Нас обстреляли... — Говоря, он пытался понять выражение лица Далрея. — У нас были большие неприятности. Вертолет... машина, которая летает... падал на нас, когда я случайно перешел сюда. Я думаю, может быть, все мои друзья убиты.Во взгляде Далрея появилась с трудом вычисленная решимость.— Выходит, ты не просто попал, к своему несчастью, через узловую точку в наш мир. Я вижу, ты имеешь знания. И ты говоришь, что вы дрались с Графиней?— Да. Я мало знаю обо всем этом. — Он сглотнул. — Вы знаете человека по имени Маклин?— Маклин? Нет. Это имя ничего не говорит мне.— Очень плохо. Однако, вы не сказали мне, куда мы идем.Я пытался идти на север, когда вы встретили меня.— На север. Да, к Большой Зелени. Ты бы пожалел, когда добрался туда. — И он рассмеялся коротким, лающим смехом. — Пойдем, дружище Боб. Завтрак готов. Я хочу есть. Будет разумно, счел Престайн, если я позволю ему лгать. Естественно, Далрей станет подозревать каждого, кто знает его врагов здесь, где любой иномирянин станет беспомощно тыкаться... как Фрицци.Пока они шли к скакуну с кухней, Престайн нервничал, затем резко сказал:— Послушайте, Тодор, вы слышали о девушке по имени Фрицци Апджон?Он не знал, хочет ли услышать утвердительный ответ. Последующие подробности могут так больно ударить его, что на какое-то время он обезумеет.— Нет. — Далрей пристально взглянул на Престайна. — Она... важна для тебя?— Нет! — немедленно прозвучал ответ Престайна. — Нет!Конечно же, нет! — Затем он сказал более медленно. — Могла бы быть. Могла бы быть, Тодор, поскольку я чувствую к ней расположение.— Хорошо, идем поедим. После еды жизнь покажется тебе гораздо приятнее.Он хлопнул Престайна по спине и стал подниматься к затянутому кожаными ремнями парню, который качался на задней части скакуна. С вершины его тянуло аппетитными запахами. Престайн тоже полез на него. Он ничего не сможет сделать для Фрицци, пока не доберется приблизительно до того места на севере Рима, где она была перенесена. И он пойдет на север, невзирая на любые смутные предупреждения. На широкой, плоской спине скакуна сидели кружком закутанные в шали старухи и множество вездесущих полуголых детишек, кричащих и дерущихся, а также несколько мужчин, одетых, как и Далрей, в зеленое. Одноглазый мужчина с седыми волосами и бородой, пристально глядел на Далрея, его объемистое брюхо подпрыгивало в такт движению скакуна. Он носил темно-коричневую с желтым одежду, а редкие седые волосы были полуприкрыты свисающим с одной стороны шлемом.— Эй, Тодор! Я слышал, ты проделал большую работу, — сказал он на хорошем английском, но с легким акцентом. — Тебя можно поздравить!Женщина, присматривающая за котлом над огнем, горящем на ложе из сланцевых плиток, стала раскладывать дымящееся мясо по обычным земным тарелкам. Престайн с благодарностью принял тарелку вместе с куском коричневого хлеба, отломленного от длинной булки. Рядом стояла тыква с водой. Далрей что-то сказал пузатому человеку на непонятном Престайну языке, от чего толстяк приподнялся, что-то быстро и невнятно говоря, в то время как женщины болтали между собой, а еще один мужчина завтракал, впиваясь в мясо крепкими белыми зубами.— Я дал тебе достаточно, чтобы сделать дело! — воскликнул, шлепая губами, толстяк. — Если ты плохо сделал его...— Нет, Ноджер, я его сделал не плохо! Ты дал мне столько пороха, что его бы хватило, чтобы обрушить половину гор Данеберг!— Я мастер огня этого каравана! Я отмерил пороха...— В следующий раз, Ноджер, не пей столько, когда будешь отмерять порох, или я лично откажусь от бартера на вино, когда мы пойдем на юг!— Ты же не сделаешь этого, Тодор, со стариком, у которого лишь вино и порох заменяют комфорт и семью? Благодари, Тодор, своего бедного отца за то, что он сказал...— Хватит! — Далрей выбросил обгрызенную кость и немигающим взглядом уставился на старого Ноджера. — Мой родители мертвы, убиты стражниками хонши, прислужниками Валкини. И больше ни слова о них, Ноджер, если ценишь свою шкуру! Старик вернулся к мясу и хлебу, запивая их большими глотками вина. Думая о том, что сказал Дэвид Маклин, когда впервые встретил его, Престайн улыбнулся. Выходит, каждое измерение имеет своего Фальстафа? И это тоже было хорошо.— Слава Амре! — сказал один из мужчин с набитым ртом. — Я слышал, проклятые шахты драгоценностей взлетели к небу!— Я, — отозвался Далрей, — не стану с этим спорить.Ноджер сплюнул и выпил еще вина, его единственный глаз уставился на Далрея ледяным взглядом.