И на них не то что не было положено необходимой для конфискационного отчета суммы, а даже снято последнее — весьма крупные цифры, обналиченные или переведенные на чужие адреса. Так, словно он собрался совершить покупку века. С господина Воротова честным путем хакерства просто нечего было взять!— Он нас обыграл...— Перестань нести чушь и немедленно копируй систему — тут материала хватит, чтоб дядю Илью засадить по полной, лет так на триста! Смотри, — Гонзо вернулся к компьютеру и головой поднял крышку, — переводы в науку, еще, вот этого я не знаю, тут вот за бугор. Ха, смотри сюда, это ж наши японцы! В следующий раз сюда не тебя пошлют, а роту спецназа!Сирена, взревевшая над самым ухом, едва не лишила Андрея слуха. Он вздрогнул, рванулся от голосящего динамика и упал на скат, едва не укатившись к краю. Внизу послышались крики, шум, топот ног, собачий лай. Сирена умолкла, но через секунду дом расцвел десятками прожекторов, принявшихся обшаривать территорию особняка.Андрей, все еще ничего не соображающий, метнулся к компьютеру, собирая оборудование, и если бы не передатчик в ухе, ни за что не услышал бы Гонзо.— Спокойно, напарник! Они обнаружили собаку, но сейчас главное не сделать глупостей! Остановись наконец! Самым правильным в нашей ситуации будет быстро и профессионально завершить сбор информации и затаиться! Ты никуда не побежишь, а притихнешь так, чтоб не нашли, и все, понятно?!Андрей замер, обдумывая услышанное. Бежать сейчас — это конечно самоубийство, а крышу они вполне могут и не обыскать... Он отодвинул сумку, достал пистолет и подполз к краю, выглядывая из-за невысокого парапета.Охрана, как воротовская, так и приезжая, высыпала на улицу, вооруженная до зубов, из клеток подняли всех собак — теперь точно найдут... Андрей до боли закусил губу. Что дальше?Сбросить по сетке сигнал бедствия в Управление? Андрей оторвался от края, подтягивая ноутбук, как тут в районе ворот грянул выстрел.Охрана внизу мгновенно всполошилась, вскидывая оружие, начали закрывать ставни, послышались крики, над головой в окне завизжала женщина. Зашлись, брызжа пеной, взятые под поводок волкодавы. Прожектора, без особой нужды и все же не добивая до дальней цели, словно по команде, метнулись в одну сторону, куда, словно гончая стая, уже неслись охранники. Выстрелов больше не было, а охрана скрылась в стороне отчетливо различимых вдали ворот и небольшой будки проездного поста, уже освещенных собственными, хоть и запоздало включенными фонарями. Народ на крыльце все толпился и гудел, не желая расходиться даже под вежливыми угрозами ребят местной службы безопасности. Андрей обернулся к Гонзо:— Она их отвлекает!— Что?— Девка отвлекает охрану, чтобы я ушел! — Он торопливо побросал в сумку компьютер, шнуры и штекера, застегнул, подкинул на плечо. — Дает мне шанс.— Это она?— Ты же киборг! — Андрей проскользнул под диском тарелки, пробираясь к началу ската и выглядывая из-за края. — Вот и идентифицируй звук выстрела. Да я, даже оглушенный, сразу же узнал ее хлопушку!— Она все-таки покинула лагерь. — Гонзо был взволнован, казалось, не меньше самого Андрея. — Все-таки вмешалась! Ослушалась твоего приказа! Она ставит всех нас под угрозу!— Она дает нам шанс, — повторил Андрей, удобнее цепляясь за металлическую конструкцию, уже послужившую лестницей, — мне срочно нужна фаза поворота камеры — считай и командуй!— Ты думаешь, мы успеем добраться до стены раньше собак?!— Считай! — рявкнул Андрей.Но тут возбужденные голоса и крики со стороны подъезда донеслись вновь, на этот раз еще более громкие и отчетливые, что-то вскрикивали женщины, шипели рации охранников, громко смеялись мужики. Андрей замер, уже поставив ногу на скат, а Гонзо скользнул вниз по решетке, высматривая камеру. Псы надрывались до хрипа, обрывая поводки, голоса усилились, а через секунду внизу, стуча башмаками по бетонным дорожкам, вокруг особняка понеслись несколько охранников с собаками, мощными ручными фонарями прошаривая ночную плоть. Андрей рванулся назад, падая за парапет, затянул ноги на крышу. Появился Гонзо:— Внизу охрана, много, прочесывают аллеи, частота поворота камеры увеличена вдвое.Андрей сказал гадость. Еще. Пригнулся, снова проползая под тарелкой, и вернулся к восточному парапету, выглядывая на подъезд. И замер, не в силах поверить. В слова, как всегда, все облек подоспевший Гонзо.— Вот теперь труба! — сказал он, глядя, как двое крепких, бритых наголо парней волокут, практически несут над землей, к заполненному народом ярко освещенному подъезду слабо, словно во сне, брыкающуюся Яну. Девушка висела меж мужиками на вытянутых руках, вяло переставляя ноги и болтая непослушно опрокидывающейся назад головой. Ее обрез и шапку нес третий, прихрамывающий следом на левую ногу охранник.