Бюро по найму было ее последней надеждой. И когда она пришла в тот первый день на работу, но услышала, что в ней уже не нуждаются, она не сильно отчаялась. Она может вернуться к себе домой, прилечь отдохнуть. Никто не станет приставать к ней с утешением и вселять в нее бодрость.
Она была удивлена, увидев на подъездной дорожке обе их машины, однако еще большее удивление ждало ее возле входной двери. В ее воспоминаниях возникла картина, похожая на кошмарный сон. Ее сестра и Глен, оба голые, лежали на полу в гостиной напротив камина, свернувшись в клубок.
Первой заметила ее Лаура.
— Миа! — Она отпихнула Глена и уселась на ковре, сверкая на солнце своими красивыми грудями. Глен тоже повернулся к двери.
Миа развернулась на месте и бегом бросилась к машине. Однако Глен не отставал от нее в своем старом «лендровере». Он перехватил ее на первом же углу и выскочил из машины. На нем были надеты лишь джинсы, ширинку которых он застегнул, уже втиснувшись на пассажирское сиденье возле Миа.
— Выродок, — произнесла она. — Прочь отсюда!
— Нет, Солнышко. Поедем домой.
Она развернула машину на перекрестке и съехала на обочину, но не выключила зажигания. Глядя прямо перед собой, она размеренно промолвила.
— Убирайся из моей машины, Глен. Оставь меня. Он протянул руку и выключил зажигание. Машину затопила тишина.
— Солнышко. — Он попытался привлечь ее к себе, обнять, но она с силой оттолкнула его руки.
— Проваливай ко всем чертям! — Она прижалась к дверце машины, стараясь отодвинуться от него как можно дальше. Про себя она удивлялась, что ей совершенно не хочется плакать. В эту минуту гнев пересилил в ней горе. Она жаждала мщения, ей хотелось как можно сильнее уязвить его.
— Я виноват, — сказал он. — Я так виноват. Мы с Лаурой в каком-то смысле стали как одно целое, пока заботились о тебе.
Она обратила на него разгневанный взор.
— Постарайся сочинить что-нибудь более заслуживающее внимания. Твои увертки слишком незатейливы, это даже оскорбительно.
— Мы вовсе не собирались влюбляться друг в друга. Все случилось само по себе. Иногда эти вещи совершенно непредсказу…
— Заткнись!
— Мы просто хотели обождать, пока ты наберешься сил, а уж потом сказать тебе обо всем.
— Какие вы оба заботливые. На мгновение Глен умолк.
— Я все еще люблю тебя, Солнышко, — тихо сказал он. — Просто теперь я чувствую это совсем по-иному.
Миа вся напряглась для уничтожительного ответа. Вот он, момент, когда она должна бросить правду ему в лицо.
— Я больше не возбуждаю тебя.
— Нет.
— И ты не можешь заниматься любовью со мной, зато, по счастью, у тебя совершенно не возникает проблем для занятий любовью с моей сестрой.
Она сорвала с пальца свое обручальное кольцо. Он попытался было выхватить его, но Миа успела открыть окно в машине и зашвырнуть кольцо как можно дальше вдоль дороги.
— Солнышко! Ты же законченная дура! — Глен распахнул дверцу и помчался по улице, спасая свой драгоценный бриллиант. Благодаря этому Миа смогла спокойно уехать прочь. Она не сомневалась, что он больше не вернется домой, если не считать вынужденного визита за вещами и кое-какими принадлежностями для работы.
С того дня она больше ни разу не взглянула на себя в зеркало. То, что отражала его бездушная поверхность, не могло быть ее телом, это всего лишь панцирь, временная оболочка.
Когда в коттедже у Джеффа погас свет, она сняла со стены зеркало, поставила его на туалетный столик и развернула так, чтобы видеть себя от пояса до подбородка. В окно лился бледный лунный свет. Она начала расстегивать на себе рубашку, делая это не торопясь, так, как это должен был бы делать мужчина, как это должен был бы делать Джефф.
Сможет ли она открыться Джеффу? Он совершенно ни в чем не похож на Глена. Может быть, он воспримет ее признание более отзывчиво. Не с унизительной жалостью, а с уважительным сочувствием. Возможно, он окажется способен созерцать последствия убытков, причиненных ее телу, не так собственнически, как это делал Глен.
Она скинула рубашку с плеч, однако не сразу преодолела внутреннее сопротивление, прежде чем заставила себя взглянуть в зеркало. Даже в рассеянном свете луны, даже при едва светившемся ночнике, ее уродство бросалось в глаза. Ее правая грудь, удачно подсвеченная ночником, привлекала взгляд совершенством своей формы. При взгляде на левую половину груди возникала мысль о девочке-подростке, напялившей мамино платье. Она с трудом отвела взгляд от зеркала и заставила себя выключить ночник.
