Я убеждена, что принц Наваррский мне страшно не понравится.
— Я этого не думаю. Он похож на своего отца.
— Ну так что же?
— Вы найдете его очаровательным.
— Черт возьми! — прошептал Генрих Наваррский. — Я докажу принцессе, что я не уступлю другим, что я не хуже герцога Гиза.
Вспомнив о герцоге Гизе, принц испытал какое-то неприятное чувство и посмотрел на принцессу Маргариту.
«Маликан бессовестный лжец», — подумал он.
Обернувшись к де Пибраку, он спросил его, хотя шепотом, но резко:
— Вы видели герцога Гиза?'
Де Пибрак не ожидал такого резкого вопроса, он вздрогнул так, как старый боевой конь вздрагивает при звуке трубы.
— Отчего, ваше высочество, спрашиваете меня об этом?
— Оттого, что... говорят...
— Тс, ваше высочество, об этом мы поговорим в другой раз.
Королева Екатерина продолжала:
— Я получила письмо от королевы Наваррской, которая пишет мне, что она приедет в Париж недель через пять или шесть.
— Это очень скоро.
— И что она привезет с собою сына...
— Ваше величество, я покорюсь, если это необходимо, требованиям политики, — сказала принцесса Маргарита,— но до тех пор...
Принцесса остановилась.
— Продолжайте, дочь моя, — сказала королева.
— ...до тех пор, — продолжала Маргарита, — я буду вам очень признательна, если вы не будете говорить мне ни о королеве Наваррской, ни о ее сыне в одежде из грубого сукна.
У Генриха вырвалось движение досады.
— Я оденусь в шелка, милая моя, и тогда мы увидим...
Маргарита, без сомнения, хотела отпустить еще несколько колкостей по адресу принца Наваррского, не подозревая, что он так близко от нее, когда дверь снова отворилась.
Вошел паж. Генрих тотчас же узнал этого пажа. Это был хорошенький Рауль, который привел его во дворец час назад.
— Что тебе нужно, мой милый? — спросила королева.
— Ваше величество, — ответил Рауль, — господин Ренэ-флорентиец желает вас видеть.
— Ренэ! — воскликнула королева, и хмурое лицо ее повеселело.
— Да, ваше величество.
— Значит, он приехал?
— Приехал, ваше величество.
— Впусти его, Рауль, скорее!
Паж поднял портьеру, вошел Ренэ-флорентиец.
Ренэ был покрыт пылью. Воротник у него был помят, одежда в грязи, сапоги испачканы, перо на шляпе сломано. У него было вытянутое лицо и плачевный вид прибитого человека.
— Праведное небо! — закричала королева Екатерина. — В каком ты виде, Ренэ? Откуда ты явился?
— Из тюрьмы, ваше величество.
— Из тюрьмы! — воскликнула королева.
— Да, ваше величество. Никто не поверит, чтобы во Франции, в сорока милях от Парижа, человек, которому покровительствует ваше величество, был схвачен двумя провинциальными дворянами и трактирщиком, обыскан с головы до ног, связан и брошен в погреб, где он чуть не умер от голода и жажды.
— Ты бредишь, Ренэ.
— Нет, не брежу, ваше величество.
— А эти дворяне знали, как тебя зовут?
— Да, я им сказал свое имя и даже угрожал им гневом вашего величества.
— И они не упали к твоим ногам?
— Они прибили меня.
Глаза Екатерины засверкали от гнева.
— Ну, если это так, Ренэ, — то ты можешь быть спокоен — ты будешь отомщен!
«Эге!» — подумал принц Наваррский, наблюдавший из коридора.
— Эти дворяне будут повешены! — прибавила Екатерина.
Хотя принц Наваррский был храбр, но у него все-таки волосы встали дыбом и по телу пробежали мурашки.
X
Де Пибраку и в голову не приходило, что дворяне, которых хотела повесить королева Екатерина, были вблизи него — один в коридоре, а другой в его комнате.
