– Поговорим?
– Нет, не сейчас, чуть позже.
Он встал и подал ей руку. Они вместе, собрали одежду и, взявшись за руки, отправились в спальню Лини. Фрэнк прилег на ее кровать, Лини устроилась рядом.
Фрэнк нужен ей, как никто другой. Только он может понять ее, разделить ее чувства. Он подарил ей минуты утешения и забытья. Отдельно друг от друга они вряд ли смогут вынести все страхи и волнения. Но вместе они смогут пережить еще несколько часов… еще несколько дней.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
На следующее утро Лини проснулась рано и несколько секунд не помнила ничего, кроме того удовольствия, которое испытала с Фрэнком. Он не остался в ее постели на ночь. Дважды они занимались любовью, потом вместе приняли душ, приготовили бутерброды и поговорили об Эндрю. Возможность разделить свои страхи с отцом ее ребенка немного успокоила Лини. Они не обменивались обещаниями, не говорили друг другу слов любви, но она верила, что Фрэнк волнуется за нее. И за Эндрю. Возможно, Кейт права: Фрэнк любит ее и просто не догадывается об этом.
Набросив толстый велюровый халат, Лини вышла в коридор. В этот ранний час в доме стояла тишина. Скорее всего, в половине шестого утра Кейт и Фрэнк еще спали, и за окном было темно.
Зимняя темень. Лини отправилась на кухню и внезапно ощутила озноб. Что это: дурное предчувствие или просто в доме стало холодно? Она включила отопление.
Если бы только Фрэнк остался с ней в постели на всю ночь! Как было бы хорошо чувствовать рядом с собой его крепкое тело. Сколько раз она мечтала об этом, пока была беременна!..
Лини открыла дверь на кухню и вздрогнула от неожиданности. За столом сидел Фрэнк с чашкой кофе и утренней газетой.
– Доброе утро, – улыбнулся он, увидев Лини. Она улыбнулась ему в ответ, хотя улыбка получилась какой-то неуверенной.
– Доброе утро. – Она понятия не имела, что значила для него прошедшая ночь. Возможно, ничего, обычный – секс. Способ снять невыносимое напряжение…
– Хорошо спала?
– На самом деле хорошо. – Она посмотрела на кухонную стойку. – Кофе приготовил? Отлично, выпью чашечку.
Фрэнк ничего не ответил. Лини подошла к кофеварке и налила себе чашку черного кофе.
– А Кейт еще спит?
– Кажется, да. Она все еще в своей комнате.
– Она вчера, наверно, поздно легла?
– Да, ближе к полуночи. Мы с ней успели еще немного поговорить о преступной группировке, которую сейчас разрабатывает ФБР. Кейт воспринимает все, что связано с похищением Эндрю, как личную беду, словно она…
– Словно она понимает чувства матери, у которой похитили ребенка?
Фрэнк закрыл газету и отложил ее в сторону.
– Кейт – дама не простая. Она дружелюбна и расположена к людям, но никогда никого не подпускает к себе близко. Но разве я могу винить ее в этом?
Лини взяла стул и села напротив Фрэнка.
– У нее очень доброе сердце, возможно, поэтому она так неравнодушно относится к моей беде. – Женщина сделала глоток кофе и поставила чашку на стол. – Скажи, Фрэнк, а почему ты не позволяешь никому приближаться к тебе? Я знаю, что твой брак закончился разводом, но…
– Я ошибся в Рите.
Неожиданный приступ ревности вспыхнул в душе Лини. Она ненавидела Риту, даже не зная ее.
– Значит, Рита причинила тебе такую боль, что ты решил никогда больше не рисковать?
– В твоем изложении все это звучит очень мелодраматично. Все было не так. Я волновался за нее больше, чем она за меня. Она нашла себе того, кто нравился ей больше. Хотя нет, чьи деньги нравились ей больше.
– Ты любил ее?
– Конечно.
Его признание, словно острый нож, пронзило сердце Лини.