Миа до боли кусала кончики пальцев, чтобы не закричать. Действительность оказалась гораздо хуже, чем она себе представляла. Место, где раньше была ее левая грудь, выглядело белесой гладкой пустыней, над которой, правда, возвышался сосок, однако прежде всего в глаза бросался уродливый грубый шрам, проходивший под ним.
Миа опрокинула зеркало на постель и зажмурила глаза.
Она позволит себе воспринимать его только как друга, только как друга. Она никогда больше не станет целоваться с ним, не позволит ему ни прикасаться к ней, ни тем более обнимать ее. Она не позволит их отношениям зайти слишком далеко. Она не имеет права ожидать любви от кого-то другого, если не может выносить самое себя.
ГЛАВА 28
Роща авокадо занимала площадь чуть более пяти акров выжженной земли, покрывавшей террасы, уступами спускавшиеся в глубь Бурого Каньона. Кармен оставила машину на самой верхней точке склона и прошла к краю уступа, заслонив глаза от солнца и вглядываясь в лежавшую у нее под ногами местность. Невдалеке поднимался столб дыма с нового пожарища, которое ознаменовало последний этап победного шествия засухи по Долине Розы. Прошлой ночью пламя разрушило еще шесть домов и унесло жизнь девочки-подростка, которая слишком крепко спала у себя дома и не услышала об эвакуации. Глубокой ночью Кармен побывала на месте пожара в составе съемочной группы. Люди выглядели подавленно.
— Не знаю, долго ли еще мы сможем терпеть такое, — сказала в микрофон одна из потерявших кров женщин.
После этого ночного выезда Кармен спала беспокойно, преследуемая картиной жадных языков пламени, лизавших изуродованное тело девочки, обнаруженное в руинах одного из домов. Потому-то она и услышала шум машины Джеффа, промчавшейся по подъездной дорожке возле усадьбы. Было почти пять часов утра. Она накинула халат и выглянула из окна, но заметила лишь мигание его подфарников, исчезавшее вдали. Любопытство преодолело усталость. Она поспешно оделась и покатила по направлению к складу. Остановившись в квартале от уродливого здания, она увидела, как Джефф с Риком вытаскивают две приземистые тележки через боковые широкие двери. Держась на расстоянии, она проследила их до самой рощи, а потом по телефону, находившемуся у нее в машине, потребовала срочно прислать в этот укромный уголок Бурого Каньона оператора с камерой.
Рик остановил буксируемую им тележку на южном конце рощи, тогда как Джефф расположился на северном, в изрядном отдалении. Похоже, что точное место положения тележек имело большое значение, и оба экспериментатора долго смещали их то в одну, то в другую сторону, пока не достигли желаемого. Кармен не сразу поняла, что для сообщения они используют двухканальные радиопередатчики. Она увидела, как показавшийся из-за тележки Рик что-то говорит в маленькую черную коробочку у него в руке, а Джефф машет в ответ со своего конца рощи.
Она пожалела, что не захватила бинокля. С такого расстояния обе тележки выглядели одинаково. На каждой из них возвышалось нечто вроде поставленной вертикально огромной тарелки, окруженной тремя внушительных размеров белыми цилиндрами каждая. На основании тележек громоздилось множество больших черных коробок. Кармен решила, что на них должно находиться что-то вроде пульта управления, так как и Рик, и Джефф то и дело становились перед ними на колени, нажимая какие-то кнопки и вращая тумблеры, не переставая сверять свои действия с помощью радиопередатчиков.
Неожиданно Рик резко развернулся, и Кармен поняла, что ее заметили Джефф замер возле своей тележки, уперев одну руку в бок, сжимая в другой передатчик. Не могло быть сомнений в том, что они с Риком обсуждают ее присутствие. В следующую секунду Рик соскочил со своей тележки и полез к ней вверх по склону каньона, пробираясь через заросли сухих мертвых кустов чапарраля Кармен почувствовала некоторое облегчение от того, что иметь дело ей придется не с Джеффом, а с его молодым помощником.
Съемочная группа «Новостей после девяти» прибыла одновременно с появлением Рика. Джейк Карней и Тоби Уэллс, посмеиваясь, вылезли из автобуса.
— Они отправили только вас двоих? — разочарованно спросила Кармен. По всей видимости, мало кто на студии воспринимал ее всерьез.
— Точно, — отвечал Джейк, распахивая заднюю дверцу автобуса, чтобы извлечь свое оборудование. Он на минуту прервал это занятие, чтобы прикрыть себе голову красным носовым платком, который вытащил из кармана. — Черт побери, да здесь уже жарко, как в духовке, — заметил он.
— Ну-ну, не расслабляйся, — обратилась к нему Кармен. — Мы должны подобраться как можно ближе.
— Вы не сможете этого сделать. — Рик перелез через остов засохшего дуба на краю обрыва и оказался возле нее. Он весь взмок. Пряди потных белесых волос прилипли ко лбу. — Джефф приказал вам держаться на расстоянии.
— Чем конкретно вы тут занимаетесь? — спросила Кармен как ни в чем не бывало.
