Эх, научиться бы ценить то, что у тебя есть,
пока оно есть, а не потом, когда нету!
Охрана
Одни воруют, потому что хотят жить лучше, другие воруют оттого, что
просто хотят жить. Сегодня, засучив рукава, тащат все: от варенья, до
банки из-под варенья, которую можно продать.
А у меня дачка не бог весть какая, но если разобрать по кирпичику -
сумма! Пять лет строил, недоедал. Так что, это все без боя отдать?
Летом-то дежурили с ружьями, а зимой, когда никого не будет? Естест-
венно, на охране народ чокнулся.
Кто во что горазд: колючая проволока на заборе, волчьи ямы, замки,
запоры, капканы, мигалки, ревуны. К сентябрю линия Майергейма получи-
лась! Мне повезло: сосед, Михалыч, мужик смекалистый, он и себе и нам
напридумывал всякого. Ток пустил по проволоке, причем, какое-то там реле
с прерывателем, все время потрескивает, и в ночи видно, как по проволоке
искра мечется в поисках жертвы. Жуть!
Не скажу где, а то вы с места сорветесь, достал Михалыч взрывчатку,
туалет заминировали и подходы к дому. На окнах секретки - если кто ре-
шетку взломает, за раму схватится, там крохотные иголочки, а на кончике
- яд! Так что, милости просим! Ну а кто замок выломает, в дверь войдет -
его ждет сюрприз. Планочку заветную не отвел, только дверь распахнул,
тут гарпун на пружине сквозь тебя - фить! Так что, извини, по второму
разу не сунешься. Словом, к зиме подготовились. Один только Петрович,
старый лентяй, со своей хибарой, как бельмо на глазу: ни решеток, ни
замков, дверь на одной сопле держится.
На зиму уезжали спокойные. Только смертник, камикадзе с голодухи су-
нется.
По первому снегу в ноябре решили проверить. Подъезжаем и чуем нелад-
ное.
На снегу следы, вещи раскиданы. Кинулись по домам. С горя о предосто-
рожности позабыли. Тимофеич на своей же проволоке сгорел, за искру ухва-
тился. Митрюхины на родном минном поле подорвались. Сигналова в волчью
яму ухнула, а там волк неделю без пищи!
Я к своей избе подбегаю. Окна выбиты. Обнесли! Влетел на крыльцо, про
гарпун-то забыл, дверь на себя дернул. Мама родная! Как он просвистел
под мышкой и кроме соседа никого не задел - загадка!
Бог ты мой, внутри что делалось! Все вверх дном, будто искали че-
го-то. Но на первый взгляд вроде все здесь, учитывая, что в принципе,
брать-то нечего. Считай, последнее в охрану вбухали.
Смотрю: на столе записочка ножом приколота: "Что же ты, сука, столько
нагородил, будто внутри все из золота, а ни хрена нету! Сволочь нищая!"
Обнесли всех в садоводстве.
Один дом не пострадал. У Петровича, как была дверь на сопле, на той
сопле и болтается. А он, ненавистный, хохочет: "Хочешь жить в безопас-
ности - позаботься об охране соседа!"
Вишенки
Одному богу известно, сколько эта вишня порожняком простояла. Выско-
чит летом, десятка два ягод как прыщи, без бинокля и не видать. А в этом
году словно очнулась: ягодами усыпалась от и до.
Жара, ягода светом-теплом наливается, на глазах краснеет, как девуш-
ка, будто при ней кто-то матом, честное слово. Я прикинул: ведра три бу-
дет минимум, а максимум - всю зиму варенье ложками ешь. Картошка с ва-
реньем - как-нибудь до весны дотяну. Смотрю на вишню-кормилицу, не нара-
дуюсь. Но не я один. Дрозды уголовные на юг пролетали, сверху ягоды за-
секли, вниз попадали. Мол, чего переть в Африку, если тут все накрыто!
