Все для ванной, доставка мгновенная
Более страшного зрелища она еще не видела: полыхающее дерево освещало сцену собственной гибели, отбрасывая на каменную стену фантастические, гротескные тени.Неистовое пламя грозно зашипело и тут же погасло — на землю обрушились потоки воды. Эйла прижалась к стене. Ее теплые слезы смешивались с холодными каплями проливного дождя. Первый далекий гром, похожий на гул, который бывает слышен во время землетрясений, пробудил в ее памяти еще одну картину. Деталей этого кошмара, вызывавшего тошноту и смертельный ужас, она не могла припомнить. Новая вспышка, новые грозные раскаты грома. Вспышка молнии высветила обломок некогда могучего дерева, сломленного легким движением сверкающего небесного пальца.Дрожа от страха и холода, Эйла сжала в руке свой амулет и стала озираться по сторонам, пытаясь найти хоть какое-то убежище. Такая реакция лишь отчасти объяснялась молниями и громом. Эйла не очень-то любила грозы, однако успела к ним привыкнуть, — обычно они были не столько разрушительными, сколько созидательными, ибо сопровождались сильным дождем. Она все еще чувствовала отголоски давнего ужаса, вызванного кошмарным воспоминанием о землетрясении. Землетрясения играли в жизни Эйлы поистине роковую роль, лишая ее тех немногих радостей, которые выпадали на ее долю, и потому она страшилась их более всего.Почувствовав, что промокла насквозь, Эйла достала из корзины шкуру, служившую ей пологом. Положив ее поверх своего мехового ложа, она легла, между шкурами и попыталась согреться. Прежде чем ей это удалось, прошла добрая половина ночи. Заснула Эйла, лишь когда стихла гроза.
Птицы наполнили утренний воздух щебетанием, чириканьем и хриплым карканьем. Эйла выбралась из-под мехового полога и не без удовольствия огляделась вокруг. Зеленый, все еще мокрый после ночного дождя мир блистал в лучах утреннего солнца. Она находилась на широком каменистом берегу небольшой, постоянно петляющей речки, текущей в южном направлении, там, где эта речка поворачивала на восток.На противоположном берегу росли высокие сосны с темно-зеленой хвоей, кроны которых доходили до самого верха стоявшей за ними отвесной каменной стены. Любая их попытка подняться выше над краем лощины пресекалась свирепыми степными ветрами. Это придавало самым высоким деревьям весьма странный вид — они начинали расти уже не ввысь, а вширь. Огромный великан, удивительную симметрию которого нарушали несколько ветвей, отходивших от ствола под прямым углом, стоял рядом с другим гигантом с опаленной, искромсанной верхушкой. Деревья теснились на узкой полоске земли, пролегавшей между речной излучиной и стеной; то тут, то там виднелись голые корни сосен, стоявших на том берегу.На ее стороне росли совсем иные деревья: нежные ивы клонили к воде свои тонкие гибкие ветви с бледно-зелеными вытянутыми листочками; трепетали высокие осины; рослые белоствольные березы гордо высились над зарослями скромной ольхи, состоявшей с ними в близком родстве. Меж деревьев вились лианы, кустарник поражал своей густотой и многообразием.Эйла провела в выжженных сухих степях столько времени, что успела забыть о том, сколь прекрасной может быть свежая зелень. Чистые воды реки манили ее своим ласковым блеском. Совершенно забыв о недавней буре, Эйла понеслась к берегу. Прежде всего ей захотелось утолить жажду; затем она сбросила с себя накидку, предварительно развязав длинный ремень, сняла амулет и, заметив, что дно реки круто уходит вниз, смело бултыхнулась в воду. Вынырнув на поверхность, она неспешно поплыла к крутому противоположному берегу.Студеная речная вода приятно холодила ее тело. С каким удовольствием Эйла смыла с него степную пыль и грязь, въевшуюся в поры! Она поплыла против течения и вскоре почувствовала, что оно сделалось куда сильнее; берега же стали заметно круче и выше. Она легла на спину и расслабилась, отдавшись воле потока, не замедлившего повлечь ее за собой. Она посмотрела вверх, на лазурное небо, видневшееся между утесами, и заметила на круче темный провал. «Может, это пещера? — вспыхнуло в ее сознании. — Хорошо бы добраться до нее».Молодая женщина вышла на берег и, решив обсохнуть, села на теплые камни. Ее вниманием завладели птицы, оглашавшие громким криком кустарник. Часть птиц сновала по земле в поисках червей, которых выгнал на поверхность ночной ливень, другие скакали с ветки на ветку, лакомясь ягодами, усыпавшими кусты.