Однако угроза разгневанной королевы вызвала в нем такое же неприятное чувство, как и у Генриха Наваррского.
— Пойдемте, ваше высочество, — сказал он ему. — Мы поговорим свободнее у меня в комнате.
Принцесса Маргарита перешла на другое место, и принц уже не видел ее. Поэтому он позволил увести себя.
Они вышли и потайным коридором дошли до комнаты де Пибрака. Ноэ сидел у камина, положив ноги на решетку, и, держа книгу в руке, дожидался возвращения принца и его проводника.
Увидев их, он встал.
— А не могу ли и я также одним глазком взглянуть на принцессу Маргариту? — спросил Ноэ.
— Смотрите на здоровье, — ответил Пибрак и, указывая ему на коридор, сказал:
— Идите на цыпочках по направлению луча света и приложите глаз к отверстию. Только берегитесь... Малейший шум может привлечь внимание.
Генрих засмеялся.
— Ты увидишь сейчас человека, которого, я думаю, вовсе не ожидаешь встретить в Лувре.
Ноэ был удивлен, а Пибрак посмотрел на принца в ожидании, что тот объяснит эти свои слова.
— Пока Ноэ будет смотреть ту, которую предназначают мне в жены,— сказал принц,— я расскажу вам о приключениях, происшедших с нами.
— Когда?
—. Три дня назад.
— Где?
— Между Блуа и Орлеаном.
Ноэ вошел в коридор и тотчас же исчез. Генрих сел в кресло, с которого только что встал его друг, и, смеясь, посмотрел на де Пибрака.
— У меня вышла ссора с Ренэ-флорентийцем, — сказал он.
Де Пибрак вздрогнул и выронил щипцы, которыми мешал огонь в камине.
Генрих спокойно продолжал:
— Ноэ и я — мы те самые дворяне, о которых рассказывал Ренэ и которых королева Екатерина хочет приказать повесить.
Эти последние слова так взволновали достойного дворянина, что он забыл поднять щипцы.
— Как, ваше высочество! — воскликнул он. — Это вы!
— Да, мы.
— О, Боже мой! Вы погибли!..
— Ну, полноте! — засмеялся принц
— Ваше высочество,— серьезно сказал де Пибрак,— позвольте мне откровенно сказать вам, что я предпочитаю иметь врагами императора германского, короля английского и испанского — всех одновременно, нежели одного Ренэ-флорентийца.
Де Пибрак произнес эти слова с таким убеждением, что даже принц был взволнован.
— Ба!— воскликнул он наконец. — Да ведь королева Екатерина не имеет права приказать повесить принца Наваррского.
— Это правда...
— Да если бы даже и имела право, то подумала бы еще, прежде чем повесить будущего мужа своей дочери.
— Слова ваши вполне справедливы, ваше высочество.
— Не правда ли?
— Однако это ровно ничего не доказывает.
— Вы думаете?
— О, я в этом убежден.
В эту минуту воротился Ноэ.
— А, черт побери! Я видел принцессу Маргариту, но видел также и отвратительную рожу...
— Ренэ?
— Вы были правы, Генрих, я не ожидал встретить его в Лувре.
— Однако он здесь, и его присутствие ставит меня в не менее затруднительное положение, чем ваше.
— А! Неужели?
— Ваше высочество, когда имеешь врагом Ренэ, — продолжал капитан, — нужно быть готовым ко всему. Если Ренэ встретит вас, он прикажет вас арестовать. Тогда вы должны будете объявить свое настоящее имя, чтобы спасти вашу голову.
— Черт возьми! Я об этом и не подумал.
— И когда он узнает, что ему пришлось иметь дело с королем Наваррским, то ненависть его только увеличится.
— А почему?