Но неспелую
поспеет! Я посчитал: дроздов на проводах тридцать штук. Банда! Хоть в
милицию звони. И начались бои местного значения. Только дрозды на вишню
спикируют - я из дома с топором. Они из листьев фырш-фырш! Я в дом -
дрозды на вишню, я за топор - они на провода! Я с каменюгами! С третьей
попытки попал! Никогда не думал, что дрозды матерятся. Оказалось, соседу
лапу предпоследнюю перебил. Дрозды от хохота чуть с проводов не попада-
ли. А я в армии служил подрывником. Решил - взорву на фиг! Черт с ней, с
вишней, с женой, с дачей, но дроздов окаянных положу как врагов народа!
Тут сосед присоветовал: старинное средство - пугало. Сам бы оформил-
ся, да перед соседями стыдно. Из досок сбил крест, нацепил китель деда в
чине полковника, с жены юбку из крепдешина содрал, вместо головы приг-
воздил тыкву, глаза - перегоревшие лампы, в левую руку швабру, в правую
- лом. На конкурсе пугал мое бы первое место заняло! Бабки замертво па-
дали, а дроздам хоть бы хны! Под мышками у полковника внаглую вжик-вжик!
А каждый вжик - ягодка!
Сосед сказал: птица, в виду того, что мозг в клюв ушел, шарахается от
всего блестящего и шумливого, типа фольги. Приволок коробку с елочными
игрушками, на ветках развесил мишуру, дождик, шары серебристые, внизу
Деда Мороза определил, словом, не вишня - новогодняя елка образовалась.
Сосед с бодуна приперся с шампанским и в валенках. Дрозды опешили, голо-
вами мотают - какой Новый Год, когда вокруг июль, жара сумасшедшая. Чи-
рикают, совещаются: пока снег не выпал, надо срочно устроить налет. А я
мимо иду, но все слышу.
Ну как быть? Собрать сейчас - кисловатая. Подождать до утра - дрозды
все пожрут, быть варенью из косточек. Либо сегодня все мое, либо завтра
дроздово. Измучился, как Ленин перед взятием Зимнего. Сегодня рано,
завтра - кукиш! А-а! Живем один раз, и тот еле-еле. Приволок ведро и да-
вай рвать! Красную, розовую, даже зеленую. Ух и рожи, вы бы видели, у
дроздов! Глаза на лбу, клюв нараспашку! Ради одного этого стоило все
сорвать к чертовой матери!
Четыре ведра получилось и кружечка. Жена варенье сварила, по баночкам
закатала. Не поверите, шестьдесят банок вышло! Правда, сахару маловато,
нестандартные крышки, воздух прошел, вспучило. Словом, варенье бродить
начало. В голову шибает и прямо в желудок. Много не съешь, за столом
долго не усидишь! Зато витамины! Рысцой в туалет, сядешь и до чего хоро-
шо становится на душе: дроздам клюв утер! Все нам досталось!
Дырки
Вы меня извините, но когда сыр швейцарский лежит, я понимаю, за такие
деньги килограмм никто не возьмет, но сто грамм, чтобы освежить в памя-
ти, могу позволить в кои-то веки.
Я слюну проглотила и говорю: "Мне, пожалуйста, сто грамм, если можно
без дырок."
Продавщица, наглая такая, заявляет: "Это настоящий швейцарский сыр,
он без дырочек не бывает!"
Я ей говорю: "Видите ли, дорогая, я на свои кровные желаю ровно сто
грамм, чтобы забыться, вспомнить молодость. Поэтому прошу, в виде исклю-
чения, сыр целиком".
А она, наглая такая, шипит: " Что ж я вам его лобзиком выпиливать бу-
ду?"
Вышла заведующая. И не разобравшись, накинулась: "Выходит, вам только
сыр, а кому же я дырки от сыра продам?"
"А это, - говорю, - ваши проблемы. Одни просят мясо с косточкой, дру-
гие без - и дают без разговоров".
Заведующая говорит: "Ради бога! Если хотите сыр с косточкой, я прине-
су, а можно без косточки, как пожелаете, но без дырок сыр швейцарский в
природе не произрастает!"
Я говорю: "Не дадите, объявлю прямо тут голодовку и, даю слова, по-
дохну к утру!"
Чертыхнулись, отрезали. Правда, три дырки всучили. Две большие и ма-
ленькую - одну.
