https://wodolei.ru/catalog/vodonagrevateli/protochnye/
Я уверена, что если она разовьет свой голос а-ля Лаверне, то сможет со своей великолепной и неотразимой внешностью стать настоящей звездой.
Вчера вечером я проиграла для нее несколько записей, и, хотя ей никогда раньше не приходилось слышать «Сестер Эндрю»(!), она сразу определила, что окраска голоса у них необыкновенная, а это значит, что она поняла суть! Звучание их голосов действительно уникальное, сказочное, они стали частью фольклора о старых добрых временах Америки.
Мэри-Энн слегка толкнула мою руку.
– Правда, мисс Майра, вы не должны писать вот так на людях!
Она вежливо напоминает мне, что писать в общественном месте в электронный век значит совершить непристойность, антиобщественное деяние.
Чтобы сделать ей приятное, я убираю блокнот и слушаю шутки этого комедианта, в ответ на которые должен следовать стерильный смех аудитории, частью которой я являюсь, ибо внезапно оказывается, что все мы – какое счастье! – уже в эфире!
22
Как я и ожидала, семьдесят два процента студентов мужского пола подверглось обрезанию. Вечеринка у Клема напомнила мне о той неразборчивости, с которой американские врачи делают обрезание мальчикам; я не одобряю эту практику и полностью солидарна с издателем, рекламировавшим в книжном обозрении «Нью-Йорк тайме» работу, в которой утверждается, что обрезание необходимо только очень небольшому числу мужчин. Для остальных, в терминологии издателя, это означает «грабеж пениса». До сороковых годов в Америке только верхи или образованные классы делали обрезание. Обычные люди избегали подобного насилия. Однако в богатое послевоенное время эта операция стала рутинной, давая заработок докторам, также позволяя американским матерям калечить своих детей, надо полагать, для того, чтобы те никогда не забывали их прежнюю власть над ними. Сегодня только бедные бостонские ирландцы, поляки Среднего Запада да южане Аппалачей имеют шанс остаться невредимыми. Майрон так и не простил Гертруде сделанное ему обрезание. В самом деле. Однажды он при мне обвинил ее в этом. Она защищалась, объясняя, что доктор рекомендовал обрезание из гигиенических соображений; разумеется, это звучит не очень убедительно, поскольку крайнюю плоть нетрудно содержать в чистоте. Что действительно здесь чудовищно, так это тот факт, что при удалении крайней плоти на пятьдесят процентов снижается чувствительность головки пениса, результат, несомненно, приятный для пуританских американских матерей, равно как и для их единомышленников – пуританских еврейских докторов, которым доставляет удовольствие уродовать себе подобных тем же жестоким способом, каким их религия (и их матери) уродовали их самих.
Однажды я обсуждала этот вопрос с доктором Монтагом, который признался:
– Когда я слышу слово «обрезание», я физически заболеваю.
Уверена, что Моисей жарится в преисподней вместе с Иисусом, Святым Павлом и Гертрудой Перси Брекинридж.
Мне не удалось найти медицинскую карту Расти, и я не знаю, обрезан он или нет. Надеюсь, что нет, потому что я предпочитаю невредимый пенис… чтобы грабеж был совершен мною, а не безвестным хирургом!
23
Баку Лонеру нравилось встречаться за ланчем с разными знаменитостями, сидя в алькове кафетерия на виду у студентов. Сегодня это была известный агент Летиция Ван Аллен; я присоединилась к ним, чем привела Бака в бешенство, которое он с трудом скрывал. Мисс Ван Аллен – крупная красивая женщина лет сорока со стального цвета глазами. Мы прекрасно поладили, к неудовольствию Бака.
