Но они не могут сделать это, держа нас привязанными к машине, и потому привязывают машины к нам.– Спасибо за прекрасное объяснение того, что я и сама прекрасно понимаю. – Сьюзен была той ещё язвой. – Я-то спрашивала, для какой цели могут проводиться эти измерения.– Я не знаю, – сознался Томас. – Возможно, они в конце концов всобачат нам новые мозги. А может быть, добавят нового мозгового вещества. Нужно, видимо, выяснить, какие места в наших головах требуют ремонта. Я только надеюсь, что им не понадобится вставлять ещё один комплект этих проклятых иголок. Уже в первый раз я чуть не умер от боли.– Кстати, – сказал Алан, поворачиваясь ко мне, – я слышал, что сегодня утром умер ваш сосед по комнате. Вы в порядке?– Я-то в порядке, – сказал я. – Хотя это, конечно, тяжело. Мой доктор сказал, что если бы он сумел этим утром выполнить свои назначения, то парень остался бы жить. У него устранили бы из сосудов склеротические бляшки или что-то ещё в этом роде. Я чувствую себя виноватым в том, что не постарался заставить его встать на завтрак. В таком случае он, вероятно, благодаря движению смог бы дожить до начала процедуры.– Не вините себя, – посоветовал Томас. – Вы никак не могли предвидеть, что такое случится. Люди часто умирают скоропостижно.– Конечно, но не за несколько дней до «всесторонней перестройки», как выразился доктор.– Не хочу показаться циничным или бесчувственным… – вмешался Гарри.– Но всем сразу ясно, что вы собираетесь сказать какую-нибудь гадость, – перебила его Сьюзен.– … Но когда я учился в колледже, – продолжил Гарри, швырнув в Сьюзен куском хлеба, – если у кого-то умирал сосед по комнате, ему обычно разрешали не сдавать следующую сессию. Понимаете ли – психологическая травма.– И, что самое странное, сосед по комнате тоже освобождался от сессии, – развлекалась Сьюзен. – Причём фактически по той же самой причине.– Никогда не думал об этом с такой точки зрения, – немного озадаченно заметил Гарри. – И всё равно они могли бы позволить вам пропустить сегодняшние процедуры.– Сомневаюсь в этом, – сказал я. – Но даже если бы они это сделали, то я отказался бы. Чем бы я в этом случае занимался, а? Сидел бы целый день в каюте? А ведь там, между прочим, только что умер человек.– Вы, наверно, можете переехать, – предположила Джесси. – Может быть, сегодня ночью умер ещё чей-то сосед.– Довольно неприятная мысль, – заметил я. – И кроме всего прочего, я не хочу переезжать. Мне, конечно, жаль, что Леон умер. Но зато теперь я остался в каюте один.– Мне кажется, процесс выздоровления уже начался, – заметил Алан.– Я всего лишь пытаюсь отвлечься от боли, – ответил я.– А вы не слишком любите болтать, ведь правда? – неожиданно обратилась Сьюзен к Мэгги.– Да, – согласилась Мэгги.– Эй, а у кого что дальше по расписанию? – спросила Джесси.Все потянулись к своим ЭЗК, но тут же остановились – почему-то с виноватым видом.– Давайте будем относиться ко всему этому как старшеклассники, которым остаётся несколько дней до экзаменов, – предложила Сьюзен.– Ладно, чёрт возьми! – воскликнул Гарри и решительным движением распахнул свою ЭЗК. – Мы уже образовали обеденный клуб. Почему бы нам и не продолжать в том же духе?
Выяснилось, что на первое назначение нам с Гарри предстояло отправиться вместе. Мы явились в конференц-зал, где стояло множество столов и стульев.– Чёрт возьми, – выругался Гарри, когда нам указали наши места. – Мы и впрямь вернулись в школу.Сходство довершила вошедшая в зал женщина в форме колониальщика.– Сейчас вы подвергнетесь проверке базовых языковых и математических навыков, – объявила инспекторша. – Первое задание уже загружено в ваши ЭЗК. Это тест, состоящий из множества вопросов. Постарайтесь за тридцать минут дать максимальное количество ответов. Если уложитесь до истечения срока, пожалуйста, сидите спокойно. Можете ещё раз проверить написанное. Прошу вас не совещаться с другими испытуемыми. А теперь можно начинать.Я посмотрел на экран ЭЗК. На нём высветился вопрос о совпадении или несовпадении смысла двух слов.– Вы, наверно, шутите, – произнёс я вслух. Кое-кто в комнате захихикал.Гарри поднял руку.– Скажите, мэм, – обратился он к колониальщице, – а сколько очков я должен набрать, чтобы меня приняли в Гарвард?– Я не первый раз слышу такие вопросы, – холодно отрезала женщина. – Теперь, будьте любезны, успокойтесь и займитесь своими тестами.– Шестьдесят лет ждал возможности улучшить оценку по математике, – проворчал Гарри. – Что ж, посмотрим, как это у меня получится.
