«Мистер Паркер, я думаю, что на сегодня достаточно,» сказала медсестра от
куда-то сзади меня.
«У нее сегодня был очень трудный день.»
«Я понимаю.» Я снова поцеловал ее в уголок рта. «Мама я ухожу, но приеду зав
тра.»
«Не… езди на попутках… это опасно.»
«Обещаю что не буду. Я поеду вместе с миссис МакКурди. Тебе надо поспать.»

«Я только и делаю… что сплю,» сказала она. «Я была на работе, убирала посуд
у с мойки. Даже не помню как это произошло, упала, а очнулась уже… здесь.» Он
а посмотрела на меня.
«Это был удар. Доктор говорит… все не так плохо.»
«Ты в порядке,» сказал я. Я встал и взял ее руку в свою. Ее кожа была приятной
, и мягкой как мокрый шелк. Натруженная рука, старого человека.
«Мне снилось, что мы были в парке в Нью-Хэмпшире,» сказала она. Я посмотрел
на нее, почувствовав как холодок прошел по спине. «Да?»
«Ага. Стояли в очереди на этот аттракцион… который поднимается в высь. Ты
помнишь?»
«Пуля,» сказал я. «Да мам, я помню.»
«Ты испугался, а я накричала на тебя.»
«Нет мам, ты -»
Ее рука сжала мою, и я увидел как уголки ее рта сжались. Это нетерпеливое в
ыражение всегда появлялось, когда, она знала что права.
«Да,» сказала она. «Я накричала на тебя и ударила. Сзади… по шее, ведь так?»

«Да, мам,» сдался я. «Именно так.»
«Я не должна была,» сказала она. «Было жарко, я очень устала, но все равно… я
не должна была этого делать. Я хочу извиниться перед тобой.»
Я снова почувствовал, как по щекам текут слезы. «Ничего мам. Это ведь было
давно.»
«Ты так и не прокатился,» прошептала она.
«Нет мам,» сказал я. «Я все же прокатился.»
Она улыбнулась мне. Она выглядела, маленькой и слабой, совсем не похожей н
а ту злую, грузную женщину накричавшую на меня и давшую мне по шее, когда м
ы подошли к концу очереди. Быть может она заметила на себе чей-то взгляд, о
дного из тех кто тоже стоял в очереди Ч потому что я помню как она сказал
аНа что это ты уставился? Ч выводя меня из очереди, ведя под палящим солн
цем держа за шкирку… но мне не было больно, она ударила меня совсем не силь
но; и я был ей даже благодарен, за то что она увела меня от этой страшной гро
мыхавшей высоченной конструкции, с кабинками на обоих концах, от этого в
ращающегося монстра.
«Мистер Паркер, вам действительно пора,» сказал сестра.
Я поднял руку мамы к губам и поцеловал ее. «До завтра,» сказал я. «Я люблю те
бя, мам.»
«Я тоже люблю тебя. Алан… прости за все эти подзатыльники. Я не должна была
этого делать.»
Но она все же делала это. И я принимал это за должное. Это было нашим малень
ким семейным секретом, что-то заложенное в генах.
«Увидимся завтра мам. Хорошо?»
Она не ответила. Ее глаза снова закрылись, больше не отрывшись. Ее грудь по
днималась медленно и часто. Я отступил от кровати, не отводя от нее глаз.
Уже в коридоре я спросил медсестру, «С ней будет все в порядке? Правда?»
«Нельзя сказать с уверенностью, Мистер Паркер. Она пациентка доктора Нун
ализа. Он очень хороший специалист. Завтра, вы сможете сами поговорить с н
им-»
«А что вы думаете?» «Я думаю что с ней будет все нормально,» сказала сестра
, ведя меня по коридору по направлению к лифту. «Она очень сильная женщина
, и все обследования показали, что это был лишь легкий инсульт.» Она ненадо
лго замолчала. «Конечно ей придется кое-что изменить. Ее диету… стиль жиз
ни…»
«Вы имеете ввиду сигареты.»
