Мне следовало выбрать момент, когда сэр Ричард окажется достаточно трезвым и благоразумным, чтобы вместе с ним и юным Мадденом обсудить вопрос о выделении определенной доли сокровищ для команды. Объявив о своем решении, мы сумеем взять под контроль дальнейшее развитие событий и прекратим слухи и вредные домыслы.
Мне больно было сознавать, что Фрэнк Мадден отлично знал обо всем происходящем. Я упрекал себя в недостаточном внимании к своему подопечному, но заботы по управлению судном отнимали у меня слишком много времени, а его законный опекун полностью пренебрегал своими обязанностями.
Я отлично понимал, насколько велика ожидающая нас впереди опасность. Дисциплину среди матросов легко поддерживать, когда имеешь под рукой власть закона, чтобы наказывать за нарушения. А мы уплыли слишком далеко от всех представителей этой власти. Черный Майкл и его приятели были — или являлись таковыми в недавнем прошлом — типичными преступниками, людьми вне закона, и Сэм Пайк тоже. Мы могли полагаться только на самих себя, а хромой мальчишка со своими фантазиями настолько отдалился от нас, что почти перешел в чужой лагерь; от сэра Ричарда тоже едва ли стоило в ближайшем будущем ожидать какого-либо проку.
Два дня спустя, ближе к полудню, он подошел ко мне на юте. Некогда румяное лицо его покрывали желтовато-бурые пятна, а рука, протянутая мне, дрожала.
— Доброе утро, капитан, — сказал он. — Фрэнк уверяет, будто мы приближаемся к Мадагаскару.
— Мы сейчас у южной его оконечности, — ответил я, — но слишком далеко отклонились к востоку. Остров расположен с юго-запада на северо-восток, так что если мы пойдем строго на север, то скоро увидим его берега.
— Отлично! — Он прилагал значительные усилия, чтобы казаться таким же беззаботным и невозмутимым, как прежде. — Буду рад ступить, наконец, на твердую землю. Шесть недель на борту — чересчур большое удовольствие для меня. Что-нибудь слышно о «Соколе»?
— Эмбер, кажется, видел его мачты над горизонтом вчера на закате, однако не очень в этом уверен. Во всяком случае мы оставили шхуну далеко позади.
— Мне слегка нездоровилось в последнее время, — проговорил сэр Ричард. — Должно быть, вино в одном из бочонков с Мадейры — думаю, сорт «Малмсей», — оказалось недобродившим…
Я заметил, что он пристально следит за моей реакцией, и промолчал.
— Насколько я понял, среди людей ходят всякие разговоры, — продолжал он.
— Да, и я давно хотел побеседовать с вами об этом, — ответил я. — Может, обсудим это сейчас?
Не было никакого смысла задевать его самолюбие, и мне кажется, он оценил мою тактичность.
— Несомненно, — согласился он. — После того, как немного перекусим.
Мы собрались втроем в кают-компании и тщательно рассмотрели ситуацию — собственно, рассматривали ее я и сэр Ричард. Фрэнк Мадден проявил известное безразличие к теме нашего разговора, поскольку наверняка знал, что без него не обойдется, и даже догадывался, о чем пойдет речь.
— Сокровищ там хватит на всех, — отмахнулся он. — Выделите каждому его часть, и все тут. Для начала я предлагаю увеличить долю Пенрита вдвое.
Сэр Ричард охотно согласился с этим предложением, добавив несколько весьма лестных замечаний по поводу моего управления судном. Признаться, я был удивлен неожиданной инициативой юного Маддена, тем более что его щедрость, казалось, на этом и закончилась. Глаза его выражали скорее любопытство, чем сердечность и заинтересованность, словно все происходящее казалось ему не более, чем спектаклем.
Сэр Ричард набросал черновой список. Поскольку Фентон выбыл из игры, доля Сэма по настоянию Фрэнка была повышена до трех частей, и в окончательной редакции список выглядел так:
Доля сэра Ричарда и Фрэнка Маддена… 48
Джастин Пенрит, капитан……………….. 10
Сэм Пайк……………………………………… 3
Майкл Гуд, первый помощник……………. 3
Уилл Эмбер, квартирмейстер…………….. 2
Мартин Уэллс, боцман……………………… 2
Питер Хиггинс……………………………….. 2
Команда — одна часть на каждого………..30
Итого……. 100
После принятия такого решения мы собрали на шканцах всю команду, кроме рулевого Эмбера, и сэр Ричард обратился к ней с речью.
— Пришло время, ребята, — заявил он, — сказать, куда мы плывем… — Тут я заметил иронические усмешки, которыми обменялись между собой кое-кто из матросов. — Мы отправились на поиски сокровищ Тауни, знаменитого пирата, закончившего свои дни на виселице по справедливому приговору суда пару месяцев тому назад…
Эти слова вызвали еще большее количество ухмылок — в особенности среди людей Майкла, на которых моральные проповеди сэра Ричарда не оказывали никакого воздействия.
