Отлично - магазин Wodolei
Бо в отчаянии посмотрел на меня и вновь повернулся к ней.– Мадам Тейт, – сказал он, – если дело в наследстве, мы готовы подписать любой документ.– Что? – Она вскочила на ноги. – Вы думаете, что дело в деньгах? Деньгах? Мой сын мертв. – Она подняла плечи и поджала губы. – Дискуссия окончена. Я хочу, чтобы вы немедленно убрались из моего дома и из нашей жизни.– Вам это не удастся. Судья…– У меня есть адвокаты. Разговаривайте с ними. – Она так холодно мне улыбнулась, что мороз пробежал по коже. – Ты надела лицо и тело сестры и заползла в ее сердце. Вот и живи теперь там, – произнесла она свое проклятье и вышла из комнаты.С ног до головы меня пронзила боль.– Бо!– Пошли. – Он покачал головой. – Она сошла с ума. Судья это поймет. Пошли, Руби. – Он протянул мне руку. Я почувствовала, как пол поплыл под ногами.Перед тем как мы вышли из комнаты, я еще раз взглянула на портрет Поля. Его удовлетворенное выражение наполнило мое сердце таким мраком, который не смогли бы разогнать и тысячи солнечных дней.
После тягостного возвращения в Новый Орлеан я свалилась от эмоционального истощения и проспала до позднего утра. Бо, разбудив меня, рассказал, что только что звонил месье Поулк.– И? – Я быстро села, сердце учащенно забилось.– Боюсь, новости неважные. Эксперты говорят, что у однояйцевых близнецов все похоже: группа крови, даже размеры органов. Врач, который лечил Жизель, не думает, что рентген что-нибудь покажет. Мы не можем рассчитывать на то, что медицинские данные помогут установить личность.– Что касается моего отцовства… анализ на группу крови только подтвердит, что я мог бы им быть, а не то, что я – отец. Как говорит месье Поулк, эти анализы еще не совершенны.– Что же нам делать? – простонала я.– Он уже подал петицию на слушание, и дата суда назначена, – сказал Бо. – Мы расскажем нашу историю, предъявим образцы подписи. Он также хочет использовать твой художественный талант. Месье Поулк подготовил нам на подпись документы, что мы добровольно отказываемся от каких-либо притязаний на поместье Поля, уничтожая таким образом мотив. Может быть, этого будет достаточно.– Бо, а что, если нет?– Давай не думать о худшем, – посоветовал он. Хуже всего было ожидание. Бо пытался занять себя работой, я же ничего не могла делать, кроме как спать и бродить из комнаты в комнату, а иногда просто сидела часами в детской Перл, уставившись на ее игрушки-зверушки и куклы. Прошло всего два дня, как месье Поулк подал нашу петицию в суд, а нас уже одолели газетчики. Никто не называл своих источников, но и мне, и Бо казалось очевидным, что из-за своей ненасытной жажды мести Глэдис Тейт намеренно позволила истории просочиться в прессу. Заголовки были соответствующими:«Близнец заявляет, что в ее могиле похоронена сестра!Разыгралось сражение об опеке».Обри было дано распоряжение говорить всем, что нас нет. Мы не могли ни принимать посетителей, ни отвечать на вопросы. До слушания в суде я фактически была узницей в своем собственном доме.В тот день ноги у меня дрожали. Я вцепилась в руку Бо, когда мы спускались по лестнице, чтобы сесть в машину и ехать в здание суда в Приход Терребон. Выдался один из тех облачных дней, когда солнце дразнит редкими яркими лучами, а потом скрывается за сплошными облаками, повергая мир в серое уныние. Это соответствовало смене моих настроений от оптимизма и надежды к депрессии и пессимизму.Когда мы прибыли, месье Поулк уже ждал в здании суда. История возбудила любопытство и в бухте, и в Новом Орлеане. Я быстро оглядела толпу собравшихся и увидела некоторых друзей бабушки Кэтрин. Я улыбнулась им, но они были смущены, не уверены и побоялись ответить мне тем же. Я чувствовала себя чужой. Как же объяснить им, почему я превратилась в Жизель? Смогут ли они это понять?