– Талант, мисс Ван Аллен, – это не то, с чем имеем дело мы с Дядюшкой Баком, – сказала я, легонько коснувшись крепко сжатого кулака Бака. – Мы имеем дело с мифами. В каждый данный момент миру нужна одна пышная блондинка (Джин Харлоу), одна безупречно красивая брюнетка-сирена (Хеди Ламарр), один сильный немногословный грубиян (Джон Уэйн), один привлекательный жизнерадостный чаровник (Мелвин Дуглас), один знавший лучшие времена развратный любовник (Хамфри Богарт), одна добропорядочная жена (Мирна Лой), один наивный птенец с широко раскрытыми глазами (Лон Маккалистер), одна ласковая поющая девушка (Сюзанна Фостер), один жеребец-победитель (Кларк Гейбл), один жеребец «вне закона» (Джеймс Кэгни) и так далее. На Олимпе есть место для разных богов и богинь, они вечны… до тех пор, пока не свалятся оттуда и кто-то другой не займет их место, ведь правила требуют, чтобы пантеон всегда был заполнен. Так что те, кого мы ищем – а вы, мисс Ван Аллен, время от времени находите, – это как раз такие мифические фигуры, которые в нужный момент могли бы быть помещены на пьедестал. Например, после смерти Мэрилин Монро пышной белокурой богини на ее место так и не нашлось, и, если бы я занималась поиском звезд, я бы искала золотокудрую девушку, способную заполнить именно эту нишу. По сути, как и в любом другом бизнесе, мы должны начинать с исследования рынка. Это значит тщательно проанализировать Олимп и поискать, какие архитипические роли временно свободны и кто может на них претендовать. В данный момент существует большой спрос на учтивых молодых соблазнителей, тогда как сбитый с толку нормальный человек, живущий по соседству, полный нелепых фантазий, – товар неходовой, так, самое большее на полторы картины Джека Леммона в год. Но белокурая богиня, темноволосая богиня, поющая девушка и немногословный герой всегда нужны кому-нибудь, кто стремится вдохнуть божество в живую плоть или в целлулоид. Именно сейчас, возможно, в этой самой комнате есть неизвестные юноши и девушки, кому предназначено взойти на Олимп, если только мы сможем найти и узнать их. Поэтому-то и вы, и я, Летиция, – можно я буду вас так называть? – похожи на тех тибетских монахов, которые после смерти далай-ламы должны отыскать его преемника. Как и им, нам приходится, несмотря ни на какие личные трудности, постоянно искать и оценивать молодых людей Америки, чтобы найти всего несколько поистине блистательных, которые станут бессмертны и явятся воплощением наших старых неизменных богов.
Когда я закончила, наступило долгое молчание. Бак изучал свой пирог, в то время как Летиция просто таращилась на меня. Потом она сказала:
– Это самая ужасная и самая жестокая правда об этой вшивой лавочке, какую я когда-либо слышала. Ну-ка, давайте выпьем. Бак, у тебя в офисе есть что-нибудь выпить, ты, старый ублюдок? – Она взяла меня за руку. – Во всей круге он самый крупный мошенник в бизнесе, но тут он, кажется, встретил достойного соперника. Похоже, у вас есть что-то на примете, а поскольку я тоже старая мошенница, то хотела бы посмотреть.
Я произвела необыкновенное впечатление, к чему, собственно, и стремилась.
Мы выпили по бокалу шотландского виски у Бака, после чего Летиция заявила мне, хотя и не очень вразумительно, что, если я когда-нибудь захочу оставить Бака, в ее офисе всегда найдется местечко для энергичного человека вроде меня.
Бак просветлел, когда услышал это:
– Ну, дорогуша, это шикарная идея, а? В этом болоте тебе не развернуться, здесь не место для такого таланта, как ты.
На что я скромно ответила:
– Может, это болотце и невелико, но оно наше, Дядюшка Бак, ваше и мое (видите ли, Летиция, мне принадлежит половина собственности), и я никогда не брошу Дядюшку Бака.
Лицо Бака вытянулось, и он потерял дар речи. Эта перемена не ускользнула от мисс Ван Аллен, поскольку в этот момент я как раз подсунула ей несколько фотографий Мэри-Энн Прингл.
– Приятная девочка. Но не Мэрилин Монро, – она протянула фотографии обратно.
