Приехал он в тот же вечер, что и я, и два последующих дня искал вакансии по своей специальности — в университете Селаси изучал статистику.
Хостел — довольно интересное место. Здесь останавливаются люди со всего мира, можно поговорить с очень интересными людьми. К тому же, для такого путешественника, как я, — это возможность отдохнуть от тяжелого путешествия, поспать на нормальной кровати, причем чуть подольше, чем несколько часов в сутки. После шумных хайвеев, ночлега на верхней койке в кабине грузовика, мне так понравилось это временное жилище, что я остался здесь на два дня, хотя почти все достопримечательность осмотрел в первое же утро.
Денвер был основан в 1859 году американскими золотоискателями. У подножия Скалистых гор, на месте слияния рек Южный Платт и Черри они обнаружили месторождение золота, возле которого заложили новый город. Денвер развивался и рос благодаря ресурсам, которыми так богаты его окрестности. Сегодня это полумиллионный город с химической, полиграфической и пищевой промышленностью. Кроме того, это исходный пункт экскурсий в Скалистые горы, силуэты которых видны из любой точки города.
После гигантских небоскребов Чикаго архитектура и планировка Денвера производят менее впечатляющее, но зато более приятное и спокойное впечатление. Разумеется, здесь тоже есть небоскребы, но они в большинстве своем не столь высоки, а весь даунтаун занимает площадь не больше нескольких квадратных миль. В Денвере есть не только небоскребы — центр города сохранил много старой архитектуры. Так что стометровые здания из стекла и бетона соседствуют с каменными особняками, похожими на дома в европейских городах. Здесь даже полностью сохранилась улица позапрошлого века Лаример-Сквер (Larimer Square). И хоть тянется она всего один квартал, это определенно показывает, что американцы все-таки тоже берегут старину.
Рядом находится Капитолий штата Колорадо (Денвер — его столица). Вообще-то, свой Капитолий есть в столице любого штата. Почти все они напоминают вашингтонский, но каждый имеет какие-то свои особенности. В этих зданиях заседают законодательные собрания штатов. Не знаю, как в других, но в денверский Капитолий могут зайти и погулять все желающие, без пропуска или билета. Я прошел по широкой лестнице, золоченой балюстраде, мимо кабинетов чиновников и законодателей штата, мимо приемных и канцелярий. Людей немного, только редкие туристы. Удивительно, что нигде не видно охраны, хотя доступ открыт для всех.
В центре города есть, кроме того, полупешеходная улица с магазинами, уличными кафе и бесплатными автобусами, курсирующими по специально выделенной полосе. Напоминает Арбат: несколько уличных музыкантов, киоски, продающие хот-доги, торговцы сувенирами, молодежь и пожилые люди, гуляющие по пешеходной зоне, несколько стариков, играющих в шахматы.
В Денвере меня удивила способность американцев создавать иногда достопримечательности буквально на пустом месте. Этот город не так богат на места, которые стоит посетить туристу, и, видимо, поэтому жители придумали еще одно — Дом Молли Браун (Molly Brown House). Жила здесь одна знаменитость — Маргарет Тобин Браун по прозвищу «непотопляемая Молли Браун». Она приехала в Денвер в 90-х годах 19-го века и жила в городе несколько десятилетий. В 1912 году она оказалась в числе пассажиров «Титаника» и была одной из немногих, кому удалось уцелеть. Благодаря этому Молли Браун стала знаменитостью — не только в Денвере, но и по всей стране. Умерла она в 1932 году, а в её доме впоследствии сделали музей.
Такой вот дом, который рекомендует посетить большинство путеводителей. Я, признаться, тоже повелся на это и пошел посмотреть на него за несколько километров от даунтауна. Он оказался самым обыкновенным кирпичным особняком, которых в Денвере и во многих других городах пруд пруди. Посмотрел я на это туристическое чудо, плюнул и пошел дальше.
Словом, город произвел бы пусть и не очень сильное, но в целом приятное впечатление, если бы не одна его особенность. Мне почему-то постоянно попадались нищие, бездомные и попрошайки, причем с такой частотой, с какой я их не встречал ни в одном городе мира. Оборванные, грязные, побитые жизнью американцы — негры, белые, выходцы из Латинской Америки, индейцы, женщины и мужчины — обособленно или вместе, с большими листками бумаги, на которых излагают просьбу дать немного денег, или без оных, часто встречаются в центре города, особенно на Колфакс-Авеню (Colfax Avenue) — главной транспортной магистрали города. Их, конечно, не так много, — благополучные американцы составляют все-таки большинство. Но всего за один день у меня просили мелочь шесть-семь человек. Кто-то просит денег, потому что голоден, кто-то говорит, что хочет уехать куда-то из города. Старый алкоголик с изможденным от выпивки лицом попросил денег на похмелье, а когда я молча прошел мимо, бросил вдогонку «Thank you, sir». Утром следующего дня немного моросило, а компания бомжей, спасаясь от дождя, разместилась на ступеньках у входа в местный католический собор и провожала криками каждого прохожего.