Сначала мы заняли свои места, а потом под звуки фанфар, максимально работая на ситуацию, вошла Глэдис Тейт, все еще в трауре. Она повисла на руке Октавиуса и ступала с огромным трудом, показывая миру, что мы втянули ее в это кошмарное слушание в самое тяжкое время. На ней не было косметики, поэтому она выглядела бледной и больной, более слабой из нас двоих в глазах судьи. Октавиус опустил глаза, склонил голову и ни разу не взглянул в нашу сторону.Тоби, Жанна и ее муж Джеймс шли следом за Глэдис и Октавиусом, хмуро посматривая на нас. Их адвокаты, Вильям Роджерс и Мартин Белл, проводили их до кресел. Они выглядели устрашающе в темных костюмах и с тяжелыми кейсами. Вошел судья, и все заняли свои места.Имя судьи было Хиллиард Барроу, и месье Поулк выяснил, что он имел репутацию человека язвительного, нетерпеливого и твердого. Это был высокий, подтянутый мужчина с жесткими чертами лица: глубоко посаженные глаза, густые брови, длинный костистый нос и тонкий рот, который становился похож на лезвие, когда он сжимал губы. У него были каштановые волосы с проседью, сильно поредевшие у пробора, и макушка блестела в электрическом свете. Из-под рукавов его черной судейской мантии торчали длинные руки с костлявыми пальцами.– Обычно, – начал он, – этот зал суда относительно пуст во время подобных заседаний. Я хочу предупредить всех присутствующих, что не потерплю никаких разговоров, никаких звуков, выражающих одобрение или неодобрение. Здесь речь идет о судьбе ребенка, а не о продаже газетами и журналами сплетен светскому обществу Нового Орлеана. – Он помолчал, оглядел толпу, чтобы убедиться, что ни в чьих глазах нет и малейшего намека на неповиновение. У меня дрогнуло сердце. Он производил впечатление человека, лишенного всяких эмоций, кроме предубеждения против богатых людей Нового Орлеана.Чиновник зачитал нашу петицию, и судья Барроу обратил свой тяжелый взгляд на месье Поулка.– Приступайте, – сказал он.– Да, ваша честь, для начала я бы хотел вызвать месье Бо Андреа для дачи показаний.Судья кивнул, Бо сжал мою руку и встал. Все глаза неотступно следили за ним, пока он шел к свидетельскому месту. Он быстро произнес клятву и сел.– Месье Андреа, в качестве преамбулы к представляемому нами делу не расскажете ли вы суду своими собственными словами, почему, как и когда вы и Руби Тейт совершили подмену личностей между Руби и Жизель Андреа, которая в то время являлась вашей женой.– Возражение, ваша честь, – сказал месье Вильямс. – Является или нет эта женщина Руби Тейт, будет решать суд.Судья скривился.– Месье Вильямс, здесь нет жюри, на которое стоит производить впечатление. Думаю, я способен понять данный вопрос без того, чтобы на меня оказывали давление. Пожалуйста, сэр. Давайте сделаем это как можно быстрее.– Да, ваша честь, – произнес месье Вильямс и сел. У меня появилась надежда. «Возможно, в отношении нас все же будет проявлена справедливость», – подумала я.Бо начал нашу историю. Не слышно было ни звука на всем протяжении его рассказа. Никто даже не кашлянул, не прочистил горло, а когда он закончил, в публике воцарилась еще более глубокая тишина. Как будто все окаменели. Я чувствовала, что все глаза устремлены на меня. Бо так хорошо изложил нашу историю, что многие задумались, не так ли это и есть на самом деле. Я почувствовала, как надежда растет и отгоняет мои беспокойные мысли.Поднялся месье Вильямс.– Всего несколько вопросов, если позволите, ваша честь.– Продолжайте, – сказал судья.– Месье Андреа, вы утверждаете, что вашей жене поставили диагноз энцефалита Св. Луиса, когда вы находились в своем загородном поместье. Диагноз поставил врач?– Да.– Разве врач не знал, что он ставит диагноз вашей жене, Жизель? – Бо посмотрел в сторону месье Поулка. – Если это так, то почему же вы не пригласили его сюда засвидетельствовать, что это была Жизель, а не Руби? – отчеканил месье Вильямс. Бо никак не отреагировал.– Месье Андреа? – спросил судья.