– Кийя, – выкрикнула Василики.
– Правильно, кийя. А что такое кийя? – Доминик пристально смотрел прямо на Джесс.
– Это возглас, – начала она объяснять.
– Это не возглас. Это отчаянный вопль, – поправил он. – Рычание.
– Рычание, – повторила Джесс.
– Женщины голосят довольно часто. Чего не скажешь об их рычании, – поучал он. – Итак, что такое кийя!
– Рычание, – ответила Джесс, слово грохотало в ее сознании.
– Хорошо, Джесс, давайте послушаем ваше рычание, – скомандовал Доминик.
– Одна я? – спросила Джесс.
– Этих женщин, возможно, не будет рядом с вами, когда кто-нибудь попытается схватить вас на улице, – сказал он ей.
– Возможно, вам не составляет труда рычать в здании суда? – озорно бросила ей Василики.
– Давайте же, – скомандовал Доминик. – Я нападаю на вас. Я опасный человек, и я хочу прихватить вас.
– Хох! – завопила Джесс.
– Громче!
– Хох!
– Вы можете взвизгнуть и погромче.
– Хох! – проревела Джесс.
– Это уже лучше. Теперь я еще подумаю, нападать ли на вас. А как получится у вас? – Доминик обратил свое внимание на Катарину.
Джесс улыбнулась, распрямила плечи, слушая, как стараются реветь женщины.
– Хорошо, теперь прошу продемонстрировать прием для глаз – «лапа орла», – предложил им Доминик, опять начав с Джесс. – Правильно. Только почетче проводите маневр, – посоветовал он ей, кладя свои пальцы поверх ее, придавая им форму орлиной лапы. – А теперь тыкайте ими в глаза.
– Не могу.
– Если вы не сможете это сделать, то я искромсаю вас в куски, – предупредил он. – Давайте, постарайтесь выцарапать мне глаза.
Джесс сделала выпад, нацелившись на глаза тренера, увидев с облегчением, что он уклонился.
– Неплохо, но не беспокойтесь за меня. Попробуйте еще раз.
Она это сделала.
– Получилось. Следующая, – продолжил он, опять обходя всю шеренгу.
Они отрабатывали приемы «орлиной лапы», царапающие выпады и удары кулаками до тех пор, пока не добились автоматизма.
– Не стесняйтесь содрать кожу с носа нападающего, чем глубже вонзитесь, тем лучше.
– В таком случае, – сострила Василики, – не стоит ли нам целиться ниже пояса?
Женщины расхохотались.
– Эй, почему так получается, что женщины такие бестолковые? – поддразнивала Василики, уперев руки в свои широкие бедра.
– Почему же? – спросила Джесс, заранее улыбаясь.
– Потому что весь толк хранится у мужчин в членах!
Женщины громко расхохотались.
– У меня есть еще одна хохма, – быстро продолжала Василики. – Почему мужчины никогда не могут определить, когда у женщин бывает оргазм?
– Почему? – хором спросили все.
– Потому что этих мужчин не бывает на месте события!
Женщины грохнули со смеху.
– Довольно, – вмешался тренер. – Этого достаточно. Сдаюсь. Вы меня уморили, дамы. Со мной все кончено. Вы уже можете не молотить кулаками. Они вам не понадобятся.
– Что это за кожица на конце члена? – шепнула Василики на ухо Джесс, в то время как женщины перестраивались в прямую шеренгу.
Джесс пожала плечами.
– Мужчина! – крикнула Василики.
– Ладно, ладно, – успокаивающе произнес Доминик. – Давайте с пользой применим вашу воинственность и агрессивность, согласны? – Он сделал паузу, чтобы убедиться, что все его внимательно слушают. – Теперь я научу вас некоторым другим приемам, которые предназначены для того, чтобы отражать нападение. Скажем, вы возвращаетесь домой, и какой-то хулиган нападает на вас из-за спины. Или какой-то бандит выскакивает из кустов и хватает вас. Что надо сделать в первую очередь?
– Кийя! – ответила Марилен.
– Хох! – одновременно с ней крикнула ее дочь.
– Хорошо, – похвалил их Доминик. – Начинайте визжать! Делайте все, что способно привлечь внимание. Не обязательно произносить «Хох!», но надо орать во всю глотку. Теперь, что делать, если он пытается закрыть рукой ваш рот или приставляет нож к вашему горлу? Тут вы ведь не завопите. Что же надо делать?
– Упасть в обморок, – сказала Катарина.
– Нет, в обморок вы не упадете, – заверил ее Доминик. – Вы станете... что?
– Приближаться к нему, – предположила Джесс. – Не сопротивляться, использовать силу нападающего против него.
– Хорошо. Ладно, давайте испробуем несколько движений. – Жестом он показал на Джесс. – Я сейчас схвачу вас и хочу, чтобы вы сделали вид, что сближаетесь со мной. – Он сделал рывок и схватил Джесс за руку, привлекая ее к себе в замедленном темпе. – Правильно, сближайтесь со мной. О'кей, теперь вы рядом. Используйте мой вес против меня, толкайте меня. Толкайте. Хорошо. – Он выпустил руку Джесс. – Как только вы нарушили равновесие подонка, не забудьте использовать любые подручные средства, включая свои ноги. Брыкайтесь, кусайтесь, царапайтесь, ставьте подножку. Мы кое-что отработали из того, что вы можете сделать руками. Теперь я покажу вам кое-что из того что можно сделать ногами.