Престайна разгорячила эта немая сцена. Было ясно, что эти Дарганы из Даргая были людьми, которые не падают ниц перед Валкини — агентами Графини. Они только что взорвали одну из шахт драгоценных камней. Несомненно, здесь разгорается кровавая война. Но больше, чем он хотел узнать о Дарганах, Престайн желал найти Фрицци. Его бокал опустел и он вежливо попросил у Далрея воды, отказавшись от вина.— Эй, чертенок! — крикнул Далрей, бросая бокал в голову полуголого юнца. Тот по-волчьи оскалился и поймал бокал. Престайн глядел, как тот идет к деревянной трубе, торчащей в задней части скакуна, и поворачивает втулку на ее вершине. Оттуда брызнула серебристая, кристально чистая вода.— Но это же?..— Конечно, — довольно рассмеялся Далрей. — Скакуны имеют огромный третий желудок, полный воды, которой они охлаждают свое гигантское тело. Они устроены гораздо лучше, чем верблюды на твоей Земле, и несут очень много благословенной Амрой воды.— И вы погрузили туда трубу и регулярно достаете ее?— Дарганы из Даргая — охотники. Мы знаем животных.— Значит, вы изучили скакунов. А чем вам нравится Даргай?— Ах!.. — пронесся удивленный ропот, и все присутствующие вскочили на ноги и уставились на Престайна, издавая удивленные возгласы. — Чем Даргай...— Клянусь Амрой, этот вопрос требует поэтического ответа! — воскликнул Далрей, опуская свой бокал. Глаза его свергали, лицо пылало, борода встопорщилась.— Теплом, вином и женщинами! Там просто чудесно! — сказал Ноджер и поднеся к губам кубок, одним глотком опустошил его. Пока взрослые беседовали, дети ели, пили и болтали между собой. Для них Даргай был только именем, символом, о котором шептались их родители. Они никогда не знали отчаяния лишенных родины, поскольку родились скитальцами.Пока караван скакунов упорно двигался вперед, Дарганы продолжали завтракать. Маленькие скакуны путались в ногах у своих родителей, с легкостью не отставая от процессии, двигающейся медленнее обычного человеческого шага. Огромные плоские копыта вздымали пыль. Несколько мужчин шли впереди, и Престайн чувствовал, что они готовы скорее применить любую тактику, чем попытаться избежать атаки уллоа. Эти птицы с кошачьими мордами, бескрылыми телами и драконьими ногами могли бежать в десять раз быстрее скакунов.Оглядывая открывающуюся сверху картину, с навевающим дремоту покачиванием, Престайн проникся безвременным расслабленным темпом жизни кочевников из Даргая. Такая жизнь предназначена для особого сорта людей, людей, совершенно отличающихся от человека, которым являлся Далрей.Мимо прошла девушка, стройные бронзовые ноги легко несли ее по скакуну. На ней была желтая шаль и платье, открывавшее ветру значительную часть ее тела. Ее темные волосы струились по мантии. Покачивание бедер, когда она шла мимо, ясно указывало, что она знает, что Далрей наблюдает за ней. Очень целеустремленная молодая леди, решил Престайн и улыбнулся. Далрей отвернулся, пытаясь поскорее прожевать кусок мяса, глаза его блестели, руки нервно суетились. Затем он встал на ноги и спрыгнул следом за ней на землю.Она отскочила назад и отбросила одну руку, дразня его. Их слова затерялись в мягких шлепках широких копыт скакуна, но Престайн услышал, как Далрей назвал девушку Дарной. Он почувствовал укол острой боли, когда увидел их темноволосые головы вместе, когда они пошли вдоль каравана, прижавшись друг к другу.Тонкий трубный звук прорезал золотом эту сцену, как визг тормозов на обледеневшей дороге.Престайн подпрыгнул. Все спешили вокруг него с какой-то деловой активностью. Дети сгрудились в центре спин скакунов. Женщины тушили костры и разбирали таганы. Затем они начали складывать вещи в тюки и сооружать из них брустверы на спинах животных, создавая себе защиту. Им помогали старшие дети, работая быстро, молча и без всякого принуждения. Мужчины образовали группы вокруг ног скакунов и растянулись в одну сторону, каждый нес оружие, металл блестел на солнце.— Что это? — спросил Престайн Ноджера, когда трубы зазвенели снова.Лицо и брюхо Ноджера тряслись, он бросил толстую кипу шкур в свое укрытие.— Это предупреждение, иномирянин! Кто-то напал на нас!Ради Амры, пусть это будет лишь несколько жалких, трусливых уллоа... О, Амра!Он нырнул в свое укрытие и зарылся в шкуры. Трубы пропели опять. Престайн стоял, балансируя на медленно покачивающейся спине, и оглядывал горизонт. Оттуда неслись к ним черные точки. Они, казалось, двигались параллельно каравану, но, как увидел Престайн после пристального рассмотрения, постепенно сходились с ним. Какая-то зловещая угроза дыхнула на него от этих далеких фигур.Едва он осознал эту угрозу, как наблюдатель на крутящейся деревянной башенке, установленной на спине одного из передовых животных, закричал снова, чтобы караван двигался быстрее. Точки передвигались гораздо быстрее, чем уллоа, быстрее, чем любые нормальные животные. «Валкини!» — закричал наблюдатель. И потом еще раз прозвучал беспомощный вой, заглушаемый ветром: «Валкини!»