– Я…– Ваша честь, – заговорил месье Поулк, – поскольку близнецы столь идентичны, мы подумали, что доктор не сможет без сомнения засвидетельствовать, какую именно из близнецов он осматривал. Я изучил истории болезни близнецов насколько это возможно, и мы хотим признать, что однояйцевые близнецы имеют так много общих физиологических характеристик, что практически невозможно использовать медицинские данные для их опознания.– Вы не хотите приобщить никакие медицинские показания к делу? – спросил судья Барроу.– Нет, сэр.– Тогда какие же веские доказательства вы намереваетесь приобщить к делу для обоснования этой фантастической истории, сэр? – спросил судья, переходя прямо к делу.– В настоящее время мы готовы, – сказал месье Поулк, приближаясь к судье, – представить образцы почерка, по которым вы быстро сможете отличить одного близнеца от другого. Они взяты из школьных материалов и юридических документов, – проговорил месье Поулк и представил образцы.Судья Барроу внимательно посмотрел на них.– Мне, конечно, понадобится анализ эксперта.– Мы хотели бы оставить за собой право предъявить их нашим экспертам, ваша честь, – произнес месье Вильямс.– Конечно, – согласился судья и отложил образцы. – Есть еще вопросы к месье Андреа?– Да, – сказал месье Вильямс, стоя между мной и Бо. Он скептически улыбнулся. – Сэр, вы утверждаете, что Поль Тейт, услышав этот фантастический план, добровольно вызвался взять больную сестру-близнеца к себе домой и притвориться, что она его жена?– Правильно, – ответил Бо.– Не могли бы вы объяснить суду, зачем ему это было нужно?– Поль Тейт был предан Руби и хотел видеть ее счастливой. Он знал, что Перл – мой ребенок, и хотел, чтобы мы были все вместе.Глэдис Тейт так громко простонала, что все повернулись и посмотрели на нее. Она закрыла глаза и опять привалилась к плечу Октавиуса.– Месье? – спросил судья. Октавиус прошептал что-то на ухо Глэдис, ее веки вздрогнули и открылись. С огромным усилием она села прямо, затем кивнула, что с ней все в порядке.– Итак, – продолжал месье Вильямс, – вы заявляете суду, что Поль Тейт охотно взял свою свояченицу, а затем настолько притворился, что она его жена, что, когда она умерла, впал в глубокую депрессию, явившуюся причиной его безвременной смерти? Все это он проделал, чтобы убедиться, что Руби Тейт счастлива, живя с другим мужчиной? И вы хотите, чтобы суд этому поверил?– Это – правда, – сказал Бо. Месье Вильямс расплылся в улыбке.– Больше вопросов нет, ваша честь. – Судья отпустил Бо. Он вернулся на свое место рядом со мной, хмурый и обеспокоенный.– Руби, – сказал месье Поулк. Я кивнула, и он жестом пригласил меня. Я сделала глубокий вдох и, ничего не видя, прошла к свидетельскому креслу. После присяги я еще раз глубоко вздохнула и велела себе быть сильной ради Перл.– Пожалуйста, назовите ваше настоящее имя, – сказал месье Поулк.– Мое законное имя – Руби Тейт.– Вы слышали историю месье Андреа. Есть что-то такое, с чем вы хотели бы не согласиться?– Нет, все правда.– Вы обсуждали подмену личностей с вашим мужем Полем, и он действительно согласился на этот план?– Да. Я не хотела, чтобы он был настолько причастен, – добавила я, – но он настоял.– Опишите рождение вашего ребенка, – сказал он и отступил назад.Я рассказала историю, как Поль был там во время бури и помог при родах Перл. Месье Поулк коснулся основных вех моей жизни, событий в школе Гринвуд, людей, которых я раньше знала, и поступков, которые совершила. Покончив с этим, он кивком подал знак, и помощник принес мольберт, несколько карандашей и альбом для рисования.Когда стало очевидно, что хочет продемонстрировать месье Поулк, месье Вильямс пулей вскочил со своего места.– Я возражаю против этого, ваша честь, – закричал он.– Месье Поулк, какова цель вашего эксперимента? – задал вопрос судья.