В этом приливная сила нашей философии. Мы должны все время путешествовать под правильными углами к этой вселенной. И складывать языки. И наше языковое открытие «Этой-Реальности» уже близко.
На этот раз Соул не стал вмешиваться – все присутствующие набросились на пришельца с вопросами о технологии. Однако задетая потаенная струна в чужеземце явно звучала в унисон со всем его народом, ищущим своего предназначения среди звезд.
Шавони заметно нервничал, но вскоре признал лидерство Соула как единственный выход из лабиринта.
П'тери с тоской посмотрел на Соула:
– Протяженность времени – это просто мука для нас. Прошлое – это агония.
– Агония? Но почему?
– Ответ, вероятно, ничего не будет для вас значить. Это наш поиск. Может, это судьба нашего рода – вечный поиск?
Соулу вдруг припомнилось стервозное лицо Дороти Саммерс, когда она выступала с логическими подковырками в Гэддоне на одной из планерок.
И он затряс головой, разгоняя наваждение. Страшная картина.
– Идея отыскать выход из реальности, частью которой являешься, – само по себе заблуждение. Реальность сама предопределяет наше видение вещей. Беспристрастного наблюдателя не существует в природе. Никто не может выйти из самого себя и познать нечто вне сферы используемых понятий. Все мы внедрены в то, что вы называете «Этой-Реальностью». И это называется «имбеддинг».
– Это может быть заблуждением, логической ошибкой только в Этой-Реальности. Но в пара-Реальности действуют иные логические системы.
Возвращаясь, как к якорю, к Людвигу Витгенштейну, замусоленному Дороти, Соул почувствовал искушение процитировать холодное резюме австрийского философа о том, как много и в то же время как мало может узнать разумное существо.
– «О чем бы нам хотелось сказать, о том мы должны хранить молчание», – пробормотал он.
– Ну, если это – ваша философия, – высокомерно отозвался инопланетянин, – то уж, во всяком случае, не наша.
– На самом деле это вовсе не наша философия, – поспешил заверить его Соул. – Мы, человечество, постоянно стремимся выразить невыразимое. Но тот, кто желает обнаружить границы, уже, стало быть, хочет переступить их. Не так ли?
Чужеземец пожал плечами. (Врожденный жест? Или уже успел перенять его у человеческих особей?)
– Нельзя исследовать границы реальности на примере одного мира, когда над такой проблемой работает лишь одна из рас разумных существ. Это не наука. Это… солипсизм. Думаю, что это верное слово.
– Да, это слово – определение вселенной в понятиях одного индивидуума.
Всякий раз, когда П'тери начинал говорить, Соул не переставал удивляться словарному запасу инопланетянина – и тому, какой же здесь скрыт фокус. Нейроимплантант – или же в самом деле в его мозг непрерывно поступает коллективная информация?
– Одна планета – это солипсизм. Задача Сферы избежать солипсизма в энной степени.
– Но в любом случае – мы внедрены в одну вселенную, П'тери. Солипсизма подобного рода не в состоянии избежать никто. Или под «одной реальностью» вы подразумеваете одну галактику? А другие – содержат иные формы реальности? И стало быть, ваш народ планирует совершить межгалактическое путешествие?
Необъятная, как море, печаль заплескалась тяжелыми волнами в широких выпуклых глазах с поволокой. Мудрый телец, ожидающий у дверей бойни, – вот каким был этот взгляд.
– Нет. Все галактики Этой-Реальности подчиняются одним и тем же законам. Мы же ищем иную реальность. Мы должны достичь ее. Мы и так уже задержались в пути.
Снова это упоминание о времени.
– Проблема в том, – подавленно продолжал П'тери, – что двумерное существо вынуждено овладеть способностью воспринимать третье измерение – под смешки и любовные шутки высших, трехмерных существ.
Все это походило на нонсенс, какую-то интеллектуальную шизофрению. Какие еще смешки? Какие шутки? И при чем тут любовь? Соул решил вернуться на более твердую почву для разговора.
– И все это так или иначе проецируется на законы физики и химии, управляющие реальностью, – не так ли, П'тери? Те, что определяют объемы наших знаний и сколько мы можем передать друг другу. И сколько может вместить мозг человека и пришельца.
– Совершенно справедливо.
– Мы сами проводим эксперименты в области химических технологий, чтобы улучшить способности мозга к хранению и переработке информации. Хотим определить точные границы универсальной грамматики.
Несколько американцев и русских не сводили глаз с Соула. Опасаясь выболтать что-либо секретное, он все же не смог удержать язык за зубами.
