-- спросил Конан, залпом
осушив свой кубок.
-- Своретта говорит, что всех будоражат смутьяны, которые
говорят, что налоги и подати слишком велики. Так вот, друг мой,
именно тут-то я и могу сверкнуть во всей красе. Если бы отец
разрешил мне возглавить конный отряд в провинции, я бы показал
этому отрепью, что такое бунтовать! Я бы им устроил мятеж!
Конан смотрел на свой кубок затуманенным взглядом, язык,
слипшийся от сладкого ликера, уже едва ворочался.
-- Я хорошо знаю селян,-- сказал он.-- Они не способны
готовить какой-то большой мятеж. Те, кого я видел в тюрьме,
совсем не показались мне кровожадными.
-- Селяне? Кровожадные? Ну, конечно, нет! -- Фавиан
цинично рассмеялся.-- Если бы они были кровожадными, то они не
были бы селянами-земледельцами. Но есть одно, что позволяет
сохранять власть Эйнарсонов -- абсолютная и безоговорочная
жестокость, несмотря на все сладкозвучные разглагольствования
советника Лотиана. С того времени, как мой предок Эйнар -- или
его еще более дряхлый предок, кто бы ни начал это,-- так вот,
когда он впервые взял в руки меч и стал учиться искусству
кровавой бойни, он понял, что тем самым может поднять себя над
своими товарищами. И с этого дня меч стал главным выражением
нашего превосходства. Убийственное искусство войны -- мы всегда
должны следовать ему, и если мы забудем об этом хоть на
какое-то время, то мы погибли.
Увлеченный собственной речью, Фавиан встал и взял в руки
свой меч. Бросив ножны на кровать, он вытянул меч перед собой:
-- Как странно, Конан, что этот ужасный инструмент
является главным орудием в решении человеческих судеб! Он
просто режет мясо, но при этом он поддерживает курс империи и
охраняет нас, Эйнарсонов!
-- Разве только меч охраняет? -- спросил Конан, чувствуя,
как заводится Фавиан.-- А как насчет сверхъестественной защиты
вашего рода?
-- Откуда ты знаешь об этом? -- Фавиан подозрительно
взглянул на киммерийца и бросил меч на кровать.-- Кто тебе
сказал?
-- Однажды барон как-то обмолвился об этом,-- Конан сделал
один глоток.-- И по замку тоже ходят слухи.
-- Я думаю, они ходят и вокруг замка,-- Фавиан сел за
стол, взял кубок в руки и начал задумчиво вертеть его в
руках.-Знаешь, Конан, скоро я достигну возраста посвящения в
тайну моей семьи. И тогда, может быть, я пойму, просто ли
пугают этой легендой доверчивых дураков или во всем этом что-то
есть. Но вот только ты, киммериец, никогда не поймешь -судьба
ли тебя охраняет или ты просто хорошо делаешь свою работу.
Фавиан заткнул пробкой бутыль и сгреб кубки. Конан смотрел
на залитый ликером стол и уже ничего не хотел говорить.
-- Ладно, парень, мне надо готовиться к ужину,-- сказал
Фавиан.-- А тебе надо торопиться к своему. Но мы еще поговорим.
И если мой отец не остынет к этой идее сохранения нашего рода,
то твоя удача будет и дальше тебе улыбаться.
Конан вышел из комнаты Фавиана слегка пошатываясь, с
головой, затуманенной крепкой выпивкой. С трудом найдя путь
вниз, он спустился в комнату слуг и сел за стол.
Лидия не появлялись, и Конан не заводил своих обычных
разговоров за ужином. Он был необычно молчалив и, рассеянно
доедая свой ужин, размышлял о том, что теперь ему стало
известно о Фавиане. Проведя с ним половину дня, Конан понял,
что у наследника барона изменчивый и непостоянный характер, а
его малодушие принесет еще всем немало неприятностей. Чутье
подсказывало Конану, что все это прекрасно знает барон Бальдр.
Внезапно появившись в общей комнате, Лидия быстро прошла
через нее, даже не взглянув на Конана. Он тяжело поднялся из-за
цивилизованных мужчин и женщин я их непредсказуемые настроения.
@***=
Уже поздно ночью Конана разбудили какие-то неясные звуки:
тяжелые шаги и приглушенные рыдания. Он быстро вскочил на ноги
и отдернул занавеску. Мерцание свечей было слабым, но Конан
успел увидеть полуодетую фигуру, только что исчезнувшую в одном
из альковов.
Это была Лидия. В одно мгновение Конан пересек комнату и
вошел в темный закуток.
-- Лидия,-- шепотом сказал он, опустившись на колени перед
ее постелью, где она лежала, содрогаясь в рыданиях.-- Что
случилось, девочка моя? Тебя кто-нибудь обидел?
-- Нет, Конан, уйди, пожалуйста,-- с трудом произнесла
она.-Не беспокойся, все нормально.
-- Да что же такое, милая? Ты можешь мне сказать... О,
Кром!
-- Рука Конана коснулась вздувшихся горячих рубцов на спине
девушки, они были липкими от крови.-- Кто это сделал, скажи
мне?