Я объяснила, что дело в голосе.
– В этом ее потенциальное бессмертие. Она – та самая божественная Поющая Девушка, ждущая своего шанса.
– Сейчас такого рода фильмы не снимают. Но, возможно, она могла бы выступать в ночном клубе или в каком-нибудь музыкальном театре на Бродвее. Во всяком случае, ради вас я ее послушаю… но не сейчас. А как насчет жеребцов?
Боюсь, Летиция моносексуальна. Ее возбуждают только мужчины.
– У нас есть несколько прекрасных мальчиков… – начал Бак, но я быстро оборвала его:
– Если один – возможно. Тип: молчаливый герой. Его зовут Расти Годовски…
– Такое имя стоит того, чтобы продвинуть его, я постараюсь, – Летиция обратилась ко мне: – Встретимся на следующей неделе, Майра… за ланчем… Мне интересны ваши идеи. Вы, с востока, мыслите весьма оригинально, и это сейчас модно. Я все время говорю им на «Юниверсал»: «Ну не будьте вы такими калифорнийцами, ради бога! Мир намного богаче и разнообразнее, чем могут представить себе прямолинейные жители Большого Лос-Анджелеса». – После этих слов она удалилась.
Я не могла сдержать торжество.
– Держись за меня, – сказала я вконец растерявшемуся Баку, – и может случиться, кто-нибудь из твоих студентов будет работать в шоу-бизнесе.
Бак не успел ответить – пришла массажистка, молодая азиатка в очках и белой куртке. При расставании я напомнила Баку о моем условии. Или он полностью заплатит мне мою долю до первого апреля, или…
ДНЕВНИКИ БАКА ЛОНЕРА
Запись № 763, 4 марта
Я могу по крайней мере о чем-то думать если бы мысли не приходили мне в голову не знаю сколько я бы смог выдержать с новой массажисткой это продолжалось больше часа кое-что не дает мне покоя и это кое-что Майра Брекинридж дьявол Флеглер и Флеглер по их словам делают все что только возможно чтобы накопать что-нибудь на Майру но пока абсолютно ничего они даже прослушивают ее телефон и только что прислали запись ее разговора с Нью-Йорком с охотником за головами по имени Рандольф Монтаг они считают что это может быть важно запись прилагаем подшиваем или как вы это там называете
Детективное агентство Голден Стейт представляет вашему вниманию неофициальную запись телефонного разговора, являющуюся строго конфиденциальной. Голден Стейт не несет никакой ответственности за владение и использование этого документа.
ТЕЛЕФОНИСТКА: Лос-Анджелес вызывает доктора Рудольфа Мон… еще раз, милочка, имя?
МАЙРА: Монтаг, Рандольф Монтаг, не Рудольф, и потом, почему вы не…
ТЕЛЕФОНИСТКА: Говорите с Лос-Анджелесом, доктор Мундог… есть?
ГОЛОС: Мамочка (два слова неразборчиво) позже (три или четыре слова неразборчиво) кошка заболела…
ТЕЛЕФОНИСТКА: Мальчик, ты не можешь сказать папе, что звонят из Лос-Анджелеса?
МАЙРА: Черт, доктор Монтаг не женат…
ТЕЛЕФОНИСТКА:…Ответьте Лос-Анджелесу и…
ГОЛОС:…катается по полу…
МАЙРА: О господи, девушка, вы неправильно соединили…
ТЕЛЕФОНИСТКА: Я слышу вас, мисс, не надо кричать…
МАЙРА: Номер…
ТЕЛЕФОНИСТКА: Я наберу снова, мисс.
Шумы. Слышно дыхание телефонистки и/или Майры.
ГОЛОС: Это автоответчик. Номер, который вы только что набрали, недействителен.
МАЙРА: Девушка, пожалуйста, я не могу весь день…
ТЕЛЕФОНИСТКА: Похоже, номер, который вы мне дали, недействителен…
МАЙРА: Позвоните еще раз, черт возьми! Вы глупая (неразборчиво).