– Бессмысленный и никчемный подход, – ответил П'тери раздраженно. – Химические технологии? Метод проб и ошибок? Неужели вы не понимаете, что существуют мириады мыслимых сочетаний, в которых протеин может кодировать информацию? Больше, чем общая сумма атомов всей вашей планеты! Законы мира могут быть поняты только сочетанием: сложением и совмещением широчайшего спектра языков из различных миров. В этом – один-единственный ключ к Этой-Реальности и равным образом выход из нее.
Соул кивнул:
– П'тери, я должен задать вам еще один вопрос – то, что вы сейчас говорите, будет записано и в дальнейшем использовано по назначению? Ваша беглость речи просто ошеломляет.
П'тери указал пальцем на алые провода, идущие от губ и похожих на пакеты ушей к закрепленной на груди аппаратуре.
– Совершенно верно. Сигналы поступают отсюда на корабль внешнего звена, где отрабатываются на языковых автоматах, после чего передаются на корабль внутреннего звена, который в настоящий момент расположен в атмосфере вашей планеты. Что также служит свидетельством в наших переговорах об обмене. С помощью машинного ассистирования я экономлю массу времени. Словарное ускоренное сканирование. Эвристические параметры для новых слов.
– И все же, вы говорите на отличном английском даже без этой машинной сети – вы что-то упоминали о непосредственном мозговом программировании?
– Да, хотя это не совсем так. Технология, одним словом, «ноу-хау»…
– Понял. Информация для обмена. Похоже, я только зря трачу время, расспрашивая о грамматике и реальности?
– Вовсе нет. Мы понимаем друг друга по оптимальной шкале. Мы благодарны вам. И высоко ценим.
– Прекрасно. Как я полагаю, самое время приступить к переговорам о предмете нашего взаимного обмена. Стороны уславливаются об интересующих их предметах. Вы помнится, говорили, о покупке имущества.
В зале раздался немедленный протест – шумный и многозвучный. Эти голоса тут же уронили Соула в глазах пришельца. Кто-то в толпе настаивал на том, что Соул не имеет мандата на ведение переговоров.
П'тери вновь с театральным жестом воздел руки.
– Вряд ли наша сделка будет выгодной, если мы потеряем прилив в этом мире. Судя по многим признакам, вы достаточно предсказуемая раса мыслящих существ. Так это лицо является вашим полномочным представителем или же нет?
– Давайте послушаем, как доктор Соул будет торговаться в нашу пользу, – рявкнул Степанов. – Тут никуда не денешься. Мы ж не на заседании ООН, в конце концов. Как ни крути, мы находимся в зале аукциона, и торг уже начат.
Цвинглер саркастически кивнул Соулу, и Шавони исподтишка сдавил локоть англичанина, точно обеспокоенный крестный отец.
– Жутко нервный тип. Держите с ним ухо востро, Крис.
И все-таки Соула не оставляло сомнение в чистоте намерений инопланетянина, как и в ясности его логики. Ведь торговля всегда была состязанием, а не обменом подарками.
– Вероятно, вы хотите получить информацию о человеческих языках? – спросил он, мягко освобождаясь от хватки Шавони.
– Да. Как только мы выберем формат…
Соул попробовал зайти с другой стороны. Бросить вызов.
– Кажется, тут вы лукавите, П'тери. Относительно права вашей расы определять ценность информации. Поскольку вы прибыли к нам первыми – отбросив в сторону все наши преимущества, права и льготы. На самом деле все как раз наоборот – это мы вышли вам навстречу, дав язык для торговли, еще на подходах к Луне. Это потребовало от нас определенных усилий. Для культуры на нашей ступени развития это стоит, быть может, не меньше, чем для вас – перепрыгивать от звезды к звезде. Мы также имеем право определять цену в сделке. Все, что вы тут рассказали, – занимательно, но звучит несколько загадочно. А мы предоставили вам добротный, в совершенстве разработанный язык. Который, кстати, чертовски много рассказал вам о том, кто такие люди, и о нашем мировоззрении. Должен сказать, что вы у нас в долгу, за вами уже настучало по счетчику – так что не надо нас запугивать этими угрозами о спешном отбытии, для того чтобы в спешке подсунуть лежалый товар!
Впервые за время своего пребывания на Земле П'тери производил впечатление существа, попавшего в затруднительное положение. Инопланетянин выразил замешательство, причем откровенное – он стоял и даром тратил свое драгоценное время, пока секунды летели одна за другой, видимые и осязаемые. Соул заметил, что над Невадой забрезжила заря.
Наконец П'тери скрестил руки на груди, подводя итог.
– Кое-каким кредитом вы, безусловно, располагаете. Однако существуют ситуации, в которых отсутствие информации также имеет ценность. Кто знает, тот факт, что мы не пролетали над вашими городами, – не будет ли он тоже высоко оценен вами?
