Если бы это был какой-то чужак, она бы успела сбежать, или хотя бы обратила на него внимание. А тут весь расчет строился на стремительности нападения со стороны человека, от которого она подобной реакции не ожидала.
— А знаете что — давайте сделаем двух бомжей! — вновь вступил в обсуждение Андрей. — Один бомж будет настоящим, который всегда оттирался около этого дома, а второй бомж — наш преступник — фальшивым. Преступник грохнет бомжа и займет его место.
— Андрей, тормози! Смотри пункт выше о трупах и распоряжении начальства.
— Тогда все еще проще! Преступник напоил бомжа, и пока тот валялся где-то в отключке, занял его место, спер украшение и подменил его фальшивым. Фальшивку у него изъяли и торжественно вернули владелице, самого отпустили, поскольку все знают, что он невменяем, от него соответствующе пахнет, и вообще никто не хочет с ним связываться. Когда раскрывается подмена, бомжа начинают искать. И находят. Но не преступника, а того, настоящего бомжа, у которого даже алиби нет, чтобы оправдаться. Но он — единственная зацепка, чтобы найти преступника.
— Великолепно! Народ, ваше мнение?
— Пойдет. Только как наши ребята раскрутят это дело?
— Неплохой вопрос. Что если бомж подметит какую-то характерную особенность у того мужика, который напоил его водкой? Что-то вроде татуировки на руке, родинки или шрама. Или еще проще — на руке преступника были весьма оригинальные часы. Или перстень. Про этот перстень ребята случайно обмолвятся при потерпевшей, и она удивится, поскольку знает, кто обладатель данной вещи. Дальше уже дело техники.
— То есть преступник — хороший знакомый потерпевшей?
— Ну, не самый хороший, но знакомый.
— Пойдет все, кроме «случайного упоминания». У нас случайностей нет и быть не может. Не тот формат. Случайности крадут напряжение из действия и придают ему липовый оттенок. Наши ребята специально расспросят потерпевшую. Она не сразу расскажет им об этом человеке, поскольку не поверит сама себе. Решит, что это какая-то ошибка. Захочет сама все проверить и вляпается в еще более крутой переплет, из которого ребята ее спасут, получив в итоге значительно более крупное вознаграждение.
— Почему бы и нет. Остались мелочи. Почему наши герои — Денис, Олег и Дана — займутся этим делом?
— Потому что в милиции потерпевшую «утешат» тем, что преступник найден, а колье она вряд ли себе вернет, поскольку оно, скорее всего, давно пропито в компании таких же изгоев. А женщину это не устроит, и она захочет попытать счастья в частном сыскном агентстве. Чтобы добавить драматизма, скажем, что колье — ее фамильная драгоценность, передающаяся из поколения в поколение. А в этот вечер была назначена ее помолвка, в связи с чем она и надела столь дорогое украшение.
— Может, у них в роду все женщины надевали его в день помолвки? Она не захотела быть исключением.
— Отлично! Именно так. А что у нас с мини-историей внутри сыскного треугольника?
— Что если потерпевшая не понравится Дане? Пусть она окажется слегка стервозной дамой, с первой же минуты начнет строить глазки Денису и Олегу, а Дану презрительно игнорировать.
— А как же тогда история с помолвкой? Не успела сказать одному мужчине «да», как уже двум другим намеки делает?
— А мы это запросто разрулим. Пусть колье стащит именно ее жених. Даже больше: он и помолвку-то назначит исключительно ради того, чтобы эта подруга надела свое знаменитое колье. В таком варианте окажется, что эта парочка друг друга стоит. И вообще: что ей мешает раскаяться в своем стервизме, когда она откроет для себя истинное лицо жениха? Тогда они с Даной друг друга пожалеют и простят. И именно Дане она в финале выдаст положенную компенсацию за оказанные ей услуги.
— Последняя стадия проекта. В какую заварушку вляпается потерпевшая — кстати, как мы ее назовем? — когда решит в одиночку разоблачить своего благоверного?
— Назовем Глафирой. Ладно, это я шучу. В общем, Глафира, или как ее там, придет к жениху в офис. Или домой. Он будет ей громко сочувствовать. Она изобразит крайнее волнение и отошлет его за водой. А сама обшарит сейф. Или что там у него сейфом служит. Может, книга с вырезанными страницами?
— Не суть важно. Что дальше?
— Глафира найдет свое колье. За этим занятием ее застукает жених. Она начнет громко возмущаться его коварством и припугнет, что за такие фортели упрячет его за решетку всерьез и надолго. Что жениха совершенно не порадует, и он решит избавиться от своей не состоявшейся невесты.
— Каким образом?
— Свяжет ее, чтобы вывезти за город, грохнуть и закопать в какой-нибудь лесной яме.
— Ладно, пусть так. И как наша троица спасет свою клиентку?
