— Если вы согласитесь усовершенствовать меня в качестве жениха, я тотчас же отправлю телеграмму партнеру, чтобы он подготовил документ на льготную лицензию.
Таллула внимательно присмотрелась к нему, не бросает ли он исподтишка взгляды на Фол-лен, но темные горящие глаза специалиста по рыболовным снастям не отрывались от ее лица.
— О! — воскликнула Таллула и, схватив розы, поспешила на кухню.
Набирая в вазу воду, она через окошко изучала Уайета: следы расчески в непокорных черных волосах, порез на выбритом подбородке, нижнюю челюсть, движущуюся так, словно он скрежещет зубами.
Норм, повар, застонав, принялся потирать живот. Он мрачно смотрел, как Таллула осторожно опустила в воду первые в своей жизни розы.
— Я не от своей стряпни расхворался, — пробормотал он, накладывая в тарелку оладьи. — И не надо суетиться вокруг меня, — сказал он, видя, как она заволновалась. — Я дам знать, если мне станет совсем плохо.
— Конечно.
Прихватив жареный картофель и тосты, Таллула поспешила назад в зал и застыла на месте, нарвавшись на угрюмый взгляд Уайета. Схватив свободной рукой кофейник, она повернулась было к кофеварке, но тут увидела смущенно улыбнувшуюся Уайету Фоллен, после чего тот с выражением бездомного щенка опустил глаза в кофе.
Если что-то и способно задеть женщину, так это выражение бездомного щенка, появляющееся на лице у некоторых мужчин. Это выражение «приласкайте меня, возьмите к себе» наполняет любую женщину желанием раскрыть свое сердце и приласкать. Вид бездомного щенка — такой, как сейчас у Уайета, — гораздо действеннее пылкого ухаживания и романтического очарования. Посмотрев на него, Таллула решила, что он заслужил награду: даже ей, знающей, что он готов вцепиться в первую встречную женщину, захотелось приласкать его. Его одиночеством пахнуло на нее, когда Уайет лежал на ней, а она крепко прижимала его к себе.
Однако медлить нельзя: Фоллен, остановившись рядом с Уайетом, с нежной улыбкой смотрит на него.
Взгляд, которым обменялись этот мужчина в летах и молодая девушка, заставил перевернуться все внутренности Таллулы. Особенно когда темные глаза Уайета зажглись, словно праздничный фейерверк. Карие глаза Фоллен потеплели…
— Фоллен, за угловым столиком требуется высокий стульчик для ребенка, а мистер Джонс ждет кофе. А потом поставь новый кофейник, ведь дальнобойщики захотят еще по чашке. Хорошо?
Уайет проводил взглядом удалившуюся девушку, и Таллула, шумно вздохнув, кивнула в сторону кухни.
— Вперед.
— Слушаюсь, мэм, — распрямился в полный рост Уайет.
Норм, печально поглаживая живот, возился у плиты. Таллула, сверкнув глазами, яростно набросилась на салат-латук.
Уайет, потягивая кофе, с любопытством наблюдал, как она, швырнув латук на доску, искрошила его так, словно это было его сердце. Когда Таллула открыла было рот, но ничего не сказала, Уайет недоуменно поднял бровь.
— Не смейте смотреть на Фоллен так, словно между вами есть что-то такое, чем вы больше ни с кем не поделитесь.
— Вот как? И почему же?
— Я уже говорила: вы ей не пара. Таллула, сделав вдох, почувствовала запах лосьона после бритья. Она отступила на два шага назад, а Уайет, распрямив плечи, с любопытством взглянул на нее. А может быть, с насмешкой?
Сердце Таллулы учащенно забилось, и ей стало немного не по себе.
— Мне плохо, — вдруг заявил Норм, вручая Уайету ложку. — Ухожу домой. Яйца почти готовы, тесто подходит.