— Мы поступим с вами по совести, — продолжал сэр Ричард под одобрительные возгласы Запевалы Сэма. — Вся добыча будет разделена на сто частей, и каждый из вас получит свою долю согласно занимаемому положению.
Вслед за этим он зачитал список. Я ожидал проявления каких-либо признаков недовольства, но ничего подобного не произошло. Команда трижды прокричала ура, и все разошлись, разделившись на мелкие группки. Сэр Ричард распорядился выдать всем по щедрой порции грога, и вскоре матросы развеселились, окружив толпой Запевалу Сэма, и здесь оказавшегося в центре внимания:
… Слитки золота, алмазы
ждут нас всех в конце пути,
и девчонки — по три сразу! —
все не старше двадцати!..
Фрэнк протолкался вперед, чтобы послушать пение, и его тоже встретили возгласами одобрения — видимо, в расчете на дополнительное угощение, — в то время как сэр Ричард спустился вниз. Я обернулся к Майклу.
— Ты это называл справедливым? — спросил я его. — Кажется, такая дележка устраивает всех.
— Вполне справедливо, — согласился он. — Однако вы заметили, сэр, с каким безразличием все они восприняли эту новость? Уверяю вас, мистер Пенрит, здесь что-то не так. И за всем этим кроется Запевала Сэма. Он и мальчишку очаровал своими песнями и сказками. Поверьте, сэр: в воздухе пахнет большой бедой!
Внезапно до нас донесся крик. Какой-то матрос взобрался на салинг фок-мачты и размахивал там безрукавкой. Голос его относило ветром в сторону.
— Земля, эй-хо! — услыхали мы наконец.
На западе, смутно выделяясь более густой синевой на фоне голубого неба, виднелась, подобно спине исполинского чудовища, узкая полоска земли. Фрэнк, хромая, быстро заковылял на нос; глаза его сверкнули и лицо просияло, когда он закричал:
— Мадагаскар! Мадагаскар, эхой!
Глава семнадцатая. МЫ ПРИБЫВАЕМ НА ОСТРОВ СОКРОВИЩ

… Уготовлен нам судьбою
зной тропических морей,
грохот волн и шум прибоя,
злые стрелы дикарей,
белопенный вал кипящий,
налетающий на мель,
неисхоженные чащи
неизведанных земель…
… рев неведомых чудовищ
за ручьем невдалеке,
груды сказочных сокровищ
в полусгнившем сундуке…
В течение недели мы плыли на север, держась параллельно берегу огромного острова, протянувшегося в длину на расстояние около тысячи миль, то приближаясь к нему настолько, чтобы любоваться его чудесной зеленью, то теряя из виду даже острые пики его станового хребта, скорее всего вулканического происхождения, изломанные и выветренные, напоминающие наконечники копий, пирамиды, своды, иногда исполинские готические соборы или замки, выросшие на зазубренных горных вершинах. Могучие реки бурными искрящимися водопадами стекали в океан; высокие пальмы вздымали свои кроны над более густой листвой и невероятным количеством цветов — белых, красных, золотистых, — затмевавших собой остальную растительность и видимых далеко в море, словно сказочный ковер, наброшенный на это подножье богов.
Росли здесь и одиночные деревья, лишенные, казалось, листвы, но зато покрытые пурпурными цветами, подобные исполинской герани, и Майкл рассказывал странные истории о гигантских восковых орхидеях, которые одурманивают чудесным ароматом неосторожного путника и затем смыкают над ним свои зубчатые лепестки и высасывают все его жизненные соки. Груды костей, некогда принадлежавших животным и людям, отмечают местонахождение этих хищных цветов.
Оба рассказчика — Майкл и Запевала Сэм — пользовались большой популярностью, хотя чаще всего у разных групп слушателей, и мы все жили в волшебном мире пряностей, золота, драгоценностей, необычных животных и птиц, чьи перья обладали баснословной ценностью.
Майкл утверждал, что туземцы здесь дружелюбны, поскольку знал все пиратские поселения в Маритане и на острове Сан-Мари. Это были во всех отношениях райские места, и, когда мы проплывали мимо их берегов на закате, эта земля с ее острыми горными вершинами и серебристым сверканием водопадов, отражавшаяся в аметистовых и аквамариновых тонах четким силуэтом на фоне пурпурного неба, казалась поистине вновь обретенным Эдемом.
Изредка нам на глаза попадались туземные деревни, некоторые на вершинах высоких холмов, другие — у самого побережья: соломенные хижины, покрытые пальмовыми листьями, и деревянные ритуальные постройки и жилища вождей. Над хижинами вился легкий дымок, и аборигены в белых одеждах, напоминавших римские тоги, подходили к берегу и глядели нам вслед. Редкие лодки проплывали мимо нашего борта, но мы не задерживались, памятуя о сокровищах, ожидающих нас впереди, и о «Соколе», следующем за нами по пятам.
