Левка сказал, что это время уже пришло. Потому что оставшиеся звери стали хорошими нашими друзьями. Но Пенка скромно возразила, что в замке время совсем другое, и не о нем говорит мудрая книга.
А вообще самый главный знаток книг у нас Виль. Книги он всё хранил под кроватью. Потом я сделал ему шкаф. Но удивительно! Мы выгребли из под кровати все его книги, но наутро они снова оказались под кроватью... А шкаф превратился из книжного в платяной, и в нем висели разные средневековые одежды.
Чудо, написано в учебнике прикладной магии, это нарушение законов природы внешним вмешательством. Обычно, мы знаем, вмешиваются высшие какие-то силы. Но и мы порой делаем чудеса. Даже выходим иногда за рамки учебника. "В школе ты так же училась?" - спрашиваю я Челку, когда она запросто превращает одного из наших друзей - тигра - в простую кошку. "Не помню, - отвечает Челка, - это было сто лет назад..."
На самом деле - кто измерит расстояние, которое отделяет эти наши времена от тех времен? Джон пробовал однажды. "Нет, - задумчиво сказал он потом, - не получается никакой системы. Для каждого по разному выходит. А Пенка, кажется, пришла к нам из Древнего Египта..."
"Кем же она там была?" - завороженно спросил я. "Тс-с, - ответил Джон. - Тайна..."
А недалеко от замка строится новый большой поселок. Правительство Снежной Гавани было против этого поселка. Потому что строят его рабы.
Самые настоящие рабы. С цепями, с железными ошейниками. Почти все негры.
Мы - я и Виль - ходили на них смотреть. Они работают, всё работают... Строят дома - каменные кубы с маленькими окнами наверху. Виль сказал, что видел такие дома на картинках, в книжке про Древнюю Индию. Мы подошли тогда к одному из руководителей строительства - к надсмотрщику с плеткой.
Он сказал:
- Индия? Нет, не слыхал... Как это, почему рабы? А кому ж еще работать? Они молодцы сегодня, я почти и не вмешиваюсь. А хотите, ребята, посмотреть, как тесают камни? Или как делают глину?
- А когда они едят? - спросил его Виль.
- А они не едят.
- Как же так? - удивились мы.
- А зачем им еда? Их кормит труд.
Мы попрощались с надсмотрщиком и пошли в замок.
По дороге Виль сказал:
- Как-то неловко получается. Надо их, наверно, освободить...
- Рабов?
- Ну да. Так во всех книжках написано.
Я обещал подумать.
Раньше в наших местах бродило много странствующих рыцарей. Тут была их страна. Но люди говорят, что страны не остаются все время на одном месте, и теперь рыцари живут где-то далеко. В совсем другой стране.
Один из этих здешних рыцарей изобрел первый паровой двигатель. Он жил в основном у моря, в Снежной Гавани. Он поставил свой двигатель на рыбачью шхуну и так разогнался, что, когда врезался в берег, то не остановился, а поехал через лес прямо к нашему замку. Днище шхуны оставило глубокий след на земле. Так возникла речка Полянка.
Тогда же родилось выражение "бешеный рыцарь". Потому что он распугал всех тогдашних лесных обитателей. Только старый лось не испугался. Он долго гнался за рыцарем, хотел вызвать его на поединок. Но не догнал.
От замка ведут две дороги. Одна от ворот налево - к Снежной Гавани. А другая - направо - к мельнице. Дороги сбегают с горы и теряются в высокой траве.
- ...Сыр везут! - закричала Катька и легко спрыгнула с высокой башни. Зазвенел в ее руке маленький колокольчик. - Будем делать сырные пирожки!
Мы открыли ворота, и вошла лошадь.
- Привезла наконец-то, - вздохнула она. И последним усилием вкатила во двор телегу.
- Ой, ну что ж так много-то... - охнули мы.
Кладь из телеги едва не вываливалась.
- Облейте-ка меня водой, - попросила лошадь.
Пока Левка бегал к колодцу за ведром, мы спросили у лошади последние новости.
