Он обошел меня и заглянул внутрь аппарата.
— Здесь почти нет места, чтобы человеку вздохнуть, — прокомментировал он.
Я подошел и встал рядом с ним.
— Пришло время сказать все, — объявил я. — Начни с того, как ты дезертировал из разведывательной экспедиции, когда она случайно попала в Желтую Зону. Поговорим о том, что самое близкое произношение имени Гундерсон по-йлоккски звучит, как Гргсдн.
— Сумасшедшая чушь, — ответил старина Гас. — Ты же сам видел, я был здесь рядом, как другие люди. Спроси Бена и Мари. Они тебе расскажут.
— Мы сомневались в Гасе, — произнесла Мари. — Пришел он к нам через день после того, как мы сбежали в лес. Он был весь такой важный и властный. С ним была крыса, но он ее отослал прочь. Вел себя так, будто он взял нас в плен. И с крысами был в хороших отношениях. Изображал, что не любит их, но мы видели, что он с ними связан. Предатель проклятый.
Для кроткой Мари это была целая речь. Бен покивал головой, но ничего не сказал. Старина Гас попытался ударить Мари, но опять промахнулся, так как я опередил его левой в живот.
— Не за что меня так, — задохнулся он. — Я ничего не сделал. Разве что сшиб столько же крысиных голов, сколько и другие!
— Ты застал здесь мирное, созидательное общество, — сказал я. — Ты возбудил недовольство, объясняя им, что они дураки, раз работают сами, когда могут заставить других делать всю работу вместо себя. Ты породил эту идею о массовом вторжении в твой собственный дом, чтобы привезти оттуда рабов. Чтобы заставить рабов все делать, а крысам только присматривать за ними.
— Просто здравый смысл, — проворчал Гас. — Дома хватало праздного народа, которым я был не нужен. Они сидели и наслаждались жизнью, в то время как я гнул спину, занимаясь тяжелым трудом. И здесь было то же самое. Этот проклятый Нефритовый Дворец, все эти придворные, все эти большие шишки, купающиеся в роскоши… И тогда я увидел свой шанс. Пошли слухи о том, что нет наследника престола. Не я их начал, но я помог им распространиться. Множество людей приходило слушать меня, когда я начал выступать с речами. Я был диковинкой. Они, сами понимаете, никогда раньше не видели таких существ. Считалось, что я все знаю. Они вроде как поклонялись мне. Всюду есть люди, которым надо, чтобы им говорили, будто с ними поступают несправедливо. Тогда я ушел в подполье и оставил все моим последователям. И я свел счеты со всеми этими, которые много о себе понимают, которые считали меня грязью под ногами.
— Свергнуть правительство в Желтой Зоне едва ли служит наказанием образованным классам там, дома, на линии Ноль-ноль, — ответил я. — Большинство из них никогда и не слыхало о Желтой Зоне.
— Проклятые кровопийцы! — пробурчал Гас.
— Йлокки оказались способными учениками, — напомнил я ему. — Они воспроизвели челночный контур и начали свои собственные исследования того, что они называли Паутиной.
— Ты увидел свой шанс идеально отомстить всему обществу, — продолжал я, не обращая внимания на то, что он отрицательно качал головой. — Ты привел йлокков в свой дом, и они стали грабить и превращать в рабов тех самых людей, которые тебя отвергли.
Он подошел ближе, с печальным выражением своего несколько туповатого лица.
— Нет же, парень, ты все не так понял. Я никогда…
Он оборвал свою речь на полуслове и попытался исподтишка ударить меня под ребра, но я блокировал его левой. Потом я хорошенько стукнул его в центр подбородка, так что у него глаза посоловели, и он свалился, как мешок муки. В Гасе было забавно то, что когда я его бил, он всегда жаловался, плакал, но никогда не отвечал ударом на удар. На этот раз он вырубился без сознания.
Остальные собрались вокруг нас и стали задавать вопросы. Я коротко объяснил им все, причем Бен и Мари понимающе кивали.
— Это многое объясняет в поведении Гаса, — сказала Мари. — Он все знал о вторжении и много чего другого. Спросишь его, откуда он столько знает, что крысы планируют, а он только смеется.
— Мы сперва думали, может, он крысиный шпион, — добавил Бен. — Он вышел на нас, когда мы прятались, и как бы принял над нами командование. Не боялся, что крысы нас найдут. Сказал, что знает, сколько их. Мы еле его утихомирили, а когда мы добрались до леса, ему вроде и сказать было нечего. Ко времени встречи с вами, мы с Мари собирались сбежать от него.
— Полковник, — нерешительно сказал Энди. — Сколько прошло времени? Как долго мы отсутствовали? Мы с доктором провели в этой хижине добрый десяток лет, но вы сказали…
— Мне кажется, что около двух недель, — ответил я. — Не знаю. Когда начинаешь игры с уравнениями «время-пространство-пустота», могут происходить странные вещи. В обычных Сетевых путешествиях, — если можно назвать обычным нечто столь необыкновенное, как М-К движение, — тщательно соблюдается временной паритет. Для этой цели все контуры специально отрегулированы. Но мы ныряли и выныривали из временного стасиса, меняли машины… Мы ведь не знаем, какова временная стабильность йлоккского транспорта. Так что, наверное, мы создали по крайней мере одну неувязочку. Надеюсь, не очень большую.
