Ч Хотел бы я, чтобы люди перестали считать меня диктатором и помнили:
я всего лишь администратор и пытаюсь проводить что-то вроде колониально
й политики, которая разработана без моего участия.
Весьма приятное определение, подумал Стормгрен. Любопытно, насколько он
о правдиво.
Ч Но может быть, вы по крайней мере хоть как-то объясните эту скрытность?
Нам непонятно, в чем ее причина, отсюда и недовольство, и всевозможные слу
хи.
Кареллен рассмеялся Ч как всегда громко, раскатисто, слишком гулко, что
бы смех этот звучал совсем как человеческий.
Ч Ну, а за кого меня сейчас принимают? Все еще преобладает теория робота?
Пожалуй, мне приятнее выглядеть системой электронных ламп, чем какой-ни
будь сороконожкой, Ч да-да, я видел карикатуру во вчерашнем номере «Чика
го таймс»! Мне даже захотелось попросить подлинник.
Стормгрен чопорно поджал губы. Право, иногда Кареллен относится к своим
обязанностям слишком легкомысленно.
Ч Это вопрос серьезный, Ч сказал он с укоризной.
Ч Дорогой мой Рикки, Ч возразил Кареллен, Ч я не принимаю человечеств
о всерьез, только это и позволяет мне сохранить остатки в прошлом незаур
ядных умственных способностей!
Стормгрен невольно улыбнулся.
Ч Но мне, согласитесь, от этого не легче. Я должен вернуться на Землю и убе
дить моих собратьев, что, хоть вы и не показываетесь им на глаза, скрывать
вам нечего. Задача непростая. Любопытство Ч одно из основных свойств че
ловеческой природы. Не можете вы до бесконечности им пренебрегать.
Ч Да, это самое сложное препятствие, с которым мы столкнулись на Земле,
Ч признался Кареллен. Ч Но ведь вы поверили, что в остальном мы действуе
м разумно, так могли бы уж поверить и в этом!
Ч Я-то вам верю, Ч сказал Стормгрен. Ч Но ни Уэйнрайт, ни его сторонники
не верят. И можно ли их осуждать, если ваше нежелание показаться людям они
толкуют в дурную сторону?
Короткое молчание. Потом до Стормгрена донесся слабый звук (может быть, с
крип?), словно бы Кареллен шевельнулся на стуле.
Ч Вы ведь понимаете, почему Уэйнрайт и ему подобные меня боятся, так? Ч с
просил он. Голос его звучал теперь мрачно, будто раскатились под сводами
собора звуки исполинского органа. Ч Такие люди есть в вашем мире среди п
оборников любой религии. Они понимают, что мы Ч носители разума и знания,
и как они там ни преданы своим верованиям, а все-таки боятся, что мы свергн
ем их богов. Не обязательно с умыслом, нет, способом более тонким. Знание м
ожет погубить религию и не опровергая ее догматы, а попросту не придавая
им значения. Как я понимаю, никто никогда не доказывал, что Зевс или Тор не
существуют, однако им теперь почти никто и не поклоняется. Вот и разные уэ
йнрайты боятся, что нам известна правда о происхождении их веры. Они спра
шивают себя, давно ли мы наблюдаем человечество? Видели ли мы, как Магомет
бежал из Мекки и как Моисей провозгласил иудеям их законы? Быть может, мы з
наем, сколько лжи в их священных историях?
Ч А вы и в самом деле это знаете? Ч чуть слышно, скорее себя, чем Кареллен
а, спросил Стормгрен.
Ч Вот чего они страшатся, Рикки, хоть ни за что в этом не признаются. Право
же, нам не доставляет удовольствия разрушать верования людей, но ведь не
могут быть истинными все религии, все до единой, Ч уэйнрайты это понимаю
т. Рано или поздно человек неминуемо узнает правду; но время еще не пришло
. А что мы не показываемся вам на глаза Ч да, согласен, это сильно осложняе
т нашу работу, но раскрыть секрет мы не вправе. Не меньше вашего я жалею о н
еобходимости что-то скрывать, но на это есть веские причины. Все же я попы
таюсь обратиться к … к тем, кто стоит выше меня, пожалуй, их ответ удовлетв
орит вас, а может быть, и успокоит Лигу. А теперь давайте вернемся к нашим т
екущим делам и возобновим запись.