- Новости... Жарко. А в Снежную Гавань, говорят, пришла огромная баржа. Едва поместилась у причала.
- Наверно, опять рабов привезли? - нахмурился Виль.
- Рабов, - кивнула лошадь.
Левка притащил ведро, с усилием поднял его и вылил воду на лошадь. Та вздохнула:
- Ну вот... Теперь разгружайте телегу, пойду обратно.
Мы быстро переложили тяжелые сырные головы на землю. Лошадь сделала круг по двору, чтобы развернуться. И мы с ней попрощались. Когда мы съедим весь сыр, его привезут снова - эта же лошадь или другая...
Не так давно мы научили говорить всех лошадей в округе. Лошадь - умное животное. Голова у нее работает даже лучше, чем у кошки.
Девчонки заставили нас перетаскать сыр на кухню. А то он расплавится под горячими солнечными лучами, сказали они.
- Катька! Ты что-то говорила про сырные пирожки, - напомнил я.
- Сейчас, - деловито откликнулась Катька, надевая белоснежный фартучек. - Зови всех.
Ну, всех я звать не стал. От Зубастика и Пифа на кухне пользы никакой. Я позвал тех, кого нашел на дворе. Челку и Джона.
Челка возмутилась:
- А чего это?!
Мы не поняли.
- Почему нас так мало? - пояснила Челка.
- Да брось ты! - Джон махнул рукой. - Справимся и так...
И мы действительно справились. Катька, чтобы освободить руки, поставила свой колокольчик рядом со стряпней. Джон работал молча сосредоточенно, хотя и весело. У Челки получалось плохо - она шепотом ругалась. Я стряпал медленно, но зато пирожки получались красивыми, аккуратно-круглыми. Когда все было готово, мы отряхнулись от муки и оттерлись от засохшего на ладонях теста.
И тогда вошел Левка. И поманил меня куда-то.
Мы вышли с ним во двор. Левка опустил глаза.
- Я бы хотел посоветоваться, - тихо сказал он. - О важном деле...
- Что случилось?
Он глянул быстро, расслабился.
- Нет, ладно. Лучше вечером. Ты никому не говори...
- А что случилось-то? - Я вдруг уловил в его голосе и глазах какую-то безнадежность. Как-будто он узнал что-то плохое и не решается сказать! Меня окатило тревогой.
Левка взял меня за локоть.
- Ничего, все нормально. Потом... - и отошел.
А я остался. Было почему-то неловко, но тревога пока отпустила. Наверняка очередная его шуточка!
Так как мы все закончили с пирожками, и я был свободен, то решил было искупаться. Но тут на дворе появились Зубастик и Пиф с золотым ящиком. Ящик был волшебный: несмотря на то, что маленький, он вмещал больше тысячи оловянных солдатиков. Пиф высыпал их прямо на землю - видимо, они решили устроить грандиозное сражение. Генерал Пиф и генерал Зубастик. А напрошусь-ка я тоже в генералы!
- Можно мне с вами? - спросил я их.
Зубастик и Пиф шумно обрадовались, и мы тут же поделили войско на две армии. Одну взяли они, другую я.
У нас в замке в солдатиков играют не так, как везде. Чтобы расставить армии, не нужно ползать на коленках, устанавливая каждую оловянную фигурку на ненадежной подставке. Достаточно лишь представить, где ты хочешь разместить тот или иной полк - и он сразу туда встает (и ни один солдатик не падает). Передвигаются армии тоже с помощью волшебства.
Я давно уже не играл в солдатиков, года три. Наверно, поэтому Челка и Катька, которые тоже вышли во двор, засмеялись, и Челка сказала:
- Посмотрите-ка! Рик совсем впал в детство!
Я не ответил. Во-первых, глупо, а во-вторых, когда дело доходит до острот, с Челкой лучше не связываться. Тем более, что Джон тоже присел рядом со мной:
- Давай я буду твоим генералом...
Я ответил, что лишних генералов мне не надо.
- Будь лучше моим адъютантом!
