом. Сам он разглядывал вождей объединенных армий — бранна Торна, олавича Родака, монга Кудая и Кх-х-ха, царицу ящеров. Что они скажут сейчас?
Были на совете и другие командующие, вплоть до тысячных. Сейчас им предстояло обсудить дальнейшую стратегию обороны. Ведь она требовала корректировки с учетом последних событий.
— Наши воины гибнут, но мы всё равно отдаем свои селения врагу. Давно уже следовало отступить в леса, — начал один из воевод олавичей, Педистрат, когда Алексей подытожил сложившуюся на фронте ситуацию.
Повисла гнетущая тишина. Алексей краем глаза заметил, как от этих слов нахмурился Кудай-хан, сложив большие руки на своей бочкообразной груди.
— Мы сохранили боеспособность армии. Благодаря мужеству защитников Турача большая половина пушек выведена из той битвы в рабочем состоянии, — спокойно, с хрипотцой ответил Алексей. Да и не мог он говорить громко, ведь надорвал себе горло безумным криком у стен Привольного.
— Но Турач всё равно отдали! Так же, как отдали Степ, Бологу, Стирет и немало других. Много воев полегло. Дорога на Идеж открыта, — снова возразил Педистрат, размахивая руками и тряся в такт словам рыжими неопрятными патлами, торчащими из-под шлема.
«Да, имя у него соответствует натуре», — подумал Алексей. Он не злился на воеводу и только переживал за то, что слова Педистрата могут вызвать нежелательные сейчас эмоции у других командующих. У самого Алексея все чувства и эмоции перегорели во время сражения в Привольном. Сейчас его ум работал отстраненно и с холодной расчетливостью.
— Да, мы отступаем. И будем отступать до тех пор, пока не подорвем силу тварей. Тогда мы сможем их уничтожить. Рой уже понес огромные потери.
— Так мы можем переждать в лесах и нападать на них оттуда, — продолжал упорствовать воевода.
Педистрату поддакивали еще несколько олавичей. Из кучки браннов донесся недовольный говор, постепенно переходящий в протестующие выкрики. Монги хранили молчание и хмурились.
Несмотря на всю серьезность ситуации, Алексею подумалось, что Педистрат напоминает ему шакала из мультика о Маугли, который кричал: «А мы уйдем на север, а мы уйдем на север. И переждем».
Вдруг раздались характерные глухие звуки «кх» — что-то начала говорить царица кхадов. Стоящий рядом Икташ сразу же принялся переводить:
— Рою тяжело. Сейчас жарко. Мы можем победить. Огненное оружие поможет.
Не давая Кх-х-ха договорить, снова вмешался Педистрат:
— Кого мы слушаем? Тех, кто сам недавно приходил нас завоевывать.
— Она дело говорит, — вмешался Братуш. — Если сейчас отступить без боя, то, когда похолодает, эта мерзость станет еще сильнее, и они достанут нас и в лесах.
— Но война идет на нашей территории! Бранны нами прикрываются, в то время как твари разрушают наши селения!
Это заявление Педистрата окончательно внесло раздор между военачальниками объединенной армии.
— А наши степи эти твари уже захватили! Мы же сражаемся теперь за ваши селения. Черви никогда не были достойными воинами! — гневно выкрикнул Кудай-хан.
— Бранны умирают, защищая ваши деревни! — возмущенно орал Торн, беспорядочно крутя свой шлем в руках.
Алексей чувствовал, что перепалка вполне может закончиться обнажением оружия друг против друга. Он попытался вставить свои пять в назревающую ссору, но крик разошедшегося Педистрата перекрывал его голос:
— Нас всех взбаламутил этот пришелец! Мы все пошли у него на поводу. Да, может, он сам из тех златовласых, которые ведут тварей? Ведь он похож на них и появился здесь не так давно. И пришел, чтобы выманить нас, дабы эти проклятые хабби могли с нами расправиться. Князь, олавичи! Кто нами командует? Нужно прервать договоренность с монгами и браннами и отступать в леса.
Педистрат уже настолько завелся, что грозно двинулся к Алексею, продолжая злословить в его адрес.
К тому времени, когда воевода приблизился к нему, Алексей перебрал в уме все возможные варианты выхода из сложившейся ситуации. Ведь сейчас настолько напряженный момент, что вся коалиция распадается прямо на глазах. И всё благодаря несдержанности одного человека. Поэтому Алексей сделал то единственное, что еще могло спасти положение. Причем сделал это без всяких колебаний, не давая моральной оценки своим действиям.