* * *

Ч Ну как? Ч жадно спросил ван Риберг. Ч Удалось вам чего-нибудь добитьс
я?
Ч Сам не пойму, Ч устало сказал Стормгрен, швырнул на стол пачку бумаг и
почти упал в кресло. Ч Теперь Кареллен совещается со своим начальством
… Уж не знаю, кому и чему он там подчиняется. Мне он ничего не обещал.
Ч Послушайте, Ч вдруг сказал ван Риберг. Ч Я сейчас подумал… Почему, со
бственно, мы должны верить, что над Карелленом кто-то стоит? Может, этих Св
ерхправителей, как мы их называем, больше нигде и нет, кроме тех, что тут на
д Землей, в кораблях? Может, им больше некуда деться, а они это от нас скрыва
ют.
Ч Остроумно, Ч усмехнулся Стормгрен. Ч Только ваша теория отнюдь не с
огласуется с тем немногим, что я знаю Ч как будто все-таки знаю Ч о Карел
лене.
Ч А что же вы о нем знаете?
Ч Ну, он не раз упоминал, что его обязанности здесь временные и мешают ве
рнуться к его главной работе, она, по-моему, как-то связана с математикой. О
днажды я привел ему слова историка Актона о том, что власть развращает, а в
ласть безграничная и развращает безгранично. Хотел посмотреть, как он к
этому отнесется. Он засмеялся Ч смех у него оглушительный Ч и сказал, ем
у эта опасность не грозит. Во-первых, мол, чем раньше я закончу тут работу, т
ем скорее смогу вернуться домой Ч это за много световых лет отсюда. А во-
вторых, моя власть отнюдь не безгранична. Я всего лишь… попечитель. Разум
еется, Ч докончил Стормгрен, Ч он мог и нарочно сбивать меня с толку. Не з
наю, можно ли ему верить.
Ч Он ведь, кажется, бессмертен?
Ч Да, по нашим меркам, хотя, похоже, что-то в будущем его пугает… Не предст
авляю, чего он может опасаться. А больше я, в сущности, ничего не знаю.
Ч Все это не слишком убедительно. Я так думаю, их небольшая эскадра заблу
дилась в космосе и подыскивает себе пристанище. Этот Кареллен скрывает о
т нас, как мала его команда. Может быть, остальные корабли Ч автоматы и на
них нет ни души. Просто нам пускают пыль в глаза.
Ч Вы начитались научной фантастики, Ч сказал Стормгрен.
Ван Риберг не без смущения улыбнулся.
Ч «Вторжение из космоса» обернулось не совсем так, как мы ждали, правда?
Но моя теория прекрасно объясняет, почему Кареллен не показывается нам н
а глаза. Просто он скрывает, что никаких других Сверхправителей нет.
Стормгрен покачал головой Ч забавно, но все не то.
Ч Ваше толкование, как всегда, чересчур хитроумно, а потому неверно. За П
опечителем несомненно стоит какая-то могучая цивилизация, хотя мы можем
о ней только догадываться, и наверняка она давно знает о нас, людях. Сам Ка
реллен, несомненно, изучал человечество на протяжении столетий. Посмотр
ите, к примеру, как он владеет нашим языком, пословицами, поговорками. Не я
его, а он меня учит образной речи!
Ч А замечали вы, что он хоть чего-нибудь не знает?
Ч Да, и нередко, Ч но это всегда мелочи, пустяки. Думаю, у него необычайна
я, безотказная память, но он не все считает нужным узнавать. Вот, скажем, ан
глийский Ч единственный язык, которым он владеет в совершенстве, но за п
оследние два года недурно изучил финский, просто чтобы меня подразнить.
А финский труден, ему не скоро выучишься! Кареллен читает наизусть больш
ие отрывки из «Калевалы», а я, стыдно сказать, помню всего несколько строк
. И потом, он знает наперечет биографии всех нынешних государственных де
ятелей, а я далеко не всегда могу определить, на кого именно он ссылается.
В истории и науке его познания всеобъемлющи Ч сами знаете, мы очень мног
ому у него научились. И однако, если взять каждую область в отдельности, мн
е кажется, он не превосходит того, чего может достигнуть человеческий ум.
Но ни одному человеку не под силу объять все, что знает Кареллен.
Ч Я и сам пришел примерно к тем же выводам, Ч согласился ван Риберг. Ч М
ы можем рассуждать о Кареллене хоть до скончания века, но неизменно возв
ращаемся к тому же: какого дьявола он нам не показывается? Покуда он пряче
тся, я не перестану гадать да сочинять теории, а Лига освобождения не пере
станет бушевать.
Он сердито покосился на потолок.
Ч Надеюсь, господин Попечитель, в одну прекрасную темную ночь какой-ниб
удь репортер возьмет ракету и с черного хода проберется с фотокамерой в
ваш корабль. Вот будет шуму в газетах!
Если Кареллен и слышал этот дерзкий вызов, то никак на него не отозвался. В
прочем, он никогда ни на что не отзывался.