- Нет, я хочу командовать.
Тогда я отдал в его распоряжение левый фланг. Пиф и Зубастик на другом конце двора готовились атаковать.
...В разгар игры, когда битва разгорелась не на шутку (а левый фланг разбит - эх, Джон!), в окне нашей башни появился Виль. Он крикнул:
- Рик, мне тебя надо по важному делу!
- Что такое?
- Ну, просто поговорить...
"Что-то сегодня все хотят со мной поговорить о важных делах," мелькнула мысль. Я вспомнил Левку, и снова пришла тревога. Я оставил солдатиков Джону (он проводил меня взглядом, но ничего не сказал).
На лестнице я споткнулся о кота. Это был Шар. Он цапнул меня когтями и дерзко сказал:
- Если живешь в одном доме с котами, надо почаще смотреть под ноги.
А Виль, оказывается, хотел поговорить о тех рабах.
- Послушай, - напомнил он, - ты ведь обещал подумать, как их освободить...
- Я-то? Да как-то не до того мне было, - признался я.
- Давай тогда сейчас решим...
Ну не дают ему покоя эти рабы! Родственники они ему, что ли? А тут еще Левка...
- Слушай, Виль, давай бросим эту затею. Ничего хорошего из нее все равно не выйдет.
- Как это бросим?!
- А так - бросим! Зачем тебе это нужно?
- А тебе не нужно?
- Это все диалектика, - сказал я наугад.
- Ой, да иди ты со своей диалектикой, ты даже не знаешь, что это такое, - обиделся Виль. - А про этих рабов я даже стихи написал:
На горе под самым небом
Город строили рабы.
Их кормили твердым хлебом,
Не давали им воды...
Виль с прохладцей глянул на меня и отвернулся. - Это про то, как им тяжело быть рабами...
Со мной бывает - когда меня пытаются в чем-то убедить, меня заклинивает, и убедить меня уже ни в чем нельзя. Если бы я был большим, я бы сказал, что со мной тяжело разговаривать. Но вот - и Виль, и Левка хотят со мной поговорить о делах. О Левке я мучился все больше - было чувство, что тревога не напрасна. А Вилю только кажется, что он говорит о делах, а на самом деле - все ерунда. И стихи.
- А дальше? - ехидно спросил я. - А дальше, Виль, ты написал?
Он промолчал, постукивая пальцами по столу и глядя в окно.
Тогда я подхватил его стихи:
- Что, тяжело им быть рабами, да?
Тяжело им быть рабами,
Но представьте, что же будет,
Если их убрать оттуда?
Кто тогда работать станет?
Подумай, Виль!
...Лишь когда Виль ушел, я понял, как я себя по-свински вел! Но тогда уже стало не до того...
Виль зыркнул на меня, выскочил из-за стола и исчез за дверью. Дверь хлопнула. Подумаешь! Я тоже так умею - хлопать дверью, не касаясь ее. Мы с Джоном так девчонок пугали, а потом они сами научились.
Так, а теперь - Левка! А с Вилем я помирюсь.
"Стоп, стоп, стоп! - сказал я себе, выйдя во двор. - А вдруг у Левки ничего важного? Или он разыграть меня хочет? Ну, держись тогда!"
Сражение во дворе, судя по всему закончилось миром. Потому что Джон куда-то исчез, а Зубастик и Пиф убирали солдатиков в ящик. Водили ящиком над ними, и солдатики сами устремлялись к нему. Как этот самый... ну, как его... пылесос, вот! Простое слово. "А еще там был телевизор," - вдруг вспомнил я.
Из самой большой башни, где у нас живут звери, появилась Пума. Она вообще-то наш друг, только вредина. И ябеда. Я окликнул ее:
- Эй, Пума, я где Левка?
- Х-х-х-а-а-а-х, - выдохнула Пума в ответ. Она строит из себя важную особу.
- А все-таки?
- Где ж ему быть, как не на речке? - оскалилась Пума. И пожаловалась: - А коз я ваших все-таки съем. Покоя не дают своими рогами!
