Более того, им теперь помогал и десятилетний Ханс Иоахим. Всегда одетый в матросский костюмчик, весёлый и шустрый, он был любимцем моряков. Они брали его на корабли и показывали все «игрушки», которые там были. Отца на корабль не пускали, он и не настаивал на этом, но Рут узнавала от приятелей-офицеров обо всём, что видел и чем интересовался её маленький братик. Да и тот кое о чём рассказывал, в меру своего понимания и возраста.
Сама Рут по приглашению своего жениха побывала на военном судне. Но больше не ходила туда, так как услышала, как за её спиной кто-то довольно внятно произнёс: «Женщина на корабле — быть беде!»
Рут Куэн изобрела систему подачи сигналов из нового домика, который они купили тоже в районе базы Пёрл-Харбор, в японское консульство. По настоянию консула система была усовершенствована с тем, чтобы сигналы могли принимать и суда японского флота.
В один из дней Рут купила в Гонолулу два мощных морских бинокля — приобретение более чем странное для молодой леди, но тем не менее не вызвавшее никаких подозрений.
2 декабря 1941 года Рут и её отец впервые опробовали новую систему. Она работала отлично. В этот день консул Окуда получил от них точную информацию о количестве, типах и местоположении судов в Пёрл-Харборе.
На следующее утро генеральный консул, резидент японской разведки Нагоа Кита с помощью коротковолнового передатчика сообщил эту информацию в штаб-квартиру японской военно-морской разведки.
Рут и Бернард Куэны знали точную дату и даже час нападения на Пёрл-Харбор. Теперь судьба американского флота была в их руках.
За сутки до атаки Рут и её отец начали непрерывно передавать самую последнюю, самую свежую информацию. Принимавшая её японская подлодка пересылала её по радио в центр. Радиосигналы были засечены американской службой радиоперехвата. Даже из японского консульства за 36 часов до атаки ещё велась прямая радиосвязь с Токио передавалась, в том числе и информация, полученная от Рут.
Однако ни ФБР, ни военно-морская разведка и контрразведка американцев не придали этим фактам должного значения, продемонстрировав поразительную беспечность.
В 8 часов утра 7 декабря 1941 года японская авиация в составе ста пяти самолётов Императорского военно-воздушного флота атаковала стоянку кораблей Тихоокеанского флота США и авиационные базы на Гавайских островах.
В Пёрл-Харборе стояли на якоре семь из восьми линкоров Тихоокеанского флота и около восьмидесяти крейсеров, миноносцев, минных заградителей, тральщиков и других боевых кораблей.
Японцы точно знали свои цели: они были расписаны для каждого самолёта по координатам, полученным от семьи Куэн.
В результате налёта, который в общей сложности длился 1 час 45 минут с пятнадцатиминутным перерывом, все линейные корабли и большая часть других судов была выведена из строя. Более трёх с половиной тысяч моряков погибли или пропали без вести. Раненых было около полутора тысяч.
После этого японский флот и Императорская армия начали своё победное шествие по островам Тихого океана, Индокитаю, Малайе, Бирме.
Весь налёт корректировался Рут Куэн, которая с помощью отца сообщала о результатах бомбёжки световыми сигналами в японское консульство, а оттуда они по радио передавались прямо командующему японского флота.
Лишь за пятнадцать минут до окончания налёта в дом Куэнов ворвались три американских офицера, случайно заметивших световые сигналы. Но это уже не могло повлиять на судьбу флота.
Семья Куэнов была схвачена с поличным. На состоявшемся суде отец всю вину взял на себя. Правда, семья состязалась в благородстве — такие же признания сделали и жена и дочь. Но суд рассудил по-своему: жена казалась слишком глупой, дочь слишком молодой и красивой. А Бернарда приговорили к расстрелу. Он судорожно боролся за свою жизнь, обещая выдать американцам всю японскую и германскую агентурную сеть на Тихом океане, а в дальнейшем верой и правдой служить американцам. Сеть он выдал, а от его услуг отказались. 26 октября 1942 года заменили смертную казнь пятидесятилетним заключением в знаменитой тюрьме Алькатрас, в Сан-Франциско, откуда ещё никому не удалось бежать. Но в 1948 году его освободили, и он уехал в Аргентину.
Мать и дочь — фрау Фридель и фрейлейн Рут Куэн — суд оправдал за недостаточностью улик, их всего лишь интернировали до конца войны.
После войны они выехали в Западную Германию, где и жили благополучно, во всяком случае, по данным на 1960 год. Рут под другой фамилией работала учительницей в школе.