– И до сих пор любишь?
– Бог с тобой, Лини, конечно, нет!
– Даже если так, ты все равно позволяешь ей влиять на свою жизнь.
Фрэнк нахмурился и сердито посмотрел на нее.
– Лини, не надо пытаться анализировать это. И стараться переделать меня. Я такой, какой есть. Да, сказывается влияние Риты, а также моей матери, которая, кстати, очень похожа на Риту. Но мои природные инстинкты тоже кое-что значат. Человек, дважды наступающий на одни и те же грабли, просто дурак.
– А Фрэнк Латимер никогда не может быть в дураках, – заметила Лини.
Они некоторое время смотрели в глаза друг другу, потом Фрэнк снова взял газету.
– Сегодня обещают дождь, возможно, даже мокрый снег.
– Кейт знает о наших отношениях. Поэтому она покинула нас вчера вечером и долго не возвращалась. Ты мог бы остаться в моей постели на ночь, и она не удивилась бы.
– Лини, если ты хочешь что-то сказать, скажи. – Стараясь не встречаться с ней взглядом, Фрэнк взял чашку и пошел налить еще кофе.
– Почему ты не остался, Фрэнк? Это же очевидно, что ты волнуешься за меня, за нашего сына. Чего ты так боишься? Неужели думаешь, что ночь со мной возложит на тебя какие-то обязательства, а я буду ждать от тебя чего-то большего?
Фрэнк повернулся к ней с полной чашкой кофе, выражение его лица было хмурым.
– Что я должен ответить?
– Просто скажи правду. Мне кажется, я этого заслуживаю.
– Правда состоит в том, что я действительно волнуюсь за тебя. Мне не хочется причинять тебе боль. И если я дам тебе надежду на совместное будущее… Я хочу помочь тебе преодолеть этот кошмар, хочу вернуть тебе Эндрю, хочу узнать своего сына.
Лини вздохнула. Даже без слов она поняла, что Фрэнк уже любит Эндрю.
– Когда Эндрю вернется домой, мы с тобой решим, как поступить, чтобы ты мог участвовать в его воспитании. – Лини выдавила улыбку, чтобы Фрэнк не заподозрил, что сердце ее разбито. – И не думай, что, если у нас снова будет секс или сон в одной постели, я буду ждать свадебных колокольчиков. Черт побери, Фрэнк, я – свободная женщина и потеряла счет мужчинам, которые были у меня за все эти годы. Я, как и ты, не хочу связывать свою судьбу с одним человеком.
Господь накажет меня за эту ложь, сказала себе Лини, стараясь сохранить ехидную улыбку на лице. Она, конечно, не была девственницей, но и не пускалась во все тяжкие. Она помнила имена всех своих бывших любовников, потому что их было не так много. И всякий раз, когда начинался новый роман, она надеялась, что наконец нашла того единственного. Но она солгала, что не хочет замуж. Лини больше всего хотела этого, причем не просто замуж, а замуж за Фрэнка.
Фрэнк, прищурив глаза, внимательно посмотрел на нее, словно хотел понять, правду ли она говорит.
– Позволь мне дать тебе небольшой совет, Лини, в отношении мужчин. Мужчины не любят слушать о бывших любовниках женщины. И особенно не любят, когда их было так много, что женщина даже не помнит их имен.
Фрэнк ревнует! Ему ненавистна сама мысль о том, что Лини была с кем-то другим. В прошлом, настоящем или будущем.
Не слишком надейся, Лини. Если Фрэнк и любит тебя, он никогда не сможет признаться в этом даже себе, не говоря уже о тебе.
Они выяснили для себя некоторые моменты, и напряжение несколько спало. Оба были родителями Эндрю, но кроме этого между ними существовала страсть, если не любовь.
