Конечно, есть такие, но их
меньшинство. Чтобы по-настоящему оценить объятия любимого человека,
надо прежде узнать, каково без них.
Они приблизились к Доркас, которая поглаживала морду пони в белых
волосках. Пони поднял голову и сонно посмотрел на Рози.
- Где... - начала было Рози и умолкла. "Кэролайн, - едва не
сорвалось с языка. - Где Кэролайн?" - Где ребенок? - И затем уже
смелее: - Где {наша} малышка?
Доркас усмехнулась.
- В безопасности. В надежном месте, так что можешь не переживать,
мисс Рози. Твоя одежда на тележке. Иди переоденься, если хочешь.
Готова поспорить, ты с удовольствием снимешь то, что сейчас на тебе.
- Ты выиграла спор, - ответила Рози и удалилась к тележке. При
этом испытала неописуемое облегчение, сбросив с плеч мареновый {дзат}.
Застегивая змейку на джинсах, припомнила слова Мареновой Розы. -
Хозяйка сказала, у тебя кое-что есть для меня.
Доркас испуганно охнула.
- Боже святый! Хорошо, что ты напомнила, иначе она содрала бы с
меня шкуру живьем!
Рози взяла блузку и когда натягивала ее через голову, Доркас
протянула ей маленький предмет. Рози взяла его и с любопытством
поднесла к глазам, рассматривая с разных сторон. Предмет оказался
тонкой работы крохотной керамической бутылочкой, размером не больше
пипетки для закапывания носа. Горлышко было закупорено миниатюрной
пробкой из древесной коры.
Доркас оглянулась, увидела, что Билл держится в отдалении,
мечтательно рассматривая приходящий в упадок храм у подножия холма;
казалось, она осталась довольна увиденным. Повернувшись к Рози,
заговорила тихим возбужденным шепотом: - Одна капля. Для него. Потом.
Рози согласно кивнула, делая вид, что понимает, о чем идет речь.
Так проще. В голове ее роились вопросы, которые она могла задать и,
наверное, {должна} задать, но рассудок, чересчур утомленный,
отказывался облекать их в словесную форму.
- Я дала бы тебе поменьше, но боюсь, что позже ему понадобится
еще капля. Только будь осторожна, девочка. Эта штука опасна!
"Словно в этом мире есть хоть что-то безопасное", - промелькнуло
в уме у Рози.
- Спрячь ее подальше, и побыстрее, - приказала Доркас, и Рози
послушно сунула бутылочку в маленький кармашек для часов на джинсах. -
И не забывай - {ему} про это ни слова! - Она кивнула головой в сторону
Билла, затем перевела взгляд на Рози; коричневое лицо Доркас казалось
мрачным и напряженным. На мгновение зрачки ее глаз потерялись в
темноте, и она стала похожей на греческую статую. - Ты сама знаешь
почему, правда же?
- Да, - подтвердила Рози. - Это чисто женское дело.
Доркас кивнула.
- Все верно, ты правильно поняла.
- Чисто женское дело, - повторила Рози и мысленно услышала
предупреждающий голос Мареновой Розы: "Помни о древе".
Она закрыла глаза.

2

Они посидели втроем на холме некоторое время - никто не мог точно
сказать какое именно; Билл и Рози обнимали друг друга за талии, Доркас
расположилась чуть поодаль, рядом с пони, который сонно похрустывал
сочной травой. Время от времени пони с любопытством поглядывал на
темнокожую женщину, словно не понимая, что собрало столько людей в
неурочный час на обычно почти безлюдной вершине холма, но Доркас не
обращала на него внимания, она сидела, сцепив руки на коленях,
устремив взгляд на клонящуюся к горизонту луну. Рози она показалась
{похожей} на женщину, которая перебирает в памяти прошедшую жизнь, с
горечью убеждаясь, что ошибок в ней больше, чем правильных решений...
гораздо больше. Несколько раз Билл делал попытку сказать что-то, и
Рози бросала на него подбадривающий взгляд, но он так и не проронил ни
слова.
Вскоре после того, как диск луны коснулся верхушек деревьев слева
от храма, пони снова поднял голову и в этот раз издал хрипловатое
радостное ржание. Рози посмотрела вниз и увидела, что Мареновая Роза
поднимается к ним. Сильные изящные бедра слабо поблескивали в
бледнеющем свете луны. Заплетенная коса раскачивалась из стороны в
сторону, как маятник больших часов.
Доркас удовлетворенно пробормотала что-то неразборчивое и
поднялась на ноги. Рози ощутила сложную гамму чувств, но преобладали
понимание и предвкушение. Она положила руку на предплечье Билла и
заглянула ему в глаза.
- Только не смотри на нее, хорошо?
- Это верно, - согласилась Доркас, - и не задавай вопросов,
Билли, даже если она предложит тебе их задать.
Он недоуменно посмотрел на Доркас, затем на Рози, потом снова на
Доркас.
- Но почему? И вообще, кто она такая? Майская королева?