— Или ты замолчишь — или я тебя убью, — хладнокровно просипел он Педистрату.
Воевода побагровел и тут же вытащил меч. Не раздумывая долго, он тут же кинулся на спокойно стоящего перед ним ненавистного чужака. Остальные военачальники замерли в ожидании развязки.
Не сходя места, Алексей лишь немного качнулся в сторону, ровно настолько, чтобы блестящее лезвие с закругленным концом слегка скользнуло по плечу. И тут же, вкладывая массу всего тела, ударил локтем по горлу Педистрата, вбив кадык внутрь глотки. Воевода захрипел и покачнулся, но устоял, продолжая хрипеть и выпучив глаза.
Следующим ударом Алексей вогнал указательный палец в правый глаз воеводы, вталкивая его поглубже в череп. После этого Педистрат завалился на спину, выронив меч из безвольных рук. Еще с минуту он корчился, дергаясь на сухой траве, а потом затих.
— Он был хорошим воином, — тихо произнес Алексей. — Теперь по делу. Обрии тоже сейчас будут перегруппировываться и восстанавливать силы. Мы должны сузить фронт, не распорашивая силы, и прикрыть подступы к Идежу, — заговорил Алексей, словно ничего не произошло и у его ног сейчас не лежал мертвый олавич. — Пушки нужно сконцентрировать на одном участке нашей обороны. Теперь я готов выслушать ваши предложения.
Ночью, в своей палатке, Алексей сидел в темноте, не зажигая свечи, и размышлял, как же он изменился за этот год. Сегодня он хладнокровно убил человека и не сожалел о том. Может быть, смерть воеводы-олавича спасет тысячи жизней. А сам Педистрат был всего лишь еще одним погибшим на этой войне, еще одной жертвой этого страшного противостояния. Что случилось, то и случилось, изменить уже ничего нельзя.
На прошедшем совете никто не возражал против плана Алексея. Только несколько сторонников Педистрата немного пошумели, но не решились больше выступать против. Близился час решающих боев.
* * *
Стремительность событий не позволяла Алексею близко пообщаться с загадочными и таинственными потворниками, которые вопреки своим принципам невмешательства приняли сторону объединенной армии и воевали вместе с ними. Много вопросов у него накопилось к этим всезнающим «колдунам», прикидывающимся обычными людьми. К примеру, они могли знать, каким образом и откуда Алексей прибыл в этот мир. Но задать этот вопрос потворникам во время их коротких бесед в перерывах между боями он так и не решился, предпочитая решать более насущные проблемы.
Например, о златовласых завоевателях. Алексей для себя всё еще не мог до конца определить, кто же они: человеки или нет. Потворники утверждали, что обрии — люди, пришедшие сюда с южной окраины Мира. Малочисленный народец, златовласые от рождения были наделены способностью управлять поведением как животных, так и других людей. Они паразитировали на других, соседних племенах и народах, заставляя их работать на себя.
Если верить потворникам, то обрии не гнушались употреблять блюда из мяса своих сородичей из других народов. И яства из человечины считались у златовласых изысканным деликатесом, пищей избранных. Обладая неограниченной властью над теми, кем они заправляли, обрии принуждали окрестные народы приносить им человеческие жертвы. И люди покорно справляли эти кровавые обряды, дабы умилостивить всемогущих златовласых «богов».
И вот обриям стало мало власти над близлежащим людом. Златовласые задумали покорить весь Мир, превратившись в живых богов для всех обитателей этой земли.
Тогда и началась экспансия жестоких «богов» по всему свету. На своем пути они столкнулись с другими народами, как человеческими, так и не очень. И не все из тех, кто встретился обриям на их дороге, легко подчинялись владычеству золотоволосых людей. Находились и те, кто сопротивлялся силе новоявленных «богов».
Где-то пересеклись пути обриев и кочующего Роя, который как раз начал набирать силу и наращивать численность. Люди, обладающие Силой, смогли подчинить странствующих тварей своей воле. Хабби и стали той армией, которая начала прокладывать дорогу златовласым к установлению их царствования над миром. Целенаправленно используя неуемную жажду Роя убивать и пожирать всё живое, обрии уничтожали тех, кто не покорялся их воле.