АННА ВОЛКОВА (1902–1970)
Что может быть для государства, тем более находящегося в критическом положении, более охраняемой тайной, чем совершенно секретная переписка его лидера с лидером другого, могущественного и дружественного государства?
Русская аристократка Анна Волкова, проникшая в эту тайну, явилась редким примером одержимости идеей — не государственной, политической или патриотической, а личной, основанной на расовой и национальной ненависти. Она стала необычной шпионкой.
С юных лет Анну обуревали некие идеи, главной из которых стала патологическая ненависть к евреям. Многие из родственников и друзей разделяли её взгляды на этот счёт, но держали их при себе. У Анны же вся жизнь была посвящена одной цели — борьбе с евреями и еврейством. Примечательно, что во всём остальном она была нормальной, даже приятной женщиной. И всё же Анна предприняла попытку осуществить свои безумные идеи, причём в самые критические для Англии дни войны с фашистской Германией.
Она была изощрённой шпионкой, при этом не являясь ничьим агентом, никому не служа, ни от кого не получая денег. Но в то же время стала предателем Англии, приютившей её и принявшей в свой правящий класс, и орудием передачи немецким нацистам точных сведений о британских вооружённых силах, планах отражения агрессии, развития военной промышленности и об американской помощи в мрачные часы перед и после падения Франции.
Поздним июльским вечером 1940 года Уинстон Черчилль вынужден был прервать заседание Военного кабинета Великобритании — так именовалось английское правительство в годы Второй мировой войны. Он получил срочное сообщение, на которое надо было немедленно реагировать. Черчилль вышел из кабинета и прошёл в соседнюю комнату. Там его ждал начальник разведки, который сразу же приступил к докладу.
— Службой контрразведки МИ-5 выявлен нацистский шпион в американском посольстве, который владеет секретными кодами, используемыми послом Джозефом Кеннеди в переписке с Рузвельтом и госдепартаментом. — Начальник разведки сделал паузу и продолжал: — Кроме того, он знает всё о посланиях, которые вы направляете Рузвельту. Этот шпион со своей сообщницей в состоянии передать немцам все телеграммы, которые вы, а также министр иностранных дел лорд Галифакс и экс-премьер сэр Невилль Чемберлен посылали и посылаете через посольство США. Есть данные, что они успешно доходят до Берлина.
Черчилль слушал молча, вспоминая последние послания, мольбы, которые он направил Рузвельту и которые сейчас, ухмыляясь, читают на Альбрехтштрассе в Берлине.
«Черчилль — Рузвельту.
…Я прошу вас о помощи. Я умоляю, чтобы вы помогли всем, чем можете. Прежде всего, немедленно нужны сорок—пятьдесят старых миноносцев. Во-вторых, мы просим несколько сотен самолётов. Третье — противовоздушная артиллерия и боеприпасы должны быть в изобилии в будущем году… если мы доживём, чтобы увидеть их…»
В другом послании Черчилль писал: «Обстановка ухудшается… После катастрофы во Франции мы ожидаем, что будем атакованы с воздуха и воздушным десантом в ближайшем будущем, и мы всё готовим для этого… Мы будем продолжать войну одни, и мы не боимся…»
— Значит, все мои послания идут одновременно и к Гитлеру? — Черчилль задал этот вопрос, заранее зная ответ.
— Да, господин премьер-министр, — подтвердил разведчик.
— Как пересылаются эти материалы?
— Через посольства так называемых нейтральных стран, Италии и Румынии. (Впоследствии было установлено, что важность документов была столь велика, что Гитлер специально удерживал Муссолини от вступления Италии в войну, чтобы продолжать использовать её посольство.)
Несколько минут спустя после разговора начальника разведки с Черчиллем министр иностранных дел лорд Галифакс разбудил телефонным звонком посла США и вкратце сообщил ему суть дела. Кеннеди согласился снять дипломатический иммунитет с одного из сотрудников посольства. Ещё через несколько минут офицеры специального бюро Скотленд-Ярда прибыли в квартиру на Глоустер-роуд и арестовали молодого американского дипломата.
Это был Тайлер Кент, выходец из знатной американской семьи из Новой Англии, откуда происходил и посол Джозеф Кеннеди, отец будущего американского президента. Тайлер Кент, арест которого через два дня санкционировал сам президент Рузвельт, был любовником Анны Волковой. В ходе следствия выяснилось, что он был инструментом в её руках.
Не менее полутора тысяч совершенно секретных документов посольства было скопировано Тайлером Кентом и передано Анне, а вдобавок к этому — целый ряд других бумаг, адресованных госсекретарю Корделлу Хэллу и послам во все европейские страны. Многие содержали важные выдержки из совершенно секретных распоряжений и докладов. Их направляли через Лондон, так как госдеп полагал, что только лондонское посольство имеет «непробиваемый» код.