Второе задание оказалось ещё хуже.– Пожалуйста, следите за белым квадратом. Двигаются только глаза, а не головы. Другой колоннальщик потушил свет в комнате. Шестьдесят пар глаз уставились на белый квадрат на стене. Он медленно пополз в сторону.– Не могу поверить, что я отправился в космос, чтобы заниматься вот этим, – негромко сказал мне Гарри.– Возможно, дела ещё поправятся, – обнадёжил я – – Если повезёт, мы сможем увидеть ещё один белый квадрат.Словно в ответ на мои слова, на стене появился второй белый квадрат.– Сознайтесь, ведь вы уже были здесь, не так ли? – сказал Гарри.
Позднее нас с Гарри разделили, и я действовал уже в одиночку.В первой же комнате, куда я попал, мне предложили кучку детских кубиков.– Пожалуйста, постройте из них домик, – обратилась ко мне очередная экзаменаторша.– Только если мне за это дадут лишний пакетик сока, – заявил я.– Я подумаю, что можно для вас сделать, – серьёзно ответила колониалыцица.Я построил дом из кубиков и перешёл в следующую комнату, где другой служащий, на сей раз мужчина, дал мне лист бумаги и ручку.– Попробуйте добраться до выхода из лабиринта, начав с середины.– Господи помилуй! – возмутился я. – Да ведь это способна сделать самая тупая крыса, даже если её до ушей накачать наркотиками.– Будем надеяться, что вы правы, – без тени юмора согласился колониальщик, – но всё же давайте посмотрим, как это сделаете вы.Я повиновался.В следующей комнате мне предложили называть цифры и буквы.В конце концов я отказался от попыток понять, зачем они заставляли меня делать то или другое, и безропотно выполнял все задания.Позже, уже ближе к вечеру, меня ждало сильнейшее потрясение.– Я прочитал ваше досье, – сказал молодой человек, настолько тощий, что, казалось, любой сильный порыв ветра может унести его, как бумажного змея.– И что же?– Там написано, что вы были женаты.– Был.– И вам это нравится? Быть женатым?– Несомненно. Это куда лучше альтернативного варианта.Колониальщик ухмыльнулся.– Так что же случилось? Разбежались? Слишком часто ходили налево?Может быть, этот парень и обладал какими-то достоинствами, но уже через несколько секунд нашего разговора я решил, что их просто не может быть.– Она мертва, – сказал я.– Неужто? И как же это произошло?– Инсульт.– Инсульт – это хорошо, – заявил колониальщик. – Бац, и у тебя в черепушке кровяной пудинг из мозгов. Хорошо, что она его не пережила. Сейчас она, знаете ли, торчала бы в постели, как этакая вот жирная репа в грядке. И вам только и было бы заботы, что кормить её через трубочку.Он громко чмокнул губами.Я ничего не мог сказать. Часть моего сознания прикидывала, насколько быстро мне удастся метнуться вперёд и свернуть ему шею, но большая часть моего «я» оставалась прикованной к месту в слепом шоке и гневе. Я просто не мог поверить своим ушам.Ещё какая-то глубинная часть разума подсказала мне, что необходимо начать дышать, а не то я очень скоро потеряю сознание.ЭЗК колониалыцика внезапно громко запищала.– Хорошо, – сказал он и быстро встал с места. – Все закончено. Мистер Перри, позвольте мне принести извинения за комментарии, которые я сейчас сделал по поводу смерти вашей жены. Моя работа заключается в том, чтобы как можно быстрее привести новобранца в состояние сильнейшей ярости. Имеющиеся у нас психологические модели показали, что вы наиболее негативно отреагируете на замечания, подобные тем, какие я только что сделал. Пожалуйста, поймите, что по собственной воле я никогда не стал бы говорить такие гадости о вашей покойной супруге.Несколько секунд я лишь моргал, тупо глядя на него, а потом взревел:– Неужели эта мерзкая, гнусная болтовня была всего лишь тестом? Да какой извращённый ублюдок мог такое придумать?!– Я согласен, что по моей вине вы испытали чрезвычайно неприятные ощущения, и ещё раз прошу прощения. Я всего лишь исполняю свои обязанности и ничего больше.– Боже мой! – пробормотал я. – Вы хотя бы представляете себе, насколько я был близок к тому, чтобы сломать вашу поганую шею?– Если говорить честно, то да, – ответил мужчина совершенно спокойным, ровным голосом, по которому нетрудно было заключить, что он на самом деле все понимал. – Моя ЭЗК, отслеживавшая ваши сознательные и подсознательные реакции, подала звуковой сигнал как раз перед тем, как вы готовы были прибегнуть к насилию. Но я и без неё держал всё под контролем. Ведь я постоянно этим занимаюсь и знаю, чего следует ожидать.Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы отойти от приступа гнева.– И такое вы проделываете с каждым новичком? – изумился я. – Как же получилось, что вы все ещё живы?