– Между близнецами существовало много различий, ваша честь. Многие из которых, мы признаем, будет трудно обосновать, но одно – возможно, и это – способность Руби рисовать и писать картины. Она выставляла свои полотна в Новом Орлеане и…– Ваша честь, – возразил месье Вильямс, – может ли эта женщина провести прямую линию или нет, не имеет к делу никакого отношения. Никогда не был установлен факт, что этого не могла бы сделать Жизель Андреа.– Боюсь, что его заявление имеет смысл, месье Поулк. Единственное, что вы здесь продемонстрируете, – это лишь то, что эта женщина умеет хорошо рисовать.Месье Поулк беспомощно вздохнул.– Но ваша честь, никогда за всю историю существования Жизель Андреа не было ни малейшего свидетельства о том, что…Судья покачал головой.– Это пустая трата времени суда, месье. Пожалуйста, продолжайте допрос вашего свидетеля, или представьте новые доказательства, или вызывайте другого свидетеля. – Месье Поулк покачал головой. – Вы закончили с этим свидетелем?С глубоким разочарованием месье Поулк ответил:– Да, ваша честь.– Месье Вильямс?– Несколько мелких вопросов, – сказал он, излучая сарказм. – Мадам Андреа, вы заявляете, что были замужем за Полем Тейтом, несмотря на то что по-прежнему любили Бо Андреа. Зачем же вы тогда вышли замуж за месье Тейта?– Я… была одна, а он хотел создать семью для меня и моего ребенка.– Большинство мужей хотят создать семью для своих жен и детей. Он любил вас?– О да.– А вы любили его?– Я…– Так любили?– Да, но…– Но что, мадам?– Это была любовь другого рода, скорее, дружба… Я хотела сказать «сестринская», но, взглянув на Глэдис и Октавиуса, не смогла.– Иная любовь.– Вы были мужем и женой, так или нет? Вы сказали, что венчались в церкви.– Да.Он сощурил глаза.– У вас были романтические встречи с месье Андреа, пока вы были замужем за месье Тейтом?– Да, – произнесла я, и некоторые в публике ахнули и покачали головами.– И согласно вашей легенде, ваш муж был в курсе?– Да.– Он был в курсе и сносил это? Не только сносил, но и пожелал взять вашу умирающую сестру и притвориться, что это вы, чтобы вы были счастливы? – Говоря это, он повернулся кругом и теперь обращался к аудитории, равно как и к судье: – А затем он впал в такую депрессию из-за ее смерти, что утопился в болоте? И вы с месье Андреа хотите, чтобы все поверили этой истории?– Да! – крикнула я. – Это – правда, все правда! Месье Вильямс посмотрел долгим взглядом на судью и скривил угол рта так, что тот врезался ему в щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
После тягостного возвращения в Новый Орлеан я свалилась от эмоционального истощения и проспала до позднего утра. Бо, разбудив меня, рассказал, что только что звонил месье Поулк.– И? – Я быстро села, сердце учащенно забилось.– Боюсь, новости неважные. Эксперты говорят, что у однояйцевых близнецов все похоже: группа крови, даже размеры органов. Врач, который лечил Жизель, не думает, что рентген что-нибудь покажет. Мы не можем рассчитывать на то, что медицинские данные помогут установить личность.– Что касается моего отцовства… анализ на группу крови только подтвердит, что я мог бы им быть, а не то, что я – отец. Как говорит месье Поулк, эти анализы еще не совершенны.– Что же нам делать? – простонала я.– Он уже подал петицию на слушание, и дата суда назначена, – сказал Бо. – Мы расскажем нашу историю, предъявим образцы подписи. Он также хочет использовать твой художественный талант. Месье Поулк подготовил нам на подпись документы, что мы добровольно отказываемся от каких-либо притязаний на поместье Поля, уничтожая таким образом мотив. Может быть, этого будет достаточно.– Бо, а что, если нет?