И каждое утро, встречаясь с ним за завтраком, я бы говорил: «Доброе утро, дорогой коллега! Как вам сегодня спалось?» Ни о чём большем я и не мечтаю!
Священник считал своим долгом разъяснить американскому суду и прихожанам, что между совершением грехов перед Богом и нарушением законов какого-либо государства прямой взаимосвязи нет, и сожалел о том, что судьи и прихожане в этом ещё плохо разбираются.
Они обошли Колизей и смотрели снизу вверх на величественное здание и огромную очередь туристов, желающих попасть внутрь.
– Что должен был чувствовать человек того времени, стоя здесь перед такой грандиозностью и великолепием! – Людмила Петровна в последний момент успела удержать шляпку. – Вы представляете, чем был Колизей для людей того времени!
– Человек, наверно, чувствовал, что только так может быть устроен мир, – ответил Константин. – Колизей, рабы, бои гладиаторов – это не изменится никогда, и всё это будет существовать вечно!
– Да! – сказала Людмила Петровна. – Как и сейчас, мировоззрение человечества – такой же Колизей! Все думают, что так будет вечно: жизнь и смерть. И это не изменится никогда.
– Вы думаете, «Колизей» будет разрушен? – спросил Антонио.
– Непременно! – ответила Людмила Петровна.
Прощай, космос
Ааира там у них считают несерьёзным и немного легкомысленным. Даже «летающая тарелка» его не всегда слушается! Только из-за его причудливого желания разговаривать с «диким» философом был установлен «путь» к нашей планете. Если бы наша планета вошла в Ассоциацию, то этот путь остался бы, но не войдёт.
Ввиду того, что между нашей галактикой и Ассоциацией такая бездна пространств, вероятности повторного контакта, пока существуем мы и они, практически нет. Об Ассоциации можно теперь забыть, как будто ничего и не было.
Нас окружает дикий космос, и мы сами должны будем налаживать отношения с нашими дикими соседями. Уж как получится!
Мне нужно было что-то решать – подходил к концу срок моей жизни. Дата моей смерти высвечивалась на циферблате, и никакой ошибки быть не могло. Капитан перед каждым полётом, как положено, рекомендовал принять таблетку. Её мне хватило бы лет на сто пятьдесят, и это меня ни к чему не обязывало, с точки зрения Капитана.
О моём контакте никто не знал. Если бы я решил, что нужно вступать в Ассоциацию, предложение Ассоциации было бы объявлено всем, тогда я спокойно проглотил бы свою таблетку, и чем-то таким, подобным, могли бы воспользоваться все жители Земли. Дефицита нет. Пожалуйста, всем хватит!
А если нет? А если нет, не мог же я воспользоваться какими-то благами от Ассоциации, лишив такой возможности всех соотечественников. Приятно называть соотечественниками всех жителей Земли. Так вот, это было бы нечестно по отношению ко всем соотечественникам.
Я должен был принять решение. Когда приближается экзамен или смерть – легче собраться! Наступила ясность.
– Ааир, ваша цивилизация должна погибнуть или измениться!
– Почему ты так подумал?
– Разум не обладает самостоятельной жизненной силой. Я видел, насколько слаб ваш дух, хотя бы по «гладиаторскому сражению». В каждом из вас доминирует разум, а вовсе не дух – слуга превратился в господина! Разум не может диктовать духу. Дух этого не потерпит! Он не может существовать в порошке и пилюлях, куда ваш разум пытается его загнать.
– Может быть, Георгий, у тебя сложилось такое впечатление по контрасту? Я тебя понимаю: то, что ты называешь духом, мы называем интересом. Мы всегда стремились к балансу – если интерес будет проявляться не в рамках разумного, то мы можем вернуться к дикости. Мы давно поддерживаем такое равновесие. Может быть, твоё впечатление от большого контраста с твоей прежней жизнью?
– К сожалению, нет! Вы перестали понимать притчу! Все ваши правители хранили её в секрете с древних времён, они считали её опасной для того пути, по которому пошла ваша цивилизация. И только нынешние правители не поняли, почему эту притчу держали в секрете.
– Ты понимаешь эту притчу?
– Она даёт свободу!
– Но сравни, какую свободу ты имел у себя на Земле, с той свободой, которую у нас имеет каждый! По моим представлениям – ты жил в клетке!
– Я говорю в первую очередь о внутренней свободе и о возможности внешней свободы. Можешь ли ты сказать, что внутри себя абсолютно свободен?
– Это невозможно! Внутренняя и внешняя свобода взаимосвязаны. Абсолютно не свободен никто, но внешней свободы у нас гораздо больше, чем у вас!
– Если внутри человека нет свободы, то никакая внешняя свобода ему не поможет. Разум человека направлен во внешний мир – он не обеспокоен, свободен ли человек внутри себя. И если разум становится диктатором, то он, рано или поздно, задушит внутреннюю свободу. Вот почему у вас всё-таки пропадает интерес к жизни!
– Ты думаешь, можно вечно поддерживать в человеке интерес к жизни?
