Ты предлагаешь их здесь бросить?— То, что нам удалось раздобыть, гораздо важнее, — перебил его Хинсен, показывая на середину корабля.Там был надежно закреплен локомотив, разбившийся у Кеннебекского моста и брошенный армией Руси. Такой большой груз, к тому же располагавшийся выше ватерлинии, мог при сильной качке отправить их всех на дно. Да, нелегко будет доставить паровоз домой, но зато как довольны будут мерки, когда он привезет им эту штуковину! Хинсен тридцать дней играл в кошки-мышки с Киндредом и понимал, что настало время сматывать удочки. По всей железнодорожной ветке до самого моста были расставлены военные гарнизоны, и суздальцы уже перебрались на другую сторону реки. Последний рейд обернулся для Хинсена разгромом: Киндред перехитрил его, устроив засады в нескольких милях от железнодорожного полотна. Джим потерял там около пятидесяти человек. Нет уж, он не даст себя ухлопать в этой богом забытой глуши!В любом случае он вернется героем. Ведь именно Хинсен расскажет меркам о том, как он успешно сражался с десятитысячной армией янки.— Они перехитрили нас, — сказал Джим, стараясь говорить как можно убедительнее. — Они возвращаются морем — ты же слышал гонца. Если мы останемся здесь, они загонят нас в реку и потопят, как котят.Джейми оценивающе взглянул на Хинсена и промолчал.— У меня там на берегу остаются хорошие друзья, — крикнул кто-то из солдат.— Если хочешь, можешь сойти с корабля и присоединиться к ним, — отозвался Хинсен.Опершись спиной о дверь каюты, он внимательно следил за реакцией своих людей.— Через семь дней мы вернемся в Карфаген, — увещевал их Джим. — Вас встретят как героев, вы увидите свои семьи.— А что будет с другими?— Их всех спасут, обещаю вам. Если мы не отплывем сейчас, погибнут все. Кин, несомненно, сделает здесь остановку и поднимется вверх по реке, преследуя нас. Тогда наши друзья действительно окажутся в ловушке.— Назад в Карфаген? — хитро усмехнулся Джейми. — А почему не в Суздаль?— Вы хотите домой или в Суздаль? — вкрадчиво поинтересовался Хинсен.Солдаты переглянулись, и на их лицах появились робкие улыбки.— Отправляемся через час, — возвестил Хинсен и, не дожидаясь ответа, скрылся в своей каюте, расположенной на корме. Закрыв за собой дверь, он облегченно перевел дыхание. Джим вытащил из-под койки бутылку карфагенского вина и сделал затяжной глоток. Раз Кин возвращается морем, то могут быть только два варианта.Если Кромвель выиграет, то он, как и раньше, будет оставаться в его тени. Но если Кромвель проиграет… Хинсен вновь приложился к бутылке, поднял глаза к потолку и улыбнулся.— Батарейная палуба, салют!У Эндрю под ногами гулко ухнула карронада, и из отверстия орудийного порта вырвалось облако дыма.Полковник покачал головой. Салют получился довольно жалкий, но у них была на счету каждая унция пороха, и большего они себе позволить не могли.В ответ на флагмане Марка приспустили флаг, но через несколько секунд пурпурный штандарт с римским орлом вновь взмыл на грот-мачте уходящей галеры. Опытные гребцы слаженно поднимали и отпускали весла, и казалось, что корабль летит над волнами.— Красиво идут! — восхищенно произнес Эмил.— Знаешь, Эмил, когда я раньше читал хроники Полибия, повествующие о возникновении Римской империи, меня в первую очередь интересовали Пунические войны, — признался Эндрю. — Кстати, я всегда сочувствовал карфагенянам.— Почему вдруг? Это был отвратительный народ.— Ну, я не знаю. Может, потому, что они оказались в проигрыше, а возможно, из-за того, что в конце концов учинили с ними римляне в Третью Пуническую войну. Я и подумать тогда не мог, что сам окажусь втянутым в этот конфликт!— Не забывай, что мы все же в другой ситуации, — заметил Эмил. — Сципиону не приходилось иметь дела с мерками.— А вот и наши парни, — перебил его Джон, завидев первую галеру, миновавшую банку.Эндрю бросил оценивающий взгляд на приближающееся судно. Гребцам, безусловно, не хватало мастерства и слаженности, особенно в сравнении с «Римом», флагманом Марка. При каждом взмахе весел корабль слегка сносило влево, но, когда галера проходила мимо «Суздаля», Эндрю почувствовал энтузиазм, исходивший от новоиспеченных моряков. Гребцы задорными криками приветствовали небольшую группу на палубе броненосца, и Эндрю вскинул руку в салюте, после чего снял шляпу и помахал им.Галеры вылетали с рейда Остии, как пчелы из улья; вода буквально кипела у них под веслами.— Ох и непросто будет добиться какого-нибудь порядка, когда все они покинут гавань, — обеспокоено произнес Эндрю. Флот был разделен на десять эскадр по десять галер. Каждой эскадрой командовал римский капитан.