Вот это малина так малина! Еще никогда в жизни Эйла не видела таких крупных ягод. Птицы приветствовали ее появление дружным шумом крыльев и тут же опустились на окрестные кусты. Она принялась с аппетитом уплетать сладкие сочные ягоды, затем сполоснула руки в реке и надела амулет. Вид засаленной, грязной, насквозь пропахшей потом накидки заставил ее сморщиться. Другой одежды у нее не было. Когда она вернулась в пещеру, в которой после землетрясения царил полнейший беспорядок, она думала лишь о выживании и потому брала только самое необходимое, не заботясь о таких пустяках, как смена летней накидки.Она думала о выживании все это время. Но безнадежные мысли о будущем, навеянные картиной бесконечных и безрадостных степей, моментально оставили ее, стоило ей увидеть свежую зелень долины. Малина не только не насытила ее, но, напротив, вызвала острое чувство голода. Ей хотелось съесть что-нибудь более существенное. Немного помедлив, Эйла направилась к месту своего ночлега, чтобы достать из корзины пращу. Она расстелила вымокшую и потяжелевшую шкуру на согретых солнцем прибрежных камнях и, надев на себя грязную накидку, приступила к поискам голышей подходящих размеров и формы.При ближайшем рассмотрении оказалось, что берег сложен не только из камней. Эйла увидела массу темно-серого плавника и выбеленных солнцем костей, целая груда которых лежала возле возвышавшегося над берегом скального выступа. Неистовые весенние паводки вырывали с корнем деревья и уносили с собой животных, по неосторожности попадавших в страшную узкую теснину, выбраться из которой они уже не могли. В конце концов их прибивало к скале, перегораживавшей реку, а ревущий поток обходил ее стороной и несся дальше. Эйла увидела здесь гигантские оленьи рога, длинные рога зубров и несколько огромных мамонтовых бивней — даже гигантские мамонты не смогли совладать с безудержной силой бурных вод. Здесь же, возле скалы, лежало несколько крупных валунов, между которыми Эйла заметила светло-серые камни размером поменьше.«Это же кремень! — воскликнула про себя Эйла, присмотревшись получше. — Я уверена в этом. Конечно, хорошо бы отколоть кусок с помощью отбойника, но я и так не сомневаюсь». Она поискала на берегу небольшой округлый голыш, который хорошо ложился бы в руку. Обнаружив подходящий камень, она попыталась сбить с него грязно-белые известковые наросты. Белесый покров легко раскололся, и она увидела слегка поблескивающую темно-серую поверхность находившегося под ним плотного камня.«Кремень! Так я и думала! Сколько разных орудий можно изготовить из этих камней! Я смогу сделать сразу несколько штук — про запас… Тогда и пользоваться ими можно будет без опаски…» Она подобрала еще несколько камней, вымытых из известковых отложений, находящихся выше по течению. Неожиданное открытие вдохновило ее на дальнейшие поиски.Там, где возвышалась стена, которая во времена паводков становилась естественной преградой для низвергавшегося сверху потока, река делала излучину. Нынешний уровень воды позволял легко обогнуть скалу. Именно так и поступила Эйла. Стоило ей заглянуть за каменную громаду, как она буквально остолбенела от изумления. Перед ней расстилалась долина, виденная ею сверху.За излучиной река разом становилась много шире и мельче — то тут, то там из-под воды виднелись камни. Поток отклонялся на восток и жался к дальнему склону лощины. Судя по пышности и высоте деревьев и кустов, росших на ближнем берегу, они были надежно защищены от свирепых степных ветров. Склон, видневшийся за каменной грядой, находившейся слева от Эйлы, уходил далеко в сторону, постепенно выглаживаясь и сливаясь со степной равниной, лежавшей к северу и востоку от лощины. По широкой долине, поросшей высокими травами, гуляли волны, что поднимались порывами ветра, слетавшего с северного склона. Далеко внизу, в центре долины, паслось небольшое стадо степных лошадей.Эйла, пораженная красой и спокойствием открывшейся ей картины, не верила собственным глазам: кто бы мог подумать, что здесь, посреди ветреных пустынных степей, может существовать подобное место? Эта долина была чудесным оазисом, скрытым от непогоды безводных степей в укромной низине, микрокосм изобилия, явленного природой, уставшей от собственной вынужденной скупости и решившей сверх всякой меры излить свои щедроты на эту маленькую лощину.