На то же самое обратил внимание и мой сосед по комнате — латыш, который работал в городе три месяца. Когда я спросил: «Скажи, почему в этом городе так много…», — я замялся, стараясь подобрать нужное слово, но он продолжил: «Бездомных? Не знаю, говорят экономический кризис или что-то в этом роде».
В общем, удивительно, что столь приятный во всех других отношениях город обладает такой характерной особенностью. Кстати, в Америке нищих практически невозможно увидеть в провинции или маленьких городах — они обычно скапливаются в мегаполисах. Но Денвер в этом отношении побивает все рекорды. Впрочем, кто знает, — может, мне просто «повезло» встретить столь большое количество бродяг и нищих. А ходи я по другим улицам и в другое время суток, Денвер произвел бы на меня впечатление приятного и спокойного города, безо всяких оговорок.
Глава 5. Чейз и Эшли. Путешествие в Брайс-Кэньон.
После Денвера я собирался ехать в Солт-Лейк-Сити, но попал в каньон на юге штата Юта. Такие непредвиденные изменения в маршруте часто происходят с хитч-хайкерами — тем интереснее путешествовать автостопом.
Итак, до окраины Денвера меня подвез на своей машине Селаси. Я уже в третий раз встретил полицейского, который согнал меня с дороги и попросил голосовать у въезда на неё. Там пришлось стоять около полутора часов, прежде чем удалось поймать попутную машину — видавший виды подержанный «Мерседес» съехал с хайвея и, нарушая все правила дорожного движения, задом наперед подъехал ко мне. Впереди сидели парень с девушкой, так что я забрался на заднее сиденье, и мы поехали.
Чейз из Нью-Джерси и Эшли из Бостона — молодые люди без определенных занятий, но с кучей свободного времени и желанием хорошо его провести. Оказалось, что они в некотором роде мои коллеги — тоже хитч-хайкеры. Чейз в прошлом году проехал автостопом всю Евразию (из Дании во Вьетнам) и сейчас пишет об этом книгу. А познакомились они в Индии — что для американцев, редко бывающих за границей, необычное явление. Ехали они на фестиваль искусств в Северной Неваде — грандиозное мероприятие посреди пустыни, длящееся, кажется, несколько недель. Ради этого они приехали с восточного побережья, а по пути собирались посетить один из каньонов на юге штата Юта. Я сообщил, что еду в Солт-Лейк-Сити, на что Эшли сказала:
— Хорошо, тогда мы можем довезти тебя до 40-й дороги, которая ведет прямо в этот город. А зачем ты туда едешь?
— Я просто путешествую по стране. Направляюсь в Сан-Франциско, но по пути хочу посмотреть Солт-Лейк-Сити. Там, надеюсь, есть что-то интересное?
— Вообще-то нет. Солт-Лейк-Сити — очень скучное место. Можешь поехать с нами. Сейчас мы едем на юг Юты, а потом в северную Неваду, откуда совсем недалеко до Сан-Франциско.
— О'кей, отлично. Еду с вами.
Так, совершенно неожиданно я изменил маршрут и поехал туда, куда не планировал. Впрочем, Солт-Лейк-Сити и правда не представлял особого интереса. Впоследствии мне довелось общаться с русскими, которые там работали. Они сказали, что этот город скучен до невозможности, несмотря на его серьезную роль в американо-российских отношениях (как мы помним, из-за зимней Олимпиады 2002-го года в Солт-Лейк-Сити антиамериканские настроения в России выросли выше некуда). Так что вместо главного города американских мормонов, я поехал к одному из природных феноменов штата Юта под названием Брайс-Кэньон (Bryce Canyon).
Мы ехали по территории Скалистых гор, начинающихся к западу от Денвера. Горы эти довольно высокие — может быть, пониже кавказских, но уж точно выше уральских. Почти все покрыты растительностью. Очень часто можно увидеть поселения прямо на склонах гор. Необычное зрелище — типичные американские аккуратные домики построены на склонах с углом чуть ли не в 30-40 градусов.
Дорога петляла среди всех этих заселенных гор, то спускалась вниз, то поднималась наверх, то заходила в туннель. Рядом с хайвеем шла известная железная дорога, построенная в конце 60-х годов 19 века и соединившая тихоокеанское и атлантическое побережья страны. Компания, которая проложила большую часть железнодорожных путей, — «Union Pacific» — существует и по сей день. Именно её название красовалось на вагонах поезда, проходившего в тот момент по рельсам. Пассажирских поездов в США сегодня очень мало — железные дороги уже давно потеряли большую часть пассажиров в конкурентной борьбе с автомобилями, автобусам и авиасообщением. И хотя кто-то по привычке продолжает ездить на поездах, но большинство железнодорожных компаний занимается грузовыми перевозками. И по железной дороге, которая для Америки была в свое время так же важна, как для России — Транссибирская магистраль, едут поезда, груженные углем, химикатами, зерном, пищевыми продуктами — компания «Union Pacific», ведущая железнодорожная компания страны, еще тридцать лет назад отказалась от пассажирских перевозок.
Несколько часов спустя Скалистые горы неожиданно закончились, и мы въехали на территорию штата Юта — просто уникального в природном отношении. Вообще, природа — один из самых интересных аспектов Америки. Русская природа, при всей его красоте, страдает зачастую некоторым однообразием. В Америке же она удивительно красива и многообразна. Если ехать по этой стране с востока на запад, или с севера на юг, то пейзаж за окном радикально поменяется несколько раз. Я ехал с северо-востока страны на запад чуть больше недели и за это время успел повидать: холмистую Пенсильванию с открытыми ландшафтами и красивыми горными озерами; похожие на Россию Огайо и Индиану — с лесами и равнинами; бескрайние поля пшеницы и кукурузы на Великих Равнинах, что в штатах Айова и Небраска; абсолютно голую местность, на которой редко увидишь деревце, в восточном Колорадо, и высоченные горы — в западном. А впереди меня еще ждала невадская пустыня, горы Сьерра-Невада на востоке Калифорнии и субтропический климат калифорнийского побережья — с пляжами, пальмами и теплыми водами Тихого океана.
Но штат Юта — это нечто особенное, место, совершенно не похожее ни на что в России. Городов здесь очень мало и все они небольшие, так что интерес представляют именно природные объекты. Иногда даже не знаешь, как точно называется только что увиденная вещь: песчаник, сланец или как-то еще. В Юте понамешано много всего: и пустыни с низенькими кустарниками и бледной травой, и огромные горы — но уже, в отличие от Скалистых, безо всякого намека на растительность, и каньоны — огромные и немного жутковатые трещины в теле Земли.
Я думал, что в США есть всего один каньон — всемирно известный Грэнд-Кэньон (или Большой Каньон) в Аризоне. Но тут выяснил, что каньонов на юго-западе США огромное количество, а несколько самых крупных, в основном в Юте, превращены в национальные парки и стали известными достопримечательностями.
Национальный парк можно назвать американским изобретением. Уничтожив в свое время столько видов животных, стерев с лица земли целые племена индейцев и вырубив под корень огромные лесные территории, американцы к концу 19-го века опомнились и решили изменить свое варварское отношение к природе и истории. Уже более века они заботятся о сохранении исторических и природных памятников — с тех пор, как президент Теодор Рузвельт в начале прошлого века создал систему национальных парков. Сегодня земли, на которых расположены уникальные природные и исторические объекты, охраняются и финансируются государством. А доходы от туристов, которые могут попасть на их территорию за определенную плату, также идут на сохранение этих объектов для будущего.
Ни один природный или созданный руками человека объект, представляющий научную ценность, не остается без заботы государства, а также без туристов, для приема которых здесь созданы все условия. Если бы, скажем, Углич или Муром находились в Америке, то на городской окраине непременно находились бы несколько дешевых мотелей и туристический центр, в котором можно было бы получить бесплатную карту города и отправиться с гидом на экскурсию. За въезд на территорию города взималась бы плата в десять долларов, а все церкви и монастыри были бы в прекрасном состоянии — как будто построенные в прошлом году.
К Брайс-Кэньону мы подъехали вечером. Уже на подходах к каньону можно было увидеть десятки мотелей — недорогих двухэтажных гостиниц, которые все вместе могли разместить несколько сотен человек. Потом, уже на территории парка расположились кемпинги — специальные участки земли, где останавливаются те самые дома на колесах, хозяевам которых гостиницы не нужны.
Мои новые знакомые повели себя совсем не так, как обычные американцы. Нормальный американец, не отягощенный жаждой приключений и желанием сэкономить, приехал бы в парк вечером еще засветло, остановился в мотеле, на следующий день отправился в парк, заплатив за вход 20 долларов, и, взяв гида, спустился бы на дно каньона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33