— Потому что вы гугенот, а королева Екатерина ненавидит гугенотов. А Ренэ и королева — одно и то же. Чтобы угодить королеве, Ренэ готов поджечь папский дворец, а чтобы угодить Ренэ, королева сожжет Лувр.
— Извините меня, — перебил Ноэ, — но я бедный деревенский дворянин и не понимаю тех тонкостей, которые слышу от вас.
Де Пибрак загадочно улыбнулся.
—Вы говорите, что королева ненавидит гугенотов?
— Терпеть их не может.
— А в то же время хочет выдать свою дочь за принца-гугенота.
— Позвольте посвятить вас немного в тайну этого дела, — возразил де Пибрак.
— Говорите, я слушаю.
— Королева Иоанна д'Альбре Наваррская желает устроить брак своего сына принца с Маргаритой Французской, а королева Екатерина, по свойственной ей манере вести вероломную политику, вообразила, что этот брак может быть полезен для ее темных планов.
— Хорошо, продолжайте.
— Королева Иоанна вспомнила обо мне, и была права. Она поручила мне быть руководителем вашего высочества при французском дворе. Королева Наваррская — государыня моей родины. В глубине души я беарнец и сделаю все, что прикажет королева. Но... При этом «но» Генрих поднял голову.
— Но, — докончил де Пибрак, — королева не удостоилась спросить моего мнения об этом браке.
— Ну, а что, если бы вас спросил об этом я? — сказал принц.
— Я бы откровенно ответил вашему высочеству.
— В таком случае, говорите.
— Ваше высочество, — начал де Пибрак, — принц вашей крови должен выбирать себе обувь по ноге. Извините меня, пожалуйста, за это сравнение.
— Ого! Господин де Пибрак...
— Ваше высочество желали узнать мое мнение — я его высказал. Когда вам предстоит сделаться королем Наваррским...
— Гм,— перебил принц, подходя к окну и устремляя задумчивый взгляд на Сену, — кто знает.
Затем, точно взор его проник в будущее, он повторил еще раз:
— Кто знает?
Потом, посмотрев на де Пибрака, он спросил:
— Ну, так как же должен поступить тот, кому предстоит сделаться королем Наваррским?
— И тому, кто притом гугенот,— прибавил де Пибрак. — Он должен взять жену того же происхождения, к какому принадлежит сам, обновить замок в Коарассе и дворец в Нераке, а не жить в Лувре, жилище, вредном для здоровья, где на каждом шагу человек может провалиться в подземную тюрьму.
Генрих задумался и молчал.
— Ваше высочество, я вам высказал свое мнение, — продолжал гасконский капитан. — Не угодно ли вам выслушать добрый совет?
— Я слушаю, господин де Пибрак.
— Закутайтесь в свой плащ. Ночью все кошки серы, и все люди в плащах похожи друг на друга.
— Вы правы.
— Отправляйтесь в гостиницу, где вы остановились, прикажите оседлать ваших лошадей, и пусть завтра между вами и Парижем будет расстояние в "тридцать миль.
— Вы мне советуете, стало быть, вернуться в Наварру.
— Да, ваше высочество.
— Но... королева, моя мать...
— Вы скажете ей, что заметили на носу у принцессы Маргариты бородавку и что это вам не понравилось.
— Клянусь, — проворчал Ноэ, отличавшийся подчас благоразумием, — господин де Пибрак прав.
Генрих в задумчивости потупил голову.
Но вдруг он распахнул окно, к стеклу которого за минуту стоял, прижавшись лбом, и выставил свою пылающую голову под струю холодного воздуха.
Лувр был погружен во мрак, а Сена катила свои грузные волны. Кое-где в соседних домах мелькали огоньки, и смутный гул раздавался над большим городом, над которым нависли темные грозовые тучи.
Несколько минут принц стоял так, наклонившись к реке, затем поднял голову и посмотрел на небо.
Сквозь тучи блестела звезда, и ее яркий блеск привлек внимание принца.