«О да. От этого тоже нужно отказаться.» Она говорила так, будто бы отказать
ся от этой привычки, для моей матери было также просто, как переставить ва
зу со стола в гостиной в холл.
Я нажал кнопку, и двери лифта на котором я приехал, тут же открылись. В отсу
тствии посетителей, жизнь в Центральной больнице штата Мэн словно замир
ала.
«Спасибо за все,» сказал я.
«Не за что. Простите что напугала вас. Я действительно сказала глупость.»

«Не за что,» произнес я, словно вторя ее словам. «Ничего страшного.»
Я вошел в лифт, и нажал кнопку первого этажа. Сестра подняла руку и легоньк
о помахала ей. Я тоже помахал ей, и двери лифта захлопнулись. Лифт поехал. Я
взглянул на следы оставленные на своих руках, и подумал, что я был самым уж
асным существом, самым низким из всех. Даже если это был всего лишь сон, я б
ыл самым, черт побери, нижайшим. Забери ее, сказал я. Она была моей матерью, н
о все же я сказал: Бери мою мать, не трогай меня. Она вырастила меня, работал
а ради меня, стояла вместе со мной в очереди под палящим солнцем в этом мал
еньком грязном парке развлечений в Нью-хэмпшире, как я мог сомневаться. З
абери ее, не трогай меня. Цыплячье дерьмо, ты хреново цыплячье дерьмо.
Когда двери открылись, я вышел из лифта и направился к урне, жетон был там,
лежал в чьем то почти пустом стакане из под кофе: Я ЕЗДИЛ ВЕРХОМ НА ПУЛЕ В П
АРКЕ УЖАСОВ, Лакония.
Наклонившись я выудил жетон из холодного кофе, в котором он плавал, и обте
рев о свои джинсы положил в карман. Я не должен был его выбрасывать. Это бы
л мой жетон Ч мой талисман, мой. Я вышел из больницы на прощание помахав И
вон рукой. Снаружи, луна, плывущая в ночном небе, наполняла все вокруг свои
м странным и одновременно прекрасным светом. Никогда я еще не чувствовал
себя таким уставшим и опустошенным. Если бы я мог выбрать снова, я бы выбр
ал себя.
Каким смешным бы это не казалось, но я думал что смогу жить с тем, что она ум
ерла бы из-за меня. Ведь разве это не тот самый классический конец, как во в
сех этих чертовых историях с привидениями.
Старик сказал, никто не остановит тебе машину в городе, и это было чистой п
равдой. Я шел по городу Ч три квартала по Лисабон-стрит, девять по Канал-С
трит, проходя мимо всех этих клубов с музыкальными автоматами, игравшими
песни Незнакомца и Леда Зеппелина и французский AC/DC Ч даже не думая остан
овить попутку. Мало ли что могло произойти. Было уже одиннадцать когда я д
обрался до моста DeMuth. Идя по Харлоу-стрит я остановил первую же машину и чер
ез сорок минут, я уже искал ключи от дома под красной тачкой стоявшей у две
ри сарая, а через десять минут я уже был в постели. Засыпая, я подумал, что пе
рвый раз я был в этом доме, совсем один.
В девять пятнадцать утра, меня разбудил телефонный звонок. Я думал, что эт
о звонили из больницы сказать, что моей матери внезапно стало хуже и она у
мерла всего несколько минут назад, так жаль. Но это была миссис МакКурди, п
озвонившая убедиться что я добрался нормально, и допытываясь всех подро
бностей моего ночного визита в больницу, она просила меня повторить все
с начала три раза, и в третий раз, я чувствовал себя преступником оказавши
мся на допросе в полиции, совершившим как минимум убийство, она так же пои
нтересовалась, не хотел ли я присоединиться к ней чтобы днем вместе съез
дить в больницу. Я сказал что это было бы просто замечательно.