Медленно тянулись часы, превращая день в ночь, а ночь – снова в день. Днем Кейт и Фрэнк старались чем-то занять Лини, и на короткие периоды времени боль в сердце отступала. Ночные часы превращались в кошмар, когда она одна лежала в кровати, страстно желая, чтобы рядом были ее сын и Фрэнк. Прошло уже два дня с тех пор как они провели вместе ночь, но, оставаясь нежным и заботливым, он больше не приходил к ней.
Лини неустанно твердила себе, что он боится. Он не хочет любить ее, не хочет будущего с ней, но и не может игнорировать существующую между ними страсть.
Ожидание известий измотало ей нервы. Сколько же можно еще ждать и при этом не сойти с ума? Ей звонил Моран, просил проявить терпение, не оставлять надежду на лучшее. Он считал, что рано или поздно Эндрю непременно представят родителям для усыновления. Как Лини хотелось верить в это! Ведь если его похитила какая-то женщина для себя, она, скорее всего, никогда больше не увидит своего сына. А если это был душевнобольной человек, то ее ребенок уже может быть мертв…
Лини потрясла головой, пытаясь отогнать эти ужасные мысли. Эндрю жив. Он вернется домой. Фрэнк без конца твердил эти слова, словно старался убедить и себя.
– Ты готова? – спросил Фрэнк.
Лини кивнула в ответ. Сегодня они собирались навестить в больнице Дебру, которую уже перевели в отдельную палату. Врачи говорили, что через неделю отпустят ее домой.
– Можете оставаться там, сколько захотите, – сказала Кейт, провожая их к выходу. – Кстати, почему бы вам не пообедать после визита к миссис Шмейл? Я останусь здесь и, если будут новости, немедленно вам позвоню.
– Я бы хотела выступить по радио, – проговорила Лини. – Хейли предложила объявить о похищении Эндрю и назначить вознаграждение за его возвращение. Телестудия периодически показывает фотографию Эндрю с комментарием о его похищении, но Хейли считает, что мое обращение может оказать большее влияние на похитителя.
– Только не следует упоминать о преступной группировке, – напомнила Кейт. – Они не должны знать, что находятся на крючке у ФБР.
Лини вздохнула.
– Господи, я так надеюсь, что Эндрю похитили именно эти люди. Ведь это единственный шанс вернуть его домой, да?
Фрэнк обнял Лини за плечи.
– Пойдем, Лини. Навестим миссис Шмейл, потом пообедаем. Я с удовольствием съем жирный гамбургер с жареным картофелем. И еще шоколадный коктейль.
Лини улыбнулась.
– Одна мысль о такой еде может добавить пять фунтов к моим бедрам.
Рука Фрэнка скользнула по ее спине к талии.
– Пять фунтов тебе не повредят. Даже десять.
– Фрэнк Латимер, вы знаете, что сказать, чтобы сделать девушку счастливой!
– Я стараюсь. – В его голосе почему-то прозвучала печаль.
Фрэнку понравилась Дебра, он понимал, почему Лини пригласила ее стать няней для сына. Эта женщина располагала к себе и буквально излучала материнскую любовь. Больничная палата была похожа на цветочный магазин. Повсюду стояли букеты цветов, гроздья воздушных шаров парили под потолком.
Лини осторожно обняла Дебру, стараясь не причинить ей боль.
– Я рада, что ты поправляешься. Я так волновалась за тебя.
– Я буду просто счастлива… как только вернется Эндрю. Я так виновата!
– Не надо. Тебе не в чем себя винить.
– Если бы только я могла остановить эту женщину…
– Миссис Шмейл, но вы же не могли знать, что она сознательно столкнулась с вашей машиной, чтобы похитить Эндрю. Вы поступили так, как на вашем месте поступил бы любой другой человек, – сказал Фрэнк, встав за спиной у Лини.
– Пожалуйста, зовите меня Деброй. – Женщина тепло улыбнулась ему. – Я так рада, что вы с Лини. Сейчас вы ей очень нужны.
Лини смутилась. Фрэнк понял: Дебра знает, что он – отец Эндрю. Интересно, что еще ей рассказывала Лини?