Не скажу, чтобы я не строил далеко идущих планов насчет того, как распоряжусь своей долей сокровищ. Порой, когда я смотрел на Майкла, невозмутимо стоящего у штурвала, мне очень хотелось узнать, о чем он думает и какие прежние страсти и привычки возродятся в нем, когда в тени пещеры ему откроется треснувший сундук, — картина, которую я представил себе, когда впервые увидел карту.
Наконец мы вышли на траверз горы Амбохитра. Когда ее вершина скроется за горизонтом, нас будут отделять всего двадцать четыре часа хода от нашего острова. Известие об этом быстро распространилось по всему судну, потому что Запевала Сэм посчитал себя свободным от обещания сохранять далее какие-либо секреты, и многие свободные от вахты матросы толпились на носу и висели на вантах, надеясь первыми увидеть вожделенную цель экспедиции. Ночь застала нас к северу от мыса Амбр, крайней оконечности Мадагаскара.
На рассвете Амбохитра все еще была видна, но быстро уменьшалась в размерах, исчезая за горизонтом, и тогда на ют явилась депутация, возглавляемая Сэмом. Я послал за сэром Ричардом и Мадденом, который теперь просыпался ни свет ни заря, снедаемый нетерпеливым ожиданием окончания путешествия, и Пайк доложил о причинах визита:
— Люди желают иметь своего выборного, если вы не возражаете, джентльмены. Кого-нибудь, кто представлял бы их, когда золото будет выкопано. Вы же не захотите, чтобы мы все съехали на берег…
— А избрали они, конечно, Запевалу Сэма? — иронически спросил я.
— Нет. Я отказался, потому что имею большую долю, чем остальные. Но таков обычай. Выборным должен стать рядовой член команды.
Он вытолкнул из толпы Харди, одного из матросов.
— Вы будете представлять всех? — спросил я.
— Нет, — возразил Эмбер. — Всех, кроме служивших у Девиса. Нам не нужен никто, кроме Майкла.
Я посмотрел на сэра Ричарда, который важно приподнял бровь и согласно кивнул.
— О, дайте им хоть десяток выборных, если им так хочется! — вмешался Фрэнк. — Полагаю, большинство матросов все равно останется на судне. А тем, кто отправится за кладом, едва ли взбредет в голову дезертировать на необитаемом острове, лишившись своей доли!
Мы назначили поисковую группу, в которую вошли Майкл, Эмбер, Харди — выборный от основной части команды — и шестеро других, трое от людей Девиса и трое от приверженцев Сэма. Считалось само собой разумеющимся, что и я, и сэр Ричард обязаны присутствовать при извлечении клада. Сэм тоже входил в состав группы, так как никто лучше него не мог распознать ту лесную поляну, куда Тауни привел его с завязанными глазами и где он с тремя другими пиратами зарыли принесенные ими золото и драгоценности.
Юный Мадден рассуждал вполне логично, утверждая, что большинство членов команды предпочтет не покидать судна, предоставив нам самим копаться в земле и перетаскивать добычу, которая должна была обогатить всех. С моей стороны, я не мог думать ни о чем другом, кроме успешного завершения нашего рискованного предприятия. Возвращение домой казалось мне не такой уж сложной задачей, а старая добрая Англия, невзирая на все чары окружающей нас дикой природы, неодолимо влекла меня к себе.
Я уже видел свой старый дом на краю пустынного верескового склона вновь отремонтированным, утраченные акры плодородных земель выкупленными и хозяина поместья восстановленным в правах. Имя Пенрит опять станут уважать соседи.
Сэр Ричард, как только увидел остров, неузнаваемо переменился; годы, казалось, слетели с его плеч. За обедом он решительно отставил в сторону бутылку вина, которую ему принес Питер.
— Завтра в это время мы все станем богатыми людьми, — сказал он, и в глазах его появился блеск, как у человека, освобожденного от долгой непосильной ноши.
— Мы еще не нашли сокровищ, дядюшка, — возразил юный Мадден.
Сэр Ричард благодушно взглянул на него.
— Но, слава Богу, достаточно близки к этому, — заключил он с какой-то необычной ноткой в голосе.
Неожиданно нахлынувшие воспоминания о Саймоне, ссора, которую мне довелось наблюдать из окна в Мадден-Холле, сотня мелких и незначительных деталей, включая отношение Фрэнка к дяде и странную снисходительность последнего к выходкам племянника, — все это внезапно приобрело в моем мозгу четкие законченные формы. Я начал о многом догадываться; и как мне стало ясно впоследствии, был весьма недалек от истины. Сэр Ричард, очевидно промотав или каким-то образом растратив большую часть наследства своего подопечного Фрэнка Маддена, по уши залез в долги к Саймону, прекрасно осведомленному о состоянии его дел. Благодаря то ли сверхъестественной проницательности, то ли просто умению складывать воедино отдельные разрозненные факты, Фрэнк Мадден тоже догадался об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32