С этими словами он направился из кухни. У двери он обернулся и крикнул:
— На стоянку заруливает экскурсионный автобус. Человек двадцать, с виду голодные.
Уайет, взяв с вешалки чистый фартук, быстро надел его.
Он умело вылил на сковородку блинчики, бросил в духовку мороженые овощи, очистил тостер от хлебных крошек. Перевернув блинчики, Уайет прочел заказ, который принесла Фоллен, и снова занялся блинчиками. Сняв готовые и уложив их на тарелку, с довольной улыбкой протянул их Таллуле.
Та попыталась закрыть рот и оторвать изумленный взгляд от зрелища, способного покорить сердце женщины еще быстрее, чем выражение бездомного щенка, — мальчишеской беззаботной улыбки мужчины, не улыбавшегося два столетия.
— Отлично, — сказала наконец Таллула, понимая, что ее корабль уплыл без нее, из ее воздушного шара вышел весь газ, а сама она в настоящий момент полностью и безоговорочно пленена Уайетом.
А тот вдруг взял шипящие на сковородке шпикачки и выбросил их в мусорное ведро.
— Никакой свинины, — решительно сказал он.
Пока Таллула пережевывала это заявление, Уайет, подойдя к ней, нежно прикоснулся поцелуем к ее губам.
— Работал в кафе в Вермонте, — объяснил он. — Сегодня не будет ни шпикачек, ни свиных отбивных, Таллула.
— Посетители взбунтуются, — проворчала она, мысленно представляя себе Лероя. — И я лишусь своего дела.
— Положись на меня, — сказал Уайет, хлопая ее по плечу и решительно выставляя из кухни.
К полудню Таллула пришла к выводу, что нет ничего хуже, чем пытаться доказать несостоятельность мужчины там, где он настоящий дока. В самый оживленный день недели Уайет с восторгом окунулся в новое дело, приготовляя салаты, поливая соусом бифштексы, не забывая о вегетарианских блюдах. Когда подкатил автобус с голодными школьниками, наступил его звездный час. Он сунул в духовку разом тридцать гамбургеров, не забыв при этом, какие с сыром, а какие — без. Уайет был мастер по части гамбургеров: с луком и без, из французских булочек и мексиканского хлеба, с грибами и сыром.
Несколько завсегдатаев изменили своим обычным блюдам, чтобы попробовать двойные чизбургеры Уайета. Когда пришел Сэм, повар второй смены, Уайет уже начал готовить булочки на ужин, а салаты с курицей и тунцом лишь ждали заправки томатным соусом.
— Ну ладно, — нехотя промолвила Таллула, когда Уайет ответил отказом на предложение расплатиться с ним, — я преподам несколько уроков, чтобы повысить твою конкурентоспособность, но не забывай насчет Фоллен!
— Договорились. Как только смогу, переговорю с твоим отцом, — ответил Уайет, проверяя, не готово ли жаркое. — Но Фоллен спросила, не подвезти ли меня домой, и отказаться было невежливо…
— Фоллен должна еще забрать Миракл у няни. Лучше приходи на волейбольную площадку. Там я начну с тобой заниматься, а пока отправляй телеграмму своему партнеру. Завтра утром у нас первый урок: меренга.
— Идет, — слишком легко согласился Уайет, и Таллула невольно взглянула, не смеется ли он. Тот, невинно моргнув, начал вырезать из редиса крошечные розочки.
Наткнувшись взглядом на роскошный букет у кассы, Таллула ощутила какое-то странное беспокойство.
Радость победы несколько померкла, когда Уайет наблюдал за потной и счастливой Таллулой, прыгающей по спортплощадке со своими друзьями. А когда Таллула шутливо шлепнула одного из них по заду и он ответил ей тем же, Уайет до боли стиснул пальцы.
Подруги, жены и дети всех возрастов шумно поддерживали игроков, исподтишка разглядывая чужака в своих рядах. Два мальчугана даже подошли к Уайету и, когда тот приветливо махнул рукой, просияв, уселись рядом с ним.