- Сара и Юлька? - удивился я. - Они милейшие создания!
- Тогда научите их говорить, - попросила Пума.
- Говорить? Ты, Пума, не понимаешь! Как я их научу, когда они глупые?
- Х-х-х, - сказала Пума. И пошла к воротам.
Я поднялся на башню, с которой видно речку Полянку. Ветер надул мою рубашку и ласково взъерошил волосы. Когда ветер такой сильный и ласковый, то обязательно должно случиться что-нибудь хорошее. Во всяком случае, у нас в замке. Но я увидел Левку - внизу, у самой воды, и понял, что вряд ли что-то хорошее случится. Вряд ли. Я умею - без дураков! - чувствовать настроение друзей, и сейчас угадал в Левке такую смертную тоску, что хоть вой.
Правда, Левка не выл. Он поднял глаза кверху и увидел меня. Развел руками, и взлетел на башню. Ноги его были мокрыми и в подсыхающем иле.
- Что случилось? - шепотом спросил я.
- Пойдем в нашу комнату, - попросил он.
Мы пришли в его с Джоном комнату, и там оказался Джон. Он сидел, задумчиво подперев голову и смотрел в окно, на разлетающиеся над нашей горой золотистые зайчики. Я не знаю, откуда они берутся, но Джон говорит, что это игра природы...
- Вы хотите поговорить? - живо спросил Джон. - Одни?
- Нет, сиди на месте, - остановил его Левка. - Я вам хотел рассказать... В общем, я скоро уйду... - он вздохнул, хотя я подумал, что так задыхаются, когда не хватает воздуха.
- Уйдешь? Как Волчок? - с пониманием спросил Джон.
- Хуже...
2
Мышонок, который жил под полом, прислушался и шевельнул усиками. Кажется, наверху кто-то всхлипывал. Невнятно слышались голоса. Любопытный мышонок побежал к щелке - посмотреть.
Трое мальчишек. Двоих он знал - они жили в этой комнате, их звали Джон и Левка. Левку даже очень хорошо знал - это он научил мышонка говорить и часто играл со всеми мышами. Втайне от других.
Третьего мальчишку он тоже видел раньше, только не знал, как его зовут. Этот белобрысый мальчишка сидел на лавке у стены с нахмуренным лицом и комкал в руке подол своей безрукавки.
А Левка... Это Левка что-то сбивчиво говорил и всхлипывал. Мышонок разволновался: Левка, его друг, едва не плачет! Ему плохо!
- Левка, извини, - тихо проговорил в это время белобрысый мальчишка. Он взял Левку за руку. - Не рассказывай дальше.
Левка не ответил. Он смотрел на Джона, который хмуро молчал.
- Продолжать? - спросил Левка.
- Да в общем-то все понятно, - медленно ответил Джон. - понятно, что ты сделал.
В наступившем молчании только тикали часы. С кукушкой и гирьками. В полночь кукушка подаст свой механический голос и разбудит мышонка. Ку-ку...
Мышонок не знал, что ему делать.Как помочь?
...Мы не знали, что за нами наблюдает мышонок.
Мы засиделись до темноты, нас никто не потревожил. То, что рассказал Левка, было настолько же необычно для нас, насколько и... Мы бы не сказали - чудовищно, но что-то около того.
Я заговорил быстро и решительно, но без надежды:
- Левка! Слушай, тебе приснилась вся эта чушь... Вчера приснилась. Да, Джон? Ты был совсем другим на самом деле. Сейчас пойдем к Челке. Она наколдует, чтобы ты уснул опять, на целую неделю. Челка у нас молодец, она сумеет. И приснится тебе что-нибудь хорошее...
- Даже если все приснилось... Такое не может присниться просто так... - нехотя сказал Джон. - Раз ты слышал Голос, значит в этом есть какой-то смысл...
Левка замер.
Я вскочил и подошел к окну. За окном было темно. А тишину ничто кроме часов не нарушало. Снизу не доносилось ни звука - младшие ребята уже спали. А у девчонок горел свет - они еще не легли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14