Может быть, он и был «непробиваемым» для криптографических служб противника, но ни один код не может противостоять тому, кто знает его в деталях и работает с ним. Таковым и был Кент — начальник шифровальной службы посольства США в Великобритании.
Это позволило немцам не только быть в курсе англо-американских отношений, но и экономить средства на шпионаж за американцами в других странах Европы.
Что же толкнуло Тайлера Кента на измену?
Он делал это не ради денег. Он не получил ни от кого ни пенса, а на суде утверждал, что даже не знал о том, что секреты утекают к Гитлеру.
К моменту ареста Кенту исполнилось двадцать восемь лет. Его отец находился на дипломатической службе США. В 1911 году, когда Тайлер родился, отец был генеральным консулом США в Мукдене, в Китае. Тайлер был единственным ребёнком в семье, и родители делали всё, чтобы дать ему хороший старт в жизни. Он обучался в самых престижных школах и университетах Европы и США, знал несколько иностранных языков, в том числе французский и немецкий, был хорошо подготовлен к дипломатической карьере, и его перспективы выглядели блестяще. Приятный молодой человек, отличный игрок в бейсбол и футбол, легко заводил друзей и слыл сообразительным и остроумным. Правда, он очень смущался при виде красивых женщин.
В Лондоне Тайлер встретил Анну Волкову. Те, кто знал её, утверждали, что ни одна современная шпионка, включая Мата Хари, не подходила под определение «роковая женщина» так, как Анна Волкова, во всяком случае в том, что касается Тайлера Кента.
Когда они впервые встретились в Лондоне, ему было двадцать семь, ей тридцать восемь. Но было бы несправедливо всю вину за «падение» Кента возлагать на Анну Волкову или даже считать её влияние решающим. Политические причины лежали в основе его поведения ещё до назначения в Лондон.
Вскоре после того, как Тайлеру исполнилось двадцать три года, он, блестяще сдав экзамены, был принят на дипломатическую службу США и направлен на работу в американское посольство в Москве, куда и прибыл в феврале 1934 года.
Время пребывания Кента в Москве совпало с годами жестокого сталинского террора. Он был свидетелем чистки коммунистической «старой гвардии», судов над Зиновьевым, Каменевым, Бухариным, ликвидации маршала Тухачевского и других руководителей Красной армии, видел уничтожение большинства старых друзей Сталина. Сталинизм предстал перед Кентом во всей своей «красе».
В уме и сердце впечатлительного юного американца всё это вызвало не только ненависть к тому типу коммунизма, который он видел в России. Он вернулся из Москвы ярым антисемитом.
Случилось так, что до восемнадцати лет он вообще не встречался ни с одним евреем. В том обществе, к которому он принадлежал, евреи, даже очень богатые, были чужаками. Никогда он не видел их в престижных частных школах. Очень мало было евреев и среди студентов Принстонского университета. Но большинство из них были люди талантливые и с амбициями. Возможно, редкое общение с ними уже тогда вызвало в его несформировавшемся характере чувство отторжения.
В Москве Тайлер Кент встречался со многими официальными лицами Наркоминдела. И хотя многие из евреев к этому времени были убраны с высоких постов, всё же большинство рядовых сотрудников, с которыми общался Тайлер, были евреями. Кент, который уже мог говорить по-русски, был, по его словам, огорошен тем холодным цинизмом, с которым эти люди относились к массовым репрессиям. Вскоре он сделал для себя вывод, что цинизм, жестокость и вероломство являются характерными чертами всех евреев. Это и стало не только трагической ошибкой его жизни, но и основной причиной его падения.
Гитлер находился у власти уже два года, когда Кент отправился в отпуск в Берлин и Баварские Альпы. Он встретился со многими нацистами, сотрудниками германского МИДа, и был приятно удивлён культурными и обаятельными манерами немцев.
Немцы быстро раскусили симпатии Кента. Вполне очевидно, что он не случайно был введён в кружок профессора Хаусхофера, своего рода пророка «арийской геополитики». Через него Кент познакомился с Альфредом Розенбергом, нацистским «философом», был представлен Геббельсу и присутствовал на одном из блестящих приёмов у Геринга.
После «тура по витринам» нацистского государства он вернулся убеждённый, что «арийская философия» будет господствовать в новом тысячелетии. Попав под влияние нацистов, он стал ярым антисемитом.
С такими настроениями Тайлер Кент получил назначение в лондонское посольство США накануне Второй мировой войны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107