Пришла домой, нарезала тоненько-тоненько, ровно двести пятьдесят пять
кусочков вышло плюс корочка, и с булочкой, маслицем, чаем индийским!
Вкуснятина! Думала, растяну на неделю. Гляжу: к часу ночи сыр кончил-
ся! Съела до крошечки, и знаете! Сыра нет, а запах остался. Три дня ем
булку голую, а запах - будто с сыром! Не иначе дырки пахнут! Дуреха!
Брала бы дырок побольше, глядишь, месяц как сыр в масле каталась за те
же деньги!
Нет, швейцарцы не дураки, что в сыр дырки кладут!
Родинка
Алло! Да, Коля у телефона! Света? Какая еще Света в восемь утра в по-
недельник?! Из Москвы? Ах, Света из Москвы? Прости, Светулик, не узнал.
Приехала-таки! На три дня? Отлично! Что у ребят нового? Николай Петрович
все трусцой бегает? Добегался? Посадили?! За что? Спекуляцию? Чем? Он же
микробиолог! Микробами, что ли, спекулировал? Машинами?..
Так, Светулик, вы простите, ради бога, но с каким Светуликом я гово-
рю? Из какой Москвы? Отдыхали вместе на юге? На каком юге? В Алуште?
Свету... Светлана Павловна, что ли? Голубчик мой! А я голову ломаю, что
за Светулик ненормальный звонит в восемь утра в понедельник! Я тут без
вас извелся совсем! Что новенького, ягодка моя? Старшим инженером ста-
ли?! Ну вы даете! Были простым поваром и стали старшим инженером?! Здо-
рово вас повысили однако... Никогда не были поваром? А поварихой? А под-
руги повара у вас не было?.. Ну дома-то варите? Ну вот: дома все повара,
и я повар, а вы, значит, не повар...
Светлана Павловна, а помните, как здорово было там, где мы с вами бы-
ли? А что помните? Конкретно, если не секрет. Ну, кто был, где был и был
ли вообще? Не можете забыть, как в катере на экскурсию... Вы не можете
забыть, а я никак не могу вспомнить.
Светлана Павловна, поймите меня правильно, я безумно рад звонку, но с
кем, черт побери, я разговариваю, если вы вовсе не повар! Вы меня ни с
кем не путаете? Жаль.
Значит, вы утверждаете, что мы... Где? В Крыму. Год какой? Прошлый.
Месяц? Июль. В чем вы были? В красном купальнике? Спинка открытая? Свет-
ка, ты, что ли? Тьфу! Чего ж ты с утра разыгрываешь?! Светланой Павлов-
ной какой-то прикинулась! Светка, ты откуда приехала? Из Москвы? Да я
все про тебя знаю: на три дня из Москвы, и как я просил, сразу звонишь!
Ай да Светка, взяла и на три дня из Москвы фить!.. А как же ты из Москвы
фить, когда живешь в Свердловске?
Так... Светла... Свету... гражданочка, а как, кстати, ваш мальчик по-
живает? Хореографическое закончила? Балериной стал? Способный мальчиш-
ка... А вы же говорили, что он... она в суворовском училище... То есть,
а у кого же муж водолазом?.. В смысле, водолаз мужем работает?
Све... Све... только без слез! Чтоб я забыл такую даму как вы! Да я
вас как живую помню! Прическа у тебя... у вас... все такая же? Под
мальчика, да? Ну я и хотел сказать: коса до пояса... Так и стоит перед
глазами женщина с косой... А глаза, небось, все такие же синющие... Как
угольки? Красные, что ли?! Что время делает, а?!
Но родинка... Погодите, родинка-то моя любимая на плече осталась? На
бедре? Как вас жизнь скрутила, господи! Светлана, утрите ваши слезы. И
вообще, простите, какому Коле вы звоните?! Николаеву?! Это я. А приехали
откуда? Из Москвы. Да знаю я все, знаю! Из Москвы приперлись на три дня
и как я просил, сразу звоните в восемь утра! Ух, ягодка моя сладкая! Что
же мне с тобой делать?
Так. Светлана, последний вопрос на засыпку! Светлана, вы уверены, что
вас Светланой зовут? Уверены! Плохо дело... Значит так. Жду тебя...
