Его целью является вовсе не выигрыш дела в суде. Он хочет ослабить нас в финансовом отношении, иными словами — разорить, довести до банкротства и выдавить из гостиничного бизнеса. Если ему это удастся, мы будем вынуждены объявить себя банкротами и продать дом, после чего он без труда приберет его к рукам.— А такое возможно? — Лицо Рори стало пепельно-бледным.— Может попробовать, — кивнул Чанс. — В конце концов, не стоит обманывать себя — возможно, этот мерзавец терпел неудачу много раз, но денег у него до сих пор пруд пруди. — Чанс обвел взглядом притихших Рори, Эллисон и Эйдриана. — И если он твердо настроился заполучить назад Жемчужный остров, то не остановится ни перед чем…— Так что ты предлагаешь — чтобы мы отошли в сторонку и не мешали тебе тратить твои собственные деньги только потому, что ты родился с серебряной ложкой во рту и за твоей спиной — трастовый фонд?! — фыркнул Эйдриан. — Если так, то забудь об этом. Женившись на Рори, ты стал членом нашей семьи. И сейчас это наше дело — наше общее, понял?Чанс сделал примирительный жест.— Послушайте, давайте будем реалистами, хорошо? Вы, все трое, вложили в эту гостиницу все, что у вас было, — до последнего гроша! И на долгую драку вас просто не хватит!— Пусть так, — не унимался Эйдриан. — Но это наша гостиница, и, стало быть, драка тоже наша.— Между прочим, и моя тоже, — напомнил ему Чанс. — Если ты помнишь, я купил пай в размере одной четверти, и сделал это еще до того, как мы с Авророй поженились.— Ладно, ладно, — кивнул Эйдриан. — Заплатишь четвертую часть от всех расходов по этому делу — я имею в виду судебные издержки, счета адвоката и все такое…Чанс выразительно округлил глаза.— Эллисон, Рори, что вы молчите?! Может быть, наконец вразумите этого упрямого осла, вашего братца?Эллисон взглянула на Рори и прочла в ее глазах, что та на стороне Эйдриана. Впрочем, как и она сама. Молчаливый диалог сестер занял всего лишь пару секунд. Кивнув, Рори повернулась к мужу.— Нет, милый. Мы с Элли тоже считаем, что это семейное дело.— Боже, не дай мне сойти с ума! — Чанс сокрушенно покачал головой. — Послушайте, не лезьте вы в это дело! Предоставьте все мне!— Слишком поздно. — Рори чмокнула мужа в губы. — Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Трое против одного, милый. Ты проиграл.— Но…— Все, хватит об этом. — Рори сжала руку мужа в своих. — Ну а теперь, если ты хочешь, чтобы от тебя действительно была какая-то польза, помоги мне прибраться в комнатах.Когда они ушли, Элли, стараясь изо всех сил скрыть терзавший ее панический страх, повернулась к брату.— Плохие новости.— Да уж, иначе не скажешь. И Чанс прав — грязная история. К тому же она может зайти далеко. Но даже если мы позволим ему взять все расходы на себя, его трастовый фонд — капля в море по сравнению с тем богатством, которым обладает Лерош.— И что же нам делать?Эйдриан, подняв глаза к потолку, надул щеки, после чего шумно выпустил воздух.— Остается только надеяться, что Маргарита не оставит нас своим попечением! Слушай, а ты серьезно веришь во всю эту магию?Эллисон внезапно вспомнила то, что она сама незадолго до этого говорила Скотту Лоренсу: магия действует, только если вы сами в нее верите. К несчастью, жизнь уже научила ее, что слепая вера очень часто ведет к большому разочарованию.Утро обрушилось на них как-то слишком уж быстро и внезапно — учитывая, что перед ним была бессонная ночь, полная тревоги, беспокойных метаний в постели и тщетных размышлений о том, где взять деньги. Однако это вовсе не означало, что Элли решила еще немного поваляться в постели — было еще шесть часов, а все трое уже собрались на кухне и занимались подготовкой к тому, что Эйдриан называл «Время шоу».По мере того как популярность системы отелей «Би энд Би-эс» росла с каждым днем, теми же темпами росла уверенность в том, что поток постояльцев станет прибывать день ото дня. А теперь, когда у плиты священнодействовал бывший шеф-повар «Ше-Лафит», гостиница «Жемчужина» могла смело конкурировать с кем угодно. Пирожные, тающие во рту, воздушные суфле, от одного вида которых слюнки текли, и фаршированные яйца в голландском соусе из масла, желтков и лимонного сока чередовались со свежими фруктами, домашними йогуртами и собственноручно приготовленной волшебником-поваром гранолой.Было уже семь часов, когда первые постояльцы спустились вниз.— Доброе утро, — радушно приветствовала Эллисон супружескую чету и, весело помахав им рукой, проскользнула в гостиную с плетеной корзинкой, полной пирожных. Чанс и Рори следовали за ней, держа в руках серебряные подносы, доверху нагруженные блюдами. — Надеюсь, вам хорошо спалось.