— У нас будет пять дней, чтобы научиться соблюдать строй, — ответил Буллфинч. — Путь до Суздаля станет для нас пробным плаванием.— Порядок-шморядок, — проворчал Эмил. — Доплыть бы до этого Суздаля.— Наш доктор, как всегда, оказался пессимистом, — рассмеялся Джон.— Профессия такая. Господи, да мне сегодня вечером наверняка придется лечить двадцать тысяч волдырей. Жаль, что сейчас полное безветрие и мы не можем хотя бы поставить паруса.Когда прошла последняя галера, из-за рифа показался окутанный дымом броненосец «Республика Русь» под командованием Дмитрия. Судно продвигалось вперед с большой осторожностью — у его капитана весь опыт кораблевождения сводился к управлению небольшим торговым судном, ходившим по Нейперу. Корабль выглядел устрашающе — он был больше всех броненосцев их флота и имел водоизмещение почти шестьсот тонн. Его блокгауз был в три раза меньше, чем на «Суздале», в нем находились две драгоценные карронады. Две трубы извергали в небо струи дыма. Броня, защищавшая гребные колеса, придавала кораблю вид какого-то странного горбатого чудища, бороздящего море. За кормой судно тащило на буксире баржу, доверху груженную деревом — сотни кордов дров, без которых кораблю не хватило бы топлива до Суздаля. Над боевой рубкой развевалось обгорелое, пробитое пулями знамя 5-го Суздальского.— Старина Пятый. — В голосе Эндрю слышалось волнение. «Республика Русь» прошла рядом с «Суздалем», и Дмитрий, стоявший на капитанском мостике, помахал им рукой.— Если когда-нибудь напишут нашу хронику, этот полк займет в ней не меньше места, чем Тридцать пятый, — прошептал Фергюсон.Эндрю бросил на инженера удивленный взгляд: раньше он никогда не замечал за Чаком интереса к истории.После «Республики Русь» рейд начали покидать и другие броненосцы. Те, на которых были гребные колеса, шли несколько быстрее, чем винтовые.Эндрю пересчитал суда. Броненосцев оказалось только шестнадцать.— На «Новроде» сломался вал гребного винта, — прокричал с мостика капитан замыкающего корабля. — Он все еще в Остии.— Черт возьми, — выругался Эндрю и бросил вопросительный взгляд на Фергюсона,— Сэр, нам повезло, что у нас целых семнадцать броненосцев, — покачал головой Чак. — Будет счастьем, если до Суздаля доберутся десять из них. На каждом судне есть запасной вал, но его установка занимает от трех до четырех дней.В его голосе Эндрю послышались виноватые нотки.— Все в порядке Чак, ты молодец, — успокоил он инженера. — Просто мы и так уже оставили в доках три корабля, и меня душит злость, что приходится бросать еще один, даже не выйдя в море.— Зато он может оборонять гавань, — вмешался Майна. — Мы оставили город почти беззащитным. Тот корабль с неправильно установленным двигателем будет отремонтирован только через несколько дней.Эндрю взвесил эти слова и наконец согласно кивнул:— Передайте им, чтобы оставались здесь. Тогда тут будет на плаву хотя бы два судна. Когда они нас догонят, бой наверняка уже закончится.— Значит, решено, господа, — заключил Эндрю, переводя взгляд на море, где на волнах покачивался флот из ста с лишним судов. — Что-нибудь еще?Его помощники отрицательно покачали головами, и в их глазах он прочитал нетерпение.Слабо улыбнувшись, Эндрю повернулся к Буллфинчу:— Адмирал Буллфинч, отошлите посыльное судно назад в гавань с сообщением для «Новрода». Теперь я в вашей власти. Давайте начинать.— Да, сэр, — воскликнул молодой человек и, забравшись в рулевую рубку, начал отдавать приказы.Бывшие солдаты армии Союза разошлись по своим местам, матросы бросились поднимать якорь, который представлял собой тяжелый кусок гранита, обвязанный канатом толщиной в руку. Они еще копошились у деревянной лебедки в носу корабля, а из труб на корме уже повалил дым, и «Суздаль» медленно сдвинулся с места. Броненосец постепенно набирал ход, Буллфинч задал курс на запад.Эндрю ощутил дрожание палубы у себя под ногами.Натянуто улыбаясь, полковник посмотрел на Эмила и уселся в кресло, поставленное на палубе специально для него. Пытка началась.— В это невозможно поверить, — заявил Тобиас. — Только Кин мог такое выкинуть!— Ты отрезал ему все возможные пути, — ответил Хулагар. — В наших странствиях нам часто приходится пересекать земли, в которых тяжело найти пропитание. Это суровые переходы. Твой Кин оказался в ловушке, и ему пришлось искать способы выбраться из нее.