Джесс внимательно наблюдала за несколькими приемами, выполненными Домиником.
– А как насчет того, чтобы отбросить их? Можем мы сбить их с ног? – спросила Василики.
Они тренировались на отбрасывание, как использовать плечи для нападения, перекинуть груз туловища. В конце второго часа женщины тяжело дьппали и ожесточенно дрались.
– Хорошо, давайте все это продемонстрируем на практике, приказал им Доминик. – Разберитесь по двое. Вас, вы будете в паре с Марилен. Айша, идите к Катарине. Вы, – он показал на Джесс, – идите ко мне.
Джесс сделала несколько осторожных шагов к Доминику. Вдруг он кинулся и схватил ее, потянул к себе.
– Хох! – громко вскрикнула она, звук ее голоса заполнил весь зал, интуитивно она дернулась назад. Проклятье подумала Джесс, сколько же раз ей надо говорить одно и то же? Сближайся. Не сопротивляйся. Сближайся.
Она позволила потянуть себя, приблизилась к нему вплотную, потом толкнула его изо всех сил, подставила ему подножку, пнула его плечом снизу вверх, и они оба повалились на пол.
У нее получилось, подумала она ликующе. Она сблизилась с нападающим, использовала его превосходящую силу против него же самого, сбила его с ног, доказала, что она не такая уж уязвимая. Она гордо подняла голову и рассмеялась.
Неожиданно Джесс почувствовала постукивание по своему лбу, повернулась и увидела улыбающегося Доминика, указательный и средний пальцы его правой руки были приставлены к ее виску, как дуло пистолета. Его большой палец опустился вниз, потом вверх, как бы спуская воображаемый курок.
– Паф! – спокойно произнес он. – Вы убиты.
Глава 22
– Проклятый сукин сын! – продолжала ругаться Джесс, шагая по улице Уиллоу. Господи, какого черта она тут делает, транжирит свое время, тратит свои субботние вечера, стараясь научиться, как защищать себя. Делает вид, что она неуязвимая, прости, Господи! А истина заключается в том, что она не может тягаться с кем бы то ни было, кто действительно решил причинить ей вред. Выкрикнутый вовремя возглас «Хох!» бессилен против самострела. Орлиные когти в глаза не сравнятся с пулей в лоб.
Вот она развеселилась, почувствовала себя непобедимой, могущественной, а всего-то понадобилась пара пальцев, чтобы ее иллюзии развеять в жалкие клочья. Не существует такой вещи, как хозяйка положения. Она такая же уязвимая, как и любой другой человек.
Доминик пообещал, что на следующей неделе он покажет им, как противостоять вооруженному ножом или пистолетом налетчику. Великолепно, думала теперь Джесс, переходя через дорогу. Впереди ждет что-то интересное.
Она увидела его сразу, как только повернула на улицу Орчад.
Он спускался с лестницы парадного подъезда ее дома, подняв от холода воротник своей кожаной куртки. Она остановилась, не зная, продолжать ли идти вперед или же развернуться и поскорее удалиться в другую сторону. В списке приоритетов на первом месте при обнаружении опасности стояла необходимость убегать, так ее учили. Для большинства женщин это выражалось именно в том, что они так и поступали.
Но она не побежала. Она просто стояла на тротуаре и ждала, пока он повернется и увидит ее, стояла, когда он подходил к ней, стояла, когда он дотронулся до нее и заключил в свои объятия.
– Нам надо поговорить, – сказал Адам.
* * *
– Я вырос в Спрингфилде, – говорил он, наклонившись над небольшим столиком в итальянском ресторанчике, где они провели вместе свой первый вечер. Было рано, и в ресторанчике почти никого не было. Карла топталась поблизости, но не подходила к ним, как будто понимала, что им надо кое-что обсудить, прежде чем они смогут помыслить о еде. – Кажется, что я уже сказал вам, что я единственный ребенок в семье, – продолжал Адам. – Моя семья довольно обеспеченная. Отец мой – психиатр, – подчеркнул он и тихо засмеялся. – Поэтому вы были недалеки от истины, когда спросили, не поменял ли я психиатрию на торговлю обувью. Думаю, что кое-что переходит по наследству с генами.
Моя мать – художественный консультант. У нее процветающее небольшое дело, которым она занимается, оставаясь дома. Им принадлежит очень большой дом, обставленный дорогостоящей антикварной мебелью и, следует добавить, украшенный современными произведениями живописи. Я вырос в роскоши, в уверенности, что буду пользоваться всем лучшим, что предлагает нам жизнь. Я считал, что имею право на это.
Он замолчал. Джесс наблюдала, как он потирал руки, лежавшие на столике.