– Если вас интересует, то Лини почти ничего не рассказывала мне о вас, даже имени не назвала. – Дебра словно прочла его мысли. – Она не рассказывала, я – не выпытывала.
– Тогда как ты узнала? – спросила Лини.
– Хейли рассказала мне о мистере Латимере. Она часто навещала меня. Она тоже рада, что отец Эндрю рядом с тобой в этой кошмарной ситуации.
Дебра улыбнулась Фрэнку, но он почувствовал ее неодобрение. Он знал: пожилая женщина хотела понять, почему он оставил Лини беременной и исчез из ее жизни.
– Вы с Хейли суете нос в чужие дела, – шутливо заметила Лини. – Не изводите Фрэнка, потому что он намерен принимать участие в воспитании Эндрю… Как только он вернется к нам.
– Никаких новостей? – спросила Дебра. Лини отрицательно покачала головой. Фрэнк обнял ее за талию и крепче прижал к себе.
– Отсутствие новостей – тоже хорошие новости, по крайней мере сейчас. ФБР считает, что Эндрю будет найден целым и невредимым. Мы с Лини тоже надеемся на это.
На прикроватном столике Дебры зазвонил телефон. Она потянулась за трубкой, но Лини опередила ее, желая помочь.
– Палата Дебры Шмейл, – ответила Лини. Фрэнк заметил, как она внезапно побледнела.
– Фрэнк, это Кейт, она хочет поговорить с тобой.
В груди у Фрэнка все заныло, он взял трубку.
– Только что звонил Моран, – сказала Кейт. – На усыновление предложены два новых младенца. Оба подходят по описанию.
– Когда он посылает на встречу агентов?
– Все назначено на завтра, – ответила Кейт. – Моран хотел, чтобы я кое-что сказала тебе. Он заставил меня повторить это дважды.
– Что?
– Он велел сказать тебе, что это произойдет раньше, а не позже.
– О господи! – Операция ФБР, длившаяся несколько дней, близка к завершению. Раньше, а не позже… Возможно, завтра? Что Моран хотел этим сказать? Что все произойдет завтра и Эндрю – если это он – окажется в центре событий? А если детей увезут раньше, чем ФБР сможет арестовать членов преступной группировки, и они потеряют Эндрю? Вдруг возникнет перестрелка?
– Я немедленно отвезу Лини домой. Мы не поедем сегодня на телевидение. – Фрэнк положил трубку и повернулся к Лини. – Хорошие новости. Найдены еще два младенца, возможно, один из них – Эндрю. Нам надо идти. – Он бросил быстрый взгляд на Лини, надеясь, что она поняла, почему он не стал вдаваться в подробности при Дебре.
– Это замечательная новость! – воскликнула Дебра.
– Не говорите пока никому, – попросил Фрэнк.
Они молча вышли из палаты, и, только оказавшись в лифте, Лини позволила себе выяснить подробности.
– Двоих младенцев вновь предложили на усыновление, да?
– Да.
– В Мемфисе? Ты туда поедешь?
– Да.
Они вышли из лифта. Лини едва поспевала за Фрэнком, пока они шли к стоянке машин.
– Ты должна остаться здесь и ждать. Позволь мне все сделать самому, я ведь мужчина. Я – отец Эндрю. Меня не было рядом, когда я был нужен тебе. Сейчас я должен сделать это для тебя и для себя. Если там Эндрю, я хочу сам привезти его домой.
– А если это не Эндрю?
– Тогда именно я скажу тебе об этом. Мы должны быть вместе, чтобы разделить все беды и радости.
Лини проглотила комок в горле, в уголках глаз заблестели слезы.
– Я буду ждать тебя… и Эндрю здесь, в Мейсвилле.
Он обхватил руками ее лицо и поцеловал.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Фрэнк уехал в Мемфис и в половине девятого вечера позвонил из гостиницы. Лини и Кейт не ложились спать почти до двух часов ночи, смотрели телевизор, листали журналы – словом, делали все возможное, чтобы убить время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13