вас... в семь у метро "Владимирская". Узнаю ли я вас? Разве такое забу-
дешь! Да, на всякий случай скажите, в чем будете? В юбочке? Мгу. Ну,
тогда я в пиджачке. Целую в щечку! Щечка хоть у вас осталась на месте?
Слава богу!
...Фу, никакая она не Света, а Люся! А точнее - Овечкина Вероника
Константиновна, умерла в марте этого года. Но раз позвонила - помнит.
Злопамятная, однако...
Семейка
Супруги Карпухины дружно зевали у телевизора, поглаживая белую пуде-
лиху по кличке Шалава, которая, нагулявшись, наевшись, разлеглась на ди-
ване, дурея от прикосновения любящих рук.
Пальцы супругов повстречались в кудряшках шерсти, но, задумавшись о
своем, они не сразу сообразили, что гладят не пуделиху, а пальцы друг
друга. Карпухины разом вздрогнули, очнулись и уставились друг на друга.
Вадим наклонился к жене и, стиснув зубы, сделал громкий чмок в шею. Лида
взъерошила редкие волосы на голове мужа, положила руку ему на колено.
Оба тоскливо посмотрели в сторону спальни.
"Придется заняться любовью, - подумал Вадим. - Пишут, без этого у
женщин характер портится, баба стервенеет".
"Бедняга! - вздохнула Лида. - Месяц без женщины. Говорят, мужики на
стену лезут от воздержания. А мой пока по полу ходит."
- Пошли, дорогой, в кроватку! - Лида, вздохнув, направилась в ванную.
Вадим на кухне почистил зубы, лег в постель и зевнул так, что скрип-
нула челюсть: "Завтра день сумасшедший! Выспаться бы! Ну ничего, зато
потом месяц свободен!" Он высморкался:
- Иди ко мне, королева! Я весь дрожу!
Лида медленно скинула халатик и, обнаженная, легла в постель.
"Фигурка у нее до сих пор ничего. Обидно, такая баба и уже десять лет
как моя!"
Вадим привычно просунул левую руку под Лидину шею, правой начал ис-
кать крошечную грудь. Лида шаловливо прикусила зубами ухо супруга.
Где-то она прочла, что "это их возбуждает". Из уха торчали жесткие во-
лоски. "Раньше у него волос в ухе не было. А теперь их тут больше, чем
на голове. Растут как на дрожжах. Значит, чего-то в ухе такое есть, чего
нет в голове..."
Вадим наконец нашарил грудь жены: "Надо же так побелить потолки! Ме-
сяц прошел, уже сыпется!"
Лида губами прижалась к губам мужа и они слились в поцелуе. "Боже! -
думала Лида. - Где взять денег на новые сапоги, этот идиот приносит ко-
пейки!" Она в сердцах прикусила губу мужа, он застонал.
"Черт! Как завтра быть с Милюковым? Платить за него в ресторане или
пополам? Не заплатить - обидится, заплатить - оскорбится. Как бы так ос-
корбить, чтобы он не обиделся... сволочь такая." Вадим сжал супругу,
что-то в ней хрустнуло.
- Сумасшедший! - шепнула Лида. - Не торопись.
Тут вошла пуделиха и прыгнула на кровать.
- А ну кыш отсюда! - рявкнул Вадим, мгновенно переключившись с жены
на собаку.
- Что у нее во рту? - Лида села на кровати. - Шалава, ко мне!
Вадим выхватил тряпку из пасти:
- Лифчик твой! Собака тащит то, что плохо лежит!
- Дай сюда! - жена взяла лифчик. - Бессовестная собака! Накажу!
- Накажи ее, накажи! Всыпь ей, Лидушка, сейчас же! - бормотал Вадим,
кутаясь в одеяло. - Вечно эта собака припрется не вовремя. Такое настро-
ение сбила, правда, Лид? - Вадим сладко, с хрустом, зевнул, будто раску-
сил кусок сахару.
- А чей это лифчик? - спросила жена.
- Честное слово, не мой, - засыпая, буркнул Вадим.
- Проснись! Чей это лифчик, я тебя спрашиваю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57