Молодая женщина стала с интересом разглядывать пасущихся вдали лошадей. Это были крепкие, коренастые животные с достаточно короткими для лошадей ногами, мощными шеями и тяжелыми крупными головами. Вытянутые морды с раздутыми ноздрями вызывали в ее памяти лица некоторых людей из Клана. Лошадки были на удивление лохматы и отличались от лошадей, виденных Эйлой прежде, своими короткими жесткими гривами. Несколько животных имели серые шкуры, однако по большей части они были коричневато-желтыми, различаясь в оттенках — от нейтрального бежевого, похожего на цвет здешних земель, до цвета сена. Немного в стороне от остальных стоял светлый жеребец; Эйла заметила в табуне несколько жеребят точно такого же цвета. Жеребец поднял голову, затряс своей короткой гривой и громко заржал.— Что, гордишься своим племенем? — усмехнулась Эйла.Она пошла вдоль поля, стараясь держаться возле кустарника, росшего по берегу реки, бессознательно примечая растения, обладающие лечебными свойствами или пригодные для пищи. Это умение было частью искусства целительницы, которому ее обучали в Клане. Ее учили определению и сбору целебных трав, Эйла распознавала их практически мгновенно. Но на сей раз ее больше интересовали съедобные растения.Она не обратила внимания на характерные высокие высохшие зонтики, указывавшие на то, что на глубине нескольких дюймов она сможет найти морковь. Но впечатление это было обманчивым.Она запомнила это место так хорошо, словно оставила на нем особую мету, решив пока не трогать морковь. Тут же ее острый взгляд упал на след зайца, и она мгновенно напряглась, понимая, что ей хочется именно мяса.Опытная охотница бесшумно шла по следу, находя то свежий заячий помет, то смятые травинки, то еле заметные отпечатки заячьих лап на сырой земле, пока не увидела неподалеку самого зайца, притаившегося в высокой траве. Она достала свою пращу из-за пояса и осторожно извлекла из складки шкуры пару камней. Животное стрелой помчалось прочь, но было уже поздно. С изяществом, наработанным за многие годы практики, Эйла метнула камни один за другим и удовлетворенно услышала два глухих удара. Оба снаряда угодили в цель.Эйла подобрала с земли свою добычу и попыталась припомнить, когда именно она освоила технику двух последовательных бросков. Излишне самоуверенная попытка убить таким образом рысь позволила ей оценить и пределы применения подобного приема. Надо сказать, что технику эту, суть которой состояла в практически одновременном совершении двух последовательных бросков (второй камень вкладывался в петлю на возвратном движении пращи), Эйле удалось освоить далеко не сразу.На обратном пути она сломила одну из нижних ветвей небольшого деревца и заострила ее толстый конец, чтобы накопать дикой моркови. Она положила морковь в складку своей накидки и, прежде чем вернуться к реке, запаслась парой рогатин. Положив зайца и корнеплоды, Эйла достала из корзины палочку и дощечку, с помощью которых добывала огонь, и стала собирать дрова: хворост и сухой плавник, лежавший на берегу рядом с костями. С помощью того же орудия, которое использовалось ею для заточки копалки, имевшей на остром конце небольшую развилку, принялась строгать сухие ветки. Она добавила к стружке предварительно размочаленные сухие стебли полыни и пух семенных коробочек кипрея.Эйла подыскала самое удобное для разведения костра место, разложила дрова на отдельные кучки, рассортировав их по размерам, и положила рядом трут и лучину. Хорошенько рассмотрев Дощечку, вырезанную из сухого побега ломоноса, она взяла в руки каменную провертку и сделала с ее помощью небольшое углубление, после чего вставила в него сухую одеревеневшую веточку прошлогоднего рогоза, с тем чтобы измерить глубину лунки. Она положила пух кипрея в выемку, сделанную в куске волокнистой коры, разместив последнюю точно под лункой, сделанной в дощечке, зажала ее между колен и, вставив в нее веточку рогоза, попыталась сосредоточиться. Добывание огня требовало немалых усилий.Зажав верхний конец палочки между ладонями, она принялась тереть ими друг о друга, вследствие чего палочка начала вращаться то в одном, то в другом направлении, и одновременно слегка придавила вращающуюся палочку к дощечке. Через какое-то время ее медленно сползавшие вниз руки оказались возле самой дощечки. Если бы у нее был помощник, он перехватил бы палочку сверху, не прерывая вращения. Однако такового не существовало, и поэтому ей не оставалось ничего иного, как только прекратить на миг процесс добывания огня и начать его практически сызнова, пытаясь не терять при этом ритма вращения и не ослаблять давления, ибо тепло, выработанное при трении соприкасающихся поверхностей, моментально рассеивалось. Непростой труд добывания огня нельзя было прерывать ни на миг.