— Никто не может сказать, что в это время происходило дома, — заметил Энди. — Как вы думаете, полковник, кто победил?
— Уверен, что мы, — ответил я. — Особенно с тех пор, как мы отрезали поступление подкреплений.
Мы связали Гаса, как индюка для жарки на Рождество, и вернулись к насущным делам.
— Мы возьмем его с собой, полковник? — спросил Энди.
Я объяснил ему, что Гаса ждет справедливый суд, если его здесь найдет Дворцовая партия. Мы убрали его с глаз долой в ящик для транспортировки товаров.
— Несколько часов потерпишь, Гасси, — успокоил его Хельм. — Пока тебя не найдет Дворцовая стража.
Он ничего не мог ответить из-за кляпа во рту, только глаза выкатывал и вращал ими, как мог.
Проверив в последний раз чужие названия на приборах, (хотя не все я смог понять), я нажал на главную ручку тяги.
Я предупредил всех, что у них будут странные ощущения, когда начнет действовать поле. Но они все уже раз ему подвергались, пережили и сейчас. Через мгновение все закончилось.
Все эти машины были сконструированы с одной целью: для путешествий между Желтой Зоной и Линией Ноль-ноль, поэтому не надо было заботиться об управлении полетом. Мы следили за красной риской на большом хронометре. Стрелка подвигалась к ней все ближе и ближе, и, когда они совпали, тяга автоматически выключилась.
— Дома! — с чувством произнес Хельм.
Я подергал разные ручки, пытаясь задействовать экран наружного видения, но у меня ничего не вышло. Оставалось только открыть дверь.
Хельм так и сделал. Я только успел крикнуть «Погоди», прежде чем он попытался выйти. В следующую секунду раздался выстрел в наружном отсеке, за которым последовала беспорядочная стрельба. Хельм отступил и растерянно оглянулся.
— Это моя ошибка, лейтенант, — сказал я. — К этому моменту солдаты окружили склад, который йлокки использовали, как площадку для высадки, и могут теперь атаковать и уничтожить любой йлоккский транспорт до того, как он высадит войска. Они же не знают, кто прибыл.
Мы кое-как сделали белый флаг и выставили его. Его тут же разнесло выстрелом в клочья.
Затем стрельба прекратилась, и я закричал:
— Не стреляйте. Мы друзья!
— Брайан? — крикнули в ответ. — Брайан! Возможно ли?
Я узнал голос Манфреда, но звучал он как-то слабо и неуверенно. Я вышел из камеры в большой пустой склад. Вооруженные солдаты выскочили из укрытия и окружили меня, держа под прицелом.
Какой-то старик кинулся ко мне, и еще до того, как он меня обнял, я узнал в нем Манфреда.
— Сколько прошло времени? — еле удалось мне вставить в его возбужденную бессвязную речь.
— …когда ты не вернулся спустя договоренные две недели…
— Я этого не помню, — прервал я его. — Сколько все-таки прошло времени? Барбро…
— Брайан, после того…
— Да? После чего?.. Сколько прошло времени? — я никак не мог пробиться в его сознание. Он постарел. Это был старый-старый человек с выцветшими глазами и остатками седых волос на голове. Но в конце концов ему уже было за восемьдесят, когда я видел его в последний раз. Было ясно, что он с трудом осознавал происходящее.
— Ты спрашиваешь, Брайан, сколько прошло времени? — наконец он, видимо, понял реальность моего появления. — В этом месяце исполнится одиннадцать лет с тех пор, как я послал тебя в Желтую Зону навстречу ужасной судьбе.
— Мне многое надо вам рассказать, сэр, — произнес я, — но сначала я должен встретить Барб. Где она? Надеюсь, она здесь, в городе?
— Конечно, ты расскажешь, — сказал он более спокойно, последний раз похлопывая меня по плечу, как бы вновь убеждаясь, что я не иллюзия.
— Брайан, — грустно повторил он. — Я должен тебе объяснить, и лучше сделать это сразу. Прелестной Барбро здесь нет. Я прошу извинения, Брайан,
— продолжал он, — за грубую встречу. Но ты должен понять…
— Конечно, было глупо появиться так вот, без объявления, — признался я.
— Как идет война?
— Последние изолированные очаги сдаются, как только мы до них добираемся, — ответил он, — они вроде уже не хотят продолжать вторжение.
— Это и не было настоящим вторжением, сэр, — объяснил я ему, — в смысле захвата территории. Это был рейд по захвату рабов.
Рихтгофен странно посмотрел на меня:
— Так они не казнили пленных?
— Нет. Только заставляли работать. Вы сказали, Барб нет здесь?