ГОЛОС: Да?
ТЕЛЕФОНИСТКА: Лос-Анджелес вызывает доктора Руперта Мунмана, это вы?
ГОЛОС: Да, да. Это доктор Мунман, то есть Монтаг, если быть абсолютно точным. Кто спрашивает?
МАЙРА: Рандольф, это Майра…
ТЕЛЕФОНИСТКА: Вам отвечают, говорите, мисс…
МАЙРА: Я не писала, потому что…
ТЕЛЕФОНИСТКА: Доктор Мун на проводе…
МАЙРА: Знаю, знаю, будьте любезны, отключитесь…
МОНТАГ: Кто его спрашивает?
МАЙРА: Это Майра Брекинридж, идиот!
МОНТАГ: Майра! Я очень рад…
МАЙРА:…Не писала, потому что очень много работы…
МОНТАГ:… как там погода у вас?
МАЙРА:…нужна ваша помощь…
МОНТАГ:…здесь холодно, может быть, градусов десять, моя пациентка на десять часов не пришла, так что я могу поговорить…
МАЙРА:…по поводу этого проклятого наследства…
МОНТАГ:…как ваше здоровье?
МАЙРА: Прекрасно как никогда, не в этом дело, крайне нужна настоящая мозговая атака, чтобы…
МОНТАГ: Я имел в виду ваши зубы. Тот зуб мудрости, который доставил нам столько хлопот…
МАЙРА: Ради бога, Рандольф, я заказала три минуты, перестань тратить время на зубы… Все в порядке…
МОНТАГ: Когда зубы в порядке, то и голова хорошо работает…
МАЙРА:… я хочу, чтобы вы сказали, что были свидетелем, когда я выходила замуж в Мексике, в Монтеррее. И, бог это знает, поистине так оно и было и…
МОНТАГ: Конечно, в определенном смысле, я был свидетелем и с удовольствием скажу об этом, но здесь же есть юридический аспект…
МАЙРА:… придется приехать сюда и в решающий момент, который может возникнуть, а может, он и не возникнет, заявить, что вы присутствовали, когда мы с Майроном поженились. А что касается Майрона, то вы…
МОНТАГ:…Я полагаю, все это из-за собственности Гертруды…
МАЙРА:…эта свинья Бак Лонер пытается выбросить меня из документов о владении имуществом, и он хочет доказать, что мы никогда не были в законном браке…
МОНТАГ:…я тут думал о бедном Майроне…
МАЙРА: Вы бы лучше обо мне подумали.
.....
МОНТАГ:…при такой враждебности надо быть осторожным…
МАЙРА:…в затруднении, смерть Майрона…
МОНТАГ: Майрон был что-то вроде Христа…
МАЙРА: И удачно нашел хорошего доктора с двумя кусками дерева и тремя гвоздями…
МОНТАГ:…опять нужна помощь. Почему бы вам не приехать сюда и не провести несколько сеансов…
МАЙРА: Я заканчиваю, я чувствую себя совершенно разбитой, вы сделаете то, что я прошу…
МОНТАГ: Конечно, но…
МАЙРА: Письменно!
МОНТАГ: Это необходимо?
МАЙРА: Возможно. Договорились? Вы что, язык проглотили?
МОНТАГ: Нет, я прикуривал сигару, оральное удовлетворение рекомендуется в моменты дискомфорта…
МАЙРА: Вы чувствуете себя неуютно?
МОНТАГ: А как вы думаете, Майра, конечно. Кому понравится положение, в которое вы меня ставите? Что ж, в конце концов наши отношения гораздо теснее, чем просто у психоаналитика и пациента. Я также ваш дантист, и вообще, я испытываю к вам большое расположение. Да, разумеется, я скажу, что был свидетелем на вашей свадьбе, с оговоркой…
МАЙРА: Никаких оговорок, если вы не хотите, чтобы вас лишили вашей лицензии психоаналитика в штате Нью-Йорк за нарушение закона…
МОНТАГ: Я чувствую в вашем голосе явную враждебность, Майра…
МАЙРА:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Вчера вечером я проиграла для нее несколько записей, и, хотя ей никогда раньше не приходилось слышать «Сестер Эндрю»(!), она сразу определила, что окраска голоса у них необыкновенная, а это значит, что она поняла суть! Звучание их голосов действительно уникальное, сказочное, они стали частью фольклора о старых добрых временах Америки.