Он вдруг повернулся и сказал:
— Господин де Пибрак, вы говорите мне то же, что я уже слышал сегодня от одного беарнца, и, судя по обыкновенному порядку вещей, ваши речи мудры, но...
Генрих остановился и снова посмотрел на звезду.
— Но, — продолжал он после короткого молчания, — посмотрите на эту звезду, горящую на небе! Я думаю, что это моя звезда.
— Она явилась на юго-западе, ваше высочество, со стороны Наварры.
— Она поднимется из-за горизонта и засияет над Парижем.
И так как, по-видимому, ни де Пибрак, ни Ноэ не поняли его слов, то принц прибавил:
— Таинственный голос говорит мне из глубины моего сердца, и я повинуюсь ему: «Ты должен жениться на принцессе Маргарите Французской не потому, что она красива, не потому, что ты полюбишь ее, а она тебя, но потому, что великие события готовятся к осуществлению, несмотря на препятствия».
Говоря таким образом, Генрих гордо поднял голову и откинул ее. В эту минуту он был так величественен, что де Пибрак и Ноэ казались ошеломленными.
Между тремя собеседниками снова воцарилось молчание.
Наконец де Пибрак сказал:
Ваше высочество, ваши слова заставляют меня молчать. Я не знаю, какая участь ожидает вас, но я прочел в ваших глазах, что вы будете великим государем. Эта звезда, сияющая на небе, ваша, говорите вы? Ну, так смотрите на нее, следуйте за ней, слушайтесь только ее советов. Люди, которые верят в свою звезду, всегда вольны!
— Вы правы, Пибрак, — ответил принц. — Час тому назад я был еще ребенком и думал только об удовольствиях. Теперь мрачное божество, распоряжающееся политикой, явилось мне, и книга судеб открылась передо мною. Ни вражда Ренэ, ни гнев королевы Екатерины не коснутся меня. Кинжал, который должен поразить меня, не выкован еще.
Сказав это, принц снова сел. Де Пибрак, казалось, был чем-то озобочен.
— О чем вы задумались? — спросил Генрих.
— Я придумываю, ваше высочество, средство, чтобы укротить гнев Ренэ. Если укус ехидны не всегда бывает смертельным, зато всегда вызывает болезненную опухоль. Вы приехали в Париж инкогнито. Если вы не хотите открываться, то вы должны успокоить гнев Ренэ.
— Золотом?
— Нет.
Принц взглянул на своего юного товарища.
— Значит, Ноэ должен извиниться перед ним?
— Нет, не то...
— Ну, так что же, наконец?
— Страх подавляет гнев трусов, — сказал де Пибрак, — Ренэ любимец королевы Екатерины, но если бы вам покровительствовал король...
— Черт возьми, — прошептал Ноэ, — придумано недурно. Но каким образом король может принять под свое прокровительство людей, которых не знает?
— Вашему высочеству известно, что в нашей стране хорошие мысли встречаются чаще, чем экю.
— Вы правы, Пибрак.
— И мне явилась в голову такая мысль.
— Хорошая?
— Так мне кажется, по крайней мере.
— Ну... какая?
— Вы уйдете из Лувра и вернетесь в вашу гостиницу.
— Хорошо.
— Через час к вам явится паж Рауль, который принадлежит к числу моих друзей.
— Превосходно!
— Рауль явится в сопровождении слуги, который принесет вам придворное платье. Вы поужинаете и оденетесь.
Генрих с любопытством посмотрел на капитана.
— Сегодня в Лувре бал. Король чествует испанского посланника. Будут танцевать всю ночь. Вашему высочеству знакома туреньская игра, которую называют ломбер?
— Даже очень хорошо.
— Принц прекрасно играет в эту игру, — прибавил Ноэ.
— В таком случае все идет к лучшему. Вечером я вам все объясню подробнее. Теперь идите к себе, ждите Рауля и следуйте за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26