Эйла продолжала совершать ритмичные движения, не обращая внимания на капельки пота, то и дело затекавшие ей в глаза. Лунка становилась все глубже и глубже, в ней накапливались мельчайшие опилки мягкой древесины. Она почувствовала запах гари и увидела тонкую струйку дыма, поднимавшуюся из почерневшей лунки, после чего взялась за дело с удвоенной энергией, хотя руки ее уже начинали ныть от усталости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Птицы наполнили утренний воздух щебетанием, чириканьем и хриплым карканьем. Эйла выбралась из-под мехового полога и не без удовольствия огляделась вокруг. Зеленый, все еще мокрый после ночного дождя мир блистал в лучах утреннего солнца. Она находилась на широком каменистом берегу небольшой, постоянно петляющей речки, текущей в южном направлении, там, где эта речка поворачивала на восток.На противоположном берегу росли высокие сосны с темно-зеленой хвоей, кроны которых доходили до самого верха стоявшей за ними отвесной каменной стены. Любая их попытка подняться выше над краем лощины пресекалась свирепыми степными ветрами. Это придавало самым высоким деревьям весьма странный вид — они начинали расти уже не ввысь, а вширь. Огромный великан, удивительную симметрию которого нарушали несколько ветвей, отходивших от ствола под прямым углом, стоял рядом с другим гигантом с опаленной, искромсанной верхушкой. Деревья теснились на узкой полоске земли, пролегавшей между речной излучиной и стеной; то тут, то там виднелись голые корни сосен, стоявших на том берегу.На ее стороне росли совсем иные деревья: нежные ивы клонили к воде свои тонкие гибкие ветви с бледно-зелеными вытянутыми листочками; трепетали высокие осины; рослые белоствольные березы гордо высились над зарослями скромной ольхи, состоявшей с ними в близком родстве. Меж деревьев вились лианы, кустарник поражал своей густотой и многообразием.Эйла провела в выжженных сухих степях столько времени, что успела забыть о том, сколь прекрасной может быть свежая зелень. Чистые воды реки манили ее своим ласковым блеском. Совершенно забыв о недавней буре, Эйла понеслась к берегу. Прежде всего ей захотелось утолить жажду; затем она сбросила с себя накидку, предварительно развязав длинный ремень, сняла амулет и, заметив, что дно реки круто уходит вниз, смело бултыхнулась в воду. Вынырнув на поверхность, она неспешно поплыла к крутому противоположному берегу.Студеная речная вода приятно холодила ее тело. С каким удовольствием Эйла смыла с него степную пыль и грязь, въевшуюся в поры! Она поплыла против течения и вскоре почувствовала, что оно сделалось куда сильнее; берега же стали заметно круче и выше. Она легла на спину и расслабилась, отдавшись воле потока, не замедлившего повлечь ее за собой. Она посмотрела вверх, на лазурное небо, видневшееся между утесами, и заметила на круче темный провал. «Может, это пещера? — вспыхнуло в ее сознании. — Хорошо бы добраться до нее».Молодая женщина вышла на берег и, решив обсохнуть, села на теплые камни. Ее вниманием завладели птицы, оглашавшие громким криком кустарник. Часть птиц сновала по земле в поисках червей, которых выгнал на поверхность ночной ливень, другие скакали с ветки на ветку, лакомясь ягодами, усыпавшими кусты.Вот это малина так малина! Еще никогда в жизни Эйла не видела таких крупных ягод. Птицы приветствовали ее появление дружным шумом крыльев и тут же опустились на окрестные кусты. Она принялась с аппетитом уплетать сладкие сочные ягоды, затем сполоснула руки в реке и надела амулет. Вид засаленной, грязной, насквозь пропахшей потом накидки заставил ее сморщиться. Другой одежды у нее не было. Когда она вернулась в пещеру, в которой после землетрясения царил полнейший беспорядок, она думала лишь о выживании и потому брала только самое необходимое, не заботясь о таких пустяках, как смена летней накидки.