– Все мне давалось очень легко: школа, отметки, девочки. Я так или иначе получал все, чего хотел. И в течение длительного времени я хотел заполучить девушку по имени Сьюзен Каннингэм. Красивая и пользовавшаяся успехом у мальчиков, такая же избалованная, как и я. Фамилия ее отца, Х.Р. Каннингэм, вам должна о чем-то говорить, если вы хоть что-нибудь знаете о строительном бизнесе.
Джесс покачала головой, сосредоточив свое внимание на губах говорившего Адама.
– Как бы там ни было, я хотел заполучить ее, и мне это удалось: я женился. Само собой понятно, поскольку мы уже развелись, что наш брак оказался не из счастливых. У нас ничего не было общего, если не считать обоюдного желания любоваться на себя в зеркало. Ну что можно еще сказать? Мы с ней были поглощены своими собственными личными делами, и оба думали, что любой наш шаг заслуживал аплодисментов. Когда мы не получали этого, то начинали дуться, скандалить и вообще омрачать друг другу жизнь. Наш единственный правильный поступок – это Бет.
Джесс перевела взгляд с губ Адама на его глаза, но он тут же отвел свой взгляд в сторону.
– Бет?
– Так зовут нашу дочь.
– У вас есть дочка? Вы сказали...
– Помню, что я сказал. Сказал неправду.
– Продолжайте, – мягко сказала Джесс, сдерживая дыхание.
– Бет родилась через несколько лет после нашей свадьбы, на редкость очаровательное создание. Она была похожа на китайскую куколку, на одну из тех фарфоровых статуэток, которые так прекрасны и хрупки, что просто страшно притрагиваться к ним. Вот. – Дрожащими пальцами он порылся в Кошельке и извлек из него небольшую цветную фотографию белокурой улыбающейся девочки в белой рубашечке и ярко-красном комбинезончике.
– Славненькая, – согласилась Джесс, пытаясь своей рукой унять дрожь его руки.
– Она умерла, – печально произнес Адам, кладя фотографию обратно в бумажник и засовывая его в задний карман джинсов.
– Что? О Господи! Как? Когда?
Адам посмотрел на Джесс невидящим взглядом. Когда он опять заговорил, его голос звучал напряженно, казался долетавшим откуда-то издалека.
– Ей исполнилось шесть лет. Моя супружеская жизнь фактически прекратилась. Сьюзен уверяла, что я женился не на ней, а на своей работе. А я утверждал, что женат на ней. Мы оба твердили, что недостаточно уделяли времени и внимания дочери. И оба были правы.
Так вот, мой отец заметил, что у нас что-то не так, и посоветовал обратиться за помощью к специалистам по семье. Мы на какое-то время воспользовались этим советом, но поняли, что сердце у нас к этому не лежит. Ее родители отнеслись к нашим неладам иначе. Вместо лечения они предпочли купить нам билеты для увесели-, тельной поездки на пароходе на Багамские острова. Они думали, что если мы проведем несколько недель одни, может быть, нам удастся преодолеть разногласия, притереться друг к другу. Они предложили позаботиться о Бет, оставить ее у себя. Мы согласились, какого дьявола, почему бы и нет?
Бет не хотела отпускать нас. Дети чувствуют, когда что-то не так, и, полагаю, она боялась, что если мы уедем, то один из нас может не вернуться, не знаю. – Несколько минут он смотрел на дверь, ничего не говоря. – В общем, она начала капризничать и раздражаться, жаловаться на боли в животе. А в то утро, когда мы уезжали, она сказала, что у нее заболела шея. Мы не обратили на это особого внимания. В те дни она постоянно жаловалась то на одно, то на другое. Мы просто решили, что таким образом она старается удержать нас дома. Мы измерили ей температуру, она у нее была нормальная, и родители Сьюзен заверили нас, что они хорошо будут за ней смотреть, будут возить ее к доктору при первых же признаках недомогания. Поэтому мы отправились в морское путешествие.
В первую же ночь без нас ее немного лихорадило. Родители Сьюзен вызвали врача, который рекомендовал дать Бет пару детских таблеток тилентола, а утром, если ей не станет лучше, привезти к нему в клинику. Но уже в середине ночи ее температура подскочила до ста пяти градусов по Фаренгейту и она начала бредить. Мой тесть завернул ее в одеяла и повез в больницу. Но было уже поздно. Она умерла до наступления утра.
– Менингит, – сказал Адам, отвечая на вопрос во взгляде Джесс.
– Господи, как ужасно!
– Они позвонили нам на корабль, и мы тут же вернулись домой. Но, конечно, для нас дома уже не было. Исчезла единственная связь, которая удерживала нас друг с другом. Мы пробовали лечиться у психотерапевтов, но из этого ничего не вышло: мы были слишком разгневаны друг на друга. Честно говоря, мы и не хотели, чтобы у нас что-то наладилось. Мы хотели лишь обвинять друг друга. Хотели свалить на кого-то свою вину.
Я подумывал о том, чтобы подать на доктора в суд. Даже хотел подать в суд на родственников. Но вместо этого подал на развод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51