– Давай не думать о худшем, – посоветовал он. Хуже всего было ожидание. Бо пытался занять себя работой, я же ничего не могла делать, кроме как спать и бродить из комнаты в комнату, а иногда просто сидела часами в детской Перл, уставившись на ее игрушки-зверушки и куклы. Прошло всего два дня, как месье Поулк подал нашу петицию в суд, а нас уже одолели газетчики. Никто не называл своих источников, но и мне, и Бо казалось очевидным, что из-за своей ненасытной жажды мести Глэдис Тейт намеренно позволила истории просочиться в прессу. Заголовки были соответствующими:«Близнец заявляет, что в ее могиле похоронена сестра!Разыгралось сражение об опеке».Обри было дано распоряжение говорить всем, что нас нет. Мы не могли ни принимать посетителей, ни отвечать на вопросы. До слушания в суде я фактически была узницей в своем собственном доме.В тот день ноги у меня дрожали. Я вцепилась в руку Бо, когда мы спускались по лестнице, чтобы сесть в машину и ехать в здание суда в Приход Терребон. Выдался один из тех облачных дней, когда солнце дразнит редкими яркими лучами, а потом скрывается за сплошными облаками, повергая мир в серое уныние. Это соответствовало смене моих настроений от оптимизма и надежды к депрессии и пессимизму.Когда мы прибыли, месье Поулк уже ждал в здании суда. История возбудила любопытство и в бухте, и в Новом Орлеане. Я быстро оглядела толпу собравшихся и увидела некоторых друзей бабушки Кэтрин. Я улыбнулась им, но они были смущены, не уверены и побоялись ответить мне тем же. Я чувствовала себя чужой. Как же объяснить им, почему я превратилась в Жизель? Смогут ли они это понять?Сначала мы заняли свои места, а потом под звуки фанфар, максимально работая на ситуацию, вошла Глэдис Тейт, все еще в трауре. Она повисла на руке Октавиуса и ступала с огромным трудом, показывая миру, что мы втянули ее в это кошмарное слушание в самое тяжкое время. На ней не было косметики, поэтому она выглядела бледной и больной, более слабой из нас двоих в глазах судьи. Октавиус опустил глаза, склонил голову и ни разу не взглянул в нашу сторону.Тоби, Жанна и ее муж Джеймс шли следом за Глэдис и Октавиусом, хмуро посматривая на нас. Их адвокаты, Вильям Роджерс и Мартин Белл, проводили их до кресел. Они выглядели устрашающе в темных костюмах и с тяжелыми кейсами. Вошел судья, и все заняли свои места.Имя судьи было Хиллиард Барроу, и месье Поулк выяснил, что он имел репутацию человека язвительного, нетерпеливого и твердого. Это был высокий, подтянутый мужчина с жесткими чертами лица: глубоко посаженные глаза, густые брови, длинный костистый нос и тонкий рот, который становился похож на лезвие, когда он сжимал губы. У него были каштановые волосы с проседью, сильно поредевшие у пробора, и макушка блестела в электрическом свете. Из-под рукавов его черной судейской мантии торчали длинные руки с костлявыми пальцами.– Обычно, – начал он, – этот зал суда относительно пуст во время подобных заседаний. Я хочу предупредить всех присутствующих, что не потерплю никаких разговоров, никаких звуков, выражающих одобрение или неодобрение. Здесь речь идет о судьбе ребенка, а не о продаже газетами и журналами сплетен светскому обществу Нового Орлеана. – Он помолчал, оглядел толпу, чтобы убедиться, что ни в чьих глазах нет и малейшего намека на неповиновение. У меня дрогнуло сердце. Он производил впечатление человека, лишенного всяких эмоций, кроме предубеждения против богатых людей Нового Орлеана.Чиновник зачитал нашу петицию, и судья Барроу обратил свой тяжелый взгляд на месье Поулка.– Приступайте, – сказал он.– Да, ваша честь, для начала я бы хотел вызвать месье Бо Андреа для дачи показаний.Судья кивнул, Бо сжал мою руку и встал. Все глаза неотступно следили за ним, пока он шел к свидетельскому месту. Он быстро произнес клятву и сел.– Месье Андреа, в качестве преамбулы к представляемому нами делу не расскажете ли вы суду своими собственными словами, почему, как и когда вы и Руби Тейт совершили подмену личностей между Руби и Жизель Андреа, которая в то время являлась вашей женой.– Возражение, ваша честь, – сказал месье Вильямс. – Является или нет эта женщина Руби Тейт, будет решать суд.