— Просто замечательно, — ответил полковник Граббс, военный в отставке, усаживаясь за длинный обеденный стол рядом с женой. — Если, конечно, не считать, что Элси позабыла взять мои таблетки, — ворчливо добавил он.— О, Артур, перестань! Как тебе не стыдно ябедничать! — снисходительно улыбнулась супругу миссис Граббс.— Чем вы намерены сегодня заняться? — вежливо поинтересовалась у мистера Граббса и его супруги Элли, взяв в руки графин со свежее выжатым апельсиновым соком.— Мы подумывали о том, чтобы заглянуть в Техасский музей порта, — ответила миссис Граббс.— О, вам там непременно понравится, — весело пообещала Рори. — Когда-то в прежние времена «Элисса» была замечательным кораблем! А потом ее полностью реконструировали и сделали музей. Могу вас заверить, там необыкновенная экспозиция!В офисе вдруг пронзительно зазвонил телефон.— Я возьму, — бросила Эллисон и, не выпуская из рук графин с апельсиновым соком, быстро спустилась в офис и успела схватить трубку как раз в тот момент, когда телефон уже собрался переключиться на автоответчик. — «Жемчужина». Эллисон слушает.— Какой бодрый голосок, да еще в такой ранний час! — проговорил в трубке глубокий звучный голос.— Простите, — улыбнулась Эллисон. — Совсем выпустила из головы, что час действительно ранний. Чем могу помочь?— Поедете со мной на Таити?Эллисон рассмеялась, гадая про себя, чей же это голос.— Боюсь, с Таити придется подождать — я сейчас занята, сервирую для наших постояльцев завтрак.— Проклятие, так и знал! Ладно, раз уж вы отказываетесь смотаться со мной на Таити, будьте хорошей девочкой, соедините меня со Скоттом Лоренсом.— Боюсь, этого я тоже сделать не могу.— Только не говорите мне, что этот сукин сын обскакал меня и на этот раз и вы уже пообещали съездить на Таити с ним!— Нет, — расхохоталась Эллисон. — Просто у нас в номерах нет телефонов.— Нет телефонов?! Святители небесные, теперь уже не удивляюсь, что он выбрал именно вашу гостиницу! Негодяй, должно быть, прыгает от радости!— Можете оставить ему сообщение, я передам.— Да, конечно. Почему бы и нет? Нужно же его встряхнуть, верно? Передайте Скотту, что звонил Хью, ладно? Хью Эштон, его литагент из Нью-Йорка — это на тот случай, если он вдруг забыл. Скажите, что хотя я в полном восторге оттого, как он устроился, чтобы избежать общения со мной, у нас ним еще остаются общие дела, которые нужно обсудить. Поэтому передайте ему, что я буду признателен, если он мне перезвонит.Его агент! Литагент, да еще из самого Нью-Йорка!— Д-да, сэр. Непременно передам, не волнуйтесь.— Отлично! Так как, вы сказали, вас зовут?— Эллисон. Эллисон Синклер.— Эллисон, значит? Симпатичное имя. И голосок ему под стать. Только вот личико, вероятно, подгуляло, угадал?— Простите, сэр? — Эллисон окончательно растерялась. Она до сих пор не могла поверить, что разговаривает с литагентом самого Скотта Лоренса.— Спрашиваю, ты хорошенькая? Или как?Господи, ну и как прикажете на это отвечать?! Смутившись, Эллисон судорожно стиснула трубку, стараясь овладеть ситуацией. Внезапно перед ее мысленным взором вспыхнуло лицо ее тетки Вивиан, самой яркой из звезд Бродвея. Интересно, как бы тетушка Вив ответила этому нью-йоркскому донжуану? Стараясь войти в новую для себя роль, Эллисон понизила голос, придав ему чуть хрипловатые, воркующие нотки.— Жуткий урод! Ну, милый, ты доволен?— О, ты разбиваешь мне сердце! Ну а теперь скажи честно: как тебе Скотт?Этот вопрос поверг Эллисон в такое смущение, что она едва не вышла из своей роли. Что за игру он затеял, черт побери? Сначала флиртует с ней, а потом вдруг ни с того ни с сего спрашивает, что она думает о другом мужчине!— Мне кажется, он потрясающий писатель.— Нет, что ты думаешь о нем самом?— Ничего, симпатичный — если, конечно, вам по душе такие высоченные, темноволосые, убийственно серьезные типы.Хохот Хью Эштона взорвался в трубке — так весело, откровенно и заразительно обычно смеются люди, которые во всем могут отыскать повод посмеяться.— Эллисон, честное слово, ты мне нравишься. Умоляю тебя, скажи, ты не замужем?— А что? Хотите сделать мне предложение?— Нет, конечно, упаси Боже! Просто интересно.— Что ж, в таком случае отвечу — нет.— А парень у тебя есть?— Я… — Что-то подсказывало ей, что следует быть осторожной. — Простите, мне пора идти.— Погодите! Передайте ему… В общем, скажите Скотту, его редактор согласна на его условия, но ей нужно знать точное название романа, и еще она хочет получить коротенькую рекламную аннотацию на обложке насчет места действия и сюжета, чтобы начать работать над макетом обложки. Пусть подумает и скинет мне информацию по факсу. Все, что придет ему в голову. Поняли?