— Нам надо, чтобы побыстрее и динамичнее, или медленно и путем логических умозаключений?
— Конечно же, подинамичнее. Но путем логических умозаключений.
— Тогда они должны сами, параллельно Глафире, догадаться, кто именно стоит за этим загадочным ограблением, и ехать к жениху, чтобы припереть его к стенке. Дверь в квартиру будет приоткрыта, их глазам предстанет связанная клиентка с кляпом во рту. Потом краткая, но красивая драка. И финита ля комедия. Преступник пойман, Глафира освобождена.
— Закройте мне дырку в истории на предмет того, как наши догадались, кто преступник, и все будет окончательно сложено.
— Да проще простого! Ограбление совершил тот, кто был в курсе, что Глафира — тьфу ты, что за имечко! — именно в это время попрется на свою помолвку, надев безумно дорогое колье. Соответственно, об этом знал жених, к которому она и ехала. Чтобы облегчить ребятам задачу, сделаем так, что жених совершит еще одну оплошность, слишком рано приехав утешать свою ограбленную невесту. То есть он физически не должен был попасть, скажем, за пятнадцать минут из одного конца Москвы в другой. Хотя будет утверждать обратное.
— Вот теперь все на месте. Ну что, начинаем раскладывать карточки?
— Может, после перерыва? А то у меня аппетит нешуточный разыгрался.
— Кто еще хочет потешить свое нутро пищей не духовной, но телесной?
Руки подняли все до единого. Что ж, наших тоже можно понять. После мозговых штурмов аппетит действительно зашкаливает, как у медведя, только что вышедшего из спячки. Что поделать — творческая деятельность сжигает кучу калорий. Кроме того, еда помогает успокоиться. Хотя и ненадолго. Впрочем, толстяков среди нас, как ни странно, не замечено, хотя будь наша воля, хомячили бы не переставая.
В столовой я заняла маленький столик у стены с тем расчетом, чтобы никто ко мне из наших не подсел. Терпеть не могу говорить на производственные темы во время обеда. Лучше помолчать.
Летка и Стас переместились в самый дальний от меня конец зала. Тоже понятно. Летка подобно мне трепетно следит за тем, чтобы никто и ничто не нарушало священный процесс пищеварения. А мое присутствие, судя по всему, на ее желудке сказывается не лучшим образом.
Дима перебрался к двум строгим дамам офисного образца. Правда, напускная строгость не могла замаскировать крайне юный возраст барышень, и от такого опытного ловеласа, как Дима, это не укрылось. Дамы выдержали общество Димы ровно пять минут, после чего поспешно покинули столик, даже не убрав за собой посуду. Ай-ай-ай, Дима, ну разве так можно? Наверняка наговорил кучу скабрезностей, вогнал девушек в краску, смутил их и испортил бедняжкам настроение. Ох уж мне эти начальственные детки! Вечно с ними одни проблемы.
Андрей занял такой же маленький столик, как у меня, но ему побыть в одиночестве не дали. Ритка, не мудрствуя лукаво, просто приставила дополнительный стул, и небрежно подвинув поднос Андрея, кое-как вписала в пространство его стола свои тарелки. Ну вот, теперь все в сборе. Тамары только не хватает, но она уже давно в столовой не была замечена. Либо прямо на рабочем месте ест, либо, что вероятней всего, просто забыла про обед.
А все-таки как вкусно у нас здесь готовят! Супчики — просто объеденье! И подают их в таких смешных плошках вроде пиал. Порция небольшая, но очень сытная. И главное — ровно такая, чтобы не объесться и не рухнуть спать. А то нам еще карточки раскладывать надо, а это процесс тонкий: историю надо выстроить, разбить по сценам и проследить, чтобы не возникло досадных технических накладок.
Что такое карточки и зачем их надо раскладывать? О, это очень приятная вещь, особенно для тех, кто в детстве не доиграл в кубики. Представьте, что на одной бумажке записывается ровно одна сцена. Например, «Глафира вертится перед зеркалом, надевает колье, звонит по мобильному, воркует, выходит». Записано? Отлично, теперь пришпиливаем ее к стене. Медитируем на тему Глафиры и пишем вторую бумажку: «Глафира выходит из дома, к ней подбегает бомж, срывает колье, Глафира кричит — обокрали». И так далее до самого финала истории с Глафирой.