Вот такая сила сейчас вторглась в Самьнавию, и печальной будет участь здешних народов, если они потерпят поражение.
Охотнее всего с Алексеем общалась Свеайе, единственная женщина из тех семи потворников, которые сопровождали армию Самьнавии. Ничтоже сумняшеся Алексей задал ей вопрос: могут ли потворники зрить в будущее и если да, то чем закончится противостояние с Роем и с обриями, ведущими тварей. Свеайе в ответ лишь усмехнулась, продемонстрировав крупные белые зубы, и ответила в стиле фильма «Матрица»: «Всё будет так, как будет», отбив у Алексея охоту дальше задавать подобные вопросы.
Но он всё же не удержался и задал вопрос подобного толка Велизару: кто сильнее — потворники или обрии? Чем тоже вызвал улыбку на благодушном лице «колдуна»-олавича.
— Обрии умеют пользоваться Силой от рождения. Легкость, с которой они овладевают Силой, не позволяет им узнать истинную цену ее познания. А мы… мы постоянно, набивая себе шишки и синяки, учимся обладать Силой. На этом пути мы проходим множество преград и барьеров, прежде всего — в своем сознании. Поэтому мы гораздо больше ценим то, чем обладаем.
— И что, любой человек может постичь Силу?
— Сила сокрыта в каждом. Она дремлет в человеке и сама по себе просыпается редко.
Сам Алексей уже решил, что если для них всё закончится благополучно и они победят, то он хоть пару месяцев, а то и больше, проведет на Отшельничьем полуострове. Уж очень ему хотелось приобщиться к тем тайнам мироздания, которые знали и использовали эти «колдуны», которые оказывали сейчас неоценимую помощь Самьнавской армии.
Он не представлял себе, как сможет оставить Брайану, чтобы поучиться на заветном полуострове, если его туда примут, конечно. Но это будет потом. Потом…
Несколько последующих дней прошли в вялых стычках с небольшими отрядами хабби.
«Не ожидали, не ожидали хреновы „боги“ такого сопротивления, — подумал Алексей, рисуя углем неровные стрелочки на карте. По передвижениям хабби было видно, что они группируют силы Роя в единый кулак. — Видно, готовятся покончить с нами одним махом. Ну что же, милости просим».
У Алексея не было сейчас сомнений, терзаний и мыканий. Он полностью осознавал, столь много от него зависит, но не позволял грузу огромнейшей ответственности давить и мешать принимать решения. Пусть его действия оценивают и судят местные историки в будущем. Он просто трезво и хладнокровно командовал, стараясь, чтобы это самое будущее наступило для здешних народов.
Иногда, когда голова переставала варить и от безумных мыслей не было отбоя, он начинал думать о разной ерунде, разгружая сознание от текущих проблем.
Он представлял, как историки будущего, эдак веков через десять-пятнадцать, будут писать в своих диссертациях: «В идеологизированном и мифологизированном образе удивительного пришельца Олеши, Лекса и Алтара древние народы Самьнавии воплотили соборные образы многих безымянных героев, чьи бесстрашие и доблесть позволили отстоять свободу и независимость в той короткой, но кровопролитной войне…»
* * *
И вот она, та сухая долина, которую он когда-то видел в своих земных снах. Это Алексей осознал только сейчас, стоя на пологой вершине одной из невысоких гор и разглядывая местность. Здесь и состоится решающее сражение. Сюда стянуты все войска союза народов Самьнавии и кхадов. Сюда же движется и орда хабби со златовласыми обриями во главе. Именно тут и определится, что будет завтра с этой частью сего мира. Что останется после этой битвы на равнинах Самьнавии: пустынные земли или плодородные поля? Всё решится здесь и сейчас…
Уже прошел год с того времени, как Алексей попал в этот мир. Он всё еще не знает, куда его занесло, где же он на самом деле находится. Этот мир всё еще остался для него во многом непонятым. Но он научился здесь жить. И можно сказать, неплохо устроился — материально обеспечен, да и морально тоже. Или плохо? Если бы не эта война… Не сегодня-завтра Самьнавии может прийти конец. «Ну, это мы еще посмотрим. Поспешили вы прийти сюда, — мысленно обращаясь к приближающимся обриям, пригрозил он. — Не ждали такой жары в сентябре, потому и спешите покончить с нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48