Далрей поймал кожаные ремни скакуна, взглянул наверх и закричал:— Боб! Мечи, которые мы взяли у стражников... Они все еще в твоей постели. Вооружайся! Валкини атакуют, и нам придется драться!Сглотнув, Престайн пробрался к свисающей на веревках постели, подтянул их и развернул одеяло. Он коснулся теплого металла мечей, осторожно вытащил их, стараясь не порезаться об острые лезвия. Теперь у него было два меча. Какого дьявола он собирается делать с ними? Заорать «Банзай!» и броситься в атаку?— Спускайся сюда! — повелительно крикнул Далрей.Престайн спрыгнул на песок возле него и машинально пошел рядом с караваном, держа в каждой руке по мечу. Он помахал ими ради опыта.— Женщины будут метать дротики, — натянуто сказал Далрей. Выглядел он встревоженным. — Мы будем сражаться, как мужчины и охотники Даргая!Престайн понял, что Далрей и его соплеменники — смертельно опасные бойцы с этими мечами. Он понял, что большая часть их вооружения была когда-то отнята у стражников хонши. Плавить железо и варить сталь было бы трудно при их кочевой жизни. Значит, как и большинство культур в подобных обстоятельствах, им нравился грабеж и они оправдывали его.Далрей взглянул вдоль каравана на группу мужчин, готовых броситься в то место, где будет больше всего угроза. Престайн шел, взвинченный, но не слишком страшный, по сравнению с явно воинственными мужчинами вокруг него, шел на уллоа.Он снова взглянул на несущиеся точки. Это явно были не уллоа. Он облизнул губы. Точки резко прекратили движение вперед. Престайн даже подпрыгнул от внезапности этого7 Потом заморгал, когда каждая точка, казалось, раздулась и выросла в размерах, словно их накачивали воздухом. Затем он понял, что они просто сменили направление и понеслись в лобовую атаку. Из груди Далрея вырвался оглушительный крик. Престайн взглянул туда, увидел то же, что и Далрей, и понял, с чем он столкнулся.— Валкини атакуют! Бронированные машины! Автоматические винтовки! Скорострельные пушки! Быстрей к моим людям! Это наша гибель! Глава 7 Престайн невольно потер рукой небритый подбородок. Он увидел собственными глазами, что Далрей прокричал правду. Люди, хорошо сведущие в путешествиях по иным измерениям, должны знать о земном вооружении. Престайн почувствовал, как его лицо перекосилось от отвращения.Если бы здесь сейчас был Алек...Он подумал в этот стремительный миг, когда надвигались бронированные машины, под прицелом их пушек, в суматошном страхе, что может быть, он уйдет из этого мира и вернется в свой собственный.Но он не сделал этого до сих пор и сомневался, что это получится сейчас. Монтиверчи берет драгоценности из этого мира (и без сомнения, другие сокровища), а взамен она переправляет сюда своим задирам Валкини оружие, а когорты их хонши получают рабов для работы на нее. На бумаге эта система выглядит просто чудесно.На передовой машине сверкнула вспышка. Четырехногий скакун зашатался, переваливаясь с боку на бок, как шхуна во время циклона. От него полетели огромные куски красного мяса. Потоком хлынула красная кровь. Скакун издал ужасающий вой, точно сирена «Королевы Елизаветы». Снова грянула пушка — девяностомиллиметровая, подумал Престайн — и снова попала в скакуна. Кричали женщины. Плакали дети. Пушка продолжала стрелять, посылая снаряды вдоль линии скакунов. Далрей с ужасным лицом побежал к бронированным машинам.Остальные мужчины последовали за ним.Престайн обнаружил себя бегущим вместе с Далреем, каждую секунду ожидая, что очередная пуля прикончит его. Ушей достиг обычный городской шум. Его очки запотели, но он продолжал бежать, глупо размахивая двумя мечами. В его голове царил кровавый бедлам. Он видел уже вблизи бронированные машины, видел, как песок вылетает у них из-под колес, видел дьявольское моргание ведущих огонь пушек, установленных на турелях. Престайн мельком подумал, что они производства «Испано-Сюиза», но не был в этом уверен. Сплошная линия пуль ударила по бегущим людям. Мечи и дротики выпадали из расслабившихся пальцев убитых. Престайн почувствовал, как что-то очень твердое ударило ему в грудь. Закричав от боли, он выронил оба меча, и вздыбившаяся земля ударила ему в лицо. Прежде чем потерять сознание, он почувствовал, как из центра боли в груди распространяется ледяной холод.Потом... потом не было ничего.Когда он открыл глаза, первое, что он почувствовал, было онемение в груди. Было такое чувство, словно его пропустили через химчистку. Он не ощущал ни рук, ни ног. Он не думал, что его стошнит, но во рту стоял гадкий привкус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15