Но Лидия ничего не ответила. Когда Конан собирался вновь
спросить ее, он вдруг услышал металлический звук кованых
ботинок в соседней общей комнате. Шаги приблизились к алькову,
и жесткий бесстрастный, голос спросил:
-- Здесь есть девушка по имени Лидия?
-- Да, сэр, вот там ее кровать,-- откликнулся юношеский
голос.
Конан отдернул занавеску и увидел двух Железных
гвардейцев, один из которых держал в руке пику, а другой --
горящую свечу. Из-за занавесок других закутков стали
выглядывать слуги, но никто из них не проронил ни слова.
-- Девушка Лидия, ты пойдешь с нами,-- приказал один из
гвардейцев.
-- Никуда она не пойдет. Она плохо себя чувствует,-- Конан
вышел из алькова, задернув за собой занавеску, чтобы не было
видно Лидии.
-- Она должна пойти с нами по приказу барона. Отойди в
сторону! -- гвардеец поднял пику, увидев, что Конан не
двигается с места. Второй гвардеец поставил свечу на стол и
положил руку на рукоятку меча.
В этот момент из-за занавески вышла Лидия. Пошатываясь,
она прошла мимо Конана и подошла к гвардейцам. На ней было
наспех наброшенное меховое одеяло, но Конан увидел часть спины
с ярко-красными свежими рубцами, и ярость закипела у него в
груди. Остатки опьянения исчезли бесследно.
Гвардеец со свечой пошел вперед, за ним двинулась Лидия,
шествие замыкал гвардеец с пикой, который, услышав, что
киммериец направился за ними, остановился и поднял свое оружие.
Но Конан не отступил ни на шаг, молча глядя гвардейцу в глаза.
Поколебавшись несколько мгновений, гвардеец повернулся и
поспешил за удаляющейся свечой.
Они прошли через ночные коридоры и поднялись по лестнице
наверх. Миновав несколько открытых дверей, они остановились у
одной из них. Гвардеец с пикой вновь обернулся и загородил
Конану древком вход в комнату.
Это была комната Фавиана. На кровати, среди беспорядочно
разбросанных одеял, сидел полуодетый юный лорд, опустив голову
и уперевшись руками в колени. Посреди комнаты стоял барон
Бальдр, всем своим видом выражая крайнее недовольство и гнев.
Рядом с ним со злорадным выражением на лице стоял Своретта.
Когда Лидию втолкнули в комнату, она упала на одно колено
-или из почтения к присутствующим, или от слабости. Барон
подошел к ней и, схватив за волосы, поднял ее залитое слезами
лицо к свету.
-- Итак, что здесь делала эта девица, простая прислужница
за столом? -- гневно спросил барон, отойдя от Лидии.
Фавиан поднял голову и заговорил усталым и все еще пьяным
голосом:
-- Она заигрывала со мной, отец. Она навязывалась мне, но
у нее ничего не вышло. Слишком много хочет эта простая девка!
-- Он встретился глазами с Лидией, и на его лице появилась
наглая усмешка.-- Когда они стала слишком уж назойлива, я
наказал ее кнутом. Разве я неправильно поступил, отец?
Бальдр встал перед Фавианом, испепеляя его взглядом.
-- Фавиан, неужели я должен объяснять, почему я так
возмущен? Я не тащу к себе полуголых девок, как скотину, по
коридорам замка! Не забывай, что это мой дом, а не заморанский
бордель! Это дом твоей матери,-- барон нервно прошелся по
комнате, затем снова подошел к сыну. Если тебе необходимо
давать выход своим страстям, можно делать это и другим
способом. Но твое поведение скандально и вульгарно, оно идет во
вред морали всего дома!
-- Ладно, отец, я извиняюсь, раз ты так хочешь,--
раздраженно мотнул головой Фавиан.-- Но, может быть, хватит об
этом?
-- Хватит? Ну хорошо. Но только с этого момента
прекращаются твои вольности,-- жестко произнес барон.-- Теперь
ты будешь находиться под постоянным присмотром. А эта женщина в
доме больше оставаться не может, она должна быть казнена.
-- Отец! -- испуганно воскликнул Фавиан.-- Разве нельзя
просто отослать ее куда-нибудь?
-- Домашняя прислуга не должна вступать в какие-либо
отношения с благородными господами. Это из ряда вон выходящий
случай,-- Бальдр презрительно указал рукой в сторону Лидии,
которая вновь горько зарыдала.-- А если сна вернется через год
с ребенком в подоле и будет претендовать на какие-то права?
-- Отец, ну почему сейчас это стало такой проблемой? --
Фавиан нетерпеливо поднялся с кровати.-- Ведь раньше тебя это
не волновало. Ну ладно, убей ее, если считаешь, что это
необходимо, но только оставьте меня сейчас в покое!
Услышав шум борьбы, все повернули голову к двери.
-- Милорд, этот человек... он шел за нами из помещения для
слуг,-- крикнул гвардеец с пикой, тщетно, пытаясь сдержать
натиск Конана, рвавшегося в комнату. Оттолкнув гвардейца так,
что тот упал на пол, киммериец перешагнул через него и подбежал
к Лидии.