Повесив трубку, я направился к большому зеркалу висевшему на двери в спа
льню. Из него на меня глядел, высокий, небритый молодой человек, с небольши
м пузом, на котором были лишь мятые трусы. «Ты должен перестать думать об э
том», сказал я своему отражению. «Не можешь же ты до конца жизни вздрагива
ть от каждого телефонного звонка, думая что это касается твоей матери.»
Я буду стараться. Время сотрет это из моей памяти, так всегда бывало… но вс
е же было удивительно, какими яркими и реальными были для меня подробнос
ти прошлой ночи. Я мог отчетливо видеть каждую тень, каждый угол. Передо мн
ой все еще было молодое лицо Стауба, одетого в перевернутую бейсболку, с с
игаретой за ухом, струйками дыма сочившимися сквозь швы на шее, при каждо
й новой затяжке. Я будто снова слышал эту историю про парня, продающего св
ой новый Кадиллак задаром. Быть может со временем мне удастся забыть все
детали, но сейчас это казалось невозможным. К тому же после всего у меня ос
тался этот жетон, он лежал на тумбочке около ванной. Жетон был моим сувени
ром. Ведь главный герой всех этих историй с призраками, тоже брал себе как
ой-нибудь сувенир в доказательство того, что все это была правда?
В углу комнаты, расположилась старая стереосистема и порывшись в своих с
тарых записях, я достал одну из них с надписью СМЕСЬ и вставил в магнитофо
н. Кассеты я записывал, еще учась в школе, и сейчас с трудом помнил, что на ни
х было записано. Боб Дилан пел об одинокой смерти Хэтти Кэролл, Том Пэксто
н пел о своем старом бродячем приятеле, и Дейв Ван Ронк начал петь свой кок
аиновый блюз. На середине третьего куплета, я замер стоя в ванне, с бритвой
в руках.
'Башка полная виски, и брюхо полное джина', протяжно пел Дейв. 'Доктор сказа
л это убьет меня, но не сказал когда. ' Вот где был ответ. Ведь я почему-то был
уверен что моя мать непременно умрет сразу, а Стауб не поправил меня Ч но
мог ли он, ведь я ни разу не спросил его об этом? Ч но это было неправдой. 'До
ктор сказал это убьет меня,но не говорит когда. ' Какого черта я мучаю себя?
Ведь мой выбор был лишь естественной реакцией на сложившиеся обстоятел
ьства? Ведь иногда же дети бросают своих родителей? Сукин сын хотел напуг
ать меня Ч сыграть на моем чувстве вины Ч но я не купился на это, ведь так
? Ведь все мы в конце будем ехать верхом на пуле?
Ты просто стараешься оправдаться. Пытаешься найти этому объяснение. Быт
ь может ты прав… но когда он спросил тебя, ты выбрал ее. Ты никогда не прост
ишь себе свой выбор приятель Ч ты выбрал ее.
Я открыл глаза и посмотрел в зеркало. «Я сделал, то что должен был,» сказал
я себе. В это верилось с трудом, но все же в этот момент у меня не было выбора
.
Когда я и миссис МакКурди приехали в больницу, моей матери было уже лучше.
Я спросил ее, помнила ли она о своем сне про Парк Ужасов, в Лаконии. Она отри
цательно покачала головой. «Я почти не помню о чем мы говорили,» сказала о
на. «Я уже дремала. Это важно?»
«Да нет,» сказал я, и поцеловал ее в лоб. «Ни капли.»
Пять дней спустя мою мать выписали из больницы. Некоторое время, ей пришл
ось ходить с тростью, но потом все пришло в норму, и уже через месяц, она сно
ва вернулась на работу Ч сначала только на пол ставки, а потом на полную
смену, как будто бы ничего не случилось. Я вернулся в колледж, и стал подра
батывать в пицерии «У Пата» в пригороде Ороно. Не то что бы я получал больш
ие бабки, но их вполне хватило на то чтобы починить машину. Это было хорошо
; езда автостопом утратила для меня всякий смысл, который я предавал этом
у.
Моя мать пыталась бросить курить, и ей это почти удалось правда ее хватил
о не на долго.