- Она королева всего того, чего пожелает, - ответила Доркас, - и
советую не забывать об этом ни на секунду. Не смотри на нее и не делай
ничего, что могло бы рассердить ее. Больше мне нечего сказать, я
просто не успею. Соедини руки на животе, мил человек, и смотри на них.
Не своди с них глаз.
- Но...
- Если глянешь на нее, сойдешь с ума, - без обиняков пояснила
Рози и увидела, как Доркас кивнула в знак подтверждения ее правоты.
- Так все-таки сон это или нет? - продолжал Билл. - Я хочу
сказать... я еще жив? Потому что если это загробная жизнь, то я бы с
удовольствием от нее отказался. - Он бросил взгляд в направлении
приближающейся женщины и содрогнулся. - Слишком много шума. Слишком
много крика.
- Это сон, - заверила его Рози. Мареновая Роза подошла совсем
близко - стройная прямая фигура, движущаяся через пятна света и теней.
Когда на ее лицо падала тень, оно превращалось в маску кошки или лисы.
- Это сон, в котором ты должен выполнять все, что от тебя требуется. -
По велению Рози и Доркас.
- Да. И Доркас велит тебе сложить руки на животе и глазеть на
них, пока кто-нибудь из нас двоих не разрешит поднять голову.
- Могу я исполнить приказание? - спросил он, метнув в ее сторону
притворно игривый взгляд исподлобья, в котором она угадала искреннее
непонимание.
- Да, - в отчаянии прошептала Рози, - да, можешь, только ради
Бога {не смотри на нее}!
Он сплел пальцы на животе и послушно опустил взгляд.
Теперь до Рози доносился шорох приближающихся шагов, шелковистый
шепот травы, скользящей по коже. Она опустила голову и спустя
мгновение увидела перед собой босые женские ноги, серебристые в лунном
сиянии. Последовало продолжительное молчание, нарушаемое лишь
тревожным криком ночной птицы вдали. Рози перевела взгляд чуть правее
и заметила Билла, сидящего рядом с ней и пристально изучающего
собственные руки, словно ученик гуру, которому позволили
присоединиться к учителю во время утренней медитации.
Наконец она робко заговорила, не поднимая глаз: - Доркас дала мне
то, о чем вы говорили. Оно у меня в кармане.
- Хорошо, - произнес сладостный, чуть хрипловатый голос. - Это
хорошо, Рози Настоящая. - В поле зрения Рози появилась рука в пятнах,
и что-то упало на колени. В слабеющем свете луны блеснул одиночный
золотой лучик. - Для тебя, - сказала Мареновая Роза, - сувенир, если
хочешь. Поступай с ним так, как считаешь нужным.
Рози подняла предмет и удивленно уставилась на него. Три слова -
"Служба, верность, общество" - образовывали треугольник вокруг камня,
маленького кружка обсидана. Камешек был помечен теперь яркой алой
точкой, отчего напоминал неусыпно наблюдающий глаз.
Снова воцарилась тишина, в которой угадывалось скрытое ожидание.
"Может, она ждет слов благодарности?" - подумала Рози. Этого она не
дождется... но почему бы не высказать то, что у нее на душе?
- Я рада, что он мертв, - произнесла она тихо и невыразительно. -
Туда ему и дорога.
- Конечно, ты рада, и ему досталось поделом, ты права. А теперь
ты должна вернуться назад, в свой мир Рози Настоящей, вместе со своим
зверем. Насколько я могу судить, он не так уж и плох. - В ее голосе
улавливались новые нотки - Рози не позволила себе рассматривать их как
похоть. - Хорошая холка. Хорошие бока. - Пауза. - Хороший пах. - Новая
пауза, после которой рука в пятнах поднялась к голове Билла и
погладила его всклокоченные, влажные от пота волосы. При ее
прикосновении он шумно втянул в себя воздух, но не поднял головы. -
Хороший зверь. Береги его, и он будет беречь тебя.
И тогда Рози подняла голову. Она дрожала от страха перед тем, что
может открыться ее взору, и тем не менее была не в силах совладать с
собой.
- Не смей называть его зверем, - произнесла она вибрирующим от
ярости голосом. - И убери от него свою зараженную руку.
Краешком глаза она увидела, как сжалась Доркас, но не это
занимало ее. Все ее внимание сфокусировалось на Мареновой Розе. Что
ожидала она увидеть в ее лице? Сейчас, рассматривая его в меркнущем
лунном сиянии, она не давала себе отчета в собственных чувствах.
Медуза? Медуза-Горгона? Стоящая перед ней жеищина оказалась совсем
иной. Когда-то (и не так давно, как показалось Рози) ее лицо было
необыкновенно красивым, достойным соперничать с красотой Елены из
Трои. Теперь же следы прежней красоты стерлись и поблекли. Зловещее
черное пятно расползлось по левой щеке и надвигалось на лоб, словно
солнечное затмение. Горящий глаз, взиравший на нее с левой стороны
лица, казался одновременно яростным и равнодушным. Она понимала, что
Норман, разумеется, увидел не это лицо, за которым угадывалось иное -
как будто она надела живую маску специально для Рози, что-то вроде
косметики, - и ей стало не по себе. Под маской таилось безумие... но
не {просто} безумие.