* * *

За первый год появление Сверхправителей внесло в жизнь человечества ме
ньше перемен, чем можно было ожидать. Тень их ложилась на все, но то была со
всем не навязчивая тень. Почти во всех крупнейших городах Земли, запроки
нув голову, можно было увидеть сверкающие в вышине серебряные корабли,
Ч но они скоро стали такими же привычными, как солнце, луна и облака. Наве
рно, в большинстве люди лишь смутно сознавали, что уровень их жизни неукл
онно возрастает благодаря Сверхправителям. А если об этом изредка и заду
мывались, Ч что ж, безмолвные корабли впервые в истории принесли всему ч
еловечеству мир, и за это им, конечно, спасибо.
Нет нищеты, нет войн, но это блага, состоящие именно в отсутствии чего-то, н
е бьющие на эффект, Ч их приняли как должное и вскоре о них забыли. А Сверх
правители по-прежнему держались отчужденно и не показывались человече
ству. Покуда Кареллен вел подобную политику, он мог ждать уважения и восх
ищения, но уж никак не более теплых чувств. Трудно ведь не досадовать на не
божителей, которые изволят разговаривать с человеком только по телетай
пу в штаб Ч квартире ООН. О чем беседуют Кареллен со Стормгреном, знали то
лько они двое, и Стормгрен порой сам недоумевал, для чего Попечителю эти в
стречи. Возможно, ему все-таки нужно непосредственно общаться хотя бы с о
дним землянином? Или он понимает, что Стромгрен нуждается в такой прямой
поддержке? Если так, генеральный секретарь за это очень признателен Ч и,
пожалуйста, пусть Лига освобождения и дальше презрительно именует его «
мальчиком на побегушках у Кареллена».
Сверхправители никогда не вступали в переговоры с отдельными государс
твами и правительствами: они приняли Организацию Объединенных Наций в т
ом виде, как ее застали, объяснили, как установить необходимую радиосвяз
ь Ч и все распоряжения передавали через генерального секретаря. Советс
кий делегат не раз пространно и совершенно справедливо доказывал, что та
кой порядок идет в разрез с уставом ООН. Кареллена это, видно, ничуть не за
ботило.
Можно только изумляться тому, какое множество зол, безумий и несчастий у
ничтожили эти послания с неба. При Сверхправителях народы поняли, что им
больше незачем опасаться друг друга, Ч и еще до неудачной попытки догад
ались, что все их созданное доныне оружие бессильно против тех, кто умеет
странствовать среди звезд. Так рушилась главная преграда, которая мешал
а человечеству быть счастливым.
Сверхправителей, видно, мало трогало, какой где существует государствен
ный строй, лишь бы не было угнетения и продажности. На Земле по-прежнему б
ыли демократические страны и монархии, безобидные диктатуры, коммунизм
и капитализм. Этому не переставали изумляться многие простаки, твердо уб
ежденные, что их образ жизни Ч единственно возможный. Другие полагали, ч
то Кареллен только выжидает часа, чтобы ввести свою систему, которая раз
ом уничтожит все нынешние формы общественного устройства, потому и не за
нимается пока мелкими политическими преобразованиями. Но все это, как и
прочие рассуждения о Сверхправителях, было попросту гаданием на кофейн
ой гуще. Никто не знал их замыслов и целей, никто не знал, какое грядущее уг
отовали они человечеству.

3

В последние ночи Стормгрену не спалось, а почему Ч непонятно, ведь скоро
он навсегда освободится от груза своих обязанностей. Уже сорок лет служи
т он человечеству, из них пять Ч его правителям, и редкий человек, оглядыв
аясь назад, мог бы похвастать, что столь многого добился на своем веку. А м
ожет быть, в этом вся беда: когда он уйдет на покой, на короткие ли, на долгие
ли годы у него не останется цели, жизнь потеряет вкус. С тех пор как умерла
Марта, а дети выросли и сами обзавелись семьями, мало что привязывает его
к миру. Быть может, в мыслях он почти уже не отделяет себя от Сверхправител
ей, а потому как-то отстранился от людей.
Вот и опять беспокойная ночь, мысль бесконечно колесит все по тому же кру
гу, будто механизм, у которого отказало управление. Стормгрен понимал Ч
сколько себя ни уговаривай, не уснешь, Ч и нехотя поднялся с постели. Нак
инул халат и вышел на крышу своего скромного жилища, где разбит был садик.
Любой из его подчиненных жил куда роскошнее, но Стормгрену вполне хватал
о и такого дома. Он достиг положения, когда ни имущество, ни почести уже не
прибавляют человеку веса.
Ночь была теплая, почти душная, но небо ясное, низко на юго-западе сияла по
лная луна. В десяти километрах от Стормгрена стояло на горизонте зарево
Ч отраженные огни Нью-Йорка, словно там начинался было рассвет и замер, н
е разгораясь.
Стормгрен поднял глаза Ч выше спящего города, еще выше, к тем высям, где н
е раз бывал он, единственный из людей. Там, далеко-далеко, поблескивал в лу
нном свете корабль Кареллена. Любопытно, чем занят сейчас Попечитель, ве
дь Сверхправители, наверно, никогда не спят.
В вышине огненным копьем пронзил купол неба метеорит. Мгновенье за ним е
ще виднелся слабо светящийся след Ч и померк, и опять в небе остались одн
и только звезды. Жестокое напоминание: через сотню лет Кареллен по-прежн
ему будет вести человечество к цели, известной только ему, но уже через че
тыре месяца генеральным секретарем ООН будет другой человек. Само по себ
е это Стормгрена ничуть не огорчает, Ч но, значит, если он надеется все-та
ки узнать, что же скрыто за тем непроницаемым экраном, у него осталось сов
сем мало времени.
Только в самые последние дни он посмел себе признаться, что жаждет прони
кнуть в тайну Сверхправителей. До сих пор сомнения его не мучили, он верил
Кареллену, а вот теперь (ехидная мысль!
1 2 3 4 5