Приехав на день раньше из колледжа погостить на апрельские каникулы, я з
астал нашу кухню такой же прокуренной как и всегда. В ее глазах было однов
ременно торжество и стыд. «Я не могу,» сказала она. «Алан мне так жаль Ч я з
наю что ты хочешь чтобы я бросила, знаю что должна, но без этого моя жизнь п
уста. Я ничем не могу заполнить пустоту. Лучше бы я никогда даже и не начин
ала.»
Через две недели, я окончил колледж, у моей матери был новый удар Ч совсе
м небольшой. По настоятельной рекомендации доктора, она снова пыталась б
росить курить, потом набрала пятьдесят фунтов и снова принялась за старо
е. «Как собака, возвращающаяся к своей рвоте,» фраза из Библии; одна из мои
х любимых. Мне с первого раза удалось устроиться на хорошую работу в Порт
ланде Ч можно сказать, просто повезло, и я начал уговаривать маму бросит
ь ее работу. Я знал что это будет трудно, но даже не представлял насколько.

Я уже почти сдался, бившись до последнего, пытаясь ее убедить.
«Вместо меня, подумай лучше о себе, ты должен устраивать свою жизнь,» сказ
ала она.
«Когда-нибудь ты женишься, Ал, поэтому лучше сбереги-ка деньги. Подумай о
своей жизни.»
«Ты моя жизнь,» сказал я поцеловав ее. «Ты можешь сколько хочешь сопротив
ляться или спорить, но это так.»
И она сдалась. Мы прожили несколько счастливых лет Ч семь если быть точн
ым. Мы жили раздельно, но я навещал ее почти каждый день. Мы много играли в д
жин, посмотрели кучу фильмов по видику, который я купил ей. У нас было ведр
о полное смеха, как любила говорить она. Я не знаю, должен ли я все эти годы Д
жорджу Стаубу или нет, но это были хорошие годы. Мне так и не удалось забыт
ь ту ночь когда я встретил Стауба, хотя я так надеялся на это, но все детали,
начиная со старика предлагающего мне загадать желание на полную луну и к
ончая пальцами Стауба на моей рубашке, прицепляющими к карману жетон, бы
ли такими же реальными как и в ту, первую ночь. А потом наступил день когда,
я просто не смог найти свой жетон.
Я знал, что брал его собой когда переезжал в маленькую квартирку в Фолмау
се Ч жетон лежал в верхнем ящике моего ночного столика, вместе с парой ра
счесок, несколькими запонками и старым политическим жетоном с надписью
гласившей BILL CLINTON, THE SAFE SAX PRESIDENT Ч но его там не было. И когда два дня спустя зазвонил
телефон, я знал почему миссис МакКурди плакала. Это были те самые плохие н
овости, которых я так и не переставал ждать; за все надо платить.
Когда церемония закончилась, и казавшаяся бесконечной очередь друзей и
знакомых подошла к концу, я вернулся в наш маленький домик в Харлоу, где ма
ма проводила последние годы своей жизни, выкуривая сигарету за сигарето
й и поглощая сладкие пончики. Были только Джина и Алан Паркер одни на цело
м свете; теперь я остался совсем один.
Я порылся в ее бумагах, прихватив некоторые из них, с которыми мне еще пред
стояло иметь дело, так же откладывая в сторону вещи которые бы я хотел сох
ранить и те, которые собирался отдать армии доброй воли. После этого, я вст
ал на колени, и посмотрел под ее кроватью, увидев то, что я искал все это вре
мя, боясь признаться в этом даже самому себе: маленький пыльный жетончик
с надписью: Я ЕЗДИЛ ВЕРХОМ НА ПУЛЕ В ПАРКЕ УЖАСОВ, Лакония. Я положил его на
ладонь, иголка впилась в кожу, и я сильно сжал руку, наслаждаясь внезапной
болью. Когда я разжал пальцы, мои глаза были полны слез, и двоившиеся слова
накладывались друг поверх друга, как будто я смотрел трехмерное кино бе
з специальных очков.
1 2 3 4 5 6 7