Вскоре за мальчиками пришли их мамаши, и Уайет сообщил им, что очень любит детей и, будь его воля, их у него была бы целая куча.
— Вы новый кавалер Таллулы? — весело осведомилась одна из мамаш.
— Пытаюсь им стать, — честно признался Уайет, не отрывая глаз от пропотевшей футболки Таллулы, обтянувшей ей грудь.
— Бельва, наша цветочница, сказала, что вы купили у нее единственный букет роз и направились с ним прямо к Таллуле. Таллулу окрутить непросто. Многие мужчины пытались, но она всучила им вместо себя своих подружек.
Другая мамаша, стряхнув крошки с губ своей дочери, заметила:
— Она своенравна, упряма. У таких женщин брак бывает неудачен.
У мужчин тоже, подумал Уайет, гадая, каким был брак у Таллулы.
Таллула высоко подпрыгнула, доставая мяч, и у Уайета замерло сердце. Эта женщина прекраснее шестифунтовой форели.
— Чего ты все время пялился на меня? — недовольно спросила Таллула, когда они, выйдя из спортзала, направились к ее машине. — Пойдут пересуды.
— Я просто пытаюсь приступить к занятиям, — мрачно ответил он, заметив, как Таллула помахала одному из своих бывших возлюбленных.
Они поехали на стоянку к передвижному домику Уайета.
— Уайет, я должна быть с тобой честна. В нашем городе нет женщины, которая подходила бы тебе. Возможно, уроки ухаживания пройдут впустую. Может быть, приобретенные знания понадобятся тебе где-нибудь в другом месте…
— Расскажи мне о своем бывшем муже, — тихо попросил Уайет, проведя ладонью по ее влажной шее.
Таллула стиснула руль.
— Нет. Итак, первое: никогда нельзя без предварительной подготовки задавать женщине подобных вопросов. Надо подождать, пока ей самой не захочется поделиться воспоминаниями, Кстати, спасибо за помощь. Очень было своевременно, — нехотя добавила она, останавливая пикап у домика на колесах.
Послышалось приветственное повизгивание Лероя.
— Я горю нетерпением заняться романтикой, — сказал Уайет, чувствуя непреодолимое желание снова поцеловать Таллулу. Неужели он только вообразил себе тот голод, чувство возвращения домой, какие испытал, целуя ее? Он провел пальцем по руке Таллулы, и та вздрогнула, затем обхватил ее запястье и почувствовал учащенный пульс, поднес руку Таллулы к губам, поцеловал ее, положил себе на плечо. Ему нужны ее прикосновения, вдруг понял Уайет и осознал, как холодно было ему все эти годы.
— Ну, как у меня, получается?
Вместо ответа Таллула поспешно выскочила из машины и подошла к Лерою. Уайет остановился позади нее и засунул руки в карманы, чтобы они сами собой не потянулись к Таллуле. Ему хотелось обнять ее, покачать на руках, рассеять страхи, заставляющие ее бежать от него.
— Уайет, руки целовать начинать можно только тогда, когда женщина готова к этому. А мы с тобой еще даже не держались за руки.
— А-а! — сказал Уайет, склоняясь перед мудростью этого высказывания. И согрел поцелуем губы Таллулы. Потом положил ее руки на свою талию и привлек ее к себе, нежно покачивая. По телу Таллулы побежала дрожь, и она уткнулась лицом в его шею. — У тебя очки холодные, — прошептал он, снимая их и пряча в карман.
Таллула попыталась высвободиться, но Уайет снова поцеловал ее, чувствуя, как у него замирает сердце. Он прошелся поцелуем по уголкам губ Таллулы, и она, к его радости, снова задрожала.
— Так не пойдет, — она наконец оторвалась от него.
В серебристом лунном свете Уайет заметил мелькнувший в ее глазах страх. Взяв прядь ее волос, он приподнял ее, вдыхая нежный аромат.