Она думала о выживании все это время. Но безнадежные мысли о будущем, навеянные картиной бесконечных и безрадостных степей, моментально оставили ее, стоило ей увидеть свежую зелень долины. Малина не только не насытила ее, но, напротив, вызвала острое чувство голода. Ей хотелось съесть что-нибудь более существенное. Немного помедлив, Эйла направилась к месту своего ночлега, чтобы достать из корзины пращу. Она расстелила вымокшую и потяжелевшую шкуру на согретых солнцем прибрежных камнях и, надев на себя грязную накидку, приступила к поискам голышей подходящих размеров и формы.При ближайшем рассмотрении оказалось, что берег сложен не только из камней. Эйла увидела массу темно-серого плавника и выбеленных солнцем костей, целая груда которых лежала возле возвышавшегося над берегом скального выступа. Неистовые весенние паводки вырывали с корнем деревья и уносили с собой животных, по неосторожности попадавших в страшную узкую теснину, выбраться из которой они уже не могли. В конце концов их прибивало к скале, перегораживавшей реку, а ревущий поток обходил ее стороной и несся дальше. Эйла увидела здесь гигантские оленьи рога, длинные рога зубров и несколько огромных мамонтовых бивней — даже гигантские мамонты не смогли совладать с безудержной силой бурных вод. Здесь же, возле скалы, лежало несколько крупных валунов, между которыми Эйла заметила светло-серые камни размером поменьше.«Это же кремень! — воскликнула про себя Эйла, присмотревшись получше. — Я уверена в этом. Конечно, хорошо бы отколоть кусок с помощью отбойника, но я и так не сомневаюсь». Она поискала на берегу небольшой округлый голыш, который хорошо ложился бы в руку. Обнаружив подходящий камень, она попыталась сбить с него грязно-белые известковые наросты. Белесый покров легко раскололся, и она увидела слегка поблескивающую темно-серую поверхность находившегося под ним плотного камня.«Кремень! Так я и думала! Сколько разных орудий можно изготовить из этих камней! Я смогу сделать сразу несколько штук — про запас… Тогда и пользоваться ими можно будет без опаски…» Она подобрала еще несколько камней, вымытых из известковых отложений, находящихся выше по течению. Неожиданное открытие вдохновило ее на дальнейшие поиски.Там, где возвышалась стена, которая во времена паводков становилась естественной преградой для низвергавшегося сверху потока, река делала излучину. Нынешний уровень воды позволял легко обогнуть скалу. Именно так и поступила Эйла. Стоило ей заглянуть за каменную громаду, как она буквально остолбенела от изумления. Перед ней расстилалась долина, виденная ею сверху.За излучиной река разом становилась много шире и мельче — то тут, то там из-под воды виднелись камни. Поток отклонялся на восток и жался к дальнему склону лощины. Судя по пышности и высоте деревьев и кустов, росших на ближнем берегу, они были надежно защищены от свирепых степных ветров. Склон, видневшийся за каменной грядой, находившейся слева от Эйлы, уходил далеко в сторону, постепенно выглаживаясь и сливаясь со степной равниной, лежавшей к северу и востоку от лощины. По широкой долине, поросшей высокими травами, гуляли волны, что поднимались порывами ветра, слетавшего с северного склона. Далеко внизу, в центре долины, паслось небольшое стадо степных лошадей.Эйла, пораженная красой и спокойствием открывшейся ей картины, не верила собственным глазам: кто бы мог подумать, что здесь, посреди ветреных пустынных степей, может существовать подобное место? Эта долина была чудесным оазисом, скрытым от непогоды безводных степей в укромной низине, микрокосм изобилия, явленного природой, уставшей от собственной вынужденной скупости и решившей сверх всякой меры излить свои щедроты на эту маленькую лощину.Молодая женщина стала с интересом разглядывать пасущихся вдали лошадей. Это были крепкие, коренастые животные с достаточно короткими для лошадей ногами, мощными шеями и тяжелыми крупными головами. Вытянутые морды с раздутыми ноздрями вызывали в ее памяти лица некоторых людей из Клана. Лошадки были на удивление лохматы и отличались от лошадей, виденных Эйлой прежде, своими короткими жесткими гривами. Несколько животных имели серые шкуры, однако по большей части они были коричневато-желтыми, различаясь в оттенках — от нейтрального бежевого, похожего на цвет здешних земель, до цвета сена. Немного в стороне от остальных стоял светлый жеребец; Эйла заметила в табуне несколько жеребят точно такого же цвета. Жеребец поднял голову, затряс своей короткой гривой и громко заржал.— Что, гордишься своим племенем? — усмехнулась Эйла.