Дальше смотрим и понимаем, что Глафира у нас — Фигаро тут, Фигаро там. Перемещается в пространстве со скоростью света. То она в отделении милиции, в следующей сцене уже воркует в частном сыскном агентстве, а потом моментально оказывается дома в объятьях жениха. Значит, между этими сценами должны быть сцены-перебивки другой сюжетной линии. Какой? А про что у нас сериал? Правильно, про троицу ребят — частных детективов. Берем бумажку другого цвета, либо отчеркиваем ее фломастером, и пишем: «Олег, Дана и Денис сидят в офисе, скучают без нового дела, деньги закончились». И снова проходим всю линию до финала, вплоть до «Олег, Дана и Денис на полученные от Глафиры деньги гуляют в ресторане, ребята дарят Дане на память то самое поддельное колье». Те сцены, которые пересекаются в разных сюжетных линиях, пришпиливаем вместе, или склеиваем в одну — без разницы. Перемешиваем получившиеся карточки, соблюдая хронологическую последовательность событий. Смотрим. Ага, уже значительно лучше, но все равно еще не блеск. Так, а мы случаем никого не забыли?
Точно! Жених-злодей! Как же без преступника! Значит, берем бумажку очередного оттенка и фиксируем: «Жених утешает Глафиру, ругается с милицией».
Принцип понятен? Я же говорю — просто, как игра в кубики. Тем более что все эти карточки очень легко двигать и перешпиливать с места на место, пока логическая конструкция серии окончательно не выстроится, и при взгляде на нее не будет ломить зубы. У американцев, говорят, есть даже нечто вроде нормы: сорок карточек на полнометражный фильм. Одна сцена длится в среднем три минуты, итого — сто двадцать минут весь фильм. У нас другой формат, сцен не более тридцати, да и продолжительность редко зашкаливает за две минуты, но подход в целом один и тот же.
Самое главное при раскладке карточек — это не потерять нить повествования и не склеивать вместе и подряд то, что клеить ни в коем случае нельзя. Вроде сцен с Глафирой в офисе и Глафирой дома. Это ведь только кажется, что все просто, как дважды два. На самом деле на мозговых штурмах перед глазами все начинает плыть, ты перестаешь понимать, что происходит вокруг тебя, и что, собственно говоря, ты пишешь. На то они и мозговые штурмы. Работать в таком напряжении достаточно долгое время способен, увы, не каждый автор. А мы — обыкновенные люди, и ничто человеческое, как говорится, нам не чуждо. Так что ошибки у нас бывают довольно часто. Все подобные ляпы потом приходится исправлять мне, как редактору. Поэтому как заинтересованное лицо я вовсю гоняю авторов, заставляя проверять и перепроверять все до последней карточки. Вот такая я Лизка — погонялка.
Задумавшись о своем, я не заметила, как между Риткой и Андреем пробежала не то что искра, а настоящий полновесный разряд. Ребята глядели друг на друга с такой непередаваемой ненавистью, что я всерьез за них испугалась. Может, подойти и развести их по разным углам, пока не поздно? Нет, лучше чуть-чуть подождать. Так, Ритка встает, да так резко, что падает стул, напоследок что-то говорит Андрею, уходит. Уф, обошлось без кровопролития. Какое счастье!
Но что-то с этим делать надо. Если они будут продолжать в том же ключе, то Андрея и Риту надо разбивать и разводить в разные сценарные группы. Из-за их конфликтов может пострадать дело, а это, извините, дорогого стоит. Но кого из них и куда мне отдать? Что один, что другая — отличные сценаристы. Честно говоря — жалко такими кадрами разбрасываться. Да и кого мне взамен подошлют? Второго Диму? Нет уж, увольте. Нести на себе два креста сразу — это перебор. Ладно, выжидаю паузу, потом говорю с каждым по отдельности тет-а-тет, и только если ничего не поможет, вместе с Тамарой решаю, как разрулить этот конфликт.
Вторая половина рабочего дня оказалась на редкость продуктивной. Мы успели не только прописать карточки про Глафиру, но придумать и разложить еще одну историю. Обидевшись на начальство за то, что нам запретили кровавые сцены, обильно сдобренные трупами (долой несколько пунктов зрительского рейтинга), мы сделали замаскированную пародию на «бриллиантовую руку». Девушка с гипсом, рука у нее сломана по-настоящему на глазах зрителя буквально в первые пять минут серии. Но девица не промах, и даже это печальное обстоятельство ей на руку, простите за каламбур: в гипсе она проносит в ночной клуб новый сильный синтетический наркотик, который надо вдыхать. В общем, похоже на кокаин, только последствия его применения значительно более пагубные. Парочку молодых, абсолютно здоровых до этого ребят увозят из клуба с сердечным приступом. Потом выясняется, что девушка связана с некой химической лабораторией, и ей до зарезу было нужно провести полевые испытания препарата, прежде чем он поступит для распространения наркодилерам. Испытала. Итог — десяток пострадавших. Все как один — молодые парни от восемнадцати до двадцати пяти, здоровые и спортивного вида, любившие на досуге посещать ночные клубы. Один из пострадавших — одноклассник Олега. К Олегу приходит мать этого парня и просит выяснить, что же произошло. Героическая троица впрягается в расследование.
Как вам? По-моему — блеск! На этот раз отличилась Ритка. Это ее история от начала до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35