Тамука молча сидел в углу, с презрением разглядывая обескураженного капитана. Этому янки удалось застать своего противника врасплох, но он не ожидал, что тот сумеет найти выход из тупиковой ситуации. Взгляд Тамуки на мгновение остановился на лице Вуки, который тоже пока не проронил ни слова. Его поведение казалось загадочным. Если раньше он все время шумно ругался и бахвалился, то теперь предпочитал отмалчиваться и держать свои мысли при себе. После возвращения Тамуки они не обменялись и десятком слов. Это означало, что Вука понял причину его возвращения. Хотя бы в этом он выказывал некое достоинство, не унижаясь до того, чтобы молить о пощаде своего щитоносца. Отвернувшись от Вуки, Тамука перевел взгляд на Тобиаса. Интересно, что теперь будет делать этот скот?— Ты строил свои корабли почти год, — гремел Хулагар. — Как получилось, что им удалось сделать это всего за тридцать дней?— Когда я оказался в Карфагене, у меня там ничего не было, — защищался Тобиас. — Хуже средневековья! Пришлось построить литейный цех, прокатный стан и токарные станки. Это потребовало времени.— В Риме были те же условия, — тихо заметил Манту.Тобиас почувствовал, что в нем закипает гнев. Эти ублюдки просто не понимали, как много он для них сделал, сколько трудностей преодолел. И теперь они судят его!— У них был литейный цех, и они уже начали строить прокатный стан.— А ты не уничтожил их.— Я собирался это сделать, — вскинулся Тобиас. — Но не успел, потому что римляне взбунтовались и выгнали нас из города. — Янки бросил обвиняющий взгляд на Вуку, но поостерегся добавить что-нибудь к своим словам.Вука вновь промолчал, даже не повернув головы в сторону Тобиаса.— Все это в прошлом, — поспешно сказал Хулагар. — Я хочу разобраться в настоящем и понять, чего ожидать от будущего.Тобиас откинулся на спинку стула, и в каюте воцарилось молчание.— У них должны быть паровозные двигатели, — медленно начал капитан. — Они перевезли их из Испании вместе с рельсами для брони.— У них сильный флот?— Возможно. Мы этого не узнаем, пока не встретимся с ними. Но вот что я могу вам гарантировать. На их кораблях не может быть тяжелых пушек, подобных нашим. Наши орудия, стреляющие пятидесятифунтовыми ядрами, весят около пяти тонн, а стофунтовки целых десять. Чтобы просверлить в них жерла, нужны очень тяжелые машины.— Значит, ты считаешь, что мы сильнее? Тобиас утвердительно кивнул.— Сколько у него может быть кораблей?— Гонец заметил только один, но он видел много столбов дыма над рекой. Я думаю, что у него пять, семь, максимум десять броненосцев. Кин не такой безумец, чтобы отправляться в поход с одним-двумя кораблями. Галеры нужны ему для перевозки людей, больше ни для чего. Скорее всего он постарается пристать к берегу и высадить войска.— А если ему это удастся?— На суше у него преимущество. Его войска лучше — мы знали это с самого начала.— Каков твой план?Тобиас улыбнулся. Его до сих пор преследовали кошмарные воспоминания о том, как «Мерримак» атаковал его беззащитный, севший на мель корабль. Но сейчас все будет наоборот. На этот раз он будет командовать «Мерримаком», а жалкие суденышки Эндрю станут мишенью для его пушек.— Я выведу флот в море, — произнес он. — Галеры могут быстро маневрировать, их я возьму тоже. Они будут преследовать деревянные суда, а броненосцами займусь я сам. В городе останется гарнизон в пять тысяч солдат.— Зачем уводить флот? — протестующе воскликнул Михаил, вскочив со стула. — Город в наших руках, но враги удерживают фабрики. Если у меня будет всего пять тысяч воинов, они могут отбить Суздаль.— На реке у меня не будет пространства для маневра, — отрезал Тобиас. — Я хочу встретить их в открытом море и потопить, прежде чем они успеют высадить войска.— Но если ты уйдешь, на меня могут напасть Калин и его люди, — упорствовал Михаил. — Не беспокойся об этом, — прервал его Хулагар. — Я хочу, чтобы Кин и его армия перестали существовать. Все остальное сейчас не имеет значения.Михаил исподлобья посмотрел на мерка, но ничего не сказал.— Скоро рассветет, — тихо заметил Тобиас. — Если мы будем собирать наши войска днем, они это заметят. Когда наступит ночь, мы снимем осаду фабрик. Две канонерки будут всю ночь бомбардировать неприятеля, прикрывая наше отступление. На следующее утро флот отправится навстречу Кину.— А что будет со мной? — хмуро поинтересовался Михаил.— Если разведчики не ошибаются и Кин так близко, мы вернемся через три дня, — холодно ответил Тобиас. — Когда эти дураки увидят его труп, они поймут, что у них не осталось надежды.Хулагар поднялся, пригнув голову, чтобы не стукнуться макушкой о низкий потолок каюты.— С нетерпением жду того часа, когда я увижу битву кораблей с кораблями, Кромвель, — спокойно произнес он и вышел наружу. За ним последовали и другие мерки.— Он все еще не знает о приходе Вушки, — сказал Тамука по-меркски, едва они вышли на верхнюю палубу.— Ему незачем этого знать, — ответил Хулагар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67