"Это что-то вроде бешенства, - подумала Рози, - болезнь разъедает
ее изнутри, все ее внешние черты, все волшебство, все величие дрожат
на поверхности, готовые рассыпаться в прах в тот момент, когда она
потеряет самообладание, вскоре все рухнет, и если я отведу взгляд,
она, возможно, набросится на меня и сделает то же, что и с Норманом.
Она пожалеет об этом позже, но мне-то легче не станет, верно?"
Мареновая Роза снова протянула руку, и в этот раз дотронулась до
головы Рози - прикоснулась сначала ко лбу, затем провела по волосам;
день выдался нелегкий, и коса здорово растрепалась, потеряв
первоначальную форму.
- Ты смелая, Рози. Ты отважно сражалась ради своего... своего
друга. Ты смелая, и у тебя доброе сердце. Но могу я дать тебе один
совет прежде, чем отправить вас назад?
Она улыбнулась, наверное желая произвести приятное впечатление,
но сердце Рози на секунду замерло, а потом пустилось в бешеный галоп.
Когда губы Мареновой Розы раздвинулись, на лице разверзлась дыра, не
имеющая ничего общего со ртом; в этот момент она даже отдаленно не
напоминала человеческое существо. Ее рот превратился в пасть паука,
которому предназначено судьбой поедать насекомых - не мертвых, а лишь
впавших в бесчувствие после ядовитого укуса.
- Да, конечно, - ответила Рози, едва шевеля онемевшими, чужими
губами.
Пальцы уродливой руки провели по гладкой коже на виске. Паучья
пасть расползлась в усмешке. Глаза сверкнули в темноте.
- Смой краску с волос, - прошептала Мареновая Роза. - В блондинки
ты не годишься.
Их взгляды встретились. Остановились. Рози обнаружила, что не
может отвести свой в сторону; его словно притягивало лицо другой
женщины. Рядом - и невообразимо далеко - сидел Билл, послушно глядя на
руки. На лбу и щеках Билла подрагивали искорки выступивших капель
пота. Первой отвела взгляд Мареновая Роза.
- Доркас.
- Мэм?
- Ребенок...
- Будет готов, как только скажете.
- Хорошо, - кивнула Мареновая Роза. - Мне не терпится увидеть ее,
к тому же нам пора отправляться в путь. И тебе тоже нужно
поторапливаться, Рози Настоящая. Тебе и твоему {мужчине}. Видишь, я
могу назвать его и так. Твой {мужчина}, твой {мужчина}. Но перед тем,
как уйти...
Мареновая Роза протянула руки. Медленно, словно под гипнозом,
Рози встала и шагнула в распростертые объятия. Темные пятна, бродившие
под кожей Мареновой Розы, оказались лихорадочно горячими, как ей и
представлялось - Рози подумала, что почти чувствует их движение
собственной кожей. Все остальные чести тела женщины в хитоне - женщины
в {дзате} - оставались холодными, как у трупа.
Но Рози больше не испытывала страха. Мареновая Роза поцеловала ее
в щеку - высоко, у самой скулы - и прошептала:
- Я люблю тебя, маленькая Рози. Жаль, что нам не довелось
повстречаться раньше, чтобы ты увидела меня в более выгодном свете, но
мы и так неплохо поладили, верно? Мы поладили. Только не забывай о
древе.
- Каком древе? - раздосадованно спросила Рози. - Каком древе?
Но Мареновая Роза покачала головой с не подлежащей сомнению
категоричностью и отступила на шаг, выпуская Рози из своих объятий.
Рози в последний раз взглянула в изуродованное лицо и снова вспомнила
лисицу с лисятами.
- Я - это ты? - прошептала она. - Скажи правду, я - это ты?
Мареновая Роза улыбнулась. Совсем чуть-чуть, но на миг перед Рози
разверзлась пасть чудовища, и она невольно содрогнулась.
- Не задумывайся над этим, маленькая Рози. Я слишком стара и
больна для подобных вопросов. Философствование - удел здоровых. Если
ты не забудешь о древе, это не будет иметь значения, поверь мне.
- Я не понимаю...
- Тс-с-с. - Она прижала палец к ее губам. - Повернись, Рози.
Повернись и уходи, чтобы не видеть меня больше. Пьеса окончена.
Рози повернулась, взяла Билла за руки (он по-прежнему держал их
сцепленными между коленей; его напряженные переплетенные пальцы
напоминали тугой узел) и подняла его на ноги. И снова мольберт исчез,
а стоявшая на нем картина - набросок ее ночной комнаты, сделанный
небрежными тусклыми мазками масляных красок, - выросла до невероятных
размеров. И снова картина перестала быть картиной, превратившись в
окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81