Она пошла вдоль поля, стараясь держаться возле кустарника, росшего по берегу реки, бессознательно примечая растения, обладающие лечебными свойствами или пригодные для пищи. Это умение было частью искусства целительницы, которому ее обучали в Клане. Ее учили определению и сбору целебных трав, Эйла распознавала их практически мгновенно. Но на сей раз ее больше интересовали съедобные растения.Она не обратила внимания на характерные высокие высохшие зонтики, указывавшие на то, что на глубине нескольких дюймов она сможет найти морковь. Но впечатление это было обманчивым.Она запомнила это место так хорошо, словно оставила на нем особую мету, решив пока не трогать морковь. Тут же ее острый взгляд упал на след зайца, и она мгновенно напряглась, понимая, что ей хочется именно мяса.Опытная охотница бесшумно шла по следу, находя то свежий заячий помет, то смятые травинки, то еле заметные отпечатки заячьих лап на сырой земле, пока не увидела неподалеку самого зайца, притаившегося в высокой траве. Она достала свою пращу из-за пояса и осторожно извлекла из складки шкуры пару камней. Животное стрелой помчалось прочь, но было уже поздно. С изяществом, наработанным за многие годы практики, Эйла метнула камни один за другим и удовлетворенно услышала два глухих удара. Оба снаряда угодили в цель.Эйла подобрала с земли свою добычу и попыталась припомнить, когда именно она освоила технику двух последовательных бросков. Излишне самоуверенная попытка убить таким образом рысь позволила ей оценить и пределы применения подобного приема. Надо сказать, что технику эту, суть которой состояла в практически одновременном совершении двух последовательных бросков (второй камень вкладывался в петлю на возвратном движении пращи), Эйле удалось освоить далеко не сразу.На обратном пути она сломила одну из нижних ветвей небольшого деревца и заострила ее толстый конец, чтобы накопать дикой моркови. Она положила морковь в складку своей накидки и, прежде чем вернуться к реке, запаслась парой рогатин. Положив зайца и корнеплоды, Эйла достала из корзины палочку и дощечку, с помощью которых добывала огонь, и стала собирать дрова: хворост и сухой плавник, лежавший на берегу рядом с костями. С помощью того же орудия, которое использовалось ею для заточки копалки, имевшей на остром конце небольшую развилку, принялась строгать сухие ветки. Она добавила к стружке предварительно размочаленные сухие стебли полыни и пух семенных коробочек кипрея.Эйла подыскала самое удобное для разведения костра место, разложила дрова на отдельные кучки, рассортировав их по размерам, и положила рядом трут и лучину. Хорошенько рассмотрев Дощечку, вырезанную из сухого побега ломоноса, она взяла в руки каменную провертку и сделала с ее помощью небольшое углубление, после чего вставила в него сухую одеревеневшую веточку прошлогоднего рогоза, с тем чтобы измерить глубину лунки. Она положила пух кипрея в выемку, сделанную в куске волокнистой коры, разместив последнюю точно под лункой, сделанной в дощечке, зажала ее между колен и, вставив в нее веточку рогоза, попыталась сосредоточиться. Добывание огня требовало немалых усилий.Зажав верхний конец палочки между ладонями, она принялась тереть ими друг о друга, вследствие чего палочка начала вращаться то в одном, то в другом направлении, и одновременно слегка придавила вращающуюся палочку к дощечке. Через какое-то время ее медленно сползавшие вниз руки оказались возле самой дощечки. Если бы у нее был помощник, он перехватил бы палочку сверху, не прерывая вращения. Однако такового не существовало, и поэтому ей не оставалось ничего иного, как только прекратить на миг процесс добывания огня и начать его практически сызнова, пытаясь не терять при этом ритма вращения и не ослаблять давления, ибо тепло, выработанное при трении соприкасающихся поверхностей, моментально рассеивалось. Непростой труд добывания огня нельзя было прерывать ни на миг.Эйла продолжала совершать ритмичные движения, не обращая внимания на капельки пота, то и дело затекавшие ей в глаза. Лунка становилась все глубже и глубже, в ней накапливались мельчайшие опилки мягкой древесины. Она почувствовала запах гари и увидела тонкую струйку дыма, поднимавшуюся из почерневшей лунки, после чего взялась за дело с удвоенной энергией, хотя руки ее уже начинали ныть от усталости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15