Две сдерживаемые охранниками у подъезда собаки истерично рычали, срываясь на скулеж и дикий визг, дергая и вырывая из рук поводки, стараясь любыми средствами добраться до попавшегося чужака. Яна же почти не сопротивлялась, едва не теряя сознание, она просто висела на охранниках, безуспешно пытаясь прийти в себя и мотая головой. Попытка повторения произведенного Андреем в логове пиратов финта не удалась.Андрей втянул голову за край, когда от подъезда к охранникам и их пленнице неторопливо вышел сам Воротов в сопровождении уже знакомого полицейскому Станислава. О чем говорили, слышно не было, но догадаться было, в общем, несложно. Воротов спрашивал охранников, те кивали и быстро отвечали. Затем он шагнул, в упор заглянул в лицо девушки, ладонью придержал ее бессильную шею, что-то рыкнул ближайшему (с обрезом в руке) охраннику, и как только тот начал оправдываться, что-то показывая на своей хромой ноге, резко хлестнул того ладонью по лицу.Охранник замолчал, опуская голову, и отошел, потирая щеку, а Воротов отдал краткие, но четкие, словно армейские команды, распоряжения, и" девушку занесли внутрь под восхищенные и возбужденные возгласы гостей. Воротов некоторое время неподвижно стоял у подъезда, выдыхая в ночную прохладу облака белоснежного пара, даже не оборачиваясь к толпе у крыльца. Спокойно осмотрел погруженную в темноту принадлежащую ему территорию, словно рассчитывая заметить там притаившегося Андрея, закурил и подозвал одного из охранников.Андрей тяжело вздохнул и сделал единственное, что, пожалуй, мог в данной ситуации сделать, — плотнее завернул сумку и вложил сверток в щель между бетонными панелями крыши. Протолкнул поглубже, чтобы не было заметно хотя бы с первого взгляда, и вернулся к краю, отлично зная, что увидит. Воротову вынесли трубку радиопередатчика.Акустика, установленная под окном третьего этажа прямо над головой Андрея, деликатно прокашлялась, затем пискнула пару раз и спокойно задышала. Ровное, размеренное дыхание господина Воротова. Андрей обернулся, оглядываясь на черный, выделяющийся на фоне красной стены передатчик, один из множества развешенных вокруг дома, и приготовился слушать. Воротов не торопился, отрегулировал громкость, неспешно осмотрелся по сторонам, а потом заговорил.— Господин полицейский, я знаю, что вы меня слышите, — сказали Воротов внизу и динамик за спиной, — так что давайте не будем тянуть лишнее время, а решим наши вопросы по возможности быстро. Насколько вы осведомлены из моих досье, я человек решительный и привыкший к быстрым, порой суровым решениям, так что слушайте меня сейчас внимательно.Воротов принялся неспешно прогуливаться, вежливо и решительно сопровождаемые его охранниками гости постепенно перемещались обратно в дом, крыльцо пустело.— Произведенное вами на меня сегодня утром хорошее впечатление окончательно испорченно этой последней выходкой. Вы заставляете меня сомневаться в вашем здравомыслии, господин полицейский! Зачем вы проникли сюда? Зачем убили собаку? Чего вы намеревались этим добиться?! Выходите, Костин, даю вам слово, что если вас найдут мои ребята, встреча будет отнюдь не такой теплой. Выходите, чего бы вы там ни набедокурили, и давайте отложим наши разбирательства до завтра, я чертовски не желаю портить вечер ни себе, ни своим гостям... Обещаю.Он остановился, оглядываясь на дом, и Андрей невольно отпрянул от края в тень.— У меня ваша напарница, как вы, должно быть, уже знаете. Милое и доброе создание, любящее разок-другой воспользоваться этим страшным обрезом. Господин полицейский, выходите и, прошу вас, не заставляйте меня использовать эту девушку как последний и самый надежный аргумент. Уверяю вас, что как бы тепло, трепетно и почтительно я ни относился к представительницам слабого пола, любыми средствами оберегая их от напастей нашей суровой жизни, учитывая обстоятельства, рука моя, как говорится, не дрогнет... Вы же понимаете, о чем я говорю?!Даже в этой спокойной и полной хорошо прикрытых угроз речи он был весь — богатый, ленивый, неспешный и холеный, не упускающий ни единой возможности покрасоваться. Воротов выжидающе развел в стороны руки, как будто был точно уверен, что Андрей сейчас его видит. Двое охранников торопливо приблизились, готовые броситься под снайперский выстрел из тьмы, держа наготове фонари и оружие.— Вполне.Гонзо запоздало зашипел, ныряя в темень, но Андрей уже стоял в полный рост, опираясь ногой о парапет. Охранники Воротова среагировали мгновенно, бросаясь к боссу, прикрывая, отталкивая, и вскинули автоматы в появившуюся на крыше в свете их фонарей фигуру. Воротов медленно обернулся, вышел из-за широких спин, приветливо поднял руку и широко улыбнулся:— Поздравляю с принятием единственного верного решения. Обождите там несколько секунд, за вами придут мои люди.