Судья скривился.– Месье Вильямс, здесь нет жюри, на которое стоит производить впечатление. Думаю, я способен понять данный вопрос без того, чтобы на меня оказывали давление. Пожалуйста, сэр. Давайте сделаем это как можно быстрее.– Да, ваша честь, – произнес месье Вильямс и сел. У меня появилась надежда. «Возможно, в отношении нас все же будет проявлена справедливость», – подумала я.Бо начал нашу историю. Не слышно было ни звука на всем протяжении его рассказа. Никто даже не кашлянул, не прочистил горло, а когда он закончил, в публике воцарилась еще более глубокая тишина. Как будто все окаменели. Я чувствовала, что все глаза устремлены на меня. Бо так хорошо изложил нашу историю, что многие задумались, не так ли это и есть на самом деле. Я почувствовала, как надежда растет и отгоняет мои беспокойные мысли.Поднялся месье Вильямс.– Всего несколько вопросов, если позволите, ваша честь.– Продолжайте, – сказал судья.– Месье Андреа, вы утверждаете, что вашей жене поставили диагноз энцефалита Св. Луиса, когда вы находились в своем загородном поместье. Диагноз поставил врач?– Да.– Разве врач не знал, что он ставит диагноз вашей жене, Жизель? – Бо посмотрел в сторону месье Поулка. – Если это так, то почему же вы не пригласили его сюда засвидетельствовать, что это была Жизель, а не Руби? – отчеканил месье Вильямс. Бо никак не отреагировал.– Месье Андреа? – спросил судья.– Я…– Ваша честь, – заговорил месье Поулк, – поскольку близнецы столь идентичны, мы подумали, что доктор не сможет без сомнения засвидетельствовать, какую именно из близнецов он осматривал. Я изучил истории болезни близнецов насколько это возможно, и мы хотим признать, что однояйцевые близнецы имеют так много общих физиологических характеристик, что практически невозможно использовать медицинские данные для их опознания.– Вы не хотите приобщить никакие медицинские показания к делу? – спросил судья Барроу.– Нет, сэр.– Тогда какие же веские доказательства вы намереваетесь приобщить к делу для обоснования этой фантастической истории, сэр? – спросил судья, переходя прямо к делу.– В настоящее время мы готовы, – сказал месье Поулк, приближаясь к судье, – представить образцы почерка, по которым вы быстро сможете отличить одного близнеца от другого. Они взяты из школьных материалов и юридических документов, – проговорил месье Поулк и представил образцы.Судья Барроу внимательно посмотрел на них.– Мне, конечно, понадобится анализ эксперта.– Мы хотели бы оставить за собой право предъявить их нашим экспертам, ваша честь, – произнес месье Вильямс.– Конечно, – согласился судья и отложил образцы. – Есть еще вопросы к месье Андреа?– Да, – сказал месье Вильямс, стоя между мной и Бо. Он скептически улыбнулся. – Сэр, вы утверждаете, что Поль Тейт, услышав этот фантастический план, добровольно вызвался взять больную сестру-близнеца к себе домой и притвориться, что она его жена?– Правильно, – ответил Бо.– Не могли бы вы объяснить суду, зачем ему это было нужно?– Поль Тейт был предан Руби и хотел видеть ее счастливой. Он знал, что Перл – мой ребенок, и хотел, чтобы мы были все вместе.Глэдис Тейт так громко простонала, что все повернулись и посмотрели на нее. Она закрыла глаза и опять привалилась к плечу Октавиуса.– Месье? – спросил судья. Октавиус прошептал что-то на ухо Глэдис, ее веки вздрогнули и открылись. С огромным усилием она села прямо, затем кивнула, что с ней все в порядке.– Итак, – продолжал месье Вильямс, – вы заявляете суду, что Поль Тейт охотно взял свою свояченицу, а затем настолько притворился, что она его жена, что, когда она умерла, впал в глубокую депрессию, явившуюся причиной его безвременной смерти? Все это он проделал, чтобы убедиться, что Руби Тейт счастлива, живя с другим мужчиной? И вы хотите, чтобы суд этому поверил?– Это – правда, – сказал Бо. Месье Вильямс расплылся в улыбке.