– Если ваш разум считает, что познание бесконечно – значит, этому должен соответствовать бесконечный интерес! Но это возможно только с точки зрения разума, на самом деле этого не происходит! Значит, здесь что-то не так?! Нет! Интерес – это очень слабое проявление духа. Он хорош, когда нет настоящего дела, и приходится чем-то себя развлекать, искать себе какое-то занятие. Вечно это продолжаться не может! Я думаю, что и для познания вселенной одного интереса недостаточно! Не обойтись без риска, без шага в безнадёжность, без какой-нибудь страсти, которая сильнее желания жить! Ваш разум от такого в штаны себе наделает!
– Ха-ха-ха! Жаль, что я не смогу разместить твои слова в информационной системе! Мне хотелось бы это сделать, но меня будут считать легкомысленным! Я не понимаю, зачем нужно делать такие странные шаги! Чем хуже спокойное исследование?
– Если во Вселенной есть Дух, то как вы можете познать Вселенную без Духа?! Что вы познаете? Таблицу расстояний между галактиками?!
– Может быть, то, что ты называешь духом, это движущая сила жизни. Она есть всегда. Но почему её нельзя спокойно изучать?
– Бактерия через микроскоп изучает учёного?! У вас было много времени для спокойного изучения. Что вы знаете о ней?!
– В последнее время у нас действительно появились в некоторых галактиках очень тревожные процессы – резко и без причин снижается интерес к жизни, особенно среди молодёжи. Это похоже на эпидемии безразличия. Мы не знаем, как с этим бороться. Некоторые устремляются в дикие галактики, выдают там себя за богов или ещё за кого-нибудь, в зависимости от местных представлений, ведут себя там ужасно и не хотят возвращаться в Ассоциацию. Они деградируют до местного уровня и не сожалеют об этом.
– Это неизбежно! Это будет происходить!
– Но откуда ты знаешь об этом?
– Я немного знаю себя. Вы идёте к познанию себя во Вселенной через познание Вселенной – это безумный путь, это путь разума. Тот философ, о котором мы говорили, познал себя во Вселенной. За каждого из нас никто этого не сделает. И наука о самопознании, на мой взгляд, невозможна. Я думаю, у нас с тобой равные шансы познать себя.
– Но ты отказываешься вступать в Ассоциацию и один, и вместе со своей планетой?!
– Да, отказываюсь, спасибо за предложение! Наша цивилизация бездарно растворилась бы в вашей, а так у нас есть шанс пойти по другому пути!
– И ты отказываешься от возможности продлить свою жизнь?
– Я не могу поступить иначе!
– У меня впереди примерно двадцать пять тысяч лет жизни, а у тебя несколько дней – и ты говоришь о равных шансах в самопознании?!
– Тебе может не хватить твоих лет! Вам всем гораздо труднее, чем нам, вы очень разумны! С другой стороны, говорят, достаточно одного мгновения.
Грустно было прощаться. Я поблагодарил их за всё, что они для меня сделали. За почти безграничную, с точки зрения разумного человека, внешнюю свободу.
– Спасибо за притчу, Капитан! Напрасно вы отказались от коньяка, но раз уж вы его не потребляете, могу предложить кое-что другое!
Я написал на земле: «1=1» и зачеркнул знак равенства.
– Одна единица только в вашем разуме равна другой единице, во Вселенной нет ни одного объекта, равного другому. При помощи разума Вселенной можно пользоваться для практических целей, но чтобы познать, нужно что-то совсем другое. Вселенная как женщина, Капитан, с ней можно прожить жизнь, и её не понимать. Семь футов под килем!
Капитан улыбнулся ещё раз.
– Прощай, Ааир!
– Прощай, Георгий!
– Постойте! – окликнул я их.
Они обернулись.
– Не называйте меня Георгием. Меня зовут Божественная Свобода!
Фрейд Ван Гогу не товарищ
Вернувшись из поездки, Константин узнал от Вадима, что Денис вышел из спячки и очень изменился «в лучшую сторону».
– Он бросил заниматься поэзией, и сейчас его берут на работу в крупную рекламную компанию, – сообщил Вадим. – С очень солидным окладом!
– Это Денис-то будет работать?!
– Его рекомендовал туда их бывший руководитель кружка поэзии. А что? Им нужны творческие люди – Денис творческий человек!
Константин не стал спорить с Вадимом, Вадим разговаривал на языке Елены. Ему хотелось поскорее увидеть самого Дениса, рассказать ему свой сон, узнать, что Денис видел в своём сне, что он запомнил. Он позвонил Денису, и они договорились о встрече.
Позвонила Инга, а это всегда было приятно.
– И ты знаешь, ни у кого не возникло даже тени сомнения! – радовалась Инга. – Все воспринимают это всерьёз.
– Ха-ха-ха-ха! – смеялся Константин. – А почему же должно возникнуть сомнение?
– Не знаю, как-то всё странно! Я предложила им выпить кофе – Лена сначала отказалась. А мы с ней дружили когда-то! Сколько мы с ней на старой квартире кофе выпили и сигарет выкурили – ужас!
– Это когда ты их в спальне застала?
– Ну да! Меня смех разбирает, а для них это как-то серьёзно! Ну ладно, «отомстили» уже, ну чего же на меня после этого дуться?! А всё-таки здорово мы их разыграли?!
– Классно получилось! – согласился Константин.
– Они, наверно, считали, что я должна как-то обидеться или скандал устроить. Я ей говорю: «Лен, ну чего ты?!» Она смотрит на меня удивлённо и говорит: «Я понимаю, почему ты нравишься моему мужу! Я так никогда не смогу!»
– Конечно, не сможет! У них какие-то детские комплексы, игры в собственность, какая-то конкуренция, неизвестно с кем!
– И они думают, что переспят и от этого сразу подружатся, ближе друг другу станут! И намного ли больше они теперь знают друг друга?! А у моего мужа ещё и амбиции в отношении красивых женщин. У тебя же Елена очень красивая!
– Ты тоже очень красивая!
– Ну да! Я так себе!
– Много ты понимаешь в женской красоте! Ты более выразительная, у тебя душа очень связана с телом. У Елены красота более глянцевая, потому что её душа от тела очень далеко! Да и при чём тут красота внешняя?! Если бы вы с Еленой были трижды косыми, кривыми, горбатыми, моё отношение не изменилось бы ни к тебе, ни к ней!
– Во, мужик неотёсанный! Сделал комплимент! Ты чудовище! В тебе иногда тонкость пропадает!
– Правда? Извини!
– Другие мужчины искренности ни на грош не имеют, но умом знают, что женщинами надо восхищаться, и восхищаются! И такого не говорят! А у тебя всё наоборот! Ты восхищаешься, когда головой не думаешь! Ты очень тонкий и проницательный, но как берёшься рассуждать! О-о-о! По-моему, ты со своим разумом сражаешься, вместо того чтобы им как-то управлять! И если у Елены грудь гораздо красивее, чем у меня, – это объективно!
– Но я твоей груди ещё не видел! – напомнил Константин.
– А с каким чувством я тебе её буду показывать, зная, что тебе это всё равно?!
– Ничего подобного! Я говорил о другом! Ты мне важна! Каждая клеточка твоего тела заставляет меня трепетать! Это раньше твоё тело было для меня под запретом, мы были просто друзьями, и я, совершенно честно, ни о чём и помыслить не мог!
– Ну, а с точки зрения моего мужа, у тебя был какой-то комплекс. Оказалось, зная о нашей дружбе, он предполагал, что я ему всё время изменяю с тобой, и очень удивился оттого, что это случилось только сейчас.
– Комплекс? Если бы я как-то страдал от этого, чувствовал себя ограниченным – тогда другое дело! Но я не чувствовал себя ограниченным!
– Он же год ходил к психоаналитику, поэтому считает себя большим специалистом, он тебе всё расскажет!
– Вот, оказывается, как человек обретает свободу – избавился от ограничений и ощущаешь себя абсолютно свободным человеком! А свободный человек – это кто? Животное, которому всё позволено? Которого никто не бьёт плёткой, чтобы он вёл себя прилично? Чудная логика!
Дениса действительно как будто подменили. Он как-то повзрослел. Стал вести себя солидно.
– Остался только ужас от того, что я могу проспать всю жизнь!
– Но ты хотя бы помнишь, что мы с тобой разговаривали, когда ты впал в это состояние?
– Очень смутно! То, что ты рассказал, как-то вспоминаю. Про искру в автомобиле помню, – улыбнулся Денис.
– Когда мы с тобой разговаривали в моей комнате, ты говорил, что потом, когда всё закончится, постараешься вспомнить, от какой мысли ты «умер», – напомнил Константин.
– Я не хочу этого вспоминать – это всё равно, что лезть с отвёрткой в неизвестный тебе механизм, после того как тебя уже один раз ударило током и ты чудом остался жив. Себя надо исследовать как-то иначе, а так нельзя!
– Нельзя! – повторил Константин. – Тебе, конечно, виднее! А та мысль была как-то связана с поэзией?
– Всё в моей жизни было связано с поэзией. Я жил поэтично. Теперь решил попробовать жить, как все, без поэзии. Может быть, это тоже интересно! У меня было очень мало связей с жизнью, все связи слишком однобокие. Все мои знакомые, встречаясь со мной, считали своим долгом разговаривать о поэзии. Не хочу больше быть поэтом! Хватит! Рекламной поэзией буду заниматься! И потом как-то однообразно! «Ах, Денис – очень хороший человек!» Все меня знают! Надоело! Хорошим я уже был! Мне не понравилось!
– Ну вот это мне понятно! – засмеялся Константин. – А то, послушав Вадима, я уже вспомнил твои высказывания об основном свойстве человека!
– Знаешь, Костя, я буду валять дурака!
– Тебе это и раньше неплохо удавалось!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38