Андрей отвернулся, сел на низкий парапет и закрыл глаза. Глава 22. Тюрьма Дорожный человек костоват и черен, ты наперед баньку истопи, меня вымой, выпари, тогда и ешь. «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что». Русская народная сказка. — Дамы и господа, позвольте представить вам непосредственного виновника произошедшего на улице шума, моего запоздало явившегося на вечер приятеля — Костина Андрея!Воротов отступил в сторону, театрально отводя в сторону руку, и Андрей почувствовал, как разжимаются пальцы держащих его в медвежьей хватке охранников. Он качнулся вперед, едва не упав в залитый ярким светом овальный, полный людей зал, но удержался на ногах и выпрямился, шуря глаза. Один из идущих следом охранников, тот самый, что только что пересчитывал ему ребра, незаметно придержал за плечо, одновременно не давая упасть и подталкивая в зал.Осторожно подбирая отбитыми легкими наполненный дорогими духами воздух залы, Андрей попробовал улыбнуться, выпрямляясь в полный рост. Находившаяся в зале публика утихла, смолкли разговоры, смех и звон бокалов. Шурша одеждами, гости постепенно разворачивались к распахнутым двустворчатым дверям, в проеме которых стояли сейчас Андрей, Воротов и двое охранников.Хозяин дома отошел в сторону, давая своим гостям больший обзор, и снова указал на Андрея расслабленной кистью:— Андрей прибыл без официального приглашения, но, помилуйте, какие могут быть приглашения между старыми знакомыми? Мы с господином Костиным... решаем общие финансовые вопросы, так сказать. Прошу любить и жаловать.Гости ответили робкими, осторожными улыбками, кто-то кивнул, больше оглядываясь на самого Воротова, кто-то лишь молча и задумчиво созерцал прибывшего. Воротов улыбнулся, весьма довольный представлением.— Добрый вечер, — сказал Андрей, стараясь не морщиться от боли в пробитой губе, — прошу прощения за мой внешний вид — сломалась машина... — Он скосил глаза, задумчиво разглядывая тяжелые рубиново-красные капли, срывающиеся с его щеки на богатый ковер. Поднял руку, зажимая нос, и отшатнулся на руки охранника, медленно, словно во сне, разглядывая проплывающие перед ним лица.Воротов что-то сказал, продолжая улыбаться, его слова неясным гулом отозвались в больной голове, а охрана тут же потянула Андрея прочь из комнаты. Цепочка лиц лениво проплывала перед глазами — напуганные, заинтересованные, презрительные и полные отвращения.Вот широкие, словно намеренно откормленные до необходимой ширины лица бизнесменов, двойные подбородки и вислые, идеально выбритые щеки. Вот суровые лица, весьма бандитские, покрытые едва заметными шрамами и стильной сине-стальной щетиной. Вот японцы, непроницаемые, спокойные, молчаливые, с захлебывающимся в словах переводчиком. Вот военный, похожий на поставленного на задние лапки хряка, обряженного в форму майора Вооруженных сил Российской Федерации. Вот девушки, улыбчивые и стерильно-красивые, готовые на все, разряженные в прозрачное и блестящее.Улыбки и плотно сжатые губы, белоснежные скалящиеся зубки и тычки пальцев в лицо. Шепотки и обмены мнениями, косые взгляды и полные нескрываемого презрения глаза в упор. Надменные и испуганные прищуры, прячущие за собой пороки, грехи и злобу, скрытые сотнями масок. Как же сильно напомнили они сейчас Андрею резервацию Белохвостова. Люди, мутировавшие сознанием. Проигрывающие Измененным, отброшенным на обочину мира хотя бы в том, что последние не убоялись своего убожества.— ...проводим господина Костина наверх, где он переоденется, приведет себя в порядок и через некоторое время снова спустится к нам. — Воротов поклонился гостям, коротко кивнул охранникам, и Андрей почувствовал, как его запросто уволакивают в закрывающиеся двери.И вот тогда он увидел ее.Золотая ткань скромного вечернего платья горела в свете люстр, словно тысяча солнц, переливаясь и не позволяя глазу ухватить истинную форму, а обнаженные плечи сверкали девственно-белым мрамором. Она стояла в толпе гостей, высокая, но совершенно в ней не выделяющаяся. Чуть левее, почти скрытая от взгляда замершим в позе триумфатора Воротовым, категорически не похожая ни на одну из присутствовавших здесь девушек. Неприметная на фоне остальных, разряженных в вызывающе яркое сосок Воротова, подчеркнуто скромная и словно уставшая. Правая рука с опасно наклонившимся в ней высоким бокалом золотистого шампанского опущена вниз, а сама она готова вот-вот раствориться в шуме зала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40