– Я понимаю ваш вопрос. Видите ли, меня выбрали для этого задания ещё и из-за внешности – мало кто из обследуемых сомневается в том, что способен в любой момент разделаться со мной. Я исполняю роль мелкого поганца и приманки. На самом-то деле я способен утихомирить каждого испытуемого, если он поведёт себя по-настоящему агрессивно. Хотя обычно такой необходимости не возникает. Как я вам уже сказал, у меня большой опыт.– Не слишком хорошая у вас работа, – заметил я. Мне наконец удалось вернуться к рациональному взгляду на мир.– Согласен, это грязная работа, но кто-то же должен её выполнять, – объяснил колониальщик. – К тому же я нахожу её небезынтересной. У каждого новобранца есть пунктик, заставляющий его или её завестись с полоборота. Моя работа чрезвычайно утомительная и непростая. И далеко не каждый человек для неё годится.– Готов держать пари, что вы не пользуетесь популярностью в барах. – Я усмехнулся.– Если говорить честно, меня обычно считают душой компании. Естественно, когда я не довожу совершенно сознательно людей до белого каления, как только что поступил с вами. Что ж, мистер Перри, наша с вами работа закончена. Так что будьте любезны пройти через дверь, что справа от вас, и приступить к следующей процедуре.– Надеюсь, там меня не доведут до головокружения или чего-нибудь похуже?– Голова у вас закружиться, пожалуй, может, – ответил колониальщик, – но виноваты в этом будете только вы сами. А мы всего лишь проводим психофизиологические тесты.Я шагнул к двери, но тут же остановился.– Я понимаю, что вы всего лишь выполняете свои обязанности, но мне всё же хочется, чтобы вы знали. Моя жена была замечательным человеком. Она заслуживает лучшего, чем такое вот циничное использование.– Я знаю это, мистер Перри, – заверил психолог-провокатор. – Я знаю это совершенно точно.В следующем помещении чрезвычайно хорошенькая молодая леди, которая почему-то оказалась совершенно голой, попросила меня рассказать ей всё, что мне удастся вспомнить о том, как праздновали мой седьмой день рождения.
– Не могу поверить, что они показали нам этот фильм перед обедом, – возмущалась Джесси.– На самом деле это было не перед обедом, – ответил Томас. – Мультфильм про «Баггса Банни» мы посмотрели уже после еды. Но, так или иначе, это было не так уж плохо.– Конечно, мистер доктор, может быть, у вас кинофильм о том, как хирурги копаются в кишках, и не вызывает отвращения, но всем остальным он доставил крайне мало удовольствия, – состроила недовольную гримаску Джесси.– Должен ли я сделать из ваших слов вывод, что вы не станете есть эти рёбрышки? – осведомился Томас, для большей убедительности занося вилку над её тарелкой.– Кому-нибудь пришлось рассказывать голой женщине подробности о своём детстве? – поинтересовался я.– У меня был мужчина, – ответила Сьюзен.– Женщина, – подал голос Гарри.– Мужчина, – отозвалась Джесси.– Женщина, – сообщил Томас.– Мужчина, – заявил Алан. Все посмотрели на него.– А что? – удивился Алан. – Я гей.– И какой же в этом смысл? – Моему недоумению не было конца. – Я имею в виду, не в том, что Алан – гей, а в беседе с голым человеком.– Благодарю, – сухо отозвался Алан.– Они пытались спровоцировать непосредственные реакции, только и всего, – уверенно заявил Гарри. – Все сегодняшние тесты касались первичных умственных или эмоциональных реакций, на которых, в свою очередь, базируются более сложные и тонкие эмоции, равно как и интеллектуальные способности. Они лишь пытаются выяснить, каким образом мы спонтанно думаем и поступаем. Голый человек, несомненно, должен был спровоцировать какие-то сексуальные отклики.– Но ради чего было устроено это интервью насчёт детства? – допытывался я.Гарри пожал плечами.– Разве может быть нормальный секс без хотя бы лёгкого чувства вины?– Не знаю, как вас, а меня этот парень совершенно вывел из себя, – сообщил Томас. – Клянусь, ещё немного – и я размозжил бы ему башку. Представляете, он заявил, что «Кабз» ещё два века не выиграют ни одного чемпионата мировой серии, а потом и вовсе вылетят в малую лигу!– По-моему, это вполне обоснованный прогноз, – заявила Сьюзен.– Только вы-то не начинайте, – взмолился Томас. – Люди, уж мне-то вы можете поверить: ставьте на «Кабз» и точно не прогадаете.Если весь первый день был отведён для подвигов на интеллектуальной ниве, то второй посвятили испытанию силы или её отсутствия.– Вот вам мяч, – сказал один из колониальщиков. Пните его посильнее.Я пнул. Затем мне позволили отправиться дальше.Я словно прогуливался по небольшому стадиону. Сначала меня попросили немного пробежать, потом сделать несколько гимнастических упражнений. Я сыграл в видеоигру, выстрелил в висевшую на стене мишень из светового ружья. Наконец, я поплавал. Это мне понравилось больше всего: я всегда любил плавать, лишь бы не погружать голову под воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44