– Больше вопросов нет, ваша честь. – Судья отпустил Бо. Он вернулся на свое место рядом со мной, хмурый и обеспокоенный.– Руби, – сказал месье Поулк. Я кивнула, и он жестом пригласил меня. Я сделала глубокий вдох и, ничего не видя, прошла к свидетельскому креслу. После присяги я еще раз глубоко вздохнула и велела себе быть сильной ради Перл.– Пожалуйста, назовите ваше настоящее имя, – сказал месье Поулк.– Мое законное имя – Руби Тейт.– Вы слышали историю месье Андреа. Есть что-то такое, с чем вы хотели бы не согласиться?– Нет, все правда.– Вы обсуждали подмену личностей с вашим мужем Полем, и он действительно согласился на этот план?– Да. Я не хотела, чтобы он был настолько причастен, – добавила я, – но он настоял.– Опишите рождение вашего ребенка, – сказал он и отступил назад.Я рассказала историю, как Поль был там во время бури и помог при родах Перл. Месье Поулк коснулся основных вех моей жизни, событий в школе Гринвуд, людей, которых я раньше знала, и поступков, которые совершила. Покончив с этим, он кивком подал знак, и помощник принес мольберт, несколько карандашей и альбом для рисования.Когда стало очевидно, что хочет продемонстрировать месье Поулк, месье Вильямс пулей вскочил со своего места.– Я возражаю против этого, ваша честь, – закричал он.– Месье Поулк, какова цель вашего эксперимента? – задал вопрос судья.– Между близнецами существовало много различий, ваша честь. Многие из которых, мы признаем, будет трудно обосновать, но одно – возможно, и это – способность Руби рисовать и писать картины. Она выставляла свои полотна в Новом Орлеане и…– Ваша честь, – возразил месье Вильямс, – может ли эта женщина провести прямую линию или нет, не имеет к делу никакого отношения. Никогда не был установлен факт, что этого не могла бы сделать Жизель Андреа.– Боюсь, что его заявление имеет смысл, месье Поулк. Единственное, что вы здесь продемонстрируете, – это лишь то, что эта женщина умеет хорошо рисовать.Месье Поулк беспомощно вздохнул.– Но ваша честь, никогда за всю историю существования Жизель Андреа не было ни малейшего свидетельства о том, что…Судья покачал головой.– Это пустая трата времени суда, месье. Пожалуйста, продолжайте допрос вашего свидетеля, или представьте новые доказательства, или вызывайте другого свидетеля. – Месье Поулк покачал головой. – Вы закончили с этим свидетелем?С глубоким разочарованием месье Поулк ответил:– Да, ваша честь.– Месье Вильямс?– Несколько мелких вопросов, – сказал он, излучая сарказм. – Мадам Андреа, вы заявляете, что были замужем за Полем Тейтом, несмотря на то что по-прежнему любили Бо Андреа. Зачем же вы тогда вышли замуж за месье Тейта?– Я… была одна, а он хотел создать семью для меня и моего ребенка.– Большинство мужей хотят создать семью для своих жен и детей. Он любил вас?– О да.– А вы любили его?– Я…– Так любили?– Да, но…– Но что, мадам?– Это была любовь другого рода, скорее, дружба… Я хотела сказать «сестринская», но, взглянув на Глэдис и Октавиуса, не смогла.– Иная любовь.– Вы были мужем и женой, так или нет? Вы сказали, что венчались в церкви.– Да.Он сощурил глаза.– У вас были романтические встречи с месье Андреа, пока вы были замужем за месье Тейтом?– Да, – произнесла я, и некоторые в публике ахнули и покачали головами.– И согласно вашей легенде, ваш муж был в курсе?– Да.– Он был в курсе и сносил это? Не только сносил, но и пожелал взять вашу умирающую сестру и притвориться, что это вы, чтобы вы были счастливы? – Говоря это, он повернулся кругом и теперь обращался к аудитории, равно как и к судье: – А затем он впал в такую депрессию из-за ее смерти, что утопился в болоте? И вы с месье Андреа хотите, чтобы все поверили этой истории?– Да! – крикнула я. – Это – правда, все правда! Месье Вильямс посмотрел долгим взглядом на судью и скривил угол рта так, что тот врезался ему в щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41