— Ну, тогда хорошо, — старик вздохнул с облегчением. Я удивился, что он так переживает из-за этого.
— У меня на борту около сотни пленников, — сказал я в надежде уменьшить его огорчение, но он только отчаянно глядел на меня.
— Я не думаю… — начал он и замолчал, оставляя меня в недоумении относительно того, что он не думает.
— Я бы хотел отправиться домой, генерал, — повторил я несколько нетерпеливым тоном. — Мне нужно хорошенько вымыться и…
— Брайан, — прервал он меня. — Я не сказал тебе прямо. Барбро дома нет. Она была захвачена в плен через несколько дней после твоего отправления, когда она возглавляла рейд, атакующий штаб йлокков. Мы считали, что она погибла. Брайан, мне очень жаль.
— И вы не делали попытки спасти ее? — спросил я резче, чем хотел.
Он грустно покачал головой.
— После твоей, как мы считали, неудачи… — начал он и замолчал.
— Но… — приободрился он, — раз это не так, раз наоборот все удалось, мы можем…
— Генерал, — оборвал я его, сытый по горло этими разговорами, — пожалуйста, приготовьте мне двухместный разведчик с вооружением Б. Я пойду один. Я знаю, что делать.
Произнося это, я вспомнил маленькую императрицу, когда она храбро и доверчиво шла навстречу своей судьбе. Манфред начал было протестовать, одновременно уверяя меня, что в течение часа в мое распоряжение предоставят прекрасный новый челнок.
ЭПИЛОГ
Полет был ничем не примечателен, пока я не заметил неожиданный скачок вниз сенсора целостности пространства. Я выглянул наружу и увидел знакомый пейзаж: унылые холмы, дорогу в уютный домик, где я во второй раз заметил Свфта. Я на секунду задумался, оценил ситуацию и вошел в фазу.
На грязной дороге я мог еще разглядеть следы последнего приземления корабля. Как давно это было по местному времени? Понять я не мог. Еще там было много следов ног (следы отряда, который стрелял в Свфта, а потом поспешил уйти). Только теперь этот след вел к «технической хижине». По-видимому, парни еще находились там, так как от хижины никаких следов не отходило. У меня мелькнуло желание подойти и узнать, что гам делается, но мне предстояла срочная работа, так что я продолжил свой поход в Желтую Зону.
Еще много осталось незавершенных дел до того момента, когда я мог бы уверенно сказать, что положение стабилизировалось.
Я преодолел искушение воспользоваться экраном видения, чтобы отследить свое продвижение через зону к центру Йлоккии. Приборы подскажут мне, когда я незаметно попаду в аллею за магазинами Паутины. Этот путь был промерен моими шагами, и я помнил расположение гаража Сети там, дома.
Проверил еще раз: я уже продвинулся почти к городским улицам. Собственно, какого-то плана у меня не было. Я собирался действовать по обстановке.
Еще несколько мгновений, и мои сенсоры уловили что-то, движущееся в Сети, рядом со мной, примерно с моей скоростью. Я замедлил ход, и оно замедлилось. Когда я снова начал движение, оно осталось со мной. Я попробовал уклониться, двигаясь в случайно выбранных направлениях. И увидел, что оно очень близко к ядерной А-Линии Йлоккии. Так что мне пришлось продвигаться с большой осторожностью. И точно, оно исчезло без следа, видимо, перегнав меня. Я вздохнул с облегчением.
Подав челнок еще на несколько футов вперед, я бросил его в овеществление. Мне нужен был глоток свежего воздуха, никакого длительного выхода на этот раз: только глянуть одним глазком и снова скрыться. Преодолев замки безопасности, я зацикловал входную камеру и выглянул на кипящую народом рыночную площадь, где на открытых рядах шла бойкая торговля.
Трупы крыс были убраны, и мерзкая вонь исчезла, ее заменил обычный крысиный запах.
Не было видно разбитых окон, не бродили банды мародеров.
«Это означает, что Минни укрепила свое положение и уничтожила всю эту двухзаконную шваль», — сказал я себе и порадовался этому.
По-видимому, на этой стороне склад сгорел, потому что я прибыл на пустое место. Заметив какого-то типа с серой полоской вдоль спины, я шагнул на булыжную мостовую и направился к нему.
— Добрый день, майор, — обратился я к нему на самом лучшем своем йлоккском.
Он подскочил и подозрительно уставился на меня, потом стал ошарашенно оглядываться по сторонам.
— Кто вы такой? — требовательно спросил он. — Кто бы вы ни были, вам здесь не место. Если местные полицейские вас заметят…
— Не заметят, майор, — успокоил я его. — Если вы меня не выдадите. Они заняты покупками, а я просто какой-то странный тип, который разговаривает с офицером.
— Да, конечно, но… — он понизил голос. — Я — Майор Хсп. Возможно, сэр, вы не в курсе событий.
Я согласился, что не в курсе.
— Остатки двухзаконных мятежников приземлились здесь, в этой отдаленной фазе, — объяснил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26