— Я хочу тебя, — тихо произнес он и вдруг понял, что любовь к Таллуле перевернет всю его жизнь.
Таллула в ужасе широко раскрыла глаза. Выхватив у него из кармана очки, она нацепила их на нос.
— Уайет, ты просто безнадежен. До этой стадии нужно идти очень долго.
— А почему бы не срезать угол, сокращая путь?
— Гм, — в сомнении пробормотала Таллула, нетерпеливо смахивая волосы со щеки.
Она нетерпелива и в любви, подумал Уайет, но тут же прогнал улыбку.
— Ты просто безнадежен! Любовь должна «подойти», как хорошее тесто. Нельзя бросаться такими фразами, пока женщина не созрела.
— А-а, — хрипло произнес Уайет, медленно оглядывая Таллулу с ног до головы и сгорая от желания.
Она, внимательно посмотрев на него, вдруг прикоснулась к его лбу рукой.
— Горячий. Надеюсь, ты не заразился от Норма не знаю чем?
— Кажется, у меня началось сердцебиение, — прошептал Уайет, чувствуя вжавшуюся в него грудь Таллулы.
Озабоченно посмотрев на него, та положила ладонь ему на сердце. Пальцы Уайета сомкнулись у нее на запястье, прижимая ее ладонь туда, где часто и сильно билось сердце.
Что же это за женщина, так пекущаяся о других? Ухаживающая за больными и стариками и всем сердцем принимающая их беды? Оберегающая Фоллен и Миракл так, словно это родные ей люди? Не считающая себя способной пробудить в мужчине истинные чувства?
— Что он с тобой сделал? — тихо спросил Уайет.
Глава 4
— Он такой милый, но, кажется, очень одинок, — сказала Фоллен на следующий день, глядя через окно на Уайета, окруженного мужчинами; у каждого к шапке прикреплена новая блесна от «У.Р.». «Я хочу тебя».
Таллула тряхнула головой, отгоняя эти слова Уайета и свою бессонную ночь.
Ни один мужчина не говорил ей этих слов таким тихим глухим голосом, наполненным бесконечно искренним чувством и болью. Уайет так сильно напугал ее, что она поспешила к своей машине. Приехав домой, Таллула быстро скользнула за массивную входную дверь и сразу же заперла ее. Задыхаясь от страха, она взлетела наверх в спальню и нырнула в постель, натянув до подбородка тяжелое стеганое одеяло. Она лежала, глядя через тюлевые занавески на луну, и дрожала.
Таллула Джейн Эймс, женщина, готовая без оглядки вступить в борьбу за правое дело, лежала, полностью одетая, под одеялом и дрожала от страха, словно ожидая, что вот-вот по лучу лунного света скользнет вампир… «Я хочу тебя».
Уайет разворошил страхи, которые Таллула уже много лет держала под замком, и теперь они набросились на нее, полные жажды мщения. А все дело в том, что он прекрасно умеет изображать бездомного щенка, решила она к двум часам ночи. У Уайета это получается бесподобно. И она заглотнула его приманку, с грузилом и леской.
Уже очень давно она перестала думать о себе как о привлекательной женщине. И она была в полной безопасности до тех пор, пока Уайет не растревожил ее голодными взглядами и пылкими поцелуями.
Она не хочет больше испытывать эту боль…
Глаза Таллулы жгло, она едва сдерживала слезы, и от всего своего разбитого сердца проклинала Уайета Ремингтона.
Столько лет Таллула вершила делами всего городка, спрятав свои женские чувства на самую дальнюю полку. До замужества она жила с отцом и заботилась о нем, и теперь, несмотря на то что у нее был свой дом, она продолжала жить его нуждами, хотя и с помощью Лотти, его экономки.
«Я хочу тебя».
Сегодня утром Уайет снова занял место Норма у духовки, словно проработал здесь уже много лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18