-- Эй, парень! -- рявкнул барон.-- Ты что это себе
позволяешь?
-- Милорд барон,-- Конан с трудом выговорил это
непривычное для него выражение почтения.-- Эта девушка никому
не хотела причинить вреда. Она и так уже пострадала, так не
отнимайте у нее еще и жизнь!
Оба гвардейца подошли к Конану, уперев оружие ему в грудь.
-- А тебе-то что до всего этого? -- недоуменно спросил
барон.
-- Милорд,-- вмешался Своретта, подойдя ближе к барону.--
Как только варвар появился в вашем доме, он сразу же спутался с
этой девкой. Мои люди доложили мне, что против молодого лорда
Фавиана замышлялся план: девка должна была своей притворной
любовью втереться ему в доверие, чтобы затем вымогать из него
деньги или еще хуже -- совсем окрутить его.
Глаза Фавиана медленно встретились с глазами Конана.
-- А я-то сегодня пытался помириться с ним! А оказывается,
этот дикарь задумал подложить девку в мою постель, чтобы потом
отобрать у меня все, что я имею! -- Он повернул пылающее лицо к
барону.-- Вы правы, отец! Если бы я знал о ее намерениях, я бы
отстегал кнутом ее дважды, нет, трижды!
Теперь барон, казалось, был удовлетворен поворотом дела.
-- Вот видишь, Фавиан, к чему может привести твоя
неразборчивость. Так что мы не можем оставить ее в живых...
Но его прервал шум отодвигаемых портьер в дальней части
комнаты. Конан посмотрел туда, как и все остальные, и увидел
молодую женщину с рыжими волосами и бледным лицом, закутанную в
зеленый бархатный плед. В мерцающем свете свечей она казалась
необыкновенно красивой.
-- Отец, неужели вы сможете казнить это бедное дитя?
Барон поднял руку предупреждающим жестом:
-- Калисса, не вмешивайся, дорогая. Это дело отца и сына.
-- О, нет,-- Калисса подошла к кровати и остановилась
рядом с Фавианом.-- Я как раз слышало как вы говорили, что это
касается всего дома. Моя мать заботилась об этом доме, пока
была жива, так что и я имею право высказать свое мнение. Я
считаю, что надо отправить девушку домой. Ведь у нее есть
где-то дом!
Пока Бальдр растерянно смотрел на дочь, за него ответил
Своретта:
-- Госпожа Калисса, все это не так просто. Вред уже
причинен, и мы должны занять твердую позицию по отношению к
такого рода вещам.
-- Чепуха, советник,-- резко прервала его Калисса.-- Вашим
шпионам в нашем доме следует лучше информировать вас.-Калисса
повернулась к отцу.-- Девушку Лидию любят все слуги. Если вы
убьете ее, то наживете себе немало врагов среди них. Но самое
главное -- вам придется иметь дело с этой необузданной
личностью.
Калисса жестом указала на Конана, который напряженно
смотрел на происходящее, сдерживаемый двумя гвардейцами. Барон
бросил на него желчный взгляд и вновь посмотрел на дочь, не
зная, что сказать.
-- Отец, вы же знаете, что это всего лишь один из
неблаговидных поступков моего брата,-- Калисса дотронулась до
руки Фавиана, и тот нервно дернулся.-- Зачем же вести дело к
дальнейшим неприятностям? -- Она подошла к Лидии и склонилась
над ней.-- Дитя мое, где твой дом?
-- В Варакеле,-- дрожащим голосом отозвалась девушка.--
Это пограничная область на северо-востоке.
-- Ты хочешь туда вернуться?
Лидия схватила Калиссу за руку.
-- О, пожалуйста, моя госпожа,-- обливаясь слезами,
забормотала она.-- Пожалуйста!
-- Пойдем, я перевяжу твои раны,-- Калисса помогла
несчастной девушке подняться и повела ее по направлению к
зашторенной двери.
-Лидия! -- в отчаянии крикнул Конан, пытаясь прорваться
сквозь заслон гвардейцев.
-- А что вы думаете насчет этого неисправимого тупого
дикаря, милорд? -- раздался резкий голос Своретты.-- Я
предупреждал вашу светлость, что он может принести нам немало
хлопот.
Барон посмотрел вслед удалявшимся женщинам, затем перевел
холодный взгляд на Конана.
-- Запомни свое место, варвар,-- жестко произнес он.-- А
не то я найду тебе что-нибудь получше -- стальную клетку или
камеру пыток. И забудь эту девку, ты больше ее никогда не
увидишь.
Глава 6. Нектар и яд
Но Конану все же удалось увидеться с Лидией еще раз,
прежде чем ее увезли в родные места. Ему помог в этом кузнец
Арга, который напутствовал возницу под навесом конюшни и
старательно делал вид, что не замечает, как к повозке, где под
навесом со связанными руками лежала Лидия, подкрадывается
киммериец.
-- Лидия, дорогая, у тебя все будет в порядке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27