Соул проигнорировал это едкое замечание в адрес торгующего человечества, несмотря на ядовитые взоры с разных сторон, и продолжал энергично аргументировать, отстаивая свою позицию:
– Ведь вы не можете приступить к обмену, не договорившись о языке общения, П'тери. Не так ли? Мы предоставили его вам вместе с ключом к английскому языку. Верно? Но вместе с ним мы дали вам магистральные понятия всех человеческих языков, поскольку все они глубоко родственны по структуре. Хотите приобрести точное описание человеческого языка? Должен напомнить, что вы уже некоторое время берете в кредит, благодаря нам.
П'тери оживленно покачал оранжевой ладонью.
– Можем мы пролететь над вашими городами? В целях съемки архитектурных и прочих достопримечательностей?
– Мы бы предпочли, – нервно вмешался Шавони, – ангажировать для вас тур, небольшую экскурсию. Движение над городами настолько оживленное… вы же сами видели. Система коммуникаций сложна до чрезвычайности.
– Так вы принимаете выплаты по нашему долгу?
Вопрос П'тери вызвал легкую заминку. Никто не хотел брать на себя ответственность. Во время этой искусственной паузы уши пришельца раздувались, жадно ловя каждый звук, чтобы переправить его по своим красным проводам куда надо.
П'тери заговорил первым.
– Сфера делает следующее предложение, – он обращался к Соулу. – Мы укажем вам местоположение ближайших неразработанных миров, из тех, что годятся для вашего обитания. А также расположение ближайших разумных существ, готовых, по нашим сведениям, вступить в контакт, вместе со средствами коммуникации на тахионовых лучах. Наконец, мы вам предложим на рассмотрение несколько возможных улучшений в области технологий космических полетов внутри Солнечной системы.
– И за все это вы просите еще пленок и грамматический материал в микрофильмах?
– Нет. Вы снова не о том. Никакие тесты и записи не могут воссоздать модель языка в действии – она все равно окажется несовершенной. Нам нужно шесть блоков, запрограммированных на различные языки, расположенных при этом на максимальном расстоянии друг от друга.
– Блоки?
– Для дальнейшей работы нам необходимы функционирующие сознания, компетентные в области шести лингвистически независимых и разделенных языков. Число «шесть» достаточно, как показывает статистика.
– Вы имеете в виду добровольцев из числа людей, которые должны будут отправиться вместе с вами на вашу родную планету?
– Оставить Землю ради звезд? – воскликнул американец, молодой и белозубый, точно сошедший с обложки «Ньюсуика». Соул помнил его по одной из экспедиций «Аполлона». – Уверенно говорю: «да». Даже если это означает никогда не увидеть Земли. Таков уж дух человеческий. – Космонавт обвел всех вызывающим взором.
– Нет, – резко возразил П'тери. – Это непрактично – набивать корабль множеством живых существ. Мы торгуем со многими мирами. И если бы мы забирали из каждого мира его представителей…
– Но этот шар – он же чертовски громаден!
– И тем не менее, смею вас заверить, свободного места там нет. В нем заключен пространственно-приливной двигатель, достаточно большой по размерам. Планетарный двигатель. И еще пространство для Чтецов Приливов – существ исполинских размеров.
– Но они же дышат метаном! Наши метановые братья по разуму. Мы, люди, можем запросто там уместиться вместе с вами, – взмолился космонавт. – Вы же носите простой воздушный фильтр.
– Да, между нами есть некоторая атмосферная совместимость. Но насчет культурной – весьма сомнительно.
– Так что же вам надо, если не живые человеческие особи?
– То, что сказано. Лингвистически запрограммированные мозги. В рабочем состоянии. Отделенные от тела. Для последующего компактного размещения в машинных блоках.
– Вы что, собираетесь вырезать человеческий мозг из тела и сохранять его в своих машинах на время эксперимента?
– Требуется, как уже сказано, шесть единиц человеческого мозга, запрограммированных на разные языки. И инструкции по использованию.
– Боже милостивый, – пробормотал Шавони.
– Естественно, мы оговорим, какие образцы наиболее приемлемы, – добавил П'тери.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Лайонел Россон тряхнул гривой и зашел в отделение Гэддона со свежего январского воздуха, сбросив дубленку одним движением плеча. Его окатила встречная волна теплого воздуха.
Хорошие же овощи произрастают в этой теплице!
Черт бы побрал этого охламона Соула. Так несвоевременно смыться по какому-то загадочному поручению в Америку. Оставив Россона, точно голландского мальчика, затыкать пальцем дырку в плотине. И при этом беспомощно наблюдать, как трещина растет.
Алиби Соула на деле было тонким, как лед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31