Эллисон кивнула. Она отставила в сторону графин с соком и принялась торопливо записывать.— Да. Записала.— Вот и чудненько. Тогда пока, милочка. Держу пари, это не последний наш разговор.Повесив трубку, Элли с растерянным видом уставилась на телефон. Господи, подумать только — она только что разговаривала с настоящим, живым литагентом! И он попросил ее передать столько всего важного самому Скотту Лоренсу!Вообще говоря, обычно Эллисон не впадала в ступор при одном лишь упоминании о знаменитостях — для этого ее фамильное древо изобиловало слишком большим количеством звезд, в разные времена блиставших на сцене, — но по какой-то непонятной причине Скотт Лоренс сразу стал исключением. Возможно, потому, что сам писал романы.Украдкой покосившись на потолок, она поймала себя на том, что гадает, когда же он спустится к завтраку, и слегка покраснела от смущения.Завтрак! Спохватившись, Эллисон поспешно подхватила графин с соком, сунула записку в карман передника и вихрем помчалась обратно.Как будто почувствовав, что она думает о нем, Скотт появился на лестнице как раз в тот момент, когда Эллисон ворвалась в столовую. На нем были темная, с каким-то неопределенным рисунком рубашка с короткими рукавами и черные шорты. Эллисон, увидев его, словно приросла к земле, гадая, как это ему удалось стать еще привлекательнее, чем накануне?«Дыши! — велела она себе. — И прекрати вести себя как деревенская дурочка!»— Мистер Лоренс!Скотт замер на последней ступеньке, отчего сразу показался ей еще выше ростом.— Скотт, — поправил он.— О… да, конечно. — Порывшись в кармане, Эллисон вытащила свою записку и протянула ему. — Вам только что звонили — ваш агент, мистер Хью Эштон. Вот… я все записала.— Да, этого следовало ожидать. — Не глядя на листок, который она протянула ему, Скотт рассеянно повертел его в руках.— Чего следовало ожидать?— Не важно. — Сложив несколько раз листок, он небрежно сунул его в карман шортов.— Вы даже не собираетесь прочитать? Но он сказал, что это очень важно!— Нисколько не сомневаюсь, что он именно так и сказал. А завтрак уже готов? Или я слишком рано?— Нет-нет, все готово. — Элли кивком указала Скотту в сторону столовой: — Прошу вас сюда, сэр! Глава 3 Стиснув зубы, чтобы не выдать овладевшего им раздражения, Скотт молча проследовал за Эллисон в столовую. Вообще-то звонки его агента отнюдь не всегда приводили его в такое состояние — напротив, чаше всего он даже радовался им. Но это было до того, как у Хью появилась эта идиотская привычка звонить ему каждое утро с одним и тем же вопросом: «Привет, старина! Много вчера написал?» Неужели этот болван всерьез считает, что, понукая его, словно строптивого осла, оказывает ему слугу?! И что толку было бежать из города и скрываться в каком-то медвежьем углу, если Хью его и здесь достанет?!Скотт постарался переключиться на что-то более приятное, чем Хью, — например, на то восхитительное зрелище, которое представляла собой идущая впереди него Эллисон. На ней были шорты — правда, сам Скотт предпочитал более свободные, но ему понравилось, как они на ней сидели, подчеркивая тонкую талию и обрисовывая приятные округлости ягодиц.— Завтрак у нас организован как «шведский стол», — повернувшись к нему, объяснила Эллисон. — Хотите, я налью вам апельсинового сока, пока вы пойдете выберете себе чего-нибудь поесть?— Нет-нет, лучше кофе, — отказался Скотт, обводя взглядом комнату. Если заклятие Маргариты сработает и фортуна решит повернуться к нему лицом, то судьба непременно пошлет ему какую-нибудь смазливую скучающую дамочку.Но к разочарованию Скотта, в столовой оказалась только немолодая супружеская чета — они устроились в самом дальнем конце узкого обеденного стола, у окна, через которое в столовую щедрым потоком вливалось солнце.Фреска на потолке представляла собой Нептуна, вихрем мчавшегося по волнам в огромной раковине с запряженными в нее вздыбленными морскими коньками. Разгневанное лицо морского бога было обращено к двери, словно он бросал вызов любому, кто осмелился бы проникнуть в дом. Скотту не потребовалось сильно напрягать свое воображение, чтобы угадать в нем черты покойного Генри Лероша — взъерошенные черные волосы и хищные черты лица делали его похожим на какую-то злобную птицу; наверняка когда-то почтенный патриарх с точно таким же видом восседал в своем похожем на трон кресле во главе стола. Скотт готов был поклясться, что именно тут он некогда сидел, творя суд и расправу над суровыми моряками, снабжавшими грузами его многочисленные суда.— Рори, Чанс, — обратилась Эллисон к молодой паре за боковой стойкой. — Вы ведь еще не знакомы с нашим гостем. Это Скотт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38