Рик посмотрел в ту сторону, где должен был находиться Джефф, словно безмолвно советуясь со своим наставником, что можно сделать достоянием гласности.
— Мы проводим эксперимент. — Он пытался говорить ровным безразличным голосом, но его возбуждение выдавал мальчишеский блеск в глазах.
— Пожалуйста, позвольте мне расположить камеру хотя бы чуть-чуть поближе, — попросила Кармен. — Нам нужно получше снять тележки.
— Нет, — настойчиво возразил Рик. — Вы не сможете подобраться ближе и не помешать нам, понятно? Здесь происходит волновая интерференция, а это весьма деликатная штука. — И он стал спускаться обратно в каньон.
— А что, если один из операторов приблизится хотя бы на фут? — крикнула Кармен ему вслед.
Рик обернулся назад с возгласом раздражения, безнадежно пожав плечами. Он пробормотал что-то в свой радиопередатчик, после чего подошел к ней чуть ближе, держа перед собой черную коробочку.
— Он хочет сам поговорить с вами, — сказал Рик. Кармен взяла передатчик и прижала к уху. Невольно взгляд ее обратился на север, где со своей тележки на нее смотрел Джефф.
— Алло? — окликнула она.
— Вы хотите увидеть, как на Долину Розы прольется, дождь, Кармен? — Затрещал в передатчике голос Джеффа, искаженный дешевой аппаратурой.
— Да, — только и ответила она.
— Так оставайтесь на том месте, где стоите. Ни на дюйм ближе. Ясно?
— Ясно, — растерянно произнесла Кармен.
Рик забрал у нее радио и исчез в каньоне. Кармен обернулась к Джейку и Тоби.
— Нам придется снимать отсюда, — объявила она.
— Снимать отсюда что? — спросил Тоби.
— Типичный пейзаж окрестностей Долины Розы, — прокомментировал сидевший на ступеньке автобуса Джейк. — Синее небо, золотое солнце, усохшие рощи авокадо. — Он снова вытащил из кармана свой платок, чтобы прикрыть лоб.
Прошел час ожидания Джейк и Тоби развалились на пыльной земле, потягивая из бутылок апельсиновый напиток. Кармен наотрез отказалась от их радушных предложений присоединиться к ним, несмотря на удушающую жару. Ее блузка прилипла к спине от пота, и ей нестерпимо хотелось закатать до локтя длинные рукава. Слоняясь без дела по краю обрыва, она в нетерпении то и дело поглядывала на Рика и Джеффа, продолжавших невозмутимо возиться со своей аппаратурой, переговариваясь с помощью радио и выразительных взмахов рук.
— Охота на диких гусей не шутка, Кармо, — сказал, зевая, Джейк. В автобусе послышался радиовызов, и Тоби нехотя поднялся на ноги. Он скрылся на несколько минут в автобусе, а потом подошел к Кармен.
— Нас вызывают в Эскондидо, — сообщил он, — там новый пожар, и они…
— Тс-с-с! — Кармен предупредительно взмахнула рукой. Она настороженно подняла голову, вслушиваясь… во что? В какой-то едва уловимый, но явно необычный звук. Звук очень высокой частоты, с трудом воспринимаемый человеческим ухом. Почти неразличимый вначале, он постепенно набирал силу, так что через какое-то время Джейк тоже соскочил с места и присоединился к ним, всматриваясь с обрыва в то, что творилось возле тележек.
А после случилось чудо. Вначале оно выглядело как подобное миражу серое облако над рощей. Кармен решила было, что всему виной ее воображение, однако серая мгла неумолимо густела и к тому же разрасталась. Рик не переставая говорил что-то по радио, и они с Джеффом присели возле своих пультов, нажимая на кнопки, вертя тумблерами, и между двумя тележками ослепительная синева неба потускнела. Серая мгла набирала силу.
— Святые угодники, — прошептал Тоби.
— Марш за камерой! — приказала Кармен, и через минуту чудо было отснято на пленку. Медленно, словно растекшийся по столу сироп, темная туча закрывала небо, и цвет ее из серого сгустился до бархатно-черного. В ее сердцевине были самые густые и темные облака. Во всем угадывалось грозное движение. Края тучи достигли границ рощи, где были расположены тележки, и все пространство между ними укрыла непроницаемая прохладная тень.
А потом пошел дождь Не туман, не роса, а густой, животворный ливень низвергался на мертвые листья авокадо, в то время как завороженные Кармен, Джейк и Тоби замерли на горящем под солнцем краю каньона.
Кармен приказала Тоби снять на пленку, как она спускается на несколько шагов в каньон. Оказавшись под струями дождя, она повернулась к камере, радостно хохоча, воздев ладони навстречу прохладным каплям, низвергающимся с небес.
— Это Кармен Перес! — торжествующе воскликнула она. — Я стою возле границы Бурого Каньона, где происходит сейчас грандиозное явление, рукотворное чудо. — Она откинула со щеки намокшую от дождя густую прядь волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55