Мэри-Энн слегка толкнула мою руку.
– Правда, мисс Майра, вы не должны писать вот так на людях!
Она вежливо напоминает мне, что писать в общественном месте в электронный век значит совершить непристойность, антиобщественное деяние.
Чтобы сделать ей приятное, я убираю блокнот и слушаю шутки этого комедианта, в ответ на которые должен следовать стерильный смех аудитории, частью которой я являюсь, ибо внезапно оказывается, что все мы – какое счастье! – уже в эфире!
22
Как я и ожидала, семьдесят два процента студентов мужского пола подверглось обрезанию. Вечеринка у Клема напомнила мне о той неразборчивости, с которой американские врачи делают обрезание мальчикам; я не одобряю эту практику и полностью солидарна с издателем, рекламировавшим в книжном обозрении «Нью-Йорк тайме» работу, в которой утверждается, что обрезание необходимо только очень небольшому числу мужчин. Для остальных, в терминологии издателя, это означает «грабеж пениса». До сороковых годов в Америке только верхи или образованные классы делали обрезание. Обычные люди избегали подобного насилия. Однако в богатое послевоенное время эта операция стала рутинной, давая заработок докторам, также позволяя американским матерям калечить своих детей, надо полагать, для того, чтобы те никогда не забывали их прежнюю власть над ними. Сегодня только бедные бостонские ирландцы, поляки Среднего Запада да южане Аппалачей имеют шанс остаться невредимыми. Майрон так и не простил Гертруде сделанное ему обрезание. В самом деле. Однажды он при мне обвинил ее в этом. Она защищалась, объясняя, что доктор рекомендовал обрезание из гигиенических соображений; разумеется, это звучит не очень убедительно, поскольку крайнюю плоть нетрудно содержать в чистоте. Что действительно здесь чудовищно, так это тот факт, что при удалении крайней плоти на пятьдесят процентов снижается чувствительность головки пениса, результат, несомненно, приятный для пуританских американских матерей, равно как и для их единомышленников – пуританских еврейских докторов, которым доставляет удовольствие уродовать себе подобных тем же жестоким способом, каким их религия (и их матери) уродовали их самих.
Однажды я обсуждала этот вопрос с доктором Монтагом, который признался:
– Когда я слышу слово «обрезание», я физически заболеваю.
Уверена, что Моисей жарится в преисподней вместе с Иисусом, Святым Павлом и Гертрудой Перси Брекинридж.
Мне не удалось найти медицинскую карту Расти, и я не знаю, обрезан он или нет. Надеюсь, что нет, потому что я предпочитаю невредимый пенис… чтобы грабеж был совершен мною, а не безвестным хирургом!
23
Баку Лонеру нравилось встречаться за ланчем с разными знаменитостями, сидя в алькове кафетерия на виду у студентов. Сегодня это была известный агент Летиция Ван Аллен; я присоединилась к ним, чем привела Бака в бешенство, которое он с трудом скрывал. Мисс Ван Аллен – крупная красивая женщина лет сорока со стального цвета глазами. Мы прекрасно поладили, к неудовольствию Бака.
– Талант, мисс Ван Аллен, – это не то, с чем имеем дело мы с Дядюшкой Баком, – сказала я, легонько коснувшись крепко сжатого кулака Бака. – Мы имеем дело с мифами. В каждый данный момент миру нужна одна пышная блондинка (Джин Харлоу), одна безупречно красивая брюнетка-сирена (Хеди Ламарр), один сильный немногословный грубиян (Джон Уэйн), один привлекательный жизнерадостный чаровник (Мелвин Дуглас), один знавший лучшие времена развратный любовник (Хамфри Богарт), одна добропорядочная жена (Мирна Лой), один наивный птенец с широко раскрытыми глазами (Лон Маккалистер), одна ласковая поющая девушка (Сюзанна Фостер), один жеребец-победитель (Кларк Гейбл), один жеребец «вне закона» (Джеймс Кэгни) и так далее. На Олимпе есть место для разных богов и богинь, они вечны… до тех пор, пока не свалятся оттуда и кто-то другой не займет их место, ведь правила требуют, чтобы пантеон всегда был заполнен. Так что те, кого мы ищем – а вы, мисс Ван Аллен, время от времени находите, – это как раз такие мифические фигуры, которые в нужный момент могли бы быть помещены на пьедестал. Например, после смерти Мэрилин Монро пышной белокурой богини на ее место так и не нашлось, и, если бы я занималась поиском звезд, я бы искала золотокудрую девушку, способную заполнить именно эту нишу. По сути, как и в любом другом бизнесе, мы должны начинать с исследования рынка. Это значит тщательно проанализировать Олимп и поискать, какие архитипические роли временно свободны и кто может на них претендовать. В данный момент существует большой спрос на учтивых молодых соблазнителей, тогда как сбитый с толку нормальный человек, живущий по соседству, полный нелепых фантазий, – товар неходовой, так, самое большее на полторы картины Джека Леммона в год. Но белокурая богиня, темноволосая богиня, поющая девушка и немногословный герой всегда нужны кому-нибудь, кто стремится вдохнуть божество в живую плоть или в целлулоид. Именно сейчас, возможно, в этой самой комнате есть неизвестные юноши и девушки, кому предназначено взойти на Олимп, если только мы сможем найти и узнать их. Поэтому-то и вы, и я, Летиция, – можно я буду вас так называть? – похожи на тех тибетских монахов, которые после смерти далай-ламы должны отыскать его преемника. Как и им, нам приходится, несмотря ни на какие личные трудности, постоянно искать и оценивать молодых людей Америки, чтобы найти всего несколько поистине блистательных, которые станут бессмертны и явятся воплощением наших старых неизменных богов.
Когда я закончила, наступило долгое молчание. Бак изучал свой пирог, в то время как Летиция просто таращилась на меня. Потом она сказала:
– Это самая ужасная и самая жестокая правда об этой вшивой лавочке, какую я когда-либо слышала. Ну-ка, давайте выпьем. Бак, у тебя в офисе есть что-нибудь выпить, ты, старый ублюдок? – Она взяла меня за руку. – Во всей круге он самый крупный мошенник в бизнесе, но тут он, кажется, встретил достойного соперника. Похоже, у вас есть что-то на примете, а поскольку я тоже старая мошенница, то хотела бы посмотреть.
Я произвела необыкновенное впечатление, к чему, собственно, и стремилась.
Мы выпили по бокалу шотландского виски у Бака, после чего Летиция заявила мне, хотя и не очень вразумительно, что, если я когда-нибудь захочу оставить Бака, в ее офисе всегда найдется местечко для энергичного человека вроде меня.
Бак просветлел, когда услышал это:
– Ну, дорогуша, это шикарная идея, а? В этом болоте тебе не развернуться, здесь не место для такого таланта, как ты.
На что я скромно ответила:
– Может, это болотце и невелико, но оно наше, Дядюшка Бак, ваше и мое (видите ли, Летиция, мне принадлежит половина собственности), и я никогда не брошу Дядюшку Бака.
Лицо Бака вытянулось, и он потерял дар речи. Эта перемена не ускользнула от мисс Ван Аллен, поскольку в этот момент я как раз подсунула ей несколько фотографий Мэри-Энн Прингл.
– Приятная девочка. Но не Мэрилин Монро, – она протянула фотографии обратно.
Я объяснила, что дело в голосе.
– В этом ее потенциальное бессмертие. Она – та самая божественная Поющая Девушка, ждущая своего шанса.
– Сейчас такого рода фильмы не снимают. Но, возможно, она могла бы выступать в ночном клубе или в каком-нибудь музыкальном театре на Бродвее. Во всяком случае, ради вас я ее послушаю… но не сейчас. А как насчет жеребцов?
Боюсь, Летиция моносексуальна. Ее возбуждают только мужчины.
– У нас есть несколько прекрасных мальчиков… – начал Бак, но я быстро оборвала его:
– Если один – возможно. Тип: молчаливый герой. Его зовут Расти Годовски…
– Такое имя стоит того, чтобы продвинуть его, я постараюсь, – Летиция обратилась ко мне: – Встретимся на следующей неделе, Майра… за ланчем… Мне интересны ваши идеи. Вы, с востока, мыслите весьма оригинально, и это сейчас модно. Я все время говорю им на «Юниверсал»: «Ну не будьте вы такими калифорнийцами, ради бога! Мир намного богаче и разнообразнее, чем могут представить себе прямолинейные жители Большого Лос-Анджелеса». – После этих слов она удалилась.
Я не могла сдержать торжество.
– Держись за меня, – сказала я вконец растерявшемуся Баку, – и может случиться, кто-нибудь из твоих студентов будет работать в шоу-бизнесе.
Бак не успел ответить – пришла массажистка, молодая азиатка в очках и белой куртке. При расставании я напомнила Баку о моем условии. Или он полностью заплатит мне мою долю до первого апреля, или…
ДНЕВНИКИ БАКА ЛОНЕРА
Запись № 763, 4 марта
Я могу по крайней мере о чем-то думать если бы мысли не приходили мне в голову не знаю сколько я бы смог выдержать с новой массажисткой это продолжалось больше часа кое-что не дает мне покоя и это кое-что Майра Брекинридж дьявол Флеглер и Флеглер по их словам делают все что только возможно чтобы накопать что-нибудь на Майру но пока абсолютно ничего они даже прослушивают ее телефон и только что прислали запись ее разговора с Нью-Йорком с охотником за головами по имени Рандольф Монтаг они считают что это может быть важно запись прилагаем подшиваем или как вы это там называете
Детективное агентство Голден Стейт представляет вашему вниманию неофициальную запись телефонного разговора, являющуюся строго конфиденциальной. Голден Стейт не несет никакой ответственности за владение и использование этого документа.
ТЕЛЕФОНИСТКА: Лос-Анджелес вызывает доктора Рудольфа Мон… еще раз, милочка, имя?
МАЙРА: Монтаг, Рандольф Монтаг, не Рудольф, и потом, почему вы не…
ТЕЛЕФОНИСТКА: Говорите с Лос-Анджелесом, доктор Мундог… есть?
ГОЛОС: Мамочка (два слова неразборчиво) позже (три или четыре слова неразборчиво) кошка заболела…
ТЕЛЕФОНИСТКА: Мальчик, ты не можешь сказать папе, что звонят из Лос-Анджелеса?
МАЙРА: Черт, доктор Монтаг не женат…
ТЕЛЕФОНИСТКА:…Ответьте Лос-Анджелесу и…
ГОЛОС:…катается по полу…
МАЙРА: О господи, девушка, вы неправильно соединили…
ТЕЛЕФОНИСТКА: Я слышу вас, мисс, не надо кричать…
МАЙРА: Номер…
ТЕЛЕФОНИСТКА: Я наберу снова, мисс.
Шумы. Слышно дыхание телефонистки и/или Майры.
ГОЛОС: Это автоответчик. Номер, который вы только что набрали, недействителен.
МАЙРА: Девушка, пожалуйста, я не могу весь день…
ТЕЛЕФОНИСТКА: Похоже, номер, который вы мне дали, недействителен…
МАЙРА: Позвоните еще раз, черт возьми! Вы глупая (неразборчиво).
ГОЛОС: Да?
ТЕЛЕФОНИСТКА: Лос-Анджелес вызывает доктора Руперта Мунмана, это вы?
ГОЛОС: Да, да. Это доктор Мунман, то есть Монтаг, если быть абсолютно точным. Кто спрашивает?
МАЙРА: Рандольф, это Майра…
ТЕЛЕФОНИСТКА: Вам отвечают, говорите, мисс…
МАЙРА: Я не писала, потому что…
ТЕЛЕФОНИСТКА: Доктор Мун на проводе…
МАЙРА: Знаю, знаю, будьте любезны, отключитесь…
МОНТАГ: Кто его спрашивает?
МАЙРА: Это Майра Брекинридж, идиот!
МОНТАГ: Майра! Я очень рад…
МАЙРА:…Не писала, потому что очень много работы…
МОНТАГ:… как там погода у вас?
МАЙРА:…нужна ваша помощь…
МОНТАГ:…здесь холодно, может быть, градусов десять, моя пациентка на десять часов не пришла, так что я могу поговорить…
МАЙРА:…по поводу этого проклятого наследства…
МОНТАГ:…как ваше здоровье?
МАЙРА: Прекрасно как никогда, не в этом дело, крайне нужна настоящая мозговая атака, чтобы…
МОНТАГ: Я имел в виду ваши зубы. Тот зуб мудрости, который доставил нам столько хлопот…
МАЙРА: Ради бога, Рандольф, я заказала три минуты, перестань тратить время на зубы… Все в порядке…
МОНТАГ: Когда зубы в порядке, то и голова хорошо работает…
МАЙРА:… я хочу, чтобы вы сказали, что были свидетелем, когда я выходила замуж в Мексике, в Монтеррее. И, бог это знает, поистине так оно и было и…
МОНТАГ: Конечно, в определенном смысле, я был свидетелем и с удовольствием скажу об этом, но здесь же есть юридический аспект…
МАЙРА:… придется приехать сюда и в решающий момент, который может возникнуть, а может, он и не возникнет, заявить, что вы присутствовали, когда мы с Майроном поженились. А что касается Майрона, то вы…
МОНТАГ:…Я полагаю, все это из-за собственности Гертруды…
МАЙРА:…эта свинья Бак Лонер пытается выбросить меня из документов о владении имуществом, и он хочет доказать, что мы никогда не были в законном браке…
МОНТАГ:…я тут думал о бедном Майроне…
МАЙРА: Вы бы лучше обо мне подумали.
.....
МОНТАГ:…при такой враждебности надо быть осторожным…
МАЙРА:…в затруднении, смерть Майрона…
МОНТАГ: Майрон был что-то вроде Христа…
МАЙРА: И удачно нашел хорошего доктора с двумя кусками дерева и тремя гвоздями…
МОНТАГ:…опять нужна помощь. Почему бы вам не приехать сюда и не провести несколько сеансов…
МАЙРА: Я заканчиваю, я чувствую себя совершенно разбитой, вы сделаете то, что я прошу…
МОНТАГ: Конечно, но…
МАЙРА: Письменно!
МОНТАГ: Это необходимо?
МАЙРА: Возможно. Договорились? Вы что, язык проглотили?
МОНТАГ: Нет, я прикуривал сигару, оральное удовлетворение рекомендуется в моменты дискомфорта…
МАЙРА: Вы чувствуете себя неуютно?
МОНТАГ: А как вы думаете, Майра, конечно. Кому понравится положение, в которое вы меня ставите? Что ж, в конце концов наши отношения гораздо теснее, чем просто у психоаналитика и пациента. Я также ваш дантист, и вообще, я испытываю к вам большое расположение. Да, разумеется, я скажу, что был свидетелем на вашей свадьбе, с оговоркой…
МАЙРА: Никаких оговорок, если вы не хотите, чтобы вас лишили вашей лицензии психоаналитика в штате Нью-Йорк за нарушение закона…
МОНТАГ: Я чувствую в вашем голосе явную враждебность, Майра…
МАЙРА:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25