Вообще-то вся эта история замышлялась как бы о ней самой – о ее жизни модели и актрисы и о том, как ей приходилось бороться, утверждая себя как личность, но теперь работа потеряла смысл. Да и чем все это могло закончиться? Вокруг только и говорили, что, если хочешь продвинуться в Голливуде, ради этого придется трахаться. И чего ради она им поверила? Эй, это вовсе не помогло. Но стоило пару раз опуститься до этого, и дальше, когда приходилось заниматься этим снова, было уже не так стыдно.
Или по крайней мере так казалось.
А тут еще произошел довольно странный случай. Джейни была в супермаркете «Кинг Куллен», как вдруг заметила Элен Вестакотт – та стояла перед прилавком с приправами. Джейни быстро прошла мимо, опустив голову, в надежде, что Элен ее не заметит, но когда она оглянулась, то увидела, что жена Билла уставилась на нее с присущим ей странным обвиняющим выражением крошечного лица. Джейни казалось, что Элен Вестакотт следует за ней то к стойке с безалкогольными напитками, то к мясному отделу, то к лотку с зубной пастой; но всякий раз, когда она поднимала взгляд, Элен поблизости не было. Джейни быстро закруглилась с покупками, выбрав несколько предметов, ради которых она, собственно, сюда и пришла, но когда она расплачивалась, ее тележку что-то тихо подтолкнуло сзади.
Джейни оглянулась – у нее за спиной стояла Элен, руки ее лежали на перекладине тележки, а рядом с ней стояли оба ее сына. Элен не сказала ни слова, только молча смотрела на Джейни. Оба мальчика – они были донельзя хороши собой, у обоих были большие карие глаза – с любопытством уставились на нее. Джейни улыбнулась Элен и с ужасом заметила, что в тележке у нее пусто.
Элен следовала за ней по пятам через всю автостоянку. Джейни так и подмывало броситься наутек, но она поняла, что этим доставит Элен несказанное удовольствие. Потом жена Билла отошла в сторону и села в машину.
Джейни продолжала ходить на вечеринки, но люди на этих вечеринках собирались одни и те же и, казалось, уже исчерпали темы для разговоров. Знакомые по-прежнему спрашивали ее, как продвигается сценарий, на что она врала:
– Я написала еще пять страниц.
Джейни стала часто напиваться.
Воротила уехал на греческие острова к какому-то другу-кинозвезде – они там плавали на яхте. Джейни надеялась, что он пригласит ее отправиться вместе с ним, но когда она заикнулась об этом, он отрезал в ответ:
– Я тебе и так оплатил дом.
Это было дурным предзнаменованием. Она как-то спросила его, не могли бы они заниматься сексом традиционным способом, но он ответил, что тогда у него член не встанет. Это тоже было дурным предзнаменованием. Воротила сказал, что вернется через три недели, чтобы успеть на свадьбу Патти, назначенную на уик-энд в День труда.
– Я всего лишь хочу быть твоим другом, – сказал ей Билл. – Ты хоть представляешь себе, насколько это для меня важно?
Казалось, это лето будет длиться бесконечно.

VIII

– Всеобщее внимание! Запомните, в конечном итоге это обычная вечеринка. – Свадебный распорядитель – худощавый молодой человек с копной темных волос – хлопнул в ладоши. – Итак, всем ясно, где кому находиться? Патти, я знаю, тебе известно, что нужно делать. Еще есть вопросы?
Моник, мать Джейни, подняла руку.
– Да, миссис Уилкокс? – спросил молодой человек с явным нетерпением.
– Да не хочу я тут босиком расхаживать. Хочу быть в туфлях.
– Миссис Уилкокс, – ответил ей молодой человек таким тоном, словно обращался к маленькому ребенку, – мы все решили, что в обуви никого не будет. Это босоногая свадьба. Именно так и в приглашениях сказано.
– Но босые ноги! Это так уродливо!
– Уверен, ваши ноги, миссис Уилкокс, очень красивые, как, впрочем, и остальные части тела.
Распорядитель сделал небольшую паузу и осмотрелся вокруг.
– Вот что я вам скажу, ребята. Эта свадьба – главное событие сезона. А значит – гульнем на полную, чтоб посуда звенела!
В комнате раздались аплодисменты. Джейни посмотрела на мать. Как всегда, та была преисполнена важности и сознания собственной значимости. С той минуты, когда два дня назад Моник приехала, чтобы присутствовать на свадьбе, от нее были одни хлопоты: то она донимала расспросами официантов, то флиртовала с оператором (кому-то в голову пришла мысль снимать документальный фильм об этой свадьбе для корпорации «Лайф-Тайм») и при этом до того затерроризировала мать Диггера-Копалы – Памми, маленькую седовласую женщину с перманентом, говорившую с тягучим акцентом жителя Среднего Запада и с чемоданом «Самсонайт», набитым кроссовками марки «Кедз», что та теперь наотрез отказывалась выходить из своей комнаты.

Не прошло и часа после приезда, как мать набросилась на Джейни с расспросами:
– Дорогая, что за чушь говорят, будто ты взялась за какую-то писанину? Кто с головой – так это Патти. А ты должна заниматься своими модельными делами и подыскивать мужа. Через пару лет детей заводить будет слишком поздно, тогда ты и мужа не сможешь найти. Мужчине не нужна жена, если она не способна понести от него ребенка.
– Маман, мне муж не нужен, – процедила Джейни.
– Вы, девушки, такие глупенькие, – сказала мать, закуривая сигарету (она беспрерывно курила «Виржиния-Слимз»). – Эта идея жить без мужчины – полнейшая чушь. Лет через пять ты очень – да, очень! – об этом пожалеешь. Посмотри на Патти. Она-то не промах, выходит за этого Копалу. Он молодой, а вон какой богатый. А у тебя даже и дружка нет.
– Что поделаешь, маман, Патти всегда была безупречной, – с горечью ответила Джейни.
– Нет, она не безупречна. Но она умная. Она понимает, что жизнь нужно устраивать. Ты очень красивая, Джейни. Но даже если ты такая красивая, все равно жизнь надо устраивать.
– Маман, я очень стараюсь устроить свою жизнь, – ответила Джейни. – Именно поэтому я пишу.
Мать закатила глаза и выпустила дым через ноздри. Ее светлые волосы были аккуратно уложены в форме шлема, и она по-прежнему пользовалась бледно-розовой губной помадой. «Это так типично для нее», – подумала Джейни. Она всегда была во всем права и всегда напрочь отвергала любые истинные чувства, которые могла испытывать Джейни; чувства старшей дочери в расчет не принимались, если только они полностью не совпадали с ее собственными.
– Твоя мать – просто фантастика! – то и дело повторял Пупсик Дейли. Он придумал фасон платьев Патти и Джейни (Джейни была единственная подружка невесты) и специально ради этого события раньше времени вернулся с Итальянской Ривьеры.
– Моя мать очень старомодная, – сухо парировала Джейни.
– О нет, напротив! Она абсолютно современная, – не согласился Пупсик. – Столько шика! Чистые семидесятые. Всякий раз, как я ее вижу, мне так и хочется запеть «О, миссис Робинсон!».
Свадебный распорядитель поднял руку и постучал пальцем по часам.
– Пятнадцать минут до прибытия гостей, – напомнил он. – Всем занять свои места.
Казалось, все только и ждали неделями напролет свадьбы Патти. Список гостей включал четыреста имен – и каких имен! – сплошной класс «А»! Это означало, что приглашенные были либо широко известны, либо за именем стояла весьма внушительная должность, например, «главный редактор журнала мод» или «личный архитектор знаменитости». Джейни не знала, плакать ей или смеяться. Последние десять лет она карабкалась вверх по ступенькам хэмптонской социальной лестницы, стараясь жить в лучших домах и посещать самые шикарные приемы, и вот в одно прекрасное лето сюда заявляется Патти и без всяких усилий поднимается на самую верхнюю ступеньку пьедестала. Она и Диггер-Копала, казалось, не придавали этому никакого значения – они будто не замечали происходящего, словно все именно так и должно было быть, словно подобное положение было уготовано для них самой природой. Что же до Джейни, то у нее было такое чувство, будто она вымаливала крошки с барского стола – оказалась тайной любовницей могущественного типа, который трахает ее в задницу, дабы не забеременела, и еще она пытается начать новую карьеру, при всем своем нахальстве понимая, что у нее нет никаких шансов на успех.
«И почему так все получилось?» – терялась в догадках Джейни, не забывая при этом улыбаться и здороваться с гостями, изящно удерживая бокал с шампанским двумя пальцами. Ясно одно: где-то на своем пути она свернула не в ту сторону, но где именно? И почему никто ей об этом не сказал?
– Джейни! – воскликнул Питер и, схватив ее в объятия, оторвал от пола. – Я тебя все лето не видел. Выглядишь, как всегда, классно.
Надо же, Питер! Ну конечно же, он тоже в числе приглашенных, ведь он – адвокат Копалы.
– Я думал о тебе. Почему бы нам не встретиться?
– Можно и встретиться, – ответила Джейни без особого энтузиазма.
– Да, знаешь, Пилюлька умер.
– Бедняжка, я так тебе сочувствую, – сказала Джейни.
– Да чего уж там… собаки – они вроде женщин. Им всегда можно подыскать замену, – ответил Питер и, изобразив улыбку, отправился дальше. До чего же грустным он выглядел. Через десять лет ему стукнет пятьдесят пять. И кому он тогда будет нужен?
– Привет, Джейни! – На этот раз рядом оказался Рэдмон.
– Ах, Рэдмон! – ответила Джейни и, расцеловав его в щеки, добавила: – Мне жаль, что все так получилось… Ну, это я о прошлом лете…
– А что, собственно, произошло прошлым летом? – удивился Рэдмон. – Все, что мне запомнилось, так это то, как здорово я его провел.
– Ну что ж… И я тоже, – сказала Джейни.
– Так-так, сестричка невесты!.. Надеюсь, скоро и сама невестой станешь.
– Зак!
– Хорошо провела лето, дорогая?
– Еще как! И даже не пришлось ни от кого удирать. Гарольд! Радость моя! – Джейни наклонилась, чтобы обнять его.
– Ах ты, моя крошка чокнутая! Мне бы так хотелось, чтобы сегодня был твой день. Может, через годик, а?
– Возможно. – Джейни окинула взглядом толпу гостей. На подъездной дорожке показался большой «мерседес» с шофером за рулем. Водитель выскочил из машины и открыл дверцу. Из «мерседеса» выбрался Воротила и, потянувшись, осмотрелся по сторонам. Тем временем шофер обошел машину и открыл заднюю дверцу. «Наверное, Воротила захватил с собой своего друга-кинозвезду», – решила Джейни, но тут из машины появилась высокая темноволосая женщина. С радостным видом она обошла «мерседес» сзади. Воротила взял ее за руку.
– Джейни! Ты так прелестно выглядишь! – прощебетала Эллисон. И, наклонившись поближе, добавила: – Ты видела Зака Мэннерса? Он выглядит ужасающе. Ты должна быть просто счастлива, что не связалась с ним. Я слышала, его остановила полиция за езду в нетрезвом виде, а потом его застукали, когда он пытался спрятать в носок ампулу с кокаином. Представляешь?! В носках! И это летом! Когда у тебя заканчивается срок аренды?
– Завтра, – ответила Джейни, – но домовладелец сказал, что я могу задержаться еще на один день.
– Умничка! Я заскочу проведать тебя, – сказала Эллисон.
– Конечно, – кивнула Джейни. Она незаметно наблюдала за приближавшимся к ней Воротилой. Она узнала эту женщину… но почему он держит ее за руку и шепчет ей что-то на ухо… и при этом выглядит таким довольным, впрочем, как и его спутница?… О Боже!.. Да ведь это та светская тусовщица, та самая, что замужем за тем голливудским парнем, который выставлял свою кандидатуру на выборах президента! Но ведь она такая уродина! Лицо у нее словно лошадиная морда, и этого не могли скрыть даже огромные темные очки, которые она надела, словно боялась, что ее узнают… Сразу видно – жуткая страхолюдина и при этом баснословно богатая. Но он-то почему с ней?
– Привет, Джейни, – бросил Воротила.
– Воротила! – с притворной радостью воскликнула Джейни.
– Хочу представить тебе свою невесту – Морган Бинчли.
– Здравствуйте, – сказала Джейни. Она не могла оторвать глаз от его лица. Она не видела его три недели и только сейчас заметила, что за уродством скрывалась жестокость. Глаза у него были жестокие. Не будь у него такой жестокости в глазах, он никогда бы не совладал со своим уродством. Его либо не воспринимали бы всерьез, либо просто использовали. Воротила улыбнулся, и всеобщему обозрению предстала щель между зубами. Всем своим видом он словно спрашивал: «Ну что, получила?»
«Ну уж ты-то свое получишь», – подумала Джейни.
– Поздравляю, – сказала она. – И где же состоялась помолвка?
– В Греции, – ответила Морган. Ее акцент явно свидетельствовал о том, что она обучалась в школах и на курсах верховой езды в Коннектикуте. – Признаюсь, все это случилось весьма неожиданно, – сказала Морган и, еще теснее прижавшись к Воротиле, добавила: – Ведь мы с тобой встречались… сколько? Всего полгода?
– Совершенно верно, – кивнул Воротила.
– Мой Бог! Господин Воротила Диббл собственной персоной! – воскликнула мать Джейни, неожиданно оказавшаяся рядом. – Вы заслужили реверанс. Вы – истинный король. Король кино!
– Это моя мать Моник, – сказала Джейни.
– Я смотрела все ваши фильмы. – Моник для пущей убедительности приложила руку к сердцу.
– Вы очень любезны, – ответил Воротила.
– Вы друг Джейни? – продолжала любопытствовать Моник, беря Джейни под руку.
– Джейни кое-что для меня пишет.
– А, понимаю, – с удивлением заметила ее мать.
– Прошу прощения, – сказала Джейни.
– Джейни! – окликнул ее Воротила.
Она обернулась, взглянула на Воротилу и покачала головой.
– Тс-с! Пускай себе идет, – сказала Моник. – Вечно строит из себя – как это?… – мученицу.
И вся троица рассмеялась.

IX

– А теперь я обойду вас всех по очереди и